Бард ведьмака

У его отца было много гончих, которых он любил больше своего сына. Лет до десяти Лютик искренне ненавидел этих псин, что так и норовили испачкать его одежду своими лапами и обслюнявить руки влажными языками. Уже тогда он был наблюдательным мальчишкой и часто замечал, как, играя друг с другом побежденная собака всегда склоняла голову на бок, подставляя победителю свою шею. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Не обращая внимания на дорожную пыль, Лютик присел на корточки и потрепал за ухом дворнягу. Хвост, увенчанный парой репьев, с готовностью захлопал по земле, поднимая клубы пыли. Бард недовольно чихнул, но руки не отнял. — Но-но, попрошу без панибратства. — сказал он, когда собака попыталась лизнуть ему руку. — Вот тебе нравится, как я пою? И мне тоже, а кое-кто полагает, что от моего пения можно до срока поседеть, я вас умоляю, если от чего и можно поседеть, ТАК ЭТО ОТ ЧЬЕЙ-ТО ХМУРОЙ МИНЫ. Тот, кому предназначалась эта тирада, слышать ее не мог, занятый любовными утехами с невесть откуда взявшейся ведьмой. Лютик закатил глаза — на что только не пойдешь, чтобы избавиться от бессонницы. Но, конечно, проще вылавливать какого-то тухлого Джинна из пруда, чем попросить его спеть колыбельную. Слушая его сетования, собака доверчиво склонила голову на бок, и вновь какое-то воспоминание закопошилось на дне памяти. В том воспоминании пахло пивом и потными рыцарями, вернувшимися из очередного похода. Под бурные аплодисменты и звон доспехов королева Каланте кричала о грядущих победах под одобрительный гомон толпы. В этой толпе уже мелькнуло несколько рогоносных мужей, от которых Лютик старался держаться подальше, и самым удобным местом для пряток оказалась спина Геральта. Бард уже начинал жалеть, что привел ведьмака на этот пир, вот какой-то пьянчуга затянул песню о чеканной монете, а одна дама спросила у другой, что еще имеется у ведьмаков в двойном количестве кроме мечей. Лютик уже хотел найти ведьмака и во что бы то ни стало отвлечь его, но его и самого отвлек один из рогоносных мужей, решивший взыскать старый должок. Когда к ним подошел Геральт, Лютик ожидал чего угодно от вкрадчивых угроз до прозаического мордобоя, но точно не того, что его выдадут за евнуха и дадут монету, чтобы запить свое горе. — Ну вот, доволен? Моя репутация уничтожена, — проворчал он, рассматривая чеканную монету на свет. Ведьмак не спешил с ответом, и Лютик поднял глаза, почувствовав на себе внимательный взгляд желтых глаз. Геральт рассматривал его склонив голову, и едва заметная улыбка внезапно сделала его лицо чуть более живым. «Я тебе доверяю» — говорил этот жест. Я доверяю только тебе. Так и хотелось потрепать его по седой голове, а то и вовсе почесать за ухом. Однако, Лютик хорошо знал, что за такие трюки ему вполне могут сломать руку. — Смотри, не напейся, — сказал ведьмак и, хлопнув его по плечу, был таков. Что-то спугнуло собаку, и она убежала. Лютик нехотя поднялся на ноги и достал злополучную монету. Он и сам не знал, зачем ее хранил. С легким звоном она взлетела в воздух, чтобы упасть в раскрытую ладонь. — Ведьмаку заплатите чеканной монетой чеканной монетой… — тихо запел он, продолжая играться с монетой. Пора было уходить, пусть теперь эта ведьма натирает ромашкой ведьмачий зад, а с него хватит. Монета упала на землю. — Упыря тебе в зад, — пробормотал Лютик, но нагибаться не стал. Пора было идти дальше к новым песням и прекрасным барышням, что будут их слушать. — Ты что-то забыл, бард, — раздался за его спиной знакомый голос. Лютик обернулся, загибая пальцы. — Самоуважение, удачу, молодость? Ты забыл уточнить. Геральт ухмыльнулся, протягивая ему монету. — Одного ведьмака. — Если думаешь, что это сойдет за извинения, то спешу тебя огорчить, — толкнул его Лютик в бок. — С тебя эль, и приключение, о, и еще расскажи мне про тот случай с упырицей. Это она тебе шрамы на заднице оставила? А… — Заткнись. Геральт подбросил монету, и Лютик поймал ее на лету, даром что ли он был бродячим менестрелем. — Не дождешься, — сказал он, убирая монету в карман.