Никто и никто

Бен Соло вываливается из вентиляционной шахты, когда Рей берёт старый-добрый посох, подходит к решётке, стучит по ней и делает шаг назад. На пол Бен падает не как джедай или ситх, а как мешок с углём, плашмя ударяется поясницей, а когда садится – обиженно трёт синеватый опухший нос, повидавший и лучшие времена. Его нос – разбит и рассечён, а поэтому ещё больше чем обычно. Бен пыльный и несчастный, и Рей на секунду забывает, что просила его никогда-никогда не приходить к ней домой. База бывшего Сопротивления – ведь сопротивляться уже не надо – но пока не разлетелись люди по своим домам и галактикам, космические ветра не разнесли бойцов по своим жизням и нужно решить сотни вопросов; и на базе бывшего Сопротивления тысячи людей ещё хотят припомнить всё хорошее Кайло Рену. И плохое. И просто сломать ему нос ещё раз как минимум. Но ещё бы Бен Соло кого-то слушал – настолько же активно, как Кайло Рен слушал всех своих наставников подряд. - Тебя арестуют. - Я ловкий, - он трёт нос и морщится. - Не думаю. Рей жалеет его, Рей, в конце концов, не то что любит его и не то чтобы она-порой-думает-о-том-поцелуе-в-пещере, в смертной темноте, на глухом приступе эмоций… но она присаживается на корточки и смотрит, что у него там с лицом. Вообще-то, разбитый синеватый нос приятней, чем его шлем. Шлем – слишком прячет Бена Соло. И это обнадёживает. Рей аккуратно ощупывает отёк, и Бен закрывает глаза. Касания не врагов для него непривычны, Бен весь – как какой-то зашуганный дроид, с которым плохо обращались, раз за разом переписывали память и перепаяли весь системный диск, а потом выбросили, чтобы его подобрала мусорщица и перебрала на запчасти. Дроидов недооценивать не стоит. - Я поищу пластырь, - Бен поднимается, ухватившись за её руку, и они держатся за руки чуть дольше, чем Рей комфортно. У Бена слишком жаркие ладони, до капель пота, просто обжигающие. На Джакку бы он спёкся. - Где это тебя так? - Заглядывал в пару мест. - А это не охрана по периметру? Бен отвечает неопределённым звуком и пожимает плечами. Рей очень надеется, что это не охрана по периметру; не хватало ещё, чтобы его засекли. Лечить Силой она не собирается, как и трогать Силу вообще – не заслужил, к тому же, тогда Бен не вынесет урок, что лезть к ней совсем не стоит. И им общаться. Или вроде того. Хотя это совсем не связано с его несчастным носом. Бен сидит на её постели и хмурится, пока Рей бережно заклеивает ссадину пластырем, обрабатывает антисептиком и чуть дует на рассечённую кожу; совершенно на автомате. Бен счастливо улыбается, и Рей на мгновение ловит поток его мыслей – подумал о матери, о Лее, коронованной не седыми косами, а темным венцом молодости, которая дула на ссадины сына и целовала его в лоб. Рей тоже целует Бена в лоб, держит за широкое лицо и ловит ещё воспоминание – лихо прыгнул со спидера, прокатился кубарем по скалистому ущелью и на полной скорости впечатался носом в острый камень. В руках держал маленькую девочку-рабыню, ценный груз; закрывал её собой и не мог выставить руки, чтобы защитить лицо. Рей не спрашивает, чем он занимается, когда они не видят друг друга неделями, так как они не говорят ни о прошлом, ни о будущем, а Рей лжёт себе, что предпочла бы с ним не разговаривать вовсе. Ей достаточно знать, что Бен не умер, дышит и ходит, глядит на далёкие звёзды и не занимается всякими гадостями. Это иногда взаимно. Иногда – нет. Бен одинокий, одинокий до того, что Рей просыпается по ночам, когда его грызёт холодом космоса на другом конце галактики. Они почти не знакомы и в тоже время знакомы так близко, слишком тесно, и Рей это пугает, но Бен явно стёр бы эту грань. Бен Соло месяцами молчит, потому что говорить ему не с кем. Рей сжаливается ещё разок, и Бен жмурится от двух поцелуев в грубые обветренные щёки, складка на его лбу - как у сорокалетнего. Достучаться до его сердца, оказывается, безумно просто. - Рей! – Финн колотит кулаком в дверь, а Рей вспоминает, что ей уже полчаса как надо быть на собрании. – Рей, у тебя всё хорошо?! Мы слышали грохот!.. Рей отлетает от Бена, как ошпаренная, и Бен – нашкодивший мальчишка, которого она миллион раз просила не приходить. У По, наверняка, с собой бластер; Финн тоже не так прост. - Всё нормально! - Точно?! Если это твои штучки Силы – расскажи нам, не разбирайся с этим одна!.. - Мы обязательно найдём Рена, слышишь? И он не будет тебя мучить!.. Рен всё ещё сидит на её постели и ковыряет дырку в штанах, на колене, выдёргивает мелкие чёрные ниточки. Иногда Рей мечтает о пустынном Джакку. Сила вокруг, сила во всех, ей так трудно остаться в полном одиночестве, и порой голову раздирают мучительные мигрени. Хотя, возможно, они мучают и Бена. - Нет-нет, я вещи уронила! – Рей мечется по комнате, хватает Бена за локоть и заталкивает в шкаф с одеждой, не дав сказать ни слова. Бен и сам величиной с небольшой стальной сейф, вжимает голову в плечи – в шкафу ему тесно – и смотрит на неё волком. – Сейчас приду! - И ты бросишь меня так? – шипит Бен. - Ещё как брошу! – будь Рей романтичной принцессой, то заткнула бы ему рот поцелуем, но она не целует Бена Соло, она мусорщица, а не принцесса, так что она забрасывает его одеждой, на всякий случай: чистой, грязной, какой есть. - И стулом подопру! - А комнату запереть никак? - Ненадёжно, - хотя на самом деле это очень смешно – запирать Кайло Рена, верховного лидера Первого Ордена в шкафу. – Меня давно ждут. Бен смотрит обиженно, хмурится, так как прочитал её мысли. Своё старое имя – клеймо на его жизни, и он не считает уместным шутить на подобные темы. Рей отдаёт ему посох – меч он не носит; Бен усаживается на её вещи – куда ж ещё, места нет, но он смирился. Рей ищет стул, она совершенно серьёзна. - Опаздывать ты начала без меня, - Бен трёт пластырь на носу, обнимается с её посохом, слегка на взводе, зато не сопротивляется. Правда в том, что в её комнату действительно могут зайти, ведь ей нечего скрывать. - Не три пластырь, - тот уже почти сошёл с её нечего-скрывать-Бена-Соло, и Бен хохлится и… Бен сильно младше её? Сильно старше? Рей никогда не спрашивала. – Я обычно не запираю дверь, когда ухожу. Я скоро вернусь. - Ты приходи, - просит Бен и немного – Кайло Рен. – Я буду ждать. Кайло Рен временами мелькает, незаслуженно забытый, помогший Бену Соло выжить. Но это прошлого; однако, тень брошенная и обиженная, и сгущаются вокруг него краски, когда Бен снова остаётся один и отодвинут за её нормальную жизнь. - Я приду, - и это всё ещё её комната. – Финн, не стучи, я иду!.. Рей действительно подпирает Бена стулом и уходит. Хотя Финн и По могли бы что-то заподозрить, но у генерала растрёпаны волосы, у Финна - неправильно застёгнута куртка, так что сегодня – навряд ли. Рей почти валится с ног, потому что скучные собрания, о которых она не просила, порой хуже любой тренировки или врага или переборки тонн мусора в поисках хоть чего-нибудь ценного или хотя бы не гнилого и ржавого. Важная задача – держать скучающего Дэмерона в ясном уме и сознании – почти провалена: По клевал носом, прослушал половину послов и оживился только тогда, когда они обсуждали, что делать с оставшимися звёздными разрушителями и на какое благое дело можно пустить запчасти. Рей тогда тоже оживилась, железно – это её территория. Никто из них не глуп, но, должно быть, все они очень молоды; Финна держала только дисциплина, его вырастили солдатом. Голоса родителей, джедаев, иногда Леи постоянно повторяют, как они молоды, но Рей малодушно думает о том, что поужинала бы, и на сегодня достаточно. Какая-то девушка трясёт ей руку и называет магистром джедаем, но Рей прослушивает её имя; стыдно будет потом, а сейчас у неё нет сил – хотя раньше были силы на всё и сразу. Сила выматывает. Рей никогда не остаётся одна. Когда на кровати снова сидит Бен Соло, Рей подскакивает, потому что совсем про него забыла. Бен Соло ест её ужин, его волосы завились, и Рей догадывается, что он шарился в ванной, по крайней мере – в раковине. - Ты украл это, - Рей не спрашивает, Рей утверждает. - Я взял это взаймы, - сообщает Кайло Рен, воспользовавшийся Силой ради личной выгоды, подгибающий ногу в грязном сапоге. – Я три часа сидел в шкафу, - Рей растворяет пакетик в воде, пакетик делает «ву-у-уп» и превращается в буханку хлеба. – Да я тебе оставил… Бен Соло снова на месте, но у Бена – голодный вид скитальца. - Не надо. Ешь, - он так похудел, и это видно в его лёгкой кофте, а если сунуть руку под неё – нащупаешь ребро или так плохо просто сросся перелом, которым Бен решил не заниматься. – Я просто устала. - Да, я знаю, что ты устала. Рей кладёт голову ему на плечо – конечно же, он знает, что она устала. Бен Соло, к сожалению, всегда всё знает. - Куда ты дальше направишься? – Рей отщипывает маленькие кусочки, вступая в реку разговора, который всегда один и тот же – они ходят по кругу. Шагов может быть больше или меньше, но рано или поздно Сила течёт бурной горной рекой и суховатым пониманием – у неё опять нет выбора. И Рей это не нравится. - На Кореллию, - Бен в итоге отщипывает от булочки тоже – и у него всё ещё страшно голодный вид. Рей думает, как он сюда добирался, если неделю назад был в другой звёздной системе. И корабля у него нет. – Там родился мой отец. Ну, или я так думаю. Не знаю. Слетаю. Полетели со мной. - У нас разные пути. - У нас один путь. - У нас нет путей. И десятки раз они уже повторяли это друг другу. Рей щипает мягкий бок булочки и хочет поспать. Может, хочет даже вернуться на Джакку, а может – пусть вокруг будут скалы и море, влажный мох под ногами и обломки корабля Рена. Люк Скайуокер был очень мудр, выбрав одиночество. Рей – недостаточно мудра. - Возможно, мы ещё не нашли свой путь, - предполагает Бен, но в его голосе – ни капли уверенности. – Всё так запутанно. Знаешь? Конечно, Рей знает, но Рей ничего не говорит. Рей понятия не имеет, что ей теперь делать. Отбросить прошлое, отбросить кровь – но что дальше-то? Быть Джедаем? О нет, есть джедаи – и есть ситхи, и есть тот путь, по которому ведут её голоса, с ней же связанные, и кровь и слишком… много всего. Рей не готова с этим связываться, но что хуже – Бен тоже не готов, а Сила либо с ними обоими, либо ни с кем. Восстанавливать вместе свободную галактику? Но она не политик, она то ли мусорщица, то ли воин, то ли вообще никто, и от неё резко стало мало толку, хотя ещё недавно По кричал на неё, что она нужна им на фронте. Рей – никто, пустое место. Бен Соло – никто, от него ничего не останется. Бен Соло ещё не существует, потому что по меркам силы, по меркам голоса Вейдера в его голове, у которого только шрам у правого глаза и каштаново-теплые волосы, Бен Соло ещё только новорожденный. Их двое – маленькие точки в пустоте космоса, песчинки, столкнувшиеся по чьей-то воле, возможно Силы, возможно Люка, но взявшиеся на секунду за руки только по своей вине и желанию, потому что никого другого не оказалось рядом в той темноте. Но Рей Скайуокер и Бен Соло – никто. Их следы на песке сотрёт ветер Татуина. По коже Бена бегут мурашки, потому что ему ещё более одиноко от этих мыслей и его взращивали в его значимости, но последнее время Рей часто думает, что потоки Силы сметут её, переварят, сделают крохотным голоском в чужой голове другого джедая, кого-то получше и правильней, или она просто исчезнет. Наследие – это так сложно, и Рей держит в руках его тысячетонный груз, перебирает, как блестящую диковинку, но уже обменяла бы на хорошие крепкие сапоги. И запчасти для Сокола. Бен проводит рукой по её волосам, и это было бы мило, если бы не мешалась причёска мусорщицы. Рей вспоминает времена, когда эта самая ладонь – теплая и большая – могла сломать ей шею. - Но ведь так оно и есть, - говорит Рей на его немое возражение; и если Бен и её зеркало, диада, то кривое. Они нечасто друг с другом согласны. - Иногда незначимые вещи значимы. Рей. - Бен. Рей поднимает голову, и Бен смотрит на неё спокойно, как смотрят на собственную руку – часть себя, без которой прожить будет крайне неприятно, хоть и возможно. Это не любовь. Это не совсем любовь. Они почти целуются, приближают друг к другу лицами, и Рей чувствует чужое дыхание совсем близко, будто Бен намерен украсть её собственное. В последний момент Рей отводит взгляд, но Бен сгребает её в охапку, слегка душит и утыкается сломанным носом в плечо – боль тенью касается переносицы, но Рей знает, что приносит Бену покой; и покой – это не то, что между Финном и По. Покой – это переливающиеся звёзды тепла и радости, которые они никак не смогла иначе выразить, кроме как поцеловать его и выдохнуть от облегчения; покой – это совсем другое чувство. У Рей просто нет для него названия. Бен целует её в ухо как-то странно, он нелепо неопытный, а потом в щёку – нежно чмокает, как целуют сестру. - Я могу остаться на ночь? - Слишком опасно. - Я же буду просто спать… Ему некуда пойти поспать, и Рей это понимает; у него нет даже своего корабля. Когда-нибудь Рей отдаст ему Сокол Тысячелетия, это его наследие, раз уж Рей украла фамилию его матери и её заботу; не сейчас, позже. - Не надо. Я не заслужил Сокол, - Бен читает её мысли и не делает вид, что не лезет ей в голову. - А кто заслужил? – хватит ему что-либо заслуживать. Бежать. Рваться. Доказывать. - И вообще, Сокол - то ещё корыто с гайками. Бен посмеивается, хотя он практически не разбирается в кораблях. Бен падает на койку, тянется, как кот, и у него на плече – дыра, а в дыре шрам от бластера, длинный глубокий ожог, сроку которому – месяца полтора-два или чуть больше; его могли оставить её же друзья и товарищи, Бен едва им не попался тогда. Смеётся он забавно, голос отдаёт в разбитый нос, и будто бы Бен плохо знает, как это делать – смеяться. Во сне Бен отдавливает Рей то руку, то рёбра, но Рей ни за что бы ни выпуталась. Она провожает его на рассвете, так толком и не заснув и проведя несколько часов, перебирая спутанные волосы; Рей тянет его за руку по коридорам базы, они подсаживают друг друга в вертикальные переходы вентиляции, и слова не звучат. Это не всегда значит отсутствие разговора. Две звезды встают – и Бен почти красивый. Рей приходится напоминать себе о том, что это ничего не значит. Бен часто думает, что она красивая. - Забирай истребитель, вон тот слева, на списание, - Бен щурится: он пилот, а не механик. – Как ты добрался? - Сила привела меня, - Рей ждёт ответа. – В багажном отсеке снабжения. Позавчера. - В коробке? - Я разве помещусь в коробке? Они неловко смеются, плохо умея шутить, плохо зная жизнь нормальную, и Рей не спрашивает, чем он занимался два дня; планета переполнена союзниками Сопротивления, и каждый из них для Бена – враг. Только он для них нет, поэтому не может в ответ ранить или даже убить. Бен берёт её за руку, тепло сжимает ладонь. - В очень большой коробке. Бен. - Рей. Бен целует ей руку как принцессе. Потому что никто и никто – это, возможно, уже чуть что-то. Рей следит за его отлетом, идёт в лес, тренируется до изнеможения, падает в мокрые листья и пути Силы разворачиваются перед ней сотнями тропинок – только выбери. Сила мягка к ней, роса холодит кожу, и оковы судьбы постепенно тают, как в ржавчине времени – но пока что она не может и не хочет ничего выбирать. Но Рей следил полубоком, не выпускает из поля зрения свои варианты. Она почти засыпает. Тропинка, по которой идёт лёгким шагом единственный сын Хана Соло переливается синими искрами – потому что Рей обратила на неё внимание, и вдруг отзывается теплом; Бен почувствовал, что Рей за ним присматривает. Рей отмахивается от их связи, от которой не отмахнётся никогда, потому что искренне – не захочет этого – ложится на бок, сует руки под голову и замерзает в утренней росе, задремав и поджав ноги. Возможно, когда-нибудь Рей снова его поцелует, когда из никого станут они кем-то цельными, как монолиты, предстанут друг перед другом как те, кого не разметает космическим ветром по гиперпространству, возьмутся за руки и больше не отпустят друг друга никогда. Возможно. Рей замерзает окончательно и перекатывается на солнечное место, влажное от земли, но нагретое. Рей кладёт руку под голову, закрывает снова глаза и тихо считает дни до следующего прибытия Бена Соло.