***
Руки дрожали, по щекам одна за другой капали слёзы, а в голове бушевал ураган мыслей. Не знаю, сколько мы простояли молча, но ни у кого не было ни сил, ни желания начать разговор. Да и нужны были слова в такой момент? — Она... — я запнулась на полуслове, выдыхая, и, собравшись с мыслями, я всё-таки задала вопрос, который долгое время меня терзал, — Она жива? — Она сейчас в реанимации, — голос Миссис Лорен был осипшим, что свидетельствовало о недавней истерике. Неудивительно, ведь Мишель еë единственная дочь. Мне стало дискомфортно. — Спасибо, что сказали, до свидания, — после секундной заминки я сбросила трубку. От осознания происходящего, ноги предательски подкосились, и присев на пол, я взялась за голову руками. Как такое могло произойти? Мишель всегда была безнадёжной оптимисткой, все проблемы решая с улыбкой. Что должно было случиться, чтобы она сдалась? Не понимаю… Даже скорее, не верю. Не хочу верить, что такое произошло. Не знаю, сколько я так просидела, но из моих раздумий меня вытащила мама, вошедшая в комнату. Она осмотрела меня тревожным взглядом. — Милая, я всё знаю, мне так жаль… — она, присев на корточки, приобняла меня. В глазах читалось волнение и сочувствие. Откуда она узнала? — Мистер Лорен сказал твоему отцу на работе, они сегодня работали в ночь. — заметив мой недоумевающий взгляд, успокаивающе произнесла мама, — Иди умойся, я приготовлю завтрак, а через час мы уже уезжаем, так что собирай последние вещи. Мама вышла из комнаты, вновь оставив меня наедине с моими мыслями. Собравшись, я на «ватных» ногах пошла в ванную. Только утро, но я уже была вымотана. Посмотрев в зеркало, я, очевидно, увидела опухшее от слёз лицо и взъерошенные волосы. Как обычно, я бы улыбнулась такой нелепой картине, но сейчас, было вовсе не до улыбок. Выйдя из ванной, я увидела маму, готовящую завтрак, и собирающегося папу. Они так суетились, хотя, казалось бы, ещё час. Сев за стол, я стала ждать завтрак. Живот заурчал, намекая, что пора бы поесть, прямо сейчас. Поставив передо мной тарелку с блинчиками и пожелав приятного аппетита, мама вновь вернулась к готовке для остальных членов семьи. — Когда мы сможем съездить к Мишель? — решив нарушить тишину, спросила я. Хотелось как можно быстрее увидеть подругу, а точнее, во всём разобраться. Я просто не верю, что этот жизнерадостный и добрый комочек счастья мог просто так взять, и потерять желание жить. — Сегодня мы переедем, обустроимся в новом доме, а завтра привезут последние вещи. Их ещё надо будет распаковать, так что думаю, завтра-послезавтра, сможем поехать. Для начала, Мишель должны перевести в больницу, не думаю, что будет хорошей идеей посещать её в реанимации. — Слова мамы немного успокоили. Главное, чтобы подруга осталась жива, а остальное неважно. Я уверена, она восстановится, и всё будет хорошо, а до тех пор, остаётся только верить в лучшее и попытаться разобраться, что послужило причиной такого поступка. Поблагодарив маму за завтрак, я вернулась в свою комнату. Тут уже было почти всё собрано, везде стояли коробки, а комната была почти пустая. Будет очень грустно её покидать, столько лет здесь провела. Из мебели остались только кровать и мой стол, их упакуют в последнюю очередь. Медленно пройдя по комнате, я легонько провела рукой по столу, выглянула в окно, последний раз взглянув на столь родной для меня пейзаж, и села на край кровати. Постельного белья на ней уже не было, только один матрас. Легко вздохнув, я, откинувшись назад, легла на спину. Ещё чуть-чуть…***
Новый дом был поистине красивым и большим. Я уже видела его раньше, но только на фотографиях. Вживую же он был ещё лучше, чем я его себе представляла. Светло-молочная отделка, коричневые окна, массивная дверь, всё было мне по душе. Все предубеждения о новом месте сразу отпали. Я будто влюбилась в этот дом. Стоя на пороге с чемоданом, мне уже не терпелось увидеть дом изнутри, посмотреть на свою комнату. Но эту сладостную минуту оттягивала мама, которая никак не могла найти в своей сумочке ключи. Но через несколько минут, под недовольные вздохи папы, мол «Зачем вам столько барахла в сумке?», мама всё-таки смогла найти ключи, и мы прошли внутрь. Медленно пройдя до середины дома, я широко улыбнулась. Высокие потолки, никаких лишних стен, массивная лестница на второй этаж и всё выполнено в тёмно-коричневых и кремовых тонах. Даже когда дом был пуст и не обставлен, в нём всё равно было очень уютно. Но я всё же предвкушала главное, — моя комната. С немалыми усилиями, подняв неимоверно тяжёлый чемодан на второй этаж, где собственно и находилась моя комната, я, с замиранием сердца, открыла дверь. И тут же забыв про чемодан, я с широкой улыбкой до ушей прошла в центр комнаты. Всё, как я и хотела, — светлые, почти белые стены, деревянный пол и белоснежная мебель. Что ещё нужно для счастья? Разбежавшись, я прыгнула на новую кровать, она словно мягче облака, так что было ощущение, что я в раю. Мои наслаждения прервал папа, вошедший в комнату. — Да... Таким хоромам даже я бы позавидовал, — осматривая мою комнату, он увидел мою тушку на кровати, — ладно, валяться потом будем, разбери вещи с чемодана, вот-вот подвезут оставшуюся мебель. Полежав ещё пару секунд, я неохотно встала с кровати. Затащив тяжёлый чемодан в комнату, я принялась его распаковывать. В чемодане были вещи, скажем так, первой необходимости вроде пижамы, тапочек, зубной щётки и тому подобное, так что быстро управившись с ними, я пошла осматривать остальной дом. Одна из ванных комнат была напротив моей комнаты, чему я была несказанно рада. Комната просторная, с большой ванной и зеркалом практически во всю стену. То, что нужно. Также, на этом этаже был кабинет и подъём на чердак, больше ничего. Спальня родителей была внизу, так что весь этаж в моём распоряжении, что не могло меня не радовать. Папа не соврал, так что через минут двадцать привезли мебель для моей комнаты. Её расставили по местам и теперь моя комната практически готова, осталось лишь разложить мои вещи, чем я и решила заняться. Занятие, признаюсь, интересное только первые десять минут, а потом уже надоедает. Так что проторчав в комнате долгую половину дня, я наконец закончила. Теперь тут стало очень красиво и уютно, что конечно меня несказанно радовало. Усталая я вышла из комнаты, и увидела, что родители занимались тем же делом, каким занималась и я. Взглянув на время, я ахнула, ведь было уже пять часов вечера. А въехали мы в десять утра! И тут же я вспомнила, что ничего не ела с утра, ведь мой живот предательски заурчал. — Когда будем ужинать? — поинтересовалась я, подходя к родителям. — Господи, я же совсем забыла… — мама встрепенулась, так что я поняла, что поедим мы не скоро. — Давай я приготовлю,— я конечно не кулинар от бога, но что-то съедобное, а порой и вкусное я сделать могу, — Не выйдет, продуктов-то ещё нет, — мама на секунду задумалась, — давайте закажем пиццу! — Я за! — хором сказали мы с папой и тут же рассмеялись. Понятно, в кого у меня такая любовь к еде. — Ладно, тогда иди закажи на свой выбор, — сказала мама, улыбнувшись. Я же, кивнув, пошла за телефоном, а в догонку услышала от папы: «Бери где побольше мяса!». Заказав пиццу, я вновь плюхнулась на кровать, вдыхая свежий запах новой мебели. Приподнявшись на локтях, я взяла рамку с фотографией, что стояла на прикроватной тумбочке. На ней были мы с Мишель. Скорее бы её увидеть! Надеюсь, всё обойдётся, и она быстро поправится. С хорошими мыслями и надеждами, я вернула фотографию на место. Через минут двадцать, в дверь позвонили, скорее всего, это был курьер, так что я радостно побежала забирать пиццу. Расплатившись и поблагодарив курьера, я закрыла дверь, позвала родителей кушать и тут же сама стала уплетать пиццу. А после вкуснейшего ужина, с ожиданием завтрашнего дня, я отправилась спать. Как позже мне сказала Миссис Лорен, Мишель уже перевели в больницу и сейчас её состояние стабильно, но она сталв немного странно себя вести, скорее всего, из-за стресса. Несмотря на всё, услышав эту новость, я была несказанно рада. У меня не то что камень, а целый валун с души упал. Так что завтра, я еду к ней, и, надеюсь, разберусь, что же всё-таки произошло. День был насыщенным, так что уснуть для меня не составило труда. Но вот поспать нормально мне вновь не удается. Я проснулась среди ночи. За окном темно и только луна ярко светит мне в окно. Чувствовала я себя ужасно, всё тело ломило, будто я провела в тренажёрном зале неделю, а горло пересохло, что я даже не смогла говорить. Не понимая, почему я так резко соскочила, решила спуститься вниз, за водой. Спускавшись, я заметила, что лестница, к моему удивлению стала дико скрипеть, хотя я точно помню, что днём ничего не скрипело. Может, я просто не замечала? Ведя рукой по перилам, поцарапалась о какую-то торчащую щепку. Я недовольно зашипела. Порез был маленький, но кровь всё-таки пошла. Отлично. Придя на кухню и подняв взгляд, я увидела странную картину, и оказалась я вовсе не на кухне, а на чердаке. Неужели я настолько задумалась, что перепутала верх с низом? Но приглядевшись, до меня дошло, что это — вовсе не мой чердак. Волна страха мурашками прошлась по спине, меня словно обдало холодом. Я поёжилась. Всё ещё ничего не понимая, я медленно обернулась, в поисках выхода. Но тут мои глаза округлились, а из горла вырвался истошный крик. Прямо за моей спиной висел человек. Подвешенный человек! От неожиданности я упала на спину, и в страхе отползла подальше от трупа. Из глаз хлынули слёзы, а всё тело дрожало. Хотелось просто закрыть глаза, и в мгновение ока оказаться дома, но от страха я не могла пошевельнуться, и мне совершенно не хотелось отводить взгляд от человека. Но тут я стала замечать нечто знакомое. Знакомая одежда, знакомые рыжие волосы, браслет на руке. Мишель… Не веря в происходящее, я на «ватных» ногах осторожно подошла к трупу, стараясь увидеть лицо. И как только я увидела его, крик застрял в горле. Значит, мне не показалось… Без сил, я упала на колени, и взялась руками за голову. Не знаю, сколько я просидела так. Может, минуту, а может, несколько часов. Глаза уже высохли, я будто выплакала всё, что было. Из моего транса меня вывело тихое хихиканье за спиной. От этого, казалось бы, безобидного действия, волна паники накрыла меня. Необъяснимо, мне стало дико страшно. Резко обернувшись, я никого не увидела, но легче мне от этого не стало. Вглядевшись в темноту, я увидела зеркало – большое, во весь рост. Сама не понимая зачем, я решила подойти к нему. В нём ничего не было видно, так как оно оказалось сильно запотевшим, что было крайне странно. По зеркалу текли капли воды, оставляя за собой мокрые дорожки. Вдруг, на нём начала появляться надпись, словно кто-то выводил её пальцем. Страх вновь сковал тело, было страшно даже вздохнуть. Надпись появилась окончательно: «Это твоя вина». И тут же зеркало стало нормальным, а в отражении я увидела труп подруги, за её спиной горели два красных огонька.***
Вскочив с кровати, я начала жадно глотать воздух. Я словно потерялась во времени и пространстве. Неужели это просто кошмар? На щеках были засохшие дорожки от слёз, а сердце билось так, будто вот-вот выскочит из груди. Постепенно, сознание стало возвращаться. Раньше, мне почти никогда не снились кошмары. Что же случилось теперь? И этот сон… Я была уверена, что не сплю! Он был слишком реалистичным. Я, глубоко вздохнув, постаралась успокоиться. Лоб был вспотевшим, а волосы растрёпанными. Я начала убирать их с лица, но вдруг рука неприятно защипала. Взглянув на ладонь, я застыла с недоумением и страхом на лице. Порез. Точно такой же, как я получила во сне. А сон ли это вообще был? Все мои попытки успокоиться потерпели крах. Теперь, я совсем не понимаю, что происходит. Как у меня мог появиться свежий порез, который я получила в этом дебильном сне?! Всё ещё с учащённым сердцебиением, я легла обратно, на спину. Нужно просто уснуть, днём всё будет хорошо. Я надеюсь. Хотя, если честно, спать мне вовсе не хочется. Может быть, этот сон приснился мне не просто так? Я сильно переживаю за Мишель, наверное, поэтому, мне снятся такие кошмары. Но всё же, это не объясняет появление пореза. Могла ли я получить его днём и просто не заметить? Нет, точно нет. Он свежий, словно пару минут назад получен. У меня совсем нет идей… Ещё немного полежав и подумав об этом кошмаре, меня всё же начало клонить в сон. Утром, меня разбудила мама. Я вновь была не выспавшейся, что было явно заметно. — Что, снова не спалось? — спросила мама, обеспокоенно глядя на меня. — Кошмар приснился, — я попыталась выдавить из себя подобие улыбки, но чувствую, что вышло не очень. — Не мудрено, столько стресса за один раз. Ладно, давай собирайся, папа нас сейчас в больницу отвезёт, — с этими словами, мама вышла из комнаты. Эта новость сразу приподняла моё настроение. Наконец-то я встречусь с подругой. Надеюсь, после нашей встречи, все кошмары прекратятся, и я смогу во всем разобраться. Позавтракав и собравшись, мы с мамой ждали папу у машины. Сначала, они завезут меня в больницу, а потом поедут на работу. Так что, обратно добираться мне придётся на своих двух. Но это и не важно. Оказавшись у ворот больницы, сердце забилось чаще. Вроде, я понимаю, что с Мишель всё хорошо, но всё же, где-то в глубине таилось волнение. Подойдя к регистратуре, я никого не обнаружила. Здорово, теперь ещё и ждать придётся. Через какое-то время пришла медсестра. — Вы к кому-то, мисс? — спросила работница, перебирая различные папки. — Мишель Лорен в какой палате? — Так, Мишель, — она начала искать в документах нужную информацию, — Мише-ель, вот, двадцать седьмая палата. Второй этаж, сразу направо. Поблагодарив медсестру, я направилась в нужную мне палату. Открыв дверь, я увидела Мишель, читающую книгу. Широко улыбнувшись, я направилась к подруге. Та, заметив меня тут же убрала книгу, и вскочив с кровати, подлетела ко мне. — Я так переживала! — обняв меня, сказала подруга. Это было довольно странно, ведь переживать тут должна была я. Помимо радости, она была будто… Встревожена? — Эля, это ты попала в больницу, не я. Так что, это я переживала! — я обняла её в ответ, — Как ты? Я вижу, ты себя хорошо чувствуешь. Честно говоря, я ожидала увидеть совсем другую картину. Как минимум пару переломов или нечто такое. Но Эля была совершенно невредимая, будто ничего и не было. — Вполне. Врачи сказали, мне очень повезло, что со мной ничего серьёзного не случилось. Просто потеряла сознание. — подруга словно поникла, она огорчена? — Мишель, зачем ты это сделала? — я решила задать вопрос, который беспокоил меня всё это время. Мой вопрос вызвал у неё какую-то странную реакцию. Она начала озираться по сторонам, а потом приблизившись ко мне прошептала. — Я не хотела, это всё… — но тут же резко отстранилась, так как в комнату зашла медсестра. — Девочки, ещё десять минут, потом Мишель нужно будет отдохнуть. — Хорошо, спасибо, — медсестра ушла. Я вновь взглянула на подругу. Она всё так же странно себя вела, будто чем-то напугана. — Что-то случилось? Почему ты так странно себя ведёшь? — я аккуратно взяла руки Мишель. — Я в порядке, — резко выпалила она, это было совсем на неё не похоже. Она продолжала временами поглядывать, только теперь уже в одну точку. Что происходит? — Мишель! — от моего резкого голоса она вздрогнула, — Я же вижу, что ничего не в порядке, так расскажи мне, что происходит? — Эля была сама не своя. В её взгляде читалось волнение, сожаление и страх. Но несмотря на все вопросы, Мишель никак на меня не реагировала, она, будто загипнотизированная, смотрела в одну точку. Я пощёлкала пальцами возле её лица, но ничего не изменилось. Это уже никуда не годится! Вдруг она резко хватает меня за руку. В ней будто проснулась неведомая сила. Запястье сразу начало болеть, слишком уж сильно она его сжала. Я подняла на неё испуганный взгляд. Её глаза были безумны. — Он сказал, что ты следующая!