Цена бессмертия

— Я… Я всю жизнь представлял, как сделаю это. Заставлю тебя слушать меня и расскажу, что ты сделал! Что ты сделал с моей жизнью! Я чувствую их. Слышу запах отцовской сигареты, мамин голос, как она зовёт меня, и чувствую щеку брата на своём плече. Но, открыв глаза, я не вижу их. Я вижу только тебя! Всю жизнь я вижу только тебя и не могу увидеть их. Боже, как я бы хотел не выжить в тот вечер… — с трясущимися руками то шептал, то кричал парень, сжимая в ладонях пистолет. — Но… Почему сейчас я не могу сделать того, чего хотел каждую секунду своей жизни?! — Просто… Закрой глаза и спусти курок, — тихо сказал мужчина, сидящий на кровати. По его щеке медленно стекала слеза.       Щелчок и звук от выстрела разлетаются по всей округе вместе с кровью Ларина. Стены, пол, потолок — всё в крови, а Юлик счастлив, хоть и напуган. На его душе спокойно. Теперь всё встаёт на свои места, и будто Димы никогда и ни для кого не существовало, и мир спокоен.       Ты рождаешься, живёшь и умираешь, но на протяжении всей жизни ты являешься главным героем своей судьбы. Точнее, так происходит у всех, кроме него. Он родился ещё тогда, когда люди не могли говорить, и с тех пор умирает. Раз за разом. Чтобы другие люди могли быть счастливы. Ларин рождается, чтобы умереть, и умирает, чтобы снова родиться. И это не заканчивается.       Дождь. Для Питера это абсолютная норма, в которую Дима и влюбился. И теперь он второй год живёт здесь, снимая квартиру за гроши. Осень для этого города — очень холодное и дождливое время. Натянув капюшон до носа и держа зонт плечом, так как руки заняты пакетами с едой, Дима шёл к остановке, надеясь, что автобус будет скоро. Ларин боролся с сильными порывами ветра и огромными каплями дождя, понимая, что вся одежда промокла насквозь ещё когда мужчина только вышел из магазина, и теперь на нём не было ни малейшего сухого места. Впереди остановка, и он понимает — ещё немного, и он сможет наконец-то спрятаться от ливня, как вдруг со спины в него кто-то врезается, и они вдвоём падают в лужу. — Блять! — рявкнул картавый, чьи пакеты разлетелись в радиусе метра от него, выкинув содержимое на мокрый асфальт, который на данный момент больше походил на океан или какое-то море. — Вот чёрт, простите! — воскликнул парень лет девятнадцати, в мокрой красной толстовке и расстёгнутой джинсовке. Его скейт валялся где-то в луже около покупок Димы, а мокрые волосы прилипли ко лбу. Его карие, будто зёрна кофе, глаза, несмотря на погоду и обстоятельства, были весёлыми, но выражали вину. — Я не чёрт, — усмехнулся мужчина, поднимаясь на ноги и собирая мокрые покупки в столь же мокрый пакет. Он старался не забыть чего-нибудь и сдерживал свой безумный гнев. — Извините, я не это имел в виду, — рассмеялся юноша, помогая собрать всё обратно в сумки. — Юлий. Для друзей просто Юлик, — протянул руку Онешко и мило улыбнулся. — Дмитрий, — сказал Ларин, пожав руку и наконец-то посмотрев парню в глаза. Его сердце ёкнуло и он понял, что не просто так сейчас это произошло, возможно это судьба или что-то подобное. И не важно, что Дима не верит в судьбу. — Блять! Мой автобус! — Мне туда же. Давай помогу с пакетами! — Юлик схватил свой скейт, пакет Ларина и вместе с ним забежал в транспорт, — Ё-маё… Я весь мокрый. Как я пойду домой? Меня прибьют… — Я живу тут совсем рядом. Можем зайти ко мне, вещи высушишь, чаю выпьешь. Или тебе родители к незнакомым дяденькам не разрешают ходить? — усмехнулся Ларин, игнорируя злых бабок, на который с него капало. — Звучит неплохо, старикан, — рассмеялся парень. Он был рад новому знакомству.

***

— Думаешь, есть смысл так резко переходить от комедии к критике? — спросил Дима, смотря на экран, где перед ним через скайп сидел Юлик, его хороший приятель. Они общались чуть больше года, но успели стать друзьями. — Я уверен в этом! Ларин, ты чёртов гений. В этом формате-то ты быстро захайпишь! Я помогу тебе, хочешь? — всплеснув руками, чуть ли не крикнул юноша. — Ха, спасибо конечно, но ты можешь сидеть на заднице ровно в своей Москве. Почему ты не переедешь в Питер? — Ну… У меня здесь друзей много и до дома немного ближе, — немного подумав, сказал Онешко и сделал несколько глотков какой-то газировки. — А как же Никита? Он же твой лучший друг, и живёт в Питере. К тому же, тут дешевле, и тебе не придётся глотать эту гадость, — усмехнулся «комик», ткнув в экран ноутбука. — Знаешь… А ты прав. Вы с Кузьмой — мои самые близкие друзья, а живёте так далеко. Срочно переезжаю к вам. Прямо сейчас позвоню владельцу квартиры и… — Стой, Флэш, сейчас полпятого утра. Кому ты звонить собрался? — приподняв брови и посмотрев на Юлика, как на маленького ребёнка, спросил Дима, делая несколько глотков из чашки с горячим чаем. — Ох, бля, точно… — медленно сказал Онешко и, глянув в камеру, рассмеялся. — Мы снова приговорили всю ночь! — Опять, — улыбнулся Дима и зевнул. Это были вторые сутки без сна.

***

Зима. Руки сводит от холода, несмотря на то, что критик вырос на севере. К тому же, на спине он тащит рыдающего пьяного друга, который начал качаться и теперь весил больше своего спасателя. — Юлик, я понимаю, что тебя бросили, но и я тебя сейчас тебя брошу, так как не хочу себе сломанную спину! — Дима-а-а… Она думает, что я ей изменил! Но это не так! — рыдал Онешко. Он отпустил друга, но чуть не упал. Дима всё же подхватил его. — Приятель, успокойся. С твоим лицом и шутками ты быстро себе кого-нибудь найдёшь. Ты — не я, — усмехнулся Ларин. Впереди уже виднелся дом непутёвого друга, и мужчина был этому очень рад. — Дим… Я тебе говорил, что ты очень красивый?.. Почему у тебя нет тёлки? Ты гей? — заплетающимся языком спросил парень и, заглянув в лицо друга, поцеловал того в щёку. — Юлик, ты что? — нахмурился зеленоглазый, быстро отстранившись. — Я люблю тебя, чел. Как друга, но люблю, — сказал Онешко и повис на Диме, почти уснув. — Блять, какой ты жирный! — сказал Ларин и рухнул вместе с пьяным другом. — Почему бухого из бара забираю тебя я, а не Кузьма?!       Добрались до квартиры Юлика они чудом.

***

      Стук в дверь. Очень агрессивный: казалось, будто кто-то хотел выломать дверь. — Ларин! Сука ебаная, открой эту дверь или я, богом клянусь, выломаю её! — ударив по доскам ногой, заорал Юлик. А Дима спокойно встал из-за стола на кухне и медленно подошёл к двери, открывая её. Он знал, что сейчас будет. И так происходило каждый раз. За час до смерти, в каждой из жизней, он вспоминал всё, что было, и для чего рождён. Открывается дверь, и Онешко с силой прикладывает «друга» спиной о стену, схватив за грудки. — Как ты мог, урод?! — Юлик ударил Диму по лицу почти со всей силы, а он и не сопротивлялся, — Я считал тебя другом, а ты спал с моей девушкой?!       «Нет, скажи нет! Ты же знаешь, что это неправда!» — кричал Дима сам себе, но губы не слушались, говоря абсолютно обратное: — Да, я трахнул её. И она стонала погромче, чем с тобой, — усмехнулся он, получая ещё один сильный удар по лицу и падая на пол. — Вот с-сукин сын… Пидорас! Я тебя убью!.. — Попробуй, а то я ещё пару раз трахну её, чтобы она бросила тебя. Как они все поступали, — оскалится он, глотая собственную кровь. — Урод, — зарычал Юлик и бросился на Ларина, сжимая его горло.       Дима даже не пробовал оттолкнуть друга или позвать помощь, так как знал, что это его судьба. Он должен умереть. Вдох, выдох, картинка перед глазами темнеет. Вдох, выдох, голову наполняет звон. Вдох, Дима теряет сознание. — Я считал тебя другом, но ты оказался последней гнидой, и если ты сдохнешь, я буду только счастлив, — прошипел парень, не убирая рук с горла уже не двигающегося мужчины. Только через несколько секунд к нему пришло осознание того, что он наделал. — Нет… Нет, нет, нет… Боже мой… Дима…

***

— Мы не будем заводить дело. Да, у вас была драка, но он умер от остановки сердца. Вы не виноваты, — сказал полицейский, похлопав Онешко по плечу.       Проходит год и… Жизнь у парня налаживается. Любимая девушка, хорошие друзья, неплохой доход и ни одного воспоминания о Дмитрии Ларине. Кто это? Онешко не смог бы ответить.       А он снова умирает, чтобы снова родиться, чтобы спасти чью-то жизнь. Ад ли это?