Love for you tears my heart and soul

Гермиона бежала по развалинах Хогвартса, не разбирая дороги. Она спотыкалась об обломки камня и падала, ощущая, как острые камушки впиваются ей в кожу, но потом поднималась и вновь бежала, с трудом уворачиваясь от заклинаний. Девушка перепрыгивала через трупы бывших однокурсников, валявшиеся тут и там, и еле сдерживала слезы. Война полностью изломала и без того хрупкую психику гриффиндорки. Помогал только быстрый секс, безмолвные ночи с мальчиком-который-выжил, когда ногти с остервенением драли кожу, а член терзал мокрое от крови влагалище. Было больно. Очень больно. Но скорее психологически, чем физически. Душа уже много дней и ночей хотела покинуть бедное тело девушки, стенаясь и прося пощады у жизни. Тогда Гермионе оставалось лишь взять нож и царапать им руки и грудь, чтобы заглушить боль в душе. Это помогало. Правда, не совсем. Тогда, несколько месяцев назад, Гермиона страстно хотела умереть, чтобы облегчить свое бытие, а сейчас, на поле битвы, девушка с остервенением боролась за свою жалкую жизнь семнадцатилетнего подростка. За этот день Грейнджер потеряла столько друзей и знакомых, что ей самой хотелось отправиться вслед за ними. Вдруг Гермиона увидела уцелевшую дубовую дверь, ведшую, наверно, в какой-нибудь заброшенный класс. Ноги от быстрого бега почти не слушались девушку, и Грейнджер срочно надо было передохнуть. Увидев спасительную дверь, гриффиндорка облегчённо вздохнула и прошмыгнула в комнату, даже забыв закрыть за собой дверь. Комната, куда зашла девушка, и вправду оказалась старым классом. Гермиона в изнеможении опустилась на пол возле одной из древних как мир парт и своим разгоряченным лбом коснулась прохладной деревянной поверхности стола. Вдруг девушка услышала, как сзади неё закрывается дверь. Грейнджер резко обернулась и увидела… Усталое сердце девушки отчаянно забилось, стремясь вырваться из истерзанной груди. На пороге стояла Беллатриса Лестрейндж собственной персоной. Увидев, что Грейнджер её обнаружила, женщина дико засмеялась, и её чёрные глаза зловеще засверкали в полумраке комнаты. В руках Беллатриса держала волшебную палочку. Гермиона, полумертвая от страха, стала судорожно рыться в карманах, в поисках своей палочки, но поняла, что выронила её где-то по дороге. Отступать было некуда, и гриффиндорка могла только зажмурившись ждать своей жуткой участи. Девушка закрыла глаза и заслонила лицо руками. Она знала, что сейчас произойдёт. — Авада кедавра! — раздался громовой голос Беллатрисы Лестрейндж. Яркая изумрудная вспышка промчалась через весь класс и вонзилась в тело Гермионы, которое, на миг взлетев в воздух, вновь опустилось на пол, и уже навсегда.