Ярость Бури

      Тяжелый стон слетел с губ Малфуриона, чем заставил Иллидана обратить внимание на брата. Демон беспокоился о нем больше, чем о себе. Он с ужасом представлял, что могло бы быть с братом, не найдя он его. Конечно, Саурфанг не убил бы его и дальше мучился от своей запятнанной чести, но если бы подошли другие? Они бы не были такими благородными. Что если бы он нашел брата мёртвым, разрубленным или, что вызывало у Иллидана еще больше ужаса, без головы? Что если бы его голова висела сейчас у камина Сильваны Ветрокрылой, показывая, какую победу она одержала? Иллидан попытался стряхнуть с себя эти мысли. Вот он брат, раненый, но живой, тяжело раненый, но все еще живой. Но у Иллидана не получилось, и мысли сами собой продолжали вырисовывать в его голове один из самых больших его страхов, если не сильнейший. Что если бы Саурфанг обезумел от своих страданий по чести и решил в порыве гнева избавиться от его раздражителя? Иллидан сильней потряс рогатой головой, чтобы выкинуть мысли, терзавшие его. Получилось. Но лишь потому, что с уст Малфуриона вырвался еще один стон, и демон вынужден был переключить внимание на брата. Малфурион лежал на кровати в одном из импровизированных убежищ-пещер друидов-отступников, практиковавших превращение в волков. Иллидан усмехнулся, понимая, что Малфурион еще не знает о них и ему это не понравится. Но, в конце концов, можно не говорить ему, где он находится, пока он полностью не поправится. Тусклый свет падал на тело Ночного эльфа, начинавшего приходить в себя.       — Где я? — Произнёс друид, закончив фразу кашлем.       Иллидану казалось, что тягучее время движется слишком медленно, хотя на самом деле между вопросом Малфуриона и его ответом прошло несколько секунд. Не самым лучшим ответом, по мнению Иллидана.       — В пещере.       Малфурион заёжился, пытаясь встать, чем напугал Иллидана. По его мнению, брату ещё рано было вставать. Но у эльфа ничего не вышло.       — Брат, это ты? — Послышалось с кровати. Малфурион пытался открыть глаза и хоть что-то различить перед собой. Первое ему удалось. Со вторым было сложнее. Перед глазами всё расплывалось. Но он усердно пытался это сделать, чтобы убедиться, что верно определил источник голоса.       — Да, брат, — ответил Иллидан с какой-то лёгкой теплотой.       Малфурион вздохнул и закашлялся. Иллидан чувствовал тревогу. Он переживал за брата. Колкими ударами в его сердце отдавалась боль. Она словно играла с ним. Как только он успокаивался, она начинала заново, заставляя испытывать беспокойство.       — Лежи, брат, — произнёс Иллидан.       Малфурион вновь вздохнул и решил прекратить попытки встать на какое-то время.       — Ты спас меня? — Друид задал вопрос, на который не требовался ответ. Ему и так было понятно.       — Да, брат, — тепло ответил демон. Почему-то Иллидану нравилось называть его братом. Он скучал по брату. Слишком долго они не виделись.       — Спасибо, — тихо выдохнул Малфурион. Он немного расслабился, понимая, что рядом с братом безопасно. Он не даст кому-то причинить ему вред. Мысли начали носиться в голове и вспоминать всё, что было. Друиду с трудом удалось вернуться к моменту, на котором его память оборвалась. Боль в спине снова прорезалась с той силой, что и в момент, когда топор вонзился в неё. Он издал неразборчивый звук, чем заставил Иллидана снова забеспокоиться о себе. Тяжело дыша, он полностью вернулся в настоящее.       — Где Тиранда? — Выдавил Малфурион.       — Я уверен, она в порядке. В безопасности. Последний раз я слышал о ней, когда она была в Штормграде. Ордынские солдаты говорили об этом. Я слышал, когда ходил на разведку, — ответил Иллидан.       Вместе с выдохом облегчения за свою любимую, боль начала изрезать его сердце. Солдаты Орды заняли его земли, его родину, то, за что он готов отдать свою жизнь. Они проиграли, а он даже не может встать и сражаться. С гневом и даже с, как ему показалось, мимолетным чувством ненависти, он попытался подняться с кровати. Вот, он уже почти сидит. В мыслях Малфуриона пронеслось радостное «Да», но его радость продлилась недолго. Он начал падать от слабости. Сильные руки брата подхватили его и уложили обратно. Малфурион не знал, как он выглядит сейчас со стороны, но ему казалось, жалко. Верховный друид, который не может встать. Ему хотелось засмеяться от странного чувства беспомощности, но даже этого у него не получилось. Вместо смеха он разрушил тишину кашлем. С горьким осознанием своей неспособности к чему-либо, он продолжал лежать на кровати. Тяжело вздохнув, он тихо произнёс:       — О, Кенарий.       — Не упоминаний при мне, пожалуйста, этого оленя, Малфурион, — подхватил Иллидан серьёзным голосом.       В любой другой момент друид бы был недоволен, что его брат так отозвался о высшем существе, его учителе, и когда-то учителе и самого Иллидана, но сейчас он улыбнулся. Иллидан это Иллидан. Он остался собой. Малфурион ценил такие моменты, в это тяжёлое время они были просто необходимы и дарили надежду.       — Брат, — улыбка не сходила с его губ.       — Вот, выпей. — Малфурион почувствовал, что к его губам поднесли какую-то чашу. Холодная, но напиток в ней отдавал теплом. И какой-то мягкостью. Что-то знакомое. Такое знакомое, что Малфурион невольно стал пить то, что дал Иллидан.       — Пришлось вспомнить уроки Кенария. Что-то я смог. Видишь, я не совсем безнадёжен? — Последнюю фразу Иллидан произнёс с какой-то веселостью в отличие от остальных, сказанных с серьёзностью.       — А сам-то, — усмехнулся Малфурион, напоминая о том, что Иллидан просил не упоминать Кенария.       — Мне можно, — в ответ усмехнулся Иллидан.       Улыбка всё ещё держалась на губах Малфуриона. Эта надежда - то, что ему надо.       — Давай ещё. Пей до конца. Мне пришлось постараться, чтобы найти ингредиенты.       — Спасибо, — Малфурион продолжил пить.       Для Иллидана это было самое важное. Он лечит брата, а это значит, что брат выживет. Малфурион сильный и он справится.       Очередной стон слетел с губ друида. Снова тяжёлый вздох. И спустя пару минут Ночной Эльф уже спал.       Демон склонил голову и сам стал дремать. Он сидел у кровати брата. За последнее время он не отдыхал даже пару часов. Слишком дорогая это была роскошь. Лечить брата, следить за войсками Орды, чтобы они не приблизились к убежищу, искать травы для приготовления целительных напитков и мазей на территории, полной ордынских солдат. Без возможности выбраться из захваченной территории из-за какого-то невероятно сильного магического барьера Орды. «Наверное, это из-за того что они используют Источник Вечности. Он увеличивает их силы. А я не могу рисковать Малфурионом и оставлять его одного надолго, чтобы снять этот барьер. Для этого потребуется время. А брат ещё слишком слаб. Если его найдут, он не выживет. Цена слишком высока». Не в первый раз его творение сыграло против него. Мысли уносили демона во тьму. Иллидану тоже нужен был отдых. Он сам не заметил, как опустил голову на тело брата и уснул.       Иллидана разбудили движения Малфуриона. Друид шевелился во сне, что-то бормоча. Но слов Иллидан понять не смог. Поднявшись, демон продолжил смотреть на брата, думая стоит ли его напоить ещё одной чашей лекарства. Или это будет слишком много для такого короткого отрезка времени? Но Малфурион прервал его размышления. Медленно открыв глаза, эльф сел на кровати.       Иллидан посмотрел на брата с тревогой. Хоть ему и удалось сесть, это ещё не значит, что он полностью поправился.       — Брат, — произнёс Малфурион.       — Тебе лучше не разговаривать. Ты все ещё слишком слаб.       — Хватит обо мне заботиться, — засмеялся Малфурион. — Я чувствую себя маленьким. — Какое-то странное чувство поселилось в душе Малфуриона. Как он посмел смеяться в такое время? Он задавал себе этот вопрос, но ответа не находил. И вина терзала его ещё больше. Он не смог помочь своему народу, так ещё и смеет смеяться.       В душе Иллидана заиграла улыбка, которая отразилась и на его лице. Брат выглядел гораздо лучше. Теплота в сердце согревала его и давала надежду на то, что брат скоро поправится совсем.       Малфурион, наконец, смог рассмотреть Иллидана.       — Ты ранен, — произнёс с удивлением и беспокойством Малфурион, заметив, что брат хромает, и, видя, как из раны на ноге демона стекает вниз зелёная, осквернённая кровь. — Я был так слаб, что даже не заметил, что ты ранен. Тебе нужно позаботиться о себе. Я могу приготовить тебе отвар, который подлечит тебя, - беспокойство не отпускало Малфуриона.       Иллидан легко улыбался, понимая, что брат беспокоится о нём.       — Или хочешь… я могу, если ты хочешь, — тихо, с размышлениями, но серьёзно начал Малфурион.       — Нет, - не менее серьёзно ответил Иллидан. — Ты ещё не готов к тому, чтобы лечить меня своей силой. — Демон посмотрел на друида. — К тому, чтобы вообще использовать силу, — добавил Иллидан. — Я сам смогу. Но сначала надо долечить тебя.       — Рана может стать серьёзней, - заботливым, но тихим голосом сказал Малфурион.       — Всё в порядке, брат, — теперь уже от Иллидана слышался заботливый голос, обрамленный улыбкой. — Это царапина. У меня бывали и похуже. Я скверной немного подлечиваю себя.       Малфурион тяжело вздохнул. Иллидана бесполезно было уговаривать. Брат был слишком упрям. За свою жизнь Малфурион убедился в этом неоднократно.       — Тельдрассил? — Задал вопрос Малфурион. Он чувствовал себя лучше и хотел знать обо всём, что случилось, пока его не было. — Он захвачен? Мы сможем его отбить? Сколько там войск Орды?       Как сказать ему, что Тельдрассил пал, сожжён вместе с тысячами невинных жизней? Иллидан не знал. И он не знал, был ли готов Малфурион это услышать. Но он решил, что Малфурион должен узнать праву.       — Тельдрассил пал. — С тяжёлой горечью ответил Иллидан. Ужас охватил душу Малфуриона. Он и не ожидал, что Тельдрассил выстоит, но в словах брата было что-то, что заставляло Малфуриона беспокоиться. — Сгорел со всеми, кто остался на его ветвях. Почти все Ночные эльфы погибли.       — Как? — ошеломлённо произнёс друид. Услышать это было для него выше его сил. Узнать, что твой народ, итак немногочисленный, был почти полностью истреблен ни за что. Лишь за то, что кому-то нужны были их территории, их леса и деревья, за то, чтобы остановить Альянс. Они всегда нападали на них, оскверняли их священные леса, а теперь ещё и сожгли Древо. На его глазах появилось то, что он никак не ожидал почувствовать. Слишком сильна была боль, чтобы он контролировал себя полностью. На его глазах выступили слёзы. Он встал. Иллидан не помнил, когда он видел брата плачущим в последний раз. Только в детстве. Но было это так давно. Малфурион держался достойно. Слёзы были в его глазах, но он сдерживал их от падения вниз. Это всё, что он сейчас мог. Поражённый. Потерянный. Опустошённый.       — Мне жаль, Мал, — с болью произнёс Иллидан.       Боль разрезала друида, она была везде, в каждой клетке его тела, каждом кусочке его души и сердца. Он обнял брата, пытаясь зарыться в его теле, тепло, которое он получал от него сейчас, то, что было нужно друиду, он даже не обращал внимания на скверну, что течёт в венах брата. Тельдрассил, Дарнас, Ночные эльфы – Малфурион всё это потерял. Иллидан крепче обнял брата.       — Почему? — Всё так же ошеломлённо произнёс Малфурион. — За что? — Непонимающе спросил он. — Они ведь не демоны. — Малфурион вспомнил все те ужасы, что совершал Легион в Войне Древних, когда Ночные эльфы впервые столкнулись с ним. Выжженные деревни, города, леса. Боль, страх и ужас. Невыносимая боль, летающая в воздухе, страх, расползающийся по телам, ужас, охватывающий души, не дающий даже дышать спокойно, шепчущий, что ты следующий или что в следующую секунду всё, что ты видишь перед собой, исчезнет. Но Орда… Они, ведь, не демоны. Многие из них сами пережили то, что они сделали с Ночными эльфами. Но это их не остановило… Они оказались хуже демонов.       — Не демоны, — тихо повторил Иллидан. Ему самому было больно от того, что случилось с Мировым Древом и народом, который он когда-то считал своим, который он хотел спасти. Он понимал, что чувствовал Малфурион, вспоминая первые бои против Легиона в Войне Древних, когда эльфы несли огромные потери и не могли ничего сделать.       Малфурион разомкнул объятия.       — Ты лжёшь, — твёрдо сказал друид. — Ты боишься, что я пойду туда и хочешь защитить меня. Скажи правду, — требовал эльф.       — Брат, — демон опустил голову, чем удивил Верховного друида. Голос Иллидана отнял последнюю надежду у его брата.       — Это правда, — тихо с грустью произнёс тот. — Тельдрассил был важным стратегическим объектом. Зачем? — Друид всё ещё не понимал причину, по которой был уничтожен Тельдрассил.       Иллидан помолчал. Стоит ли рассказывать брату слова Сильваны Ветрокрылой? Он, ведь, всё равно узнает правду. Но стоит ли сейчас?       — Сильвана приказала сжечь Тельдрассил, потому что ты остался жив, — Иллидан решил, что Малфуриону лучше знать правду. Всю правду.       На мгновение Верховному друиду показалось, что сердце остановилось. Невыносимая боль настигла его. Ему было тяжело дышать. Он опустился на кровать.       — Какого?.. — Тихо спросил эльф. — Почему?.. Они все пострадали из-за меня…       Шипы страдания, словно ветви, вросли в Малфуриона. Он напоминал себе сейчас дерево, корни которого боль и вина, а на ветвях множеством маленьких камешек рассыпались страдание и печаль вместо листьев. Он чувствовал неудержимую боль и вину. И он не знал, что сильнее. Если бы он мог, он бы с радостью отдал свою жизнь за жизни всех тех эльфов, что сгорели заживо. Если бы он только успел нанести Сильване последний удар. Если бы он был чуть более расторопен. И топор в спину был бы уже не страшен. Без вождя армия Орды бы запаниковала и Тельдрассил, скорее всего, был бы спасен. Да и кто бы захотел лезть к Ночным эльфам, после того, как сам вождь Орды пала от его руки? Но… Вождь Орды, насколько это возможно, жива и, насколько это возможно, здорова, а Тельдрассила больше нет. От него остался лишь безжизненный выжженный ствол.       Демон опустился на одно колено перед братом. Иллидан смотрел на брата, и сердце его резало от того, что Малфурион винит себя в том, что случилось. Тонкие иглы боли с каждым разом все сильней пронзали демона, давая ощутить боль, которая превосходила даже ту, с которой когда-то бывший Ночной эльф столкнулся в момент выжигания своих глаз падшим Титаном. Холодная, она держала его в цепях Льда и мороза, напоминая Ледяной Трон. Сердце сжималось от осознания, как брату плохо и что он сейчас чувствует. Хотел бы он взять его боль на себя. За свою жизнь Иллидан испытал столько боли, что и эту бы выдержал, лишь бы Малфуриону стало лучше. Но это было невозможно. Даже если бы он изменил память Малфуриону, то друиду бы постоянно напоминали о том, что случилось оказавшиеся рядом либо выжившие эльфы, либо другие, которые бы приносили сожаления о Древе.       — Ты не виноват. Сильвана сожгла бы Тельдрассил в любом случае. Вне зависимости от того, выжил бы ты или нет. Ты был лишь предлогом, — с уверенностью сказал Иллидан. И он не сомневался в этом.       Малфурион поднял на него глаза.       — Она, наверняка, уже шла туда с этой целью. Ей была нужна война. Ей были нужны жертвы. Ей не нужен был Тельдрассил.       — Что, если ты прав? — Боль улеглась в сердце Малфуриона. Он всё ещё страдал по своему народу и Древу. Но теперь он был полон решимости сражаться. Он не знал, то ли от слов Иллидана эта решимость пришла к нему, то ли от того, что боль в его душе сменилась гневом, то ли от всего вместе. — Сильвана хочет войны, она её получит. Мы уберём с дороги каждого ордынца, встретившегося нам на своей земле, но столицу Орды мы не сожжём. Как бы нам не хотелось. Мы не такие, как они.       Иллидан улыбнулся. Его брат вернулся.       — Что с Саурфангом? — Задал вопрос Малфурион. — Ты убил его?       — Нет, - ответил Иллидан. — Я оставил его мучиться со своей потерянной честью. Это для него хуже. Но если ты хочешь, я найду его и убью, — добавил демон после секундного молчания.       — Нет, — произнёс Малфурион. — Он со своей честью может сыграть на нашей стороне.       — Ты уверен? — С недоверием спросил Иллидан.       — Да, — ответил друид. — Но я пока не знаю как.       Малфурион вздохнул и посмотрел на брата.       — Я бы хотел у тебя кое-что ещё спросить. Как ты узнал, что мне нужна помощь?       — Я почувствовал, что ты в беде и пришёл. Я не смог оставить тебя, Мал, — с какой-то нежностью в голосе произнёс Иллидан. — Я позаботился о Саргерасе. Можешь не беспокоиться. Он не придёт. — С уверенностью продолжил Иллидан.       Малфурион поймал себя на мысли, что он уже давно не чувствовал такой связи с братом. Слишком давно. С их юношеских времен более десяти тысяч лет назад. Ему стало стыдно перед Иллиданом. Ведь, Малфурион не мог ответить ему тем же. Брат пришел к нему, чтобы спасти, и даже космос не помешал ему, а он до сих пор не может протянуть ему руку помощи и до конца принять его. В душе друида бушевал огонь, смешанный с лавой упреков, перемешавшихся между собой. Он то и дело метался от Иллидана к себе. Его лихорадочно трясло внутри от перекидывания вины то на брата, то на себя. Огонь стыда, боли и чувств заставлял Малфуриона испытывать эмоции, которых он раньше не знал. Он, словно, задыхался изнутри. Пламя выжигало его легкие, а вместе с ними и душу. Интересно, он переменился в лице? Выражение лица Иллидана не изменилось, из чего Малфурион сделал вывод, что внешне он остался прежним. Вздохнув с облегчением, друид стал успокаиваться. Всё-таки вид брата заставил утихнуть огненную бурю в его душе, что жгла его, будто огонь деревья. Но вместе с внутренним покоем пришла горечь. Малфурион впервые задумался о том, что чувствовал Иллидан. Ночной эльф пытался понять чувства брата. Он задавался вопросом - было ли Иллидану больно от того, что он, Малфурион, считал его чудовищем, и понял. Боль закуталась в сердце друида. Наконец он смог понять брата и через что он проходил при встречах с ним. Что за чувства он испытывал. Друид отметил, что теперь впору считать его чудовищем. Ведь, это он столько тысяч лет отталкивал брата. Брата, который его спас. Несмотря ни на что.       — Спасибо, — впервые с давних времен с любовью в голосе произнёс Малфурион.       Улыбка расплылась на губах Иллидана. Он почувствовал то, что так давно не чувствовал. Любовь брата. То, что, как он думал, потерял. Демон поднялся.       — Мы обязательно отомстим за Тельдрассил, — уверенно сказал Иллидан.       — Мы вернём наши земли назад, — с такой же уверенностью произнёс Малфурион.       — Пусть Орда боится и прячется по углам со своей хвалёной честью. Она не выстоит. Ничто не выстоит перед нами. Им не стоит забывать, что мы Ярость Бури, — твёрдо сказал Иллидан.       — Согласен, — спокойно ответил Малфурион. В его голосе чувствовалась уверенность и ни тени сомнения. Они вернут себе земли, и пусть каждый воин Орды бежит от возмездия Калдорай.       Друид поднялся. В его глазах блестели огоньки надвигающегося на Орду возмездия. Ни малейшей капельки страха, ни ужаса, обхватывающего всё его тело, лишь только кипящая боль в глубине души, способная разорвать на куски любого, кто попадётся ей на пути. Взгляд Иллидана блеснул в ответ брату. Он жаждал мщения. «Они ответят за то, что устроили охоту на моего брата». Огонь в его душе накалялся от предстоящей битвы, от предвкушения того, что они будут спина к спине сражаться с братом, как это было раньше. По венам обоих братьев сейчас текла уже не кровь, по их венам текла энергия, неудержимая стихия, сносящая всё на своём пути. Орду ждало не возмездие, Орду ждала Ярость Бури.