Новогоднее порно

      Нежно кружась, на перчатку опустилась первая снежинка. Пока шла армейская атака, Игорь, задумчиво вытянув вперёд руку, рассматривал вестника зимы. Вскоре в воздухе завальсировали сотни и сотни маленьких замороженных капелек воды. Близятся праздники, которые в последние годы, с появлением в его жизни его личного капитана стали ощущаться ярче. Из мыслей Игоря вырывает трибуна, начавшая скандировать его имя...       Наконец наступает 31 декабря, собравшись, он садится в машину. На задних сиденьях нет свободного места: гирлянды, украшения и блестящая мишура наполняют машину. Спереди на пассажирском пристёгнут ремнём подарок Артему.       Через полчаса он оказывается у их собственного дома. Дверь заперта- значит он ещё не приехал. Что ж, зато можно спокойно разложить коробки и спрятать подарок. Спустя час в квартиру с живой сосной вошёл Артём. Он, пыхтя, установил её в каминном зале. Установка настоящего камина была прихотью Игоря. Хотелось сыграть на контрасте с его квартирой выдержанной в холодных тонах, с минимумом мебели. Теперь это место ассоциировалось у него с уютом. Он любил растянуться с книгой на мягком меховом ковре, не заботя себя мыслями.       Ветви дерева перевязанные ранее крепким канатом, начали постепенно распадаться по сторонам. Весь дом окутал аромат свежей хвои. Тепло, исходящее от камина, усиливало отдачу запаха. Артём выходит в коридор и возвращается с коробкой в руках. -Ты хоть и кот, но я надеюсь, что ты не планируешь ронять её,-усмехается Дзюба, кивая на дерево.-Вот, надень!-Он протягивает коробку Смутившись, Игорь удаляется с предновогодним подарком. Оставшись наедине в гардеробе он распаковывает его и робко кончиками пальцев поддевает кружевное наполняющее. Смущаясь, он вытягивает белый атласный чокер с жемчужной подвеской и бантиком, белые кружевные трусики с крепящимися к ним такими же подвязками. Но ещё больше он удивился, когда обнаружил на дне пару белоснежных вязаных гетр. Постояв смущаясь, он предпочел начать с гетр, они подсознательно казались ему более привычными. Далее Игорь, отбросив стыд, достал белье и, сняв обычные боксеры, натянул на себя полупрозрачную материю. Ткань мягко обтянула упругие ягодицы, полуобнажив их. Подвязки он закрепил за край гольфов. Он поглядел свое отражение в зеркале. Подправил бантик на ленте, обхватывающей его шею, и зачем-то распушил ресницы. Игорь без нервов открыл дверь, пропуская полосу света в полумрак спальни. Артёма там не оказалось, зато он обнаружился в зале, где сидел в кресле потягивая глинтвейн судя по аромату, царившему здесь и так тонко сочетающемуся с еловым. Плавно и грациозно Игорь подходит к нему, слегка подвиливая бедрами. Легкий румянец, тронувший скулы вратаря, сделал его еще привлекательнее, и создал видимость невинности. Артём протягивает руку и подтягивает его к себе по-собственнически за трусики. Контрастно большая ладонь эстетично смотрится на талии, Артем властно оглаживает тело своего любимого. В красноватых бликах огня формы вратаря, и без того сочные и возбуждающие, становятся еще более сексуальными и аппетитными. Хоть иногда Дзюба бывает грубым собственником, просто берущим свое, сейчас он не предъявляет права, а ласкает и дразнит Игоря. Вратарь тонет в нежности. Он ощущает себя заблудившимся в ощущениях, Акинфеев уже не различает границ. Стыд, смешавшись с возбуждением, выплеснул в кровь будоражащую смесь. Оба мужчины наслаждаются наличием времени и возможности не жить по часам, в попытках впитать как можно больше ощущений, чтобы хватило до следующей встречи. Они упиваются обществом друг друга, чувствуя, как мир схлопывается до размеров их дома.       Артем садится на пол и утягивает к себе на колени Игоря. Время от времени в нем пробуждается животное желание повелевать и властвовать, но больше ему хочется отдать всю скопившуюся любовь своему Игорю. За подбородок Дзюба притягивает к себе вратаря и впивается в губы. Одновременно он разводит его ягодицы и кончиками пальцев начинает ласкать его промежность. Нежная кожа начинает гореть под пальцами. Тонкая кружевная ткань тянется под требовательными пальцами и едва не рвется. Артем отстегивает подвязки и стягивает трусики с Игоря, цепляющегося за его крепкую шею. Голкипер игриво кусает мочку уха и, будто бы невзначай, оставляет наливающееся багрянцем пятно на изгибе шеи. Его пальцы оглаживают коротко стриженные волосы форварда. Дзюба, томя, отстраняет от себя возлюбленного и пару секунд всматривается в коньячные по-кошачьи игривые глаза напротив. Он старается уловить мельчайшие детали не только тактильно, но и визуально, сохранить в памяти лучшие моменты. Акинфеев не готов ждать, он трется промежностью о мускулистую ногу и издает нежный и томный стон. Стена терпения и без того сломанная самим видом вратаря в порнографичных чулках и с нежным бантиком на шее, крушится. Дзюба заваливает его на пол, обхватывая тело жадными руками. И кусает нежную и гладкую кожу возле паха, упиваясь скулящим вратарем. Член Игоря изнывает от возбуждения, но Артем не притрагивается к нему, он знает, что его мальчик может кончить и без этого. Прямо на его члене. Нападающий достаёт из кармана тюбик смазки, он давно готовился к этому случаю, поэтому основательно подошел к выбору аромата. По комнате разнесся аромат мёда, смешивающийся с остальными стандартно новогодними запахами, добавляя антуража происходящему. Пальцы, в лубриканте проскальзывают внутрь пульсирующей дырочки Игоря. Артём ласкает любимого одновременно и снаружи- живот и соски, и изнутри. Изнывая от переизбытка ощущений, Акинфеев содрогается всем телом и, кажется, даже старается уйти от прикосновений, не приносящих разрядки, а уже лишь изматывающих. -Пожалуйста!-умоляет заласканный Игорь. -Сейчас, милый мой, сейчас... Артём подхватывает его под поясницу, и одной рукой закидывает ноги Акинфеева себе на плечи. Он коротко, но плавно толкается в разгоряченное нутро. Дзюба готов сойти с ума не только от тесноты внутри, но и от осознания того, что Акинфеев только его. И только он знает, какой развратный его мальчик. Спокойные размеренные движения сменяются то на рваные без ритма, а то Артем полностью замирает, разведя ягодицы вратаря и войдя как можно глубже. Нападающий налаждается тем, как Игорь обволакивает его член со всех сторон. Края дырочки покраснели от трения и немного саднят, но Игорь ни за что не попросит остановки. Вратарь цепляется руками за белый мех ковра под собой, его глаза прикрыты, а покрасневшие губы выразительно изогнуты дугой. Дзюба, двигая бедрами, вглядывается в хрупкое тело под собой. То как органично смотрится голкипер с шелковой ленточкой на шее, заласканный, с пошлым румянцем на щеках и кончике носа на молочно-белом фоне заставляет Артёма, обняв того за талию, прижать к себе. Порыв нападающего абсолютно совпадает с желанием безвольного на данный момент Игоря. Мокрая мощная грудь и шея, пламенное сбитое дыхание и непередаваемое ощущение полного доверия себя человеку- это именно то, что он хочет чувствовать, кончая, изгибаясь в пояснице. Дзюбу это лишь распаляет, он укладывает возлюбленного обратно. И перекинув его ногу, переворачивает спиной к себе, сразу же устраивая по-хозяйски обе свои ладони на ягодицах. Он разводит половинки в стороны и продолжает входить в почти не реагирующего на это Акинфеева. Артём наклоняется, кусает обе упругие ягодицы по разу каждую и с рыком войдя в любимого кончает внутрь. Игорь в ответ стонет.       Они лежат под сосной, рядом с камином с дотлевающими поленьями и Игорь тихо начинает напевать:

Fire is slowly dying

Уже гаснет в камине пламя

And my dear we we're still good-byeing

Но прощаться мы можем часами.

But as long as you'd love me so

Но пока живет наша любовь,

Let it snow! Let it snow! Let it snow!

То пусть падает снег вновь и вновь.

Дзюба следил за губами вратаря, которые так мягко приоткрывались, произнося слова песни, которые навевали мысли о таких же людях и их истории любви большое количество лет назад. Артёму безумно нравилось, когда Акинфеев пел: не важно будь то какая-то мелодия или песня, не важно из репертуара какого исполнителя она была выловлена. Ему просто нравилось чувствовать, как бархатистый голос проникает в сердце и дальше, впитываясь в кровь, разносится к каждой клеточке его тела.       Пара пролежала так довольно долго, а затем Игорь тихонько выпутался из объятий задремавшего форварда. Он снова натянул на себя, успевший полюбиться ему наряд, сорванный в порыве желания и принялся распутывать провода гирлянды. Голкипер и не догадывался, что всё это время за ним очень пристально наблюдали льдистые глаза возлюбленного. -Вот знаешь, Акинфеев, тебя бы сейчас связать этой гирляндой и заново бы оттрахать, но так и быть оставлю эту идею на первое число.- Пошло ухмыляясь , подперев голову кистью руки, произносит Дзюба. Игорь лишь прячет покрасневшие щёки отворачиваясь к сосне и говорит: -Помоги повесить, я не достаю. -Эх, хорошо, но я бы предпочёл понаблюдать за тобой с этого ракурса.-Дзюба многозначительно смотрит на подтянутые ягодицы с кружевными подвязками и трусиками. Нападающий берёт начало провода и прикрепив его на верхушке, ведёт к самому низу, кружа вокруг дерева. Затем по классике наступает очередь игрушек, в этом году они не стали спорить сделать ёлку красно-синей или сине-бело-голубой и решили украсить в золотых чемпионских цветах. Более крупные шары, которые они вешали снизу, прикреплял Игорь, а те что повыше, тоже Игорь, но сидя на руках у Артёма. Опуская Акинфеева обратно, форвард поцеловал его в ключицу. Почему-то в этом простом и даже обыденном жесте было нечто интимное, то что называют громким и ныне слишком упраздненным словом "любовь". Нет не влюбленность, не увлечение и не страсть - любовь. Зажечь ёлку вратарь доверил Артёму. Он щёлкнул кнопкой, и ветви дерева, увитые до этого простыми проводами и тусклыми шарами, запылали золотистым огнём. Пламя перекинулось и на шарики, и те стократно усилили поток яркого сияния. В каминном зале дважды щёлкнула зажигалка и вот уже свечи в позолоченной обладке, которые стояли в симметрично подвешенных канделябрах, засияли. Дом задышал новым годом.       По инициативе Игоря они решили сделать пряничный домик. Заготовки для стен и крыши испекли из пряного пряничного теста. А затем настала очередь самого интересного: Акинфеев установил тортницу, а Дзюба из кондитерского мешка заполненного вареной сгущёнкой начертил контур и сделал фундамент для дома. Они взяли по две "стены" будущего здания и синхронно установили их, дальше шла крыша. И вот дорвавшись до глазури и сладких ярких украшений, Игорь с Артёмом принялись творить. Системы, как и задумки не было, они воплощали сиюминутную мысль. Но от этого домик стал выглядеть лишь милее. Артём облизал палец, измазанный в синей глазури. Игорь поднял на него взгляд и впился губами в краешек рта. -Ты испачкался, просто...-лукаво сверкнув глазами, прошептал Игорь, и пользуясь вниманием форварда высунул язык и глядя ему в глаза облизал ложку. -Не соблазняй меня, иначе завалю тебя прямо здесь на этот торт и я уже не буду нежничать.-Пожирая взглядом голкипера, вымолвил обладатель небесно-голубых глаз. Дальнейшее строительство прошло без происшествий. Когда последняя карамелька заняла свое место на трубе дымохода, Дзюба взял маленькое ситечко и через него просыпал на десерт сахарную пудру. Со стороны казалось, будто над по-новогоднему украшенным городом идёт снег. Нападающий обнял со спины Игоря, сцепив свои ладони с миниатюрными руками вратаря. Так обнявшись и глядя на свое творение, они простояли ещё некоторое время. А затем Дзюба принял решение готовиться к полуночи: перемещаться в зал, доставать шампанское и разжигать потухший камин. По завершении подготовки оставалось около получаса до того самого ожидаемого и торжественного момента. Мужчины, обнявшись, занялись подведением их личных и совместных итогов для начала года, а затем и всего десятилетия: -Я впервые стал чемпионом России в этом году,-начал Артём. -А я впервые стал признан самым преданным футболистом планеты,-подхватил его возлюбленный. -Чтооо ж, мы дважды по 1:0 обыграли "Спартак"-сказал Дзюба. -А мы один-2:0-парировал Акинфеев. -Я забил 17 мячей.-продолжил голубоглазый. -У меня 13 сухих матчей и 4 отраженных пенальти-не отставал Игорь. -Со сборной я вышел на Евро.-радостно заявил Артём -А я только в этом году смог полностью отпустить из сердца сборную. И это первый год, когда я ни разу не выходил в её форме.-ответил кареглазый -Давай не будем о плохом, начинай итоги десятилетия...-прервал его Артём -Встретил тебя,-заново начал Акинфеев. -Тоже самое,-поддержал. -Влюбился в тебя же,- продолжил армеец. -Плюсую,-согласился. -Первый раз с мужчиной -Аналогично.-остался верен себе Дзюба. -Купил и построил дом (построил это я про сегодня). Обыграл испанцев. Впервые вышел в 1/4 финала Чемпионата Мира. Два сухаря с Реалом дома и в Мадриде. Между прочим я один из 4 вратарей в мире с таким результатом. Прошёл огонь, лёд и лигу Чемпионов вместе с одной командой, и помог обосновать новую...-без пауз вымолвил вратарь, подводя черту. -Кажется мы жили одной жизнью это десятилетие...-удивился форвард. -Давай теперь ты-передал очередь Игорь. -Сменил много клубов, пока не нашёл дом. Прочувствовал на себе всеобщую любовь и ненависть почти одновременно. Стал спортсменом года. Заиграл в сборной родной страны. Достиг внутреннего покоя, наверное, это самое главное...-задумчиво остановился на половине предложения Артём. Вдруг они поняли, что до боя курантов осталась пара минут. По традиции они включили плазму и принялись ждать речь Владимира Владимировича. Когда на экране появляется президент, Артём произносит: -А ещё мастеров спорта получили! -Да...-вспоминая тот день, говорит Игорь       Пока на башне кремля звучат двенадцать ударов, страстный поцелуй соединяет Артема и Игоря. Они целовались бессчетное количество раз и это действо у них не утратило искры и чувств. Традиционно разлив, бурлящийся напиток по бокалам они выпивают его произнося речи пожеланий на новый год. Всю ночь до четырёх утра они танцуют, прыгают, поют и целуются. Нет, не под действием веселящего напитка, а от переизбытка эмоций, желаний и чувств. Упав на пышную застеленную кровать, они уснули под утро. Игорь во сне неосознанно, но многозначительно закинул ногу на возлюбленного, обвил его руками и уткнулся носом в грудь. А Дзюба, почувствовав тепло родного тела, прижал его к себе. К одиннадцати утра они оба проснулись и, не сговариваясь, почти синхронно побежали к елке, распаковывать подарки, как когда-то в детстве. У Артема подарок был обернут в подарочную бумагу ЦСКА, а у Игоря наоборот-Зенита. Нетерпеливо разорвав тщательно приклеенную упаковку небольшой коробочки, вратарь открыл её и обнаружил блестящий золотом браслет из двух пластин, образующих круг, каждая из которых была расписана цифрами. -Красота!-вымолвил голкипер.-Спасибо, Тём! -Это важные даты для нас двоих.-пояснил Артем, когда Акинфеев огладил цифры пальцем.-Дай руку. Дзюба застегнул украшение на запястье любимого и, изъяв откуда-то ключ, провернул его в маленькой дырочке, изначально невидимой. А затем снова спрятал ключ. -Пусть напоминание обо мне и нас будет с тобой всегда. Он из чистого золота, соответственно не ржавеет и не поддается действию времени, так что носи спокойно. Всё равно не снимешь без меня,-хитрая улыбка на один бок осветила лицо нападающего. -Теперь твой подарок,- сказал Игорь Артём изъял из коробки синюю бархатную шкатулку, рядом с которой лежал флакон. Распахнув её он увидел золотые запонки, инкрустированные чёрными сапфирами. -Ого, они невероятные! Настала очередь флакончика, на нем красовалась знаменитая эмблема- крокодил. Один раз брызнув себе на руку, Артём учуял пряный, но свежий аромат, который ему сразу полюбился. -Спасибо, коть.- Дзюба обнял своего Игоря за плечи и поцеловал в затылок. Все 2 недели до начала сборов они провели вдвоём. Изредка по ночам, они устраивали вылазки в город и гуляли по заснеженной Москве, заходили в какой-нибудь ресторанчик и сидели бесчетное количество времени, просто глядя друг на друга. Пара бродила обнявшись по паркам и аллеям, один раз они вышли на Никольскую и по щеке Игоря прокатилась одинокая не горькая, а ностальгическая слеза. Дзюба делал милые мелочи для Акинфеева, а тот смущался и искренне улыбался...