Следующий этап в общении соседа и Усачева начался с имени первого: «Миша». Но когда днём, бросив взгляд за окно, Руслан узнал его имя, он, к своему удивлению, совсем не удивился. Он будто уже знал это имя много лет, знал все грани его звучания, а также какие из них нравятся его хозяину, а какие он старается запрятать поглубже в потёмки своей души.
Но на самом деле, даже если в четырёх буквах его имени было столько скрыто, парень не мог выудить это из своей памяти. Это было похоже на мучительное ощущение ноющей боли, которая не желала отпускать его на протяжении нескольких минут, стоило лишь коснуться её кончиком сознания. Но вырвавшись из тисков воспоминаний, ты вдруг выныриваешь на поверхность и чувствуешь поразительную лёгкость.
Руслан устал играть в игры со своим подсознанием, устал не понимать себя, своих чувств и настроений и уже начинал подумывать над обращением к психологу, но… всё увеличивающееся количество пропущенных на его телефоне не мотивировало его это сделать.
Скорее наоборот, он убеждал себя, что неплохо справляется и сам.
Так, он всё чаще контактировал с Мишей, и даже написал своё ID ВК на одном из альбомных листов, которые всего за несколько дней уже составили целую папку их странноватых приколов и шуток. Но его сосед лишь отмахнулся от социальной сети и кинул свой аккаунт в телеге.
Усачев так и не нашёл повода написать ему, поэтому их социальные взаимодействия ограничивались жестами и рандомными фактами на листах бумаги. Неизменным осталось и декоративно-показательное украшение окна его соседа, призванное напомнить о том, с чего всё началось.
Кроме того, органично с появлением в жизни Руслана нового соседа, круг его социальных взаимодействий начал стремительно расширяться. Так, Поперечный со своей семьёй, следуя по маршруту их отпуска, перевалочным пунктом выбрал Москву. Конечно, Усачев догадывался, что выбор этот был сделан далеко не случайно, но всё равно был ему рад. Тем более, хоть он и не был любителем собак, Ракета был исключительным случаем.
Ближе к времени прихода Дани парень закрыл кошек в спальне вместе с их мисками, чтобы ничем не искушать лабрадора. Несмотря на его исключительно дружелюбные намерения, питомцы Руслана не питали надежд на благоприятный исход этого знакомства. А может им просто не полагалось по званию.
Когда ровно в двенадцать домофон разразился противным писклявым звонком, Усачев как раз доставал из шкафа подарок для пса.
Большего любителя погрызть, пообдирать и пожевать ещё надо поискать, а квартира была съемной, поэтому Руслан позаботился о развлечении для пса. По отзывам на сайте, игрушка, сделанная под маленький ботинок с шнурками и заклепками (Усачев надеялся, что псу хватит благоразумности не глотать их), как нельзя лучше должна была закрыть этот вопрос.
Звук открывающихся дверей лифта, тяжелые шаги пса и невнятное ворчание Дани известили Руслана о том, что гости ждут за дверью. Ещё перед тем как открыть её, в сознании парня промелькнула мысль о том, как быстро вырос Ракета, и как многое изменилось с того времени, но что конкретно он сообразить не успел.
Пес, со всей свойственной собакам любовью, влетел в прихожую и начал лихорадочно носиться за своим хвостом.
Даня предпринимал жалкие и бесполезные попытки остановить буйство Ракеты, потому что Усачев входил в список л у ч ш и х людей, надёжно запрятанном в сердце пса. Жесткий отбор для попадания в список предписывал соблюдать одно из правил: быть в хороших отношениях с Хозяином, угощать вкусняшками и не пытаться скормить противные лекарства. Три попадания из трёх и Руслан очевидно лучший кандидат, если бы не этот еле уловимый запах кошек в квартире...
- Ракета, тихо, спокойно! Ракета!
Но уже все щеки, шея и руки Руслана были в слюнях и, хоть он и выделял лабрадора как исключительного представителя мира псов, парень невероятно захотел вернуться в комнату к его тихим и спокойным кисам.
- Можешь лапы не мыть ему, всё равно снег, да и ковров у меня нет.
- Кайф, - выдохнул Поперечный и отпустил поводок, приступив, наконец, к скидыванию с себя верхней одежды.
Рус тут же воспользовался своим тайным "игрушечным" оружием и завел пса на кухню. Тот, не переставая всем своим существом (главным образом, мордой и хвостом) демонстрировать подлинное собачье счастье, послушно проследовал в комнату.
- Пиздец погода, этот гавноед так тянул, что я тупо ехал, - проворчал Даня, проходя в кухню.
Ракета радостно тявкнул хозяину, видимо откликаясь на свою неофициальную кличку.
- Да про тебя я говорю... Чо, как ты тут, Рус? Мне тут дохуя раз звонил и спрашивал, что с тобой твой...
- Да знаю я, - перебил его Усачев. - У меня нормально все, нахер мне с ним говорить?
- Ну тоже верно, - устало выдохнул Поперечный, присаживаясь на стул прямо напротив окна, и будто между делом бросил. - Только ты собрал свои вещи три месяца назад и переехал в Москву в этот дурацкий дом. Спасибо хоть контакты не обрубил.
Повисло минутное молчание, пес в тишине уничтожал игрушку, придерживая её передними лапами, а задними беспорядочно царапая линолеум.
- Дань, это всё было давно и неправда. Я же общаюсь с вами, а тут я даже с соседом познакомился.
Конечно, их "переписки" с Мишей трудно было назвать общением, но ведь они постепенно начинали сближаться.
- Кроме того, я регулярно снимаю видео и не совсем один тут, - демонстративно махнул Рус на кошачий корм на кухонной полке.
Даня заинтересовано проследил взглядом за его рукой и тупо уставился на корм:
- Охуеть. Ты шутишь что ли?
Усачев, конечно, знал, что Поперечный принадлежит к кругу собачников, но такая реакция его задела.
- И как давно у тебя кошка?
- Кошки, - поправил Руслан. - Черная и рыжая. Закрыл в соседней комнате.
Ракета встрепенулся при упоминании знакомого слова, но быстро вернулся к своему занятию по низведению ботинка до атомов.
- Посмотрю? – живо заинтересовался Даня.
Усачев недоумевал такой неоднозначной реакции, но пожал плечами:
- Пойдём, только Ракету здесь закроем.
Пёс, увлечённый игрушкотерзанием, не обратил внимание на закрывающуюся на кухню дверь.
Вдвоём, в образовавшемся полумраке прихожей, они прошли до спальни, и Руслан улыбнулся.
- Ну что, готов увидеть моих кисок?
Поперечный только как-то нервно хохотнул и кивнул.
Парень приоткрыл дверь и впустил друга в комнату первым. На первый взгляд комната пустовала, но изучивший привычки своих питомцев Руслан сразу указал Дане рукой в направлении кровати:
- Спрятались.
Даня опустился на колени на некотором отдалении от кровати и заглянул под неё.
Из темноты на него уставились две пары горящих глаз: зелёные и жёлтые. В проникающем под кровать рассеянном свете он увидел очертания двух лохматых комков.
Руслан буквально почувствовал, как напряжение в мышцах друга схлынуло, и он с облегчением выдохнул.
- Дань, что такое?
Поперечный поднялся с пола, неряшливыми движениями провёл по волосам, избегая встречаться с ним взглядом:
- Да я просто… идиот, Рус. Я очень беспокоюсь за тебя, вот и всё. У тебя же никогда до этого кошек не было, и кроме того…
- Ладно, забей, - сознание Усачева вновь вбрасывало иррациональные факты о кошках, которые кричали о бесполезности этих животных, что не имело ничего общего с мнением самого парня как хозяина двух прекрасных питомиц.
Ракета на кухне продолжал свои «угрызения», но не преминул возможностью радостно завилять хвостом при виде хозяина и его друга.
После инцидента с кошками Поперечный вроде немного расслабился, чего было абсолютно не понять Руслану, но он списал это на усталость и отсутствие пресловутого новогоднего настроения, навязываемого всеми вокруг.
В течение всего следующего разговора, Руслана не покидало въедливое ощущение того, что его друг старательно, словно лавирует между кораблями в узком перешейке, обходит какую-то тему, но, с учётом уже произошедшего инцидента с кошками, он решил не акцентировать на этом своё внимание. В конце концов, по мнению Дани он тоже вёл себя необычно.
Когда игрушка была полностью разорвана лабром, а третьи чашки чая стремительно остывали, будучи едва тронутыми, Поперечный засобирался домой.
И в его суетливых движениях Усачев нашёл минутное успокоение, которое было ему так необходимо. Его было недостаточно, чтобы заполнить всю ту пустоту, образовавшуюся после въедливых подозрений близкого друга, но хватало, чтобы затянуть её хрупкой корочкой. Эти торопливые движения Дани будто были частью чего-то большего, скрывающего в себе что-то более масштабное, чем просто завершение дружеской беседы. Частью бесследно исчезнувшего прошлого Руслана, осколки которого иногда впивались в него и вытянуть их было просто невозможно. В преломляющихся лучах света прихожей парень наблюдал за нервным взъерошиванием волос и небрежным оттряхиванием одежды, но не мог сказать, какие именно чувства в нём это вскрывало. Всё было как-то недосказано, и может дело было вовсе не в его друге.
Когда пёс был пристёгнут, а кошки, будто чувствуя своё скорое освобождение, начали беспокойно шуршать в соседней комнате, Руслан похлопал Даню по спине и после секундных объятий кинул:
- Бывай.
Тянущее чувство недосказанности, которое было так неумело замаскировано физическим присутствием друга, вдруг начало нарастать с новой силой. Он испытывал непонятное беспокойство, желание искать, но что именно, он сказать не мог.
Наградив своих питомиц чуть большей, чем обычно порцией за терпеливое ожидание, он безучастно застыл на кухне, глядя в окно в единственном и очевидном направлении. Том направлении, которое так неожиданно стало тем, которое способно дать поддержку, хоть и весьма своеобразную.
За окном зачинался один из длинных зимних вечеров, когда снег валит огромными хлопьями и за считанные минуты превращает город в подобие новогодней сказки. Светящееся существо с телом из новогодних гирлянд неторопливо продирало глаза. Свет в квартире у Миши не горел, но Усачев безошибочно нашёл его окно по последней реплике их прошлого разговора, навечно заключённой на потрёпанном альбомном листе: «Ну нахер зиму». Иронично, что его не было дома именно
сейчас, когда Руслан так остро чувствовал свою в нём необходимость.
Он уже перестал рефлексировать его внезапную дружескую привязанность к Мише, возникшую всего из нескольких взглядов и переписок. И сейчас образ его соседа будто стоял у него перед глазами: задумчиво смотрящий куда-то вверх, наполовину высунувшийся из своего окна, одной рукой гладит свою кошку, другой небрежно стряхивает пепел с сигареты.
И этот образ, созданный Усачевым искусственно из тех крупиц о жизни Миши, о минутных наблюдениях за ним, так естественно принимался его сознанием, что казалось – всё это было на самом деле и не минуты, а часы, дни, месяцы и годы.
Руслан тряхнул головой, вынырнув из своих путанных мыслей и потянулся к телефону, открыв пустой чат с Мишей, интерфейсное оформление которого изучил до самых мелких дизайнерских решений за время разговора с Даней.
- Мой друг решил, что я сбрендил из-за кошек.
Его неинформативное и вырванное из контекста сообщение будто было адресовано самому себе, но у него не возникло даже секундного сомнения в необходимости его отправки. Ему было это нужно. К его удивлению, ответ не заставил себя ждать:
- Лол, у тебя не одна кошка? Ну пиздец ты дебил
- Две, а сегодня был ещё лабр
- Значит мне не показалось, что у тебя по кухне псина носилась
- У моего друга кстати тоже лабр чёрный
- Надо будет их познакомить
Тот факт, что Миша тоже иногда, пусть даже совершенно случайно, заглядывает в его окно, подарил Руслану неясное ощущение умиротворения и спокойствия, будто это имело какое-то масштабное значение. И парень однозначно не хотел это прекращать.
- Го завтра встретимся? – набрал и удалил. Усачев тупо уставился на экран. Нет, это было абсолютно по-гейски, с другой стороны…
- Го завтра встретимся? – но на вопросы зачем, где и в честь чего, ответов не было, поэтому парень опять удалил повторно набранный текст.
- Ты чо там пишешь?
- Кошка ходит по экрану
- Ой сука
- И не говори просто жиза
Руслан хотел было перейти на нейтральную тему и спросить, где Миша пропадает в такой располагающий к домашнему времяпрепровождению вечер, но его сосед вышел из сети, и парень закрыл приложение.
Несмотря на тонкую корку мнимого спокойствия, которая скрывала под собой глубины душевной пустоты; количество пропущенных от одного из абонентов и подозрения его близкого друга, он должен был писать сценарий.
И пусть в связи с его настроением он окрасится депрессивными мотивами, что наверняка повлияет на его концовку. В конце концов, кто не любит качественную драму?
