Обещание

Бриджит Дюпен-Чен всегда держала спину прямо, подбородок — гордо. Ее лучезарные глаза смотрели прямо в глаза собеседника, что радовало честных и пугало лжецов. А Маринетт всегда брала с сестры пример. Бриджит была старше всего на два года, но умна не по годам. Вечно спокойная, непременно улыбающаяся окружающим вне зависимости от собственного настроения — Маринетт не могла не восхищаться ею. Даже мать не вызывала у нее такого восторга, такого благоговения. Бриджит всегда находила время, чтобы побыть с сестрой. Хотя бы пять минут перед сном. Маринетт прекрасно помнила, как в далёком детстве Бриджит на ходу придумывала для нее сказки, помогала с вышивкой, играла с ней в прятки… Маринетт не нуждалась в подругах — у нее была лучшая в мире сестра, которой она доверяла больше, чем себе. Они с Бриджит были очень, очень близки… но лишь до семнадцатилетия Бриджит. После очередного дня рождения все изменилось. Нет, сама Бриджит Дюпен-Чен не то что бы стала другой — она все так же сияла, забывая о собственных невзгодах и даря знакомым, приятелям, родственникам мягкий свет, струящийся из небесно-голубых очей. Но от Маринетт она определенно отдалилась. Закончились вечерние посиделки на кровати Маринетт, закончились разговоры обо всем на свете — каждый день Бриджит приходила, нет, приползала домой едва живая. Сабина молча заваривала ей кружку вкусного какао, Том тихонько обнимал — а потом Бриджит, торопливо поблагодарив родных за ужин, запиралась у себя в комнате. — Маринетт, не тревожь сестру, она устала. — Но от чего именно устала? — Ты же знаешь, старшие классы — это тяжело. — Неужели настолько? Родители кивали, затем удалялись в пекарню, и Маринетт приходилось замолчать. — У тебя рука кровоточит, — однажды с ужасом заметила Маринетт, когда они с Бриджит вдвоем сидели за обеденным столом. — Маме с папой ни слова, — металлическим голосом промолвила Бриджит, торопливо прикрывая рану второй, здоровой рукой. А затем быстро встала из-за стола и убежала к себе. Маринетт тогда побежала за ней и долго ломилась в спальню — кричала, умоляла, угрожала, топала ногой, бессильно рычала. Но Бриджит так не открыла. — Мы уже не дети, чтобы играть в прятки! Впусти меня, слышишь?! Сестра отчаянно делала вид, что не слышит. После этого случая Бриджит перестала носить футболки. Теперь на ней все время была водолазка, отлично скрывающая девичье тело. Точнее, искалеченное тело.

***

Даже вспоминая тот самый день спустя много лет, Маринетт не могла понять, какой черт дернул ее пойти вместе с Альей посмотреть очередную битву супергероев и акумы. Грациозная Леди Баг и ловкий Кот Нуар действовали так слаженно и дружно, словно читали мысли друг друга. Маринетт, наблюдая за ними, невольно подумала, что они с Бриджит могли бы стать такой же командой. Если бы Бриджит не закрыла перед ней дверь — как дверь в свою комнату, так и дверцу своего сердца. — Я убью первого встречного! — пообещала злодейка по имени Непогода, взбешенная из-за того, что враги не отдают Камни Чудес. — Или встречную… — усмехнулась Непогода, встретившись взглядом с Маринетт Дюпен-Чен, забывшей, как дышать. Непогода направила свой зонтик на Маринетт, Алья завизжала, но акуматизированная не успела превратить младшую Дюпен-Чен в лед — Леди Баг, белая как полотно, выбила зонт из рук марионетки Бражника. — Маринетт, беги! Леди Баг взглянула на Маринетт — и Маринетт увидела небесно-голубые глаза. — Откуда Леди Баг знает твое имя? — удивилась Алья, хватая потрясенно застывшую одноклассницу за запястье, чтобы увести подальше от опасности. У Маринетт была лишь одна-единственная догадка, способная оказаться верным ответом на этот вопрос. Догадка, которой ни с кем не стоило делиться.

***

— Зачем ты полезла в эпицентр сражения?! — Зачем ты скрывала от меня, что ты — Леди Баг?! Бриджит ахнула, сделала шаг назад, упала на стул — и Маринетт поняла, что ее подозрения оправдались. — Так вот почему старшие классы даются тебе так тяжело! Ты просто совмещаешь учебу со спасением мира, как же я, глупая, сразу не сообразила! — Маринетт, упав на соседний стул, закрылась ладонями. Бриджит попыталась что-то сказать, но сестра резко ее перебила: — Не нужно ничего, ясно? Я думала, что мы сестры, что мы… мы… между нами… нет тайн. Да еще и таких страшных. — Маринетт, никто не должен знать, это правило, — прошептала Бриджит, и Маринетт подняла голову. Мертвенная белизна так и не сошла с лица Бриджит. — Даже Кот Нуар не в курсе, кто находится под маской его напарницы. Это для безопасности, понимаешь? А теперь представь… бабочка прилетает к человеку и видит в его сознании информацию о истинной сущности Леди Баг. Бражник получает эту информацию и… — Я поняла, поняла, — Маринетт обняла себя руками, зажмурившись. — Я сделаю все, чтобы твой секрет… больше никто не… узнал… и я… не позволю какому-то насекомому залезть в мою голову. Я обещаю, что защищу тебя. — Не позволишь? Но как? — горько улыбнулась Бриджит. Маринетт открыла глаза: — Просто буду улыбаться, как ты, несмотря ни на что. — Маринетт, я боялась тебя потерять, — негромко призналась Бриджит, тоже обнимая себя руками. — А сейчас лишь еще сильнее боюсь… — Если действительно боишься потерять, — прохрипела Маринетт, — не закрывай передо мной дверь. Повисла неловкая тишина. — Обманывать тебя было намного сложнее, мучительнее, чем родителей, — помолчав, выдала Бриджит. — От них я и раньше что-нибудь да скрывала. Но не от тебя. Я… прости меня, сестренка. Настала очередь Маринетт горько улыбаться. — Это ты меня прости.

***

Маринетт обещала Бриджит находиться от акум на безопасном расстоянии, но на последней битве своей сестры не смогла сдержать обещание. Когда безумие Бражника достигло немыслимых пределов, Париж потонул в огне — Хищная Моль задался целью превратить столицу в одно бескрайнее пепелище.

Видела я тьму, она светлей Это лёд, в сердце пусто, рвётся нить Свет остался в прошлом, настала ночь Глядя в бездну, готова уступить…

Когда сестра вылетела в окно и тут же чуть не упала на землю от волны, прокатившейся по городу от какого-то взрыва — Маринетт бросилась на улицу, не в силах просто сидеть и ждать. Повсюду появлялись новые и новые акуматизированные — Бражнику каким-то чудом удалось вернуть подавляющее большинство своих приспешников. — Мотылек, остановись, ты перешел все границы! — с ненавистью кричала Бриджит в маске, когда сгорали целые здания и плакали дети. — Остановись, пока не поздно! Ответом на гневную тираду Леди Баг послужил удар той самой Непогоды, благодаря которой Маринетт увидела в супергероине родную сестру. Вот только на этот раз Непогода использовала не свое волшебство, а обычный пистолет. Обычный. Гребаный. Пистолет… «Выстрел. Торжествующий злобный смех. Бриджит хватается за сердце и падает с крыши трехэтажного дома вниз… Кота Нуара нигде нет. Пламя поглотило город, а над городом стоит нечеловеческий вой из сотни голосов. Среди этой сотни есть и голос Маринетт. — Пожалуйста… пожалуйста… — картинка расплывается перед глазами, но младшая Дюпен-Чен не разрешает слезам взять над ней верх. — Еще успеешь… поплакать… об-бо мне. У тебя… вся жизнь… впереди… — с жутким свистом, доносящимся из груди, выдыхает умирающая. — Забери сережки… прошу… Маринетт зажимает рот кулаком, сдерживая рыдания. — Никто не должен знать личность Леди… — с трудом говорит Баг. — Никто не должен знать о ее смерти… мне некого б-больше просить… До Маринетт не сразу доходит смысл ее слов.

Шла за тобой всегда, шла до конца Но сейчас не пойму, как дальше жить… Нет чувств, лишь отчаяние, я одна… Но слышу голос в глубине души: «Хватит слёз, всё пройдёт, Пусть судьба ведёт, И делай, что должна»

— Помогите девушке, пожалуйста! Помогите ей!!! — Леди Баг показывает на неподвижно лежащую Бриджит, и двое растерянных мужчин, оказавшихся врачами, бегут к ней. Леди Баг поднимается в воздух. — Моя Леди, я нашел его. Кот Нуар, как всегда преданный и бесстрашный, возникает будто из ниоткуда, ждет приказа. Он сломается, он не сможет бороться, если узнает, что истинно его Леди сейчас погибает в машине скорой помощи. Она поклялась Бриджит хранить ее секрет до самого конца. — Давай покончим с ним, — сквозь зубы предлагает Маринетт в маске, сжимая ледяными пальцами йо-йо. «Покончим с ним так, как его кукла покончила с моей сестрой…» Маринетт не понимает, где брать силы. У Камня Созидания? Или у собственной боли? Но ведь от боли обычно хочется встать на колени и уже никогда-никогда не подниматься на ноги… — Моя Леди, ты готова? — Я надеюсь, что да…»

Сможет ли заря развеять мрак? Я иду наугад в темноту Мне не найти дороги во тьме ночной, Ведь потеряла я свою звезду… Когда нет сил и слов, Как я смогу подняться вновь И сделать, что должна?..

***

Бриджит Дюпен-Чен всегда держала спину прямо, подбородок — гордо. Ее лучезарные глаза смотрели прямо в глаза собеседников, что радовало честных и пугало лжецов. А Маринетт смогла превзойти сестру. Прямая, как струна, с холодной, но вместе с тем безупречной улыбкой на устах, она смотрела прямо в глаза собеседников, что радовало мирных жителей и пугало журналистов. — Леди Баг, мы можем задать Вам пару вопросов? — Разумеется, — вежливо кивнула Маринетт в маске, поправляя складки ядовито-алого платья. Внутри у нее давно все заледенело — задай ей хоть тысячу вопросов подряд, она бы не испугалась. Она теперь уже ничего не боялась. — Среди погибших по вине Бражника были ваши близкие? — Я обязана отвечать? — улыбка Леди стала шире и холоднее одновременно. Люди, собравшиеся на День Героев, люди, которые вот уже год спали спокойно, притихли. — Я спасла многих, но не всех, — прошептала Леди Баг в микрофон. — Мне очень жаль. Но я не всесильна. И не напоминайте мне об этом, прошу Вас. К горлу подступили слезы, но Маринетт не дала им волю — она научилась контролировать их еще год назад. — Многие из Вас страстно желают знать, куда исчез Бражник, — уже тверже прибавила Леди. Кот, стоящий справа от нее, серьезный и мрачный, дернулся. Леди Баг успокаивающе сжала локоть Нуара. — Я убила его. По залу пронеслись ахи, охи, возгласы — но мгновенно исчезли, стоило взволнованному Нуару фальшиво и громко кашлянуть. — Никто и никогда не узнает его личность, — решительно прибавила Маринетт Дюпен-Чен, поправляя на лице чуть не сползшую маску. — Парижу хватит и того факта, что теперь он наконец обрёл покой… Вы можете считать меня героиней или убийцей. Мне все равно. Но знайте, что отныне никто не использует Ваши же эмоции против Вас. Когда Маринетт сбежала с проклятой сцены за кулисы, шокированный зал не придумал ничего лучше оглушительных оваций. Рукоплескания неприятно звенели в голове, и Леди Баг медленно опустилась на грязный пол, не жалея нарядного пышного платья, яростно потирая виски. — Тебе нужно успокоительное? — мягко сжали ее плечо пальцы в черном латексе. Кот Нуар перехватил взгляд девушки. — Как же легко и отважно ты призналась в смерти моего… отца, — одними губами промолвил Феликс Агрест в маске. — Наша Бриджит гордилась бы твоим смелым заявлением. Гордилась бы тобой. Маринетт, всхлипнув, бросилась Феликсу на шею. — Я обещала защищать ее... но я не смогла спасти ее... я... я никогда не смирюсь с ее смертью. — Я тоже не смирюсь, но не смей себя в чем-то винить. Не смей. Пару секунд они отрешенно молчали, а затем Маринетт решилась спросить: — Когда-нибудь я должна сказать им правду о Леди Баг? — Не думаю, что Бриджит это понравилось бы, — безрадостно усмехнулся Феликс. — Не понравилось бы, — согласилась Маринетт и вдруг отстранилась от Нуара. — Что ты… — А как бы ей понравился тот факт, что я обнимаю парня, в которого она была по уши влюблена? — Я… ох, можешь быть уверена, не моя леди, я никогда не изменю Бриджит... ни телом, ни душой, — покачал головой Кот. — Я люблю ее, Маринетт. Маринетт Дюпен-Чен прищурилась, скрестила руки на груди, застыла, а потом прошептала: — Я знаю. Вот только я люблю ее сильнее, Феликс.

Этот мир Навеки станет для меня совсем другим Но к себе вернусь… Сквозь тень и грусть Начну делать, что должна…