Одеяло

Джексон напряжено трет глаза, уставшие после работы за компьютером. Он совсем потерял счет времени, и сейчас немного обреченно подсчитывает, сколько ему еще осталось, прежде чем пойти в кровать к Марку и уснуть блаженным сном. Когда он разгребет завал на работе он точно возьмет Марка в охапку и утащит в отпуск, потому что из-за его работы они непростительно мало времени проводят вместе, и у Джексона скоро начнется ломка. – Джекс? — Кайе слышит сначала сиплый голос, а потом тихое шарканье босых ног по полу, — можно я зайду? Дверь плавно и с небольшим скрипом открывается, и нечто огромное заходит в комнату. Марк с головой закутан в одеяло, которое утащил с кровати, у него слегка покрасневшие глаза и хлюпающий нос. Туан смотрит немного виновато и садится на небольшой диван около рабочего стола Вана. — Я побуду тут рядом с тобой немного, — Марк сильнее кутается в одеяла, съеживаясь в клубочек, — никак не могу уснуть. Джексон несколько секунд смотрит на своего болеющего родного мальчика и чувствует, как вина затопляет его с ног до головы. Как он мог не заметить, что Марк в таком состоянии? Тот еще и молчал, чтобы его не беспокоить. Ван захлопывает ноутбук и садится на колени перед завернувшимся в одеяло Марком, пытаясь найти его ладони. Ван сжимает ледяные пальцы Марка, мягко водит большим пальцем по ладони и утыкается лбом в его колени, оставляя несколько мягких поцелуев. Он был таким слепым по отношении к нему. — Почему ты не сказал раньше, что заболел? Нет, не так… Прости, что не заметил. Марк вытаскивает одну руку и опускает ее на голову Вана, зарываясь в волосы и поглаживая. — Все хорошо, Джекс, — Марк мягко улыбается, радуясь вниманию Кайе, — но давай пойдем спать, тебе тоже нужно отдохнуть. Джексон внутри умирает от той нежности, которая веет от Марка и наваливается на него, обхватывая руками как может. Марк слегка посмеивается, и замирает, собираясь остаться вот так — закутанным в одеяло и объятия Вана. За окном поднимается легкий ветер, проходясь по улицам, и мелкий, как песчинки, снег плавно кружит у земли. Джексон глубоко вдыхает, запоминая для себя этот момент, и нехотя поднимается. Марк не находит в себе сил пойти за Ваном, и остается полулежать в кресле, чувствуя как все тело наливается сильной слабостью и холодом, без успокаивающих прикосновений Вана. Джексон ставит на стол две кружки чая и отгибает край одеяла, чтобы посмотреть на Туана. — Выпей чай, таблетки и пойдем спать. — Спасибо, — Марк обхватывает холодными руками края кружки и делает небольшой глоток. Чай немного согревает, но у него все равно есть такое ощущение, что в комнате очень холодно. Глаза жжет от температуры, Марк устало жмурится и пытается абстрагироваться от появившейся боли в мышцах. — Как ты только умудрился заболеть? — Джексон ворчит, наблюдая за Туаном, скрывая тем самым свое беспокойство, и Марк знает это, отчего улыбается и чувствует себя немного лучше. Марк выпил таблетки, а горячий чай немного разморил его, поэтому он понемногу проваливается в сон. Джексон позволяет себе некоторое время еще посмотреть на такого трогательного Марка, закутанного в огромное одеяло, с покрасневшим носом. Но также тот выглядит таким беззащитным и уставшим, что у Вана болезненно сжимается сердце. Он забирает кружку, об которую Марк все еще грел ладони, и подхватывает Туана вместе с одеялом на руки. Марк устало опускает голову на грудь Джексона и дает тому отнести себя в комнату. Кайе мягко опускает Марка на кровать, посильнее кутает того в одеяло, и напоследок оставляет россыпь легких поцелуев на носу, лбу, подбородке, щеках… Марк блаженно жмурится, окутанный заботой со всех сторон, и тянет Джексона к себе под одеяло. У Вана нет никакого желания сопротивляться. Они переплетают ноги, и Ван слегка дергается, когда Марк прижимает к нему свои ледяные стопы, притягивает того к себе ближе, крепко обнимая и стараясь согреть своим теплом. Марк зарывается носом Вану в шею и позволяет себе оставить на ней несколько поцелуев, волнуя этим Джексона, снова зарывается в его волосы пальцами. Марк уже прикрывает глаза, когда Ван прижимает его к себе сильнее, целуя, растворяя Туана в своей нежности и заботе. — Идиот, заразишься, — Марк прячет покрасневшие щеки от блестящих глаз Вана, и словно в подтверждение болезненно чихает. — Да какая разница, — Джексон, прикрывает глаза, сосредотачиваясь на ощущениях от касаний Марка, — главное, чтобы тебе стало легче.