Broken smile my all

Свет монитора безжалостно сжигал глаза Щербакова, тот пытался написать новую программу для сольного тура. Леша временами отвлекался на сообщения в телефоне и часто зевал. Так же он подумал, что если проведёт ещё один час в положении «сидя», то свихнётся и отсидит жопу. Рядом стояло вино. Красное Кьянти, прямиком из италии. "Прям как ты любишь", — подумал Щербаков, делая очередной глоток. Он был до обидного трезв, а ещё зол, отчего шутки написать не мог, да и приевшаяся песня раздражала, что играла на повторе и которую он никак не мог — не хотел? — переключить. Рядом не было ни единой души. "Одиночество. Конечно, куда же без него? А ещё состояние, блять, идиотское. Я кто нахуй, школьница что ли?" — иронизировал Леша, вот только ему это показалось не смешным. Руки мёрзли, хотя окно было закрыто, в голове полная каша из говна и палок — придумать что-то было невозможно. Да и поплыл он слегка, поево дало о себе знать. Отрывает от мыслей уведомление. Щербаков хмыкает, когда видит имя человека: «Нурлан Сабуров». "Мысли материальны" 22:25 (Нурлан Сабуров): Лкш 22:25 (Нурлан Сабуров): Я в грвно Щербаков немного хмурится, но он же ему не мамка, чтобы указывать. 22:30 (Алексей Щербаков): Завидую Леша смотрит на эту ебущую ему мозги надпись «печатает» и прокусывает губу от волнения. Вдруг потекла небольшая струйка крови. 22:32 (Нурлан Сабуров): Я ххчлу кк тебюя "Как же меня это заебало. Нурик, блять", — Леша бьется в панике, потому что он, кажется, сходит с ума, а его жалкая, ущербная мышца, спотыкалась и тыкалась ему в ребра, как недобитая собака. Он не решается ответить, а ранка на губе болела сильнее. * * * Нурлан пришёл ухуячиться в зюзю — ему не клёво. Он надел на себя все самое дорогое, чтобы хотя бы визуально вызывать ощущение успешного человека. На его ногах были великолепные черничные оксфорды, плечи обнимала чёрная просторная льняная рубашка, а в ласково теребящих кромку рукава тонких пальцах сжималась бесконечная нежность, кажется, собранная со всей вселенной, с которой поделиться не с кем. Он не знает, как его занесло сюда. В бар. В этот город вообще. Кажется, по работе? Сабуров задыхается в этом дыме и совершенно запутывается в себе. Нурлан бегает глазами по людям. Они, как всегда, не радуют. Смеётся неслышно под нос, избегая встретиться с кем-то из безликих взглядами. Час до нового года, как же сильно этот персонаж заебался. Красавица подсаживается и гладит спину в ночи, Нурлан дёргается и скидывает ее руку. Музыка играет все громче и врезается в пьяное сознание. Сабурову лень переводить каждую строчку, но тихо подпевать все же стал. The mirror's image, It tells me it's home time, But I'm not finished, 'Cause you're not by my side. «Всяко похуй, всяко в бездну», — думает Нурлан и достаёт телефон, набирая последнее сообщение тому, кого не хватает. 23:00 (Нурлан Сабуров): Суин сын просто розови меннч на свидленре * * * Щербаков не понимает, что ему делать. Он смотрит на экран и перечитывает сообщение. И даже не замечает, как начинает подпевать раздражающей песне. Now it's three in the morning, And I'm trying to change your mind, Left you multiple missed calls, And to my message you reply: Why'd you only call me when you're high? Ему немного страшно, ведь он и не рассчитывает на большую и вечную любовь. Даже не рассчитывает, что завтра Нурлан не даст ему по ебалу, если засосёт его прямо у себя в коридоре. «Да нихуя, живем один раз же, да?» — убеждает себя Щербаков и быстро печатает лаконичное сообщение. 23:05 (Алексей Щербаков): Зову. Сейчас Дышать. Дыши. Не удаляй, сука, сообщение, гнида. * * * Нурлан не понимает, почему рядом с ним сидит какая-то девушка, что кокетливо улыбается и строит ему глазки. Кажется, она что-то спросила. Кажется, от него ждут ответа. Кажется, ему абсолютно похуй. На фоне продолжает играть та же песня. Сколько времени он сидит здесь? It's harder and harder to get you to listen, More I get through the gears, Incapable of making alright decisions, And having bad ideas. Голову кружит, а телефон вибрирует, оповещая о сообщении. 23:05 (Алексей Щербаков): Зову. Сейчас Единственная мысль, стучащая в голове вместе с учащенным сердцебиением — "Домой. К Леше. Быстро". — Ну что, сладкий, уединимся? Выглядишь уставшим — усмешка, — может, отсос поможет? — от девушки пахнет презервативом, Нурлана щас стошнит. — Да нормально мне, хуле ты хочешь. Хуле сидишь здесь. Пошла бы нахер. Я сегодня пасую, — почти невнятно, но серьезно произносит Сабуров. Расплачиваясь с продавцом вылетает на улицу и чуть ли не кидается под машину, ноги совсем не держат. Кажется, он чуть-чуть перебрал... Быстро сев в машину к какому-то таксисту, что не очень то и понравился Сабурову, и, пытаясь внятно назвать адрес, он просит зажигалку, дрожащими руками поджигает и выкуривает одну самокрутку. Тошно от этой грязи, ему бы в душ и Лешу под боком. * * * Несколько сообщений и два пропущенных от Нурлана. Why'd you only ever phone me when you're high? Леша не знает, как на это реагировать. Его сердце — знает. Он пытается сдержать истеричный смешок, но выходит плохо. Его и так холодные руки леденеют от страха ещё сильнее, а воздуха ему все равно не хватает. Why'd you only ever phone me when you're high? Его странное, непонятное ему самому состояние нарушает звонок в дверь. Пятнадцать минут до нового года. "Приехал все же..." — Леша откладывает мобильный и идет в сторону двери. Открывая входную дверь, видит Нурлана в роскошном пальто, который докуривает самокрутку. Бросает ее на пол и из-за усталости стоять — сейчас ему это дается слишком тяжело — делает шаг вперед, сграбастывая сильными руками парня, чуть не сбивая его с ног своим весом и силой, шепчет куда-то в грудь: — Леш, — делает паузу Сабуров, — я тебя люблю. Пусти меня к себе. К тебе. Хочу. — Нурик, ты... — но тот не успевает договорить, его заткнули. Они поцеловались ровно один раз, но казалось, что Нурлан в этом поцелуе собрал все свои чувства.