Биппер/зверь!Вирт, 20 однострочников

1. Летать. Билл летает, соблюдает дистанцию с лесом, но не с ним. Зверь безразличен и глух к его речам и действиям; Зверь не чувствует чужие прикосновения к своему телу, не чувствует пронзительного взгляда способного разглядеть душу уставшего от одиночества Вирта; Зверь отворачивается от него, и демон удовлетворён своей работой — заставить почувствовать того, кто на это не способен. — Человеческие оболочки с душой внутри — это бомба, друг мой. Зверь на это ничего не ответил. 2. Бежать. Зверь способен бежать, преследуя добычу, нагоняя цель, вот только Билл не жертва — он такое же дикое животное, ищущее сегодняшний обед. Их встреча на одной территории больше, чем просто случайность. 3. Тонуть. Билл умел тонуть в чужих эмоциях, плавал в боли, отчаянии, горе и сожалении, разбавлял их гневом или разочарованием, смешивал и менял местами, добавлял что-то совсем не к месту вроде плотского желания или жадности — или всё вместе. Билл роется в душе мальчишки, ухватив Зверя за горло, которому передаётся вся прелесть человеческой души, и не чувствует боли от того, что человеческую руку ободрали до кости. Зверь смотрит зло, не по-человечески сильно желая ему мучительной боли, и способен самолично впихнуть демона в вечный кошмар, но Билл только смеётся безумным, трижды изломанным смехом и приказывает: чувствуй, паскуда. 4. Вкушать. Билл не считал себя тем самым безмозглым жадным до крови низкосортным демоном, но не мог не признаться, что вгрызаться в чужую плоть вблизь сонной артерии и вкушать густую тёмную кровь — опьяняет. Зверь злостно ругается, вцепляется в его плечи, рычит, словно дикое животное, хочет разорвать его на мелкие кусочки, и Билл упивается этими эмоциями. 5. Любить. — Демонам не дана способность любить, — утверждает Билл, с улыбкой вырезая на дереве сотое сердечко кем-то забытым охотничьим ножом. — Она лишняя. — Впервые согласен с тобой, — безразлично соглашается Зверь, пока ожившие ветви дерева мстительно крепко обвивают ступни оболочки демона. 6. Убивать. Убивать для них также привычно, как людям дышать — это их кислород, это их пища, это их жизнь. Биллу нравятся люди, они могут быть очень занимательными существами — так он отзывается об истинном хозяине своей нынешней формы, приглаживая волосы на лбу, открывая взору родимое пятно форме созвездия, и поправляя галстук-бабочку — и крайне мягкими. Зверь предпочитает души, страхи и надежды, нежели тела — держать по близости забывшегося потерявшегося Вирта где-то внутри, примерять его лицо, его голос, играться с его мечтами и сожалениями, превосходно. Билл предпочитал убивать быстро, лёгким движением руки и не оборачиваясь назад — Зверю нравилось убивать долго, мучительно, наслаждаясь процессом, срывая маски, срезая чужие полные боли лица и делать частью себя. — Больной ублюдок, — говорит Билл Сайфер со смешком, и это многое значит. 7. Рисовать. — Нарисуй мне тьму, — просит Билл, вальяжно зависнув в воздухе вверх-ногами, наблюдая за кисточкой в руке второго демона. — Она чёрная, вот и вся картина, — сухо отрезает Зверь, которому определённо не стоило влезать в шкуру творческой натуры. Иногда душа Вирта требовала творить. Не важно что: стихи, музыку, картины — твори, демон мира мёртвых, больше некому. Билл лениво водит глазами по почти готовой картине чайника с могильными цветами внутри и почему-то, одному известному ему, усмехается. 8. Смотреть. Билл привык смотреть, подглядывать, впитывать себя то, чего не знал и не замечал никто. То чего не дано узреть ни одному живому существу. Зверь чувствует его, видит за пределами реальности и окружающего его чёрного-чёрного леса; Зверь впервые скалится, поднимая фонарь повыше, освещая родную-приветливую тьму; Зверь обнажает острые зубы и вежливо говорить ему убираться прочь — для Билла это приглашение войти. 9. Слушать. Билл Сайфер никогда не умел слушать других, будь то человек или демон — всё равно, он слишком эгоистичен и самовлюблён для этого. — Если ты не уйдёшь сам из этого мира, я заставлю, — предупреждает Зверь, опасно щуря не-человеческие многоцветные глаза. — О, я весь в предвкушении, — отзывается Билл, понимая, что откровенно заигрывает. 10. Обезвредить. Обезвредить Билла сложно, но не невозможно. Демон скалится, щуря жёлтые-желтые глаза, молчаливо обещая расправу, и смеётся под хруст человеческих костей и вывернутых суставов его оболочки. — Я не чувствую боли, тупое ты создание, — выплёвывает он, вместе с кровью и безумной улыбкой. — Но ты чувствуешь унижение, — холодно замечает Зверь. 11. Хрипеть. Биллу нравилась слабость человеческих тел, нравилась их податливость, хрупкость, нелепость, неуклюжесть — это манило сломать, разрушить, изничтожить. Билл хрипит и смеётся, когда его оболочку уверенно и без сожалений душат, и он готов признаться, что ему это тоже нравится. 12. Читать. Зверь учится читать между строк, потому что такие демоны, как Билл не знают прямых предложений и прямых действий: во всём подоплёка, во всём выгода, во всём сделка — Билл широко улыбается и тянет руку. — Я уйду и не вернусь, но ты будешь мне должен одно маленькое одолжение, идёт? — в руке синий огонь с девятого круга Ада, в глазах сам Сатана хороводы водит, а детскость черт лица могли бы заставить ужаснуться. Зверь читать научился, а потому ломает протянутую руку легче, чем сухую ветку. 13. Лежать. Билл нагло лежал на Звере, нависая над головой некогда мальчишки и вглядываясь в разноцветную гамму глаз. Билл шарит по чужому телу, словно ищет что-то: проводит руками по бёдрам, груди, останавливаясь и проверяя отсутствие биения сердца, царапает ногтями лицо, вычерчивая улыбку от уголков губ: улыбнись, Зверёк, негоже такому личику пропадать зря. И сам скалиться, слизывая кровь с кровоточащих царапин. 14. Пить. Билл пил чужие души, как будто через соломинку на курорте, и его не волновали ни возмущения, ни крики людей, ни ярость Зверя, чью жатву он безобразно украл; Билл самоуверенно поворачивается к демону спиной и бросает в воздух: — Отними. 15. Кусаться. Зверь умел только кусаться и Билл получал от этого удовольствие, вперемешку с болью, когда включал ощущения человеческого тела к восприятию. Билл бы посмеялся с этого факта, но голодного одичавшего Зверя не волновали чужие желания, задолбавшего его Сайфера. 16. Драться. Билл, как демон, драться умел просто прекрасно, мало кто достигал такого могущества, которое есть у него — Зверь противник достойный, облюбовавший себе огромную территорию, целый мир мёртвых, и потому спокойно добывал себе пропитание. По мнению Билла, демоны сражаются не за еду или власть, а за превосходство и весёлое времяпровождение. Зверь его бы с радостью проигнорировал, но уж больно сильно хотелось снести демону, пускай и не его, голову. 17. Шипеть. Зверь шипит на него, подобно гадюке, рычит, будто волк, убивает взглядом, словно человек — Билл в восторге от стольких красок, стольких чувств, вызванных в мёртво-забытом демоне. Билл довольствуется чужой обездвиженностью и впервые с жадностью рассматривается людское тело, зная, что Зверь почувствует всё, что он с ним сделает. 18. Рыться. Зверь рылся в чужой голове, полных человеческих отголосков, и искал нечто нужное, нечто полезное, по ощущениям будто бы в органах поковырялся и не на то место поставил — Билл не оценил, цокая языком и комментируя, что есть десятки других, более интересных занятий, чем копаться в его голове. 19. Мёрзнуть. Демоны не способны мёрзнуть, но Биллу казалось, что от Зверя несёт холодом за версту. Холодом, гнилью и тьмой. Так напоминает дом, так напоминает ад в раю, так напоминает что-то утраченное и забытое. Билл лнётся ко льду, к бездушию, к холоду и темноте, как к самым родным мгновениям в своей жизни, улыбаясь и обнимая до хруста. 20. Укрыться. Укрыться от всевидящего хозяина мира по ту сторону — невозможно; план заведомо обречённый на провал — если бы это когда-нибудь было его планом. Билл топчет цветы, прыгает по корням старых деревьев и смеётся в темноте леса мертвецов, пугая потерявшихся вне времени душ. Билл зовёт Зверя, поджигает деревья синим огнём и довольно улыбается, лопатками почувствовав полный ненависти взгляд.