Часть 1
27 декабря 2019 г. в 15:39
Над Западным полушарием давно воцарилась глухая молчаливая ночь, тьму которой освещали только редкие звезды, заменявшие удивительно тусклый полумесяц. Обычно это самое удобное время для того, чтобы провернуть парочку не очень чистых и не очень законных дел, как это было и пару сотен лет назад, как будет и еще через сотню. Но ни лидеры террористической организации «Коготь», ни наконец-то решившийся инициировать новый общий сбор Овервотч Уинстон не подозревали, что, в определенной мере, даже судьбы их самих в данный момент решались на окраине одного тихого американского городка, одного из десятков таких же, практически не видевших ужасов войны и иных волнений и не имевших раньше никакого отношения ни к одному из членов обоих организаций.
Малый ударный корабль «Когтя» мощным рывком по крутой траектории снижался из верхних слоев атмосферы, чтобы подольше оставаться незамеченным и не привлекать излишнего внимания — пусть их главный враг давно разбит и повержен, причем, какова ирония, тем же миром, который они и защищали, но ПВО суверенных государств до сих пор против полетов неизвестных вооруженных кораблей над их территорией. Сверившись с картой местности, пилот привычно ввел несколько команд в бортовой компьютер, корректируя курс. Они собирались приземлиться на крышу заброшенного театра, построенного еще до Первой Омнической Войны, но, судя по всему, он все-таки слишком хрупкий и ветхий для выдерживания веса их корабля. Повинуясь молчаливому жесту Жнеца, не желавшего тратить время и искать иное место для посадки, пилот снизил мощность двигателей, зависнув в паре метров над крышей, и нажатием кнопки открыл десантную дверь. Не выказывая никаких признаков того, что его как-то вообще заботит происходящее, Жнец, как обычно, подхватил из креплений на борту два своих дробовика и отработанным движением спрыгнул вниз, одновременно взводя курки в боевое положение.
Сомбра с улыбкой проводила его заинтересованным взглядом — как-никак, именно она указала своему, с недавних пор, партнеру на местонахождение их текущей цели, и ей было до жути интересно, как именно симпатяшка Гэби поступит с ним. Вызвав свою голографическую консоль, она еле заметными движениями вбила несколько кодовых команд, подключаясь к внешним камерам их корабля, чтобы тщательно записать все, что будет происходить. Мексиканка тихо усмехнулась сама себе. Возможно, это даже можно будет как-то использовать… Как и абсолютно любую другую информацию на свете. Все-таки ее нынешние работодатели — просто неописуемая кладезь богатств.
В противовес ей, Вдова, стоявшая у двери, проводив холодным бесчувственным взглядом выход своего напарника, вновь уставилась в одну точку где-то на бронелистах крыши, на ощупь перебирая пальцами механизмы своей винтовки, которую она знала на порядок лучше, чем себя саму. Ее совершенно не интересовало, как именно Жнец собирается сделать то, что собирается. Одна из целей в их черном списке обнаружена, он ее ликвидирует. Это будет не в первый раз и далеко не в последний. Неважно, как или когда это произойдет. Таков приказ «Когтя», и они его выполнят. Синяя, будто замороженная до смерти, рука легко передернула затвор. Пусть Жнец приказал ей оставаться внутри и не вмешиваться, но ее инструкции неизменны. А значит, она будет следить за боем. Прищуренный взгляд мельком опустился на их новую «партнершу», как обычно, выглядевшую довольно легкомысленно… Устранение предателей тоже входит в ее инструкции, и Роковая Вдова не сомневается, что однажды в приказе прозвучит имя Сомбры. Но пока что… Она полезна.
Шаги его армейских ботинок отзывались гулким эхом, стуча по каменной поверхности крыши. Жнец поудобнее обхватил рукояти дробовиков, все еще не слишком веря, что все будет настолько легко. Бывает ли так хоть когда-то вообще? Легко, хм… Во что бы ты не впутался, все может усложниться многократно — уж это бывший агент Blackwatch усвоил в полной мере. А как тут не усвоишь, если пример этому каждый день виднеется тьмой в отражении зеркала.
Всемирно известный террорист шел вперед, совершенно не скрываясь — точно так же, как вела себя и его сегодняшняя цель, беззаботно сидевшая на широком каменном бортике у самого края спиной к нему, не выказывая никаких признаков тревоги и волнения. Его верная боевая винтовка стояла рядом, прислонившись к бортику, но не похоже, чтобы ее сегодня собирались использовать по назначению. Казалось, даже успевшие в какой-то мере врезаться в память кроваво-красные цифры «76» на его спине сегодня блестели как-то иначе, даже не вызывая особого желания выпустить в них пару… десятков или даже сотен обойм отборной вольфрамовой дроби.
Когда до Солдата оставалось всего лишь несколько метров, тот, не оборачиваясь и все так же безмятежно наблюдая за ярким звездным небом, произнес:
— Привет… — мужчина хмыкнул. — Габриэль. Что-то вы подзадержались, я уже второй день тут, — он похлопал рукой рядом с собой, очевидно приглашая своего собеседника сесть рядом.
Наклонив голову набок, Жнец с удивлением взглянул на своего заклятого противника. Это не было на него похоже. Что-то здесь не так. Но им обоим было известно, что в ближнем бою у Жнеца было немалое преимущество благодаря своим способностям, так что ловушкой это могло стать разве что для его противника. Затянутый в черное силуэт в последний раз осмотрел свое оружие: затертые от частого использования рукояти, давно и безнадежно потускневший лоск, который никак не возвращали даже регулярные чистки, множество царапин, парочка которых совершенно точно осталась от осколков подствольных ракет Моррисона… Одно из немногих вещей, которые до сих пор напоминали ему об утраченном прошлом. Собственно, как и сам старый солдат, сейчас сидевший перед ним. Казалось бы, кому нахрен вообще сдалось такое прошлое… Но где-то там, в глубине, Габриэль Рейес упрямо цеплялся за любые его отголоски, не желая отказываться от самого себя, даже после всего, что произошло. После всего, что успел сделать он сам…
Руки Жнеца разжались, роняя дробовики на крышу. Они покатились в сторону, неприятно хрустя по камням, но ему уже было все равно на них — если будет нужно, он призовет их за треть секунды, а сейчас… Плевать на них сейчас. Превратившись в антрацитово-черный туман, он пролетел на метр вперед, материализуясь уже сидящим рядом со своим бывшим другом. …Внезапно Жнец понял, что именно внушало ему чувство неправильности: с тех времен, когда Овервотч был уничтожен, Моррисон больше никогда не называл его по имени. «Предатель», «террорист», «ублюдок»… Но не по имени и даже не по его позывному.
— Сомбра целый день возилась с имеющимися записями, пытаясь увидеть тут чью-то ловушку, твердила что-то насчет «Да не может быть такой байт правдивым, черт побери» и еще что-то на испанском, — хрипло проговорил Жнец, оперевшись руками на бортик и устроившись поудобнее. — Да и сотрудники нашего объекта неподалеку не сразу сообщили о тебе, видимо, обосрались от страха или что-то в этом духе.
— А ведь именно на них я в этом и рассчитывал… Н-да, — Джек задумчиво потер подбородок.
— Ты же понимаешь, что тебе не удастся сбежать отсюда, даже если ты умудришься каким-то чудом прикончить меня, верно? — посчитал нужным удостовериться в психическом здравии своего противника Жнец, впервые взглянув ему в лицо. Впрочем, визор вместе с маской надежно прикрывали его эмоции.
— Да уж нетрудно догадаться, — коротко кивнул Солдат. — Ты же наверняка, как обычно, прибыл со своей синекожей подружкой или еще с кем. Как всегда.
— Тогда в чем смысл? Я не верю, что ты просто решил самоубиться, — Рейес тоже взглянул в небо, проследив за взглядом собеседника. — Тебе было бы свойственно ворваться на одну из баз «Когтя», устроить пальбу, оставив за собой сотню трупов, и подорвать ее вместе с собой, ну или как-то так. Что же поменялось?
— Многое, на самом деле… Слышал, что Уинстон собрался сделать?
— Еще бы, почти весь мир слышал. Бесконечно глупая затея. — из-под белой маски донеслось рычание. — У Овервотч было все: влияние, финансирование, куча людей… И где теперь это все? Что эта обезьяна собирается собрать на осколках былой славы, без ничего?
— Честно говоря, я тоже так считаю, — Моррисон выдержал прямой взгляд Жнеца. — Но после этого я все чаще вспоминаю, с чего начинался Овервотч тогда… По сути, практически с того же. Люди жили идеей, желанием изменить этот чертов прогнивший мирок. Неважно, что не хватало денег, оборудования, да даже отличительные эмблемы приходилось лепить на одежду кустарными методами. И все же тот самый легендарный Овервотч вырос, превратившись в одну из могущественнейших организаций мира, именно из всего того.
— И именно эта перемена привела к тому, что «легендарный Овервотч», — с презрением произнес Рейес. — Рухнул как глиняный колосс. И ноги ему подрубил тот самый мир, который… — он скрипнул зубами. — Который мы и защищали. И весь наш героизм пошел коту под хвост. Все кончилось. Все наши усилия пропали даром. Помнит ли хоть кто-то из твоих драгоценных гражданских, ради чего оно все было, а?
— Именно поэтому я нацепил эту чертову маску и занялся самосудом. Видишь ли, когда розовые очки вбивают тебе в глаза направленным взрывом на своей собственной базе, это заставляет задуматься. Очень, хм, крепко задуматься.
— Да неужели? — прошипел с издевкой Жнец. — Когда еще было не поздно, тебе кое-кто говорил о том, что так будет, не так ли? Но великий и непогрешимый коммандер Моррисон предпочел отмахнуться от этого и остаться в своих иллюзиях героических подвигов, после которых весь мир будет качать нас на руках, да?
— Да, ведь убийства всех виновных и те самые грязные методы так бы спасли всю ситуацию, верно, Рейес?! — начал было злиться Джек, но, неожиданно для Габриэля, по своей шкуре знавшего, как тот мог заводиться, почти сразу потух. — Впрочем, это неважно. Больше это не важно. Все это до сих пор валяется прахом и пеплом в развалинах Цюриха. Мы больше не герои, и не станем ими вновь. Но я хотел говорить не об этом.
Бывший коммандер умолк, сжав правую руку в кулак, будто бы раздумывая о чем-то, но через несколько секунд внезапно рванул со своего лица маску, едва не порвав крепления. Жнец с интересом окинул взглядом лицо своего заклятого друга, подмечая, что изменилось оно почти настолько же неузнаваемо, насколько его собственное. И даже не длинные грубые шрамы тому виной, и даже не общий постаревший вид. Те легендарные голубые глаза, славившиеся своей проницательностью и красотой. От них почти ничего не осталось — как и его поседевшие волосы, они посерели и потухли. В них погас тот самый пыл героизма, которым обязан обладать страйк-коммандер всемирной спасательной организации. С некоторым неудовольствием, смешанным в то же время с каким-то странным садистским удовлетворением, Рейес находил немало общего между его глазами и своими собственными. Может, не так уж они и различны теперь, как в те времена…
— …Габриэль, — начал Джек, словно решившись на что-то. Почувствовав прямо через маску на лице того заинтересованный взгляд, он заговорил:
— Все эти несколько лет я считал тебя одной из главных причин того, что тогда случилось. Считал, что ты предатель, и все, что ты делал до того, служило уже планам не Овервотча. Но пару недель назад мне довелось пошариться в одном из старых архивов «Когтя», куда меня навел один из здешних мафиозных боссов, заправляющий нынешними бандами, ниточка тянулась аж от Дорадо — впрочем, сомневаюсь, что ты слыхал о таком городке, — Джек повернул голову к Габриэлю, но, не дождавшись реакции, продолжил. — Там было немало интересной информации, пусть даже уже неактуальной… Но также я нашел там планы нашей бывшей главной базы. И один очень интересный рапорт некой доктора Мойры О’Доран, знаешь ее?
— Не произноси при мне ее имя, — буквально выплюнул Жнец. — Это она…
— Сделала это с тобой. Я в курсе, — ощутимо скривился коммандер, вспоминая, как именно та доктор описывала опыты. — Собственно, и там же было несколько отчетов от агентов Когтя, описывающих встречу одного отряда с главой Блэквотча, серьезно раненого, но пытавшегося кого-то разыскать в обломках рядом с собой. В те несколько минут он прикончил почти половину их отряда из одного наладом дышащего дробовика.
— И что же это выходит тогда, а, Моррисон? — не сумел сдержать злобное рычание Рейес, но тут же оторопел от действий друга.
— Я даже точно и не знаю, — покачав головой, Джек положил руку на плечо Габриэля, крепко сжав его. — Но, возможно, я очень сильно поторопился заклеймить… — мужчина шумно выдохнул. — Своего друга. В том, чего он не совершал. Ведь тот взрыв, так или иначе, констатировал и мою некомпетентность в том числе. А я поспешил обвинить того, на кого разозлился перед всем этим. Да и потом, как узнал, что ты реально теперь в рядах «Когтя»… И все окончательно свалилось в ад, как мне показалось, — он снова вздохнул. — Впрочем, это уже не так важно. Прости, Габриэль. — осипшим вдруг голосом произнес Джек. — Знаю, что бы ты хотел услышать… И да, да, черт возьми! Я — один из виновных! Если тебе еще не плевать на это.
Белоснежная маска позволяла не показывать своих эмоций, но сейчас даже через нее было видно, что Рейеса проняло от этих слов. Столько лет… Он сжал кулаки, заскребя своими когтями по камню. Столько лет он считал его виновным в распаде Овервотча, презирал его напускной героизм и гуманизм. Он желал прикончить его, отомстить хотя бы на самую малую долю… Но несмотря на все, что было, какая-то часть Габриэля Рейеса все еще считала Джека Моррисона своим другом, и неважно, какие разногласия между ними бушевали. Внезапно в памяти Жнеца всплыло то, что было тогда, до самых мельчайших деталей: жестокая контузия, от которой все плыло в глазах… Раздражающе громкие звуки сирены… Теплая кровь на руках, его собственная кровь, капающая из ран на боку, где его порезало осколками… Но в его взгляде была только куча деревянных и бетонных обломков, которая за несколько секунд погребла под собой то место, где только что стоял его друг. Он пытался раскопать ее, откидывая бетонные блоки и выламывая обломки. Единственное, что он тогда чувствовал — разбитые в кровь ногти и бьющая набатом в мозг мысль о том, что его друг не может погибнуть вот так, этого просто не может быть. А потом нагрянул «Коготь»… И все безвозвратно изменилось.
Но чего Рейес не знал, так это того, что сейчас их обоих одолевали подобные мысли. На самом-то деле, они и вправду перестали стоять на разных сторонах баррикад. Ведь желание убить друг друга не всегда означает это, на самом деле. Ироничная штука эта жизнь, не правда ли? Они ведь сражались плечом к плечу столько лет… Но понимать друг друга лучше стали только после того, как начали сражаться уже друг с другом.
— Ты считаешь, что твои слова что-то изменят… Джек? — глухо прохрипел Жнец. Он все еще не слишком верил в сказанное им… Но, может, именно это ему нужно было услышать.
— Изменят? — тот грустно усмехнулся. — Вряд ли. Мы уже не те, как и мир этот уже не тот. Но я в любом случае не сумею простить себе эту ошибку. Никогда не умел этого. И если большинство из них я унесу с собой в могилу, то эту я могу хотя бы попытаться исправить. Мы спасали друг другу задницы слишком много раз, чтобы я просто плюнул на это. И даже больше раз, чем пытались их друг другу надрать.
— Ты поверишь, если я скажу, что практически все, что я делал в рядах «Когтя», не было направлено на вред Овервотчу? — неожиданно даже для самого себя произнес Рейес.
— Да неужели? — пришел черед Солдата саркастично ухмыляться. — Убийства нынче нечто дико хорошее?
— Чистка, — с видимым наслаждением проговорил Жнец. — Самая грандиозная чистка в истории. У меня накопились тонны доказательств различных незаконных делишек наших агентов и союзников, даже из ООН. К тому же, с ресурсами «Когтя» я быстро разузнал, кто же на самом деле был замешан в той самой диверсии в Цюрихе. Это отняло очень много времени и сил, но я убил практически всех, кто был виновен. Невероятные совпадения, случайный дружественный огонь, подстраивание нападений врагов «Когтя» на их дома, ну, ты понимаешь. Хм, я уверен, та обезьяна не упоминала деталей о том, что в тот раз я специально пустил вперед агентов, чтоб облегчить ему задачу, а потом еще и поддался ему. Даже стрелял только по броне, господи, а его ведь так легко было прикончить… Хн, наверняка на свой счет все записал.
— И ты поклянешься, что не убил за все это время ни одного невиновного? — печально покачал головой Джек.
— …Нет, — грубо отрезал Габриэль. — Но это мои личные грехи. Если я буду вечно гореть за них в аду, значит, пусть так и будет. Но кем бы я не был… Или стал… Я, черт побери, не опускался до предательства! Ты слышишь меня?! — повысил голос Габриэль, тоже срывая с себя свою маску и открывая воздуху изуродованное лицо. Его сощурившийся взгляд с злобой уставился на Джека, но тот, к удивлению не отпрянул, стойко выдержав его. — Да, мне пришлось очень дорого заплатить за эту возможность, да, я делал это не из-за чувства «героизма» или долга перед миром, — фыркнул Рейес. — И пусть однажды я сдохну как последняя собака, нашпигованный пулями какого-нибудь спецназа, но я, твою мать, отомщу за то, что у нас отняли. Даже если придется работать с «Когтем» или кем похуже, да хоть с самим дьяволом.
— Знакомые мысли, Рейес. Я пытался делать то же самое… И даже отследил вашу организацию практически до самой верхушки. Собрать информацию, прикончить их, и дело сделано. Больше мне жить незачем, как мне казалось, — Джек поднял потускневший взгляд на звездное небо. — Но попытка Уинстона показала мне кое-что: сегодня у Овервотча все еще есть шансы. Я видел, с каким рвением и энтузиазмом они пытаются делать то, что пытаются. Несмотря ни на что, в них все еще жив тот самый дух, из которого вырос наш с тобой Овервотч. Может, все-таки не все, что мы сделали, пропало бесследно? — задал он в пустоту риторический вопрос.
— И что теперь? Пойдем, как прежде, нацепим свои эмблемки и вперед, спасать мир? — хмыкнул Жнец. — Для нас больше нет там места. Нигде нет места. Жалкие призраки войны, по недосмотру судьбы не погибшие в том взрыве.
— Для нас нет, — подтвердил мужчина. — Но для них оно появилось. Должен же кто-то разгребать все это дерьмо, раз у нас не вышло. Иначе человечеству и надеяться особо уже не на что, если таких людей не появится.
— Людей, которых можно будет завалить похвалами, а через десяток лет привычно обвинить во всех грехах и публично распнуть, да?
— Таков наш дерьмовый мир, — Моррисон пожал плечами. — И мы с тобой знали это еще задавно до того, как Овервотч начал существовать. Но ведь мы все равно пошли на это, верно?
— Потому что были идиотами, — тут же ответил Габриэль.
— И продолжаем ими быть, раз пытаемся отомстить всем и каждому за него, — парировал Джек.
— Тут я спорить не стану, — сдался Жнец. — Но ты все же больший идиот, Моррисон, это бесспорно.
— Невозможно быть героем и в то же время не совершать идиотских поступков, тебе ли не знать. Иначе просто не бывает. Пусть мы выросли из этого… Но миру, так или иначе, всегда нужны герои. И только когда они не появятся, настанет время жестоких мер… Если за подобный мир вообще будет смысл сражаться. Тебя до сих пор выбешивают эти речи про героев, да? — с усмешкой посмотрел на своего друга Джек.
— Даже не представляешь, насколько.
— И все же от своих канонов ты не отошел даже в обличии Жнеца, — подметил Солдат. — Хотя, конечно, уродом ты стал просто невероятным, а я-то думал, что во времена Блэквотча ты выглядел хреново.
— Кто бы говорил, старикан, — губы Рейеса исказила кривая улыбка. — Теперь на тебя ни одна фанатка не позарится даже под бутылкой дешевого виски. Где же тот мамочкин герой с вечно сверкающей улыбкой?
— Там же, где и твое чувство вкуса, что, на Хеллоуине у школьника костюм отобрал, актер дешевого хоррора?
Впервые за эти несколько лет они искренне улыбнулись от самого факта своих же шуток, раньше бывших лишь редкими издевками, выкрикиваемыми во время их сражений. И их обоих в кои-то веки это совершенно не тяготило.
После десятка секунд молчания Жнец резко поднялся с места, вновь цепляя на свое лицо маску и разворачиваясь обратно к кораблю. Возможно… Возможно, действительно настало время что-то изменить в его дерьмовой по самую глотку жизни. И пусть желание придушить Моррисона его же собственным поясом не пропало полностью, но с этим можно и подождать. Если ему так чешется в одном месте, пусть для начала действительно найдет лидеров «Когтя», а там посмотрим. Это далеко не так просто, как он думает.
Услышав странный шорох позади, Габриэль резко развернулся, но увидел все ту же, казалось, недвижимую спину и покоящуюся на том же месте винтовку. Его когти сжимали пойманный на рефлексах кусочек картона: Жнец пригляделся получше, разворачивая его к глазам. На нем черным маркером была написана вереница цифр, явно означающая какие-то координаты, а ниже них кривоватым почерком была начеркана фраза: «Если есть герои, то их необходимо кому-то лечить». Рейес негромко хмыкнул. Это была одна из кодовых фраз еще во времена бытия Овервотча, для некоторых чрезвычайных ситуаций. И если это та, о ком он думает… Не только их с Джеком одолевают призраки прошлого.
— Ты считаешь, в этом правда, — его голос неуловимо дрогнул. — Есть смысл?
— Это ты мне постоянно твердил, что если есть хоть одна сотая процента на что-то, то надо это делать, — не оборачиваясь, проронил Джек. — Решай сам. Все же ты бывал у Ангелы более частым пациентом, нежели я, тебе виднее.
Габриэль ответил лишь молчанием, сверля взглядом неровно оторванный картон. Спустя несколько секунд, видимо, собравшись с мыслями, он со всей силы смял его в кулаке и швырнул теперь уже бесполезный комок куда-то вперед, на дорогу. Призвав обратно к себе свои дробовики, Жнец медленным шагом двинулся обратно к ожидавшему его кораблю.
Когда он запрыгнул на борт, его встретили удивительно одинаково заинтересованные взгляды Вдовы и Сомбры:
— Почему ты не убил его? Он — одна из целей в нашем списке, — не сводя с него бесчувственного взгляда, тихо произнесла Вдова. — Это против наших приказов.
Жнец оставил ее реплику без ответа и спокойно прошел к креслу пилота. Тот хотел было заикнуться о местоположении их следующей цели, но его слова прервала стальная хватка когтей Рейеса, который схватил его за горло. Легко вытащив его из кресла, Жнец без особых усилий отшвырнул его в противоположный конец корабля, заодно добавив ему ускорения выстрелом из дробовика в упор. Сомбра в испуге отшатнулась — ее обильно забрызгало кровью и ошметками плоти — и, издав непонятный звук, прижалась к стене, готовясь привести в действие оставленный в укромном месте транслокатор. Вдова же, не медля ни секунды, вскинула вверх свою винтовку, переводя ее в режим автоматического огня. Она мгновенно приняла решение — если Жнец предал «Коготь», то в ее функции и приказы входит и его устранение в том числе, как, собственно, любого врага организации, которым он только что стал.
Впрочем, Жнец понимал это не хуже нее и уже успел перейти в форму дыма, пропуская сквозь себя несколько выпущенных Вдовой пуль. Здраво оценивая и понимая ее возможности, Рейес облаком двинулся вперед и материализовался к ней к упор, выбив у нее из рук винтовку своим же оружием и прижав одну из ее рук к стенке собственным телом. Затем последовал размашистый удар лоб в лоб, который Вдова не сумела перенести, ударившись еще и об бронелист позади. Удовлетворенно хмыкнув, Жнец вытащил из одного из карманов своего плаща стандартные наручники и, уложив теперь уже бывшую напарницу на сидения сковал ее руки за спиной, перетянув цепь через основание одного из сидений, чтобы она не сумела даже подняться.
— Э-э-э… Гэби, извини-ка, а что ты… делаешь? — произнесла уже немного успокоившаяся Сомбра, видя, как он легко открыл ей спину, пока дрался с Вдовой. Да и все равно бесполезно тянуться за своим пистолетом-пулеметом, на таком расстоянии у нее практически нет шансов, уж это Оливия могла адекватно оценить, хоть и не особо разбиралась в искусстве ведения боя.
— Сомбр-р-ра… — прорычал Габриэль, поднимаясь. — Я уже говорил тебе, не называй меня так. А во-вторых, советую тебе найти нового партнера по миссиям. Нынешняя лавочка, как ты догадываешься, уже закрылась, — резюмировал он, уже устраиваясь в пилотском кресле.
— Вот так вот просто? — съязвила хакерша. — Неужто Джеки подменил тебя на овервотчевского омника, пока мы не заметили? И что же тогда будет дальше, м?
— Дальше?.. — Габриэль не особо следил за ее словами, занятый вбиванием в бортовой компьютер тех координат, что он запомнил наизусть. — Дальше… Я даже и не знаю. — он хрипло вздохнул. — Но, видимо, настало время одному призраку подняться обратно из своего собственного ада. И имя ему — Габриэль Рейес.