Вновь открывая глаза

      Для Анжелики вполне привычно добиваться желаемого, ведь она растёт в окружении заботливых родителей, готовых потакать капризам единственной дочери. И время, проведенное в такой атмосфере, берет своё: однажды девочка осознает, что раз взрослые поддаются ее желаниям, то из детей младше неё самой ещё легче вить веревки. Только это удаётся далеко не всегда: Томми, её кузен, нужно признать, слишком умен и горд для годовалого ребёнка; близнецами легче управлять, чем непреклонным двоюродным братом, стоит только настроить их друг против друга. Однако и здесь есть обратная сторона медали: стоит им начать о чем-то спорить, как эти двое тут же забывают о том, что им велела Анжелика. Но есть среди этой мелюзги один — самый старший и умный, но при этом — самый доверчивый и кроткий. Чаки Финстер. Вот им манипулировать — легче легкого, и именно этот мальчик становится главной жертвой достаточно амбициозной для своих лет Анжелики. Значит, можно впутывать его в любые свои затеи и при этом оставаться безнаказанной. И даже когда он сопротивляется, надолго Чаки не хватает. — Какие ещё наручники? О чём это ты говоришь, Анжелика?! Ох, не нравится мне всё это! — Хватит болтать, Чаки! Мы живём в очень жестоком мире: одни дают, другие берут. Я — из тех, кто берёт. Пошли.       Однако не то из желания помочь, не то из чувства страха, этот парень перестаёт упрямиться, следует за Анжеликой и делает всё, что она велит. Но идея не увенчалась успехом. Всё-таки, не стоило брать эти дурацкие наручники, и тогда не пришлось бы на несколько часов быть один на один со своим гостем. Глупый, противный мальчишка! Даже в такой ситуации старается быть вежливым и милым. Наверное, думает, будто Анжелика Пиклз польстится на эту его учтивость. Вот ещё! Мало того, всякие ненужные вопросы задаёт: — Интересно, что значит «остаться вместе навсегда?» — Ах, мы будем жить вместе… Наверное, нам придётся пожениться, и где бы мы не появились, все будут говорить: «она связалась с глупым лохматым мальчишкой.» — Зато нам не будет скучно…       Девочка лишь обречённо вздыхает в ответ.       Но даже сейчас, когда затея оборачивается против неё же, Анжелика не собирается признавать поражение: девочка делает всё, чтобы избавиться от наручников, и ради этого даже обманывает двух взрослых, только бы выиграть время.       Камень с души падает, когда находится ключ, о котором Чаки имел наглость молчать, да ещё и винит Анжелику в её неумении слушать других! Она злится и выставляет за дверь нежеланного гостя. И казалось бы, это становится последней каплей в его поистине ангельском терпении. Но Чаки не так горд и непоколебим, каким хотел показаться. А потому сразу же идёт на выручку товарищу по несчастью: — Прости я не должен был тебя здесь бросать, Анжелика! — Затем виновато опускает взгляд и не видит ее удивленного выражения лица, мгновенно сменившегося сердитым. — Так живей давай! Не хватало ещё, чтобы родители увидели у меня эти наручники.       На самом деле, до сих пор ей в голову не приходило, что этот мальчуган вернётся и спасёт её, даже несмотря на то, что он и достаточно мягок, чтобы быстро сдаться и слишком добродушен, чтобы скупиться на хороший поступок.       После того, как Чаки её выручает, не прося чего-то взамен, у девочки вдруг появляется приятное, теплое, до сих пор неведомое чувство. Чувство, что мир вовсе не так жесток, пока есть такие наивные добряки, как он. Но ей всё равно не хватает духу умерить свой пыл, и девочка по-прежнему резка: — Ну, всё, спасибо, иди посиди в гостиной, мультики посмотри, только не отвлекай меня: я хочу построить замок для Синтии, а ты будешь только мешать!       Да, Анжелика снова кричит, а Чаки послушно выходит за дверь. Однако девочка, немного призадумавшись над тем, как нелегко ей сейчас могло бы быть, если б не Чаки, пробует, всё-таки сказать что-то хорошее, и даже смягчает обычно грубый тон: — Эй, постой… Спасибо тебе. — Мальчик оборачивается и сменяет печальный взгляд удивленным.       Что же он так смотрит? Без него Анжелика бы навечно здесь осталась! Либо девочку бы на целую неделю лишили конфет и печенья, что, пожалуй, даже хуже! После небольшой паузы она вновь говорит: — Знаешь, пока твой папа снова за тобой не придет, можешь поиграть со мной. Ну, если хочешь.       Анжелика видит, что у Чаки загорелись глаза от радости, и тёплое чувство согревает сердце сильнее прежнего. Но пока она не знает, что с этим делать, и после очередной паузы продолжает говорить в своей привычной манере: — Соглашайся давай, пока я не передумала!       В течении нескольких часов, проведенных с Чаки, у Анжелики почему-то ни разу не возникает желание что-то выкинуть: например, снова намазать маслом его очки или вылить сироп ему на голову. В этот раз ей искренне нравится проводить время с этим мальчишкой, не создавая ему при этом каких-либо проблем. Девочка даже разрешает поиграть с Синтией, хотя обычно даже смотреть на неё кому-либо не позволяет. Оказывается, Чаки не такой противный, глупый и скучный, как остальная мелюзга, и с ним может быть интересно! — Знаешь, Финстер, а ты — ничего… Я даже не буду тебя больше доставать. — Правда? — Удивляется мальчик, глядя широко открытыми глазами. — Конечно, голова арбузная! — Радостным и уверенным тоном отвечает девочка. Но стоит Чаки ненадолго отвернуться, на её лице появляется хитрая улыбка.       «Сегодня…» — Проскакивает вполне свойственная мысль, и совсем скоро Анжелика вновь берётся за старое. Пусть малец не расслабляется, иначе вдруг кто-то другой начнет докучать даже похлеще Анжелики, а Чаки к этому окажется не готов и будет уязвим перед обидчиком. Нельзя же это допустить!