Тишина

В комнате было тихо. На огромной белёсой подушке разметались золотистые пряди волос. Где-то далеко слегка шелестел кондиционер, от чего юноша пытался посильнее закутаться в пушистое одеяло. Комната погружалась в лёгкий полумрак и каждая вещь была поддёрнута синеватой дымкой. Это спокойствие, лёгкий шелест одеяла, трепещущего на дышащем теле, слабый холодок, бегающий по комнате, шевелящиеся пальцы ног – всему этому суждено было пасть под натиском света, бьющего из коридора. В луче света появилась растрепанная голова, в комнату вошло существо, которое так нещадно крушило под собой утреннюю идиллию. Он осторожно, тихо ступая по полу, подошёл к кровати, наклонил голову к лежащему человеку, а после сел на краюшек кровати. – Дэээйв . Дэйв. Солнце моё незабвенное, доброе утро, открывай свои глазоньки и подъём. Дэйв заворочался, накрылся с головой одеялом, сгрёб под себя ноги и ответил что-то нечленораздельное, что, скорее всего, должно было значить «ещё пять минут». Но эти пять минут, конечно же, никто ему не даст. Пришелец осторожно потянулся к краю одеяла и нежно стянул его с головы. Положил руку на макушку и, медленно поглаживая, постарался всё-таки поднять этого засоню. – Дээйв. Клянусь всем самым святым, что есть в твоей и моей культуре, что если ты сейчас не соизволишь поднять свой прекрасный, увесистый зад и не раскроишь свои светлые очи, я выдерну твои кишки через твой анус, заставлю тебя сожрать их содержимое и подвешу тебя на них как на петле. Голос этот был грудным и таким мягким. Он обволакивал уши, даря ложную иллюзию спокойствия и защищённости. Но блондин повёлся, и вместо того чтобы послушно исполнить просьбу друга, он улыбнулся в блаженстве, открыл и закрыл правый глаз, снова улёгся и пробормотал «ага, спасибо». В этот момент лицо разрушителя порядка преобразилось. От челюсти и до макушки медленно разлилось выражение наивысшего блаженства, страшная белозубая улыбка неестественно светилась в тёмной комнате, как и красные глаза, из которых летели искры озорства. На долю секунды на лице можно было прочесть сожаление, но это наваждение так же быстро ушло, как и пришло. Не в его традициях было отступать от намеченных планов. Он соскользнул на самый край кровати, сгруппировался, походя при этом на пружину, подобрал руки наизготовку и напряг мышцы шеи. Секунда. Вторая. Всё произошло слишком быстро. – ПОДЪЁМ УЕБАН, С ДОБРЫМ УТРЕЧКОМ НАХУЙ, ПОДТЯНУЛИСЬ, УЛЫБНУЛИСЬ И ПОПИДОРИЛИ ПАРАШУ ЧИСТИТЬ, ГАВНА КУСОК! Дребезжащий крик, вкупе с телом, навалившимся сверху, и руками, тормошащими его, сделали пробуждение парня незабываемым. Казалось бы: прошло почти два года с тех пор, как он покинул своего бро, с которым следует быть начеку каждую секунду, но отточенные рефлексы сработали как часы. Оттолкнувшись от кровати, он схватил незваного гостя за плечи, швырнул его на пол, осел сверху и стиснул запястья пришельца. Истеричный смех пронзил комнату. Блондин как в тумане смотрел на своего друга, не понимая, какого хрена сейчас творится. Прошла секунда-другая и осознание всё-таки пришло в его бедную голову. – Блять, Каркат, ну ты и мразь. От кого, но от тебя я такого не ожидал, с какого хуя, а? В ответ ему раздался смех, уже походящий на крик пеликана. Худое тело трепыхалось под ним, не предпринимая попыток вырваться. Дэйв ждал хоть каких-нибудь действий со стороны Карката, но тот лишь бессовестно ржал. Так что ему ничего не оставалось кроме как попытаться отомстить своему другу за «оригинальный» подъём. Он свёл обе руки тролля над его же головой и зафиксировал их левой рукой, правую же он занёс над головой, сжав в кулак. Сквозь слёзы и смех тролль всё-таки начал извиваться под Дэйвом как червячок, при этом скалясь, хмурясь и улыбаясь. Похоже, для него это была всего лишь игра. – Остановись! Насилие не выход!! Собака сутулая… НЕ БЕЙ ДЕТЕЙ И КАЛЕК! – Иди нахуй, я обиделся… Дэйв нехотя встал с Каркатовой тушки, потянулся и упал обратно на кровать. Так уж вышло, что сегодня у его друга хорошее настроение. Очень редкое и нестабильное состояние. И пускай Дэйв ненавидел видеть придурошного в гневе или печали, но и чрезмерная радость так же вызывала у блондина нервный тик. Досмеявшись, тролль попытался восстановить дыхание, снова рассмеялся из-за идиотичности звуков издаваемых в процессе этой «попытки», всё-таки отдышался, утёр слёзы и медленно приподнялся на локтях. – Доброе утро. – Кар, какого хрена? Зачем ты припёрся в такую рань? Я уже понял, ты – мистер живчик, бодрствуешь тупо 24/7, у тебя вместо крови кофеин и вообще ты божество, с которым даже попытка сравнивать себя является самой большой ошибкой в и так не слишком длинной жизни. – Во первых сейчас уже десять… десять тридцать пять. – Сейчас десять часов, двадцать минут и двадцать три секунды. У тебя часы на пятнадцать минут спешат. – В общем уже давно утро и даже не смей мне затирать, что для людей это рань смертная, мне Роуз сказала, цитата, «Среднестатистический человек встаёт в промежуток от шести до восьми, в крайнем случае, девяти часов утра». Дэйв внутри себя проклял сестру и человечество за то, что оно отдало приоритет тупым жаворонкам, а не перспективному Страйдеру. После он сел, завернулся в одеяло аки гусеничка и ждал продолжения разговора. – К тому же ты мне сам вчера обещал, что пойдёшь со мной заниматься. Уже тише сказал Каркат, уставившись своими огромными глазищами на Дэйва. – Также, к твоему сведенью, я впервые за все свои 7… 15 лет с хвостиком выспался и чувствую себя менее ущербно, чем обычно. Тролли уже давно перешли на годичное времяисчисление, хотя всё же иногда путались и запинались, переводя обороты в года. Злоба сошла на нет. Ну, просто не мог Дэйв долго сердиться на это недоразумение, особенно когда он действительно был в хорошем положении духа. Казалось, это были два разных тролля: раздражённый Каркат и расслабленный Каркат. Первый имел острые углы тела, тени на фигуре становились резкими и грязными, и всё его существо как будто бы готовилось к нападению: втянутая в напряжённые плечи голова, полусогнутые ноги, расставленные на ширине плеч. Второй же представлял собой идеалы красоты то ли древнегреческих скульпторов, то ли ещё каких-то ценителей искусства: иссиня чёрные кудри обромляли рельефное, вытянутое, прямоугольное лицо, с острым курносым носом, плечи у этого существа плавно переходили в руки. И даже пугающая худоба на короткий момент переставала бросаться в глаза, вместо неё просто хотелось рассматривать тонкую кожу, под которой интенсивно пульсировала красноватая жилка. Вот и теперь расслабленный Каркат подтянул к груди ноги и обхватил их поперёк. Смотрел на Дэйва выжидающе. Дэйв моргнул, только сейчас вспомнил, что на нём нет его очков, потянулся к тумбочке и водрузил их себе на нос. С троллем, пускай и ненадолго, всё же он был в состоянии разговаривать без привычных стекляшек. Но привычка всё так же держала его за горло, так что скрыться за очками всё же пришлось. – Ой бля, Каркат, я ж старик нахуй, считай помирать уже пора. Эхх, ну ты хоть кофе бы мне принёс там, или чего-нибудь такого… Почти в ту же секунду перед его носом материализовалась белая, большая кружка с горячим варевом. Лёгкий дымок струился над каёмочкой, которую всею пятернёй пальцев обхватил Каркат. – Чёрный, как смоль, кофе с корицей, молоком и каплей мёда, как ты любишь. – Эээ… Вообще-то я в кофе не разбираюсь, и, если ты не забыл, поглощаю только наимерзительнейший растворимый с маслянистой плёночкой, так как настоящие мужи пьют только эту божественную дрянь. – Ну, значит теперь это твой любимый кофе, тащится к этой адской машине по приготовлению яда, я не собираюсь. И вообще: я сделал его с любовью и другой хуйнёй, так что будь благодарен судьбе за такой роскошный подарок. – Спасибо. – Пожалуйста. Дэйв взял за ручку злополучную кружку. Пахло, по крайней мере, хорошо. Слегка прислонив свои губы к краю кружки, он отхлебнул совсем немного. Страхи не оправдались. Кофе был крепким, но молоко смягчало вкус, а вот мёд, на вкус Дэйва, был лишним. Ну это хотя бы можно пить. Вспоминая попытки тролля приготовить что-то съедобное, по спине пробегали мурашки, а живот завязывался в узел. Похоже, способности к готовке не распространялись на напитки. Тем временем Каркат поднялся с пола и присел рядом с Дэйвом, а после и вовсе улёгся на кровати, оставляя на полу только ноги. Только теперь парень мог его нормально разглядеть. На нём были надеты подранные чёрные кеды, чёрные треники с красной и белой полосой, и (неожиданно) ярко красная майка с текстурой белых брызг. Он лежал с прикрытыми глазами, слегка улыбаясь. Такой довольный. Сучёныш. Ведь Дэйв действительно вчера пообещал ему встать пораньше и пойти в маленький тренажёрный зал, а после устроить бег по этажам. Да какое там обещал… Клялся что сам встанет и весь такой свежий и клёвый нагнёт Карката в любом виде спорта. Нагнул блин… Теперь парню даже как-то стыдно стало. – Ты долго меня ждал? – Час или два, я не помню во сколько пришёл. – Прости чел, я действительно… – Да забей. Я не злюсь. Пришёл мэр и я просто показывал ему трюки на перекладине, да и просто пиздел с ним за жизнь. В комнате воцарилась тишина, прерываемая тихими хлебками. Дэйв поглядывал через плечо на Карката, а тот, развалившись на кровати, хватал себя за кудряшки и пускал их через пальцы с закрытыми глазами. В несколько больших, обжигающих глотков парень расправился с кофе. – Так, мне нужно пять минут и я буду готов. – Угу. Встав с кровати, Дэйв подскочил к шкафу, быстро натянул первые попавшиеся штаны для тренировок и майку. Затем пошла самая лучшая часть утренних процедур: поиск носков с кроссовками. На этот раз эти засранцы оказались далеко под кроватью, так что Дэйв вынужден был встать на четвереньки и полезть за ними. Тролль же время не терял – уложил ноги на задницу друга. – Чел, смотреть, но не трогать. Не дождавшись никакой реакции, блондин достал кроссовки, вылез из-под кровати и шлёпнул по бедру Карката обувью. Они были готовы. Ровно два раза в неделю каждый житель метеора тренировался и занимался спортом. Не возможно было не заниматься, когда метеор начинал подсовывать зал с большим кругом для бега и высоким потолком. До сих пор не известны механизмы того, как работают комнаты на метеоре. То есть, в теории все комнаты остаются на местах, и ты легко можешь прийти из пункта А в пункт Б, на практике же иногда могло случаться так, что до этого исправно работающий телепорт вдруг перемещал тебя не на второй этаж, а, допустим, на девятнадцатый. Со второго раза, опять-таки внезапно, всё снова начинало работать исправно. Так что хочешь, не хочешь, но навещать спортивный зал надо. К тому же, совсем скоро настанет час х – кровавая баня, где всем достанется по заслугам, так что лучше быть готовым. Идя в зал, меж парнями шла непринуждённая беседа, даже слегка ленивая, особенно со стороны Дэйва. Где-то сзади захрипел какой-то механизм и оба одновременно вздрогнули, обернулись. На данный момент надо быть постоянно начеку. Кто знает, что или кто ждёт тебя за поворотом. – Может это батареи трещат… – Ага. Снова воцарилось молчание. Но что-то изменилось. В воздухе повисло напряжение. Не смотря на разные страхи и разную степень самоуспокоения, они думали об одном и том же. – Слушай, Гамзи ещё не поймали? – Нет. – Ясно. Изначально Дэйв не так-то сильно волновался по поводу этого безумного джагало. Перед ним был просто какой-то торчок на привязи у Вриски. Но потом он сбежал в первый раз. И так получилось, что ночью Дэйв пересёкся с ним. С его раскрашенным худым точёным лицом, таким неподвижным, будто игрушечным. Но пугало даже не это. Пугал запах гнили и пустое выражение лица с застывшей улыбкой, пугали резкие, неестественные движения и одежда, пропитанная разноцветной кровью, тупой, затхлый смех вперемешку с гудком от клаксона и, конечно же, то, насколько же этот бугай походил на сраную марионетку. Самую наихуёвейшую, наистарейшую и стрёмную марионетку во всём пространстве парадоксов. Дэйв не устанет внутренне благодарить Карката за то, что он проходил рядом. Потому что в тот момент крутой парень стоял в оцепенении, пока страшный клоун медленно надвигался на него. Это походило на эффект мёртвой долины: какая-то маленькая мелочь выбивалась из привычного образа живого существа, выбивалась настолько явно, что пугала нутро, завязывая желудок в узел и сдавливая горло. Каркат преградил дорогу Гамзи, слегка толкнув его в грудь, и начал что-то методично шептать ему, поглаживая его руку. Высшекровка остановился, впал в ступор и будто под гипнозом пошёл вслед за троллем. Каркат уходил во мрак вместе с этим… существом, а Дэйв ничего не мог поделать. Когда тьма полностью поглотила рослую фигуру клоуна, парень вдохнул, а потом протяжно выдохнул. К горлу подступала горькая рвота, а лёгкие неестественно трепыхали под костями. И самое стыдное и непростительное из всего этого стало то, что он просто развернулся и начал уходить. В тот момент паническая атака, схватившая его за глотку, отключила мозг, и Дэйв даже не подумал о том, что он оставляет своего бро на волю судьбы вместе с этим сумасшедшим.Ноги не слушались, но Дэйв каждый раз пересиливал себя и делал маленький шаг вперёд. Сзади послышался топот. Сердце парня сжалось, стукнуло, снова заржавело, а после забило с тройной силой. Изо рта начало доносится нервное глубокое дыхание. Топот приближался, и чем ближе он становился, тем медленнее шёл Дэйв. Обычно в стрессовых и пугающих ситуациях он вёл себя чрезвычайно импульсивно и быстро, но когда дело дошло до марионеток, крови и единственного чувака, который выше блондина, силы вдруг покинули его. Но Дэйв не учёл одного: судя по звуку, бежавший был очень лёгким и быстрым, что совершенно не вязалось с образом наркомана переростка. В следующий момент тонкая кисть схватила запястье блондина. Фигура схватившего явно принадлежала Каркату, на его лице читалось раздражение и страх, он резко дёрнул парня на себя и оба побежали. Неприятное воспоминание ушло так же быстро, как и пришло. Из-за угла показался мэр. Два парня, высотой под метр восемьдесят и с лицами заядлых борцов подпольных бойцовских клубов, понеслись как животные с огромными улыбками на маленькое существо. И хорошо, что они притормозили перед своей целью, иначе маленький симпатяга мог бы быть раздавлен. Оба парня тискали чёрного панцирника, а он лишь немного смущался. И как бы парень не хотел заниматься, и каким бы сонным он не был, но всё же обещание он дал и выполнить его придётся. Оба довольно быстро размялись. Ну а потом начался попеременный ад для обоих.

***

Когда Дэйв закончил подтягиваться, он взял за край футболку и обтёр ею лицо. На соседней перекладине корячился Каркат, а мэр сбоку считал количество подтягиваний. Парень подошёл к мэру и начал смотреть на сотрясающуюся тушку друга. – Сколько? Мэр ответил. Каркат махал в воздухе ногами, извивался, но руки никак не хотели поднимать тело. Костяшки побелели, лицо побагровело, да и сам он был каким-то мутным. – Чел, давай, я верю в тебя и ты тоже должен, это закон хуёвых подростковых фильмов, участниками которого мы очевидно являемся. Ещё разок. Брови, и так сведённые в переносице, стали единым целым, глаза выпучились и всё лицо пронзило выражение гнева. Подсознательно Дэйв был рад, что он сейчас не в тёмном переулке, а Каркат не маньяк насильник. – Бля, Карклз, давай-давай! Идёшь на личный рекорд. Карклз уже не мог. Он крутился, вертелся, вытягивал шею, но заветная перекладина никак не хотела стать ближе. Осторожно парень зашёл за спину тролля, сложил руки в замок и подставил его под ногу друга. Горе-спортсмен сразу же оперся на замок, и общими усилиями железка была повержена. Сразу же после этого Каркат просто напросто сорвался, но Дэйв подхватил его и осторожно опустил на пол. Брюнета согнуло пополам, он вытягивал руки, сжимал и разжимал кулаки, а после и вовсе лёг на пол и начал глубоко и часто дышать. Блондин присел рядом и достал из капчалога бутылку воды, при этом улыбаясь во все тридцать два. Каркат, морщась и корчась в агонии, этого не заметил. Дэйв скрутил крышку и наклонил бутылку над лицом бро, выливая воду прямо на него. Очень зря. Несмотря на слабость и боль в руках, Каркат машинально вскочил, (из-за чего уже оба оказались мокрыми) и начал лупасить ладонями по спине и лицу Дэйва. В ответ же, парень попытался схватить наглеца, но тролль был быстрее. Оказавшись за спиной блондина, он пихнул его в спину и, потеряв равновесие, Дэйв изящно полетел мордой вниз в пол. Уже лёжа на полу парню пришлось так же отбиваться от пинков в бок. – Всё, всё, прекрати! Больно же. Дэйв поднял свой взгляд на лицо тролля. Мокрая морда, слипшиеся кудри, запыханность и липкая майка. Ну и очень сердитый Каркат конечно же. Но, в общем и целом, такая картина выглядела… мило. Блондин улыбнулся и протянул руки своему другу. Слегка поворчав брюнет схватил его ладони и потянул на себя. В итоге зря: Каркат поплёлся к гимнастической стенке (значит и Дэйв тоже пошёл туда же), сел, опершись спиной, и начал старательно опустошать запас воды. Подошёл мэр, сел с краю рядом с Дэйвом и подал ему выроненную бутылку. Блондин поблагодарил панцирника и стал вертеть в руке наполовину пустую бутылку. В зале было тихо и спокойно. Откуда-то веял маленький сквозняк, как никогда кстати после тренировки. Каркат смахнул со лба проступивший пот и вздохнул. Дэйв повернулся к нему. За годы совместного времяпровождения он зазубрил все ужимки и жесты, и всё его существо подсказывало ему, что сейчас начнётся серьёзный и неприятный разговор. Внутри всё сжалось, а потом расслабилось – слишком быстро выяснилось что он ничего не делал в последнее время, как минимум ничего такого что может привести его бро к этому разговору. Осталось ждать, когда он соберётся с духом. Каркат глубоко вздохнул. –Слушай… Может, мы могли бы, ну знаешь… ну, то есть, ты и я мы как бы... Всмысле… Блять,.. Пошли со мной ловить Гамзи! Дэйв опешил. А тролль сверлил его взглядом, со слегка сведёнными бровями и огромными вдумчивыми глазами. Блондин сглотнул. – Почему ты говоришь это мне? Типа, у нас ведь Канайя бегает за этим ублюдком ну и где-то там ещё Терези и Вриска, да и в принципе, зачем тебегнаться за ним? Я понимаю что он дохуя страшный джаггало, и так далее и тому подобное, но, вроде как, он в этот раз ведёт себя… адекватнее? То есть, бля, когда он сбежал? Два-три месяца назад? Я ни разу с ним не встретился, да и никто вообще-то, он не шумит и не буянит. Так что может ну его нафиг? Хотя, наверное, надо будет его отловить, когда будем приближаться к земле альфа детей, чтобы он ничего не запорол, но до этого времени… Имеет ли вообще смысл искать его? – Так, во-первых, смотря объективно, у меня больше шансов его найти, просто потому что знаю его лучше, знаю его тактику, даже не смотря на… его «преображение» и перемены в характере, он всё ещё тот же Гамзи. Ну, то есть насколько это вообще возможно… Каркат прочистил горло и продолжил. –Во-вторых я… я не хочу подвергать опасности Канайю, Терези и остальных, но зову тебя, потому что мы вроде как хорошо сработались, и вместе объединяемся в огромную шайтан машину, и мы, типа, бро… Тут Каркат слегка покраснел, но потом сразу же опять побледнел. Дэйв придвинулся ближе и прикоснулся своим плечом плеча брюнета, давая знать что всё он верно говорит, и нечего смущаться. Блондин хотел было уже ответить на эти заявления, но Каркат его опередил. – А в-третьих – у нас пропали тела. Он сказал это тихо и холодно, просто констатируя факт, но Дэйву показалось, что по его спине пробежали мурашки. – В смысле тела? Какие… – Блять, обычные нахуй тела покойников, знаешь есть таки мерзкие, гниющие с опарышами внутри, которые выедают мясо с кости… – Фу бля, Кар, перестань! – Те самые, сука, тела которые трупы, которые мы хранили в холодильниках, и которые, на секундочку, принадлежат моим блять бывшим, в меру хуёвым, но живым друзьям! И я понимаю, что это просто тела и вроде как всем насрать на их дальнейшую судьбу полного разложения, но знаешь что бля, ЗНАЕШЬ ЧТО? Меня сука выбешивает до мозга костей то, что один из моих бывших в меру хуёвых, но живых друзей делает просто ебанутые вещи с трупами других! Просто бля представь самые ужасные вещи которые можно совершать с трупом, помножь на два и выброси нахуй калькулятор так как не возможно вычислить число всех вещей что он делает с ними! Он… он вбивает им в конечности гвозди и… и… он подвешивает их на лески, как сраных марионеток. И я знаю, что вообще не мне волноваться о таких вещах, на Альтернии трупы валялись на улицах и их туши жрали лусусы, но знаешь что? Возможно мне жаль, что всё так сложилось, жаль, что я никак не мог помочь, меня выбешивает до дрожи в коленях то, что эти ублюдки не постарались чуть сильнее оставить в живых свои блядские тела, и возможно мне… я… Ой блять, ну нахуй, в пизду. Каркат раскраснелся, глаза стали влажными, желваки заходили ходуном, на шее нервно пульсировала венка, он отвернулся, притянул к груди колени, глубоко вздохнул и начал смотреть в никуда. Дэйв дёрнулся в сторону Карката, но в следующий же момент медленно просунул свою руку меж его спиной и стенкой, приобнял за предплечье и начал поглаживать большим пальцем по плечу. Тролль зажмурил глаза, в очередной раз глубоко вздохнул и положил голову на плечо друга. Рука блондина переместилась на макушку и теперь осторожно пропускала через пальцы всё ещё сырые кудри. Каркат медленно успокоился, его дыхание снова пришло в норму, и теперь он просто лежал на плече парня с закрытыми глазами. Спустя минуты две или три, Дэйв взял Карката за запястье и предпринял попытку отговорить своего бро от опасной авантюры. – Каркат, не делай этого. Я даже представить не могу, насколько вся эта ситуация бьёт тебя в печёнку и всё такое, но пожалуйста не делай этого. Не иди ловить Гамзи. Чел просто,.. Я не хочу чтобы ты становился частью этого трупного содружества. Я не хочу становиться тем нервно депрессивным существом, убивающим людей вокруг из-за смерти собаки. Кхм. Я просто хочу сказать, что меня жопа пиздой накроет, если с тобой что-то случится. Я… Это звучит пиздец эгоистично, но если тебе плевать на себя, то подумай хотя бы обо мне. Я останусь нахуй один. Конечно же останется мэр, но… Бля как бы сопливо-романтично это не звучало, но никто блин не сможет заменить тебя. Найти тебя, всё равно, что найти блядский рубин в залежах параши в пустыне залупы. Я просто вымру с того, что мне удалось общаться с тобой всего два года. Даже в сравнении с длинной жизни обычного человека, это ничтожно мало. А я вроде как бог полудурок, которому светит около миллионно годовалая жизнь. У Дэйва запершило в горле, и он отпил воды из бутылки. Каркат смотрел на него, держа самого себя за коленки. –В общем, не делай этого, пожалуйста. – Окей. – Пообещай мне. – Хорошо. Дэйв протяжённо вздохнул. Он очень сильно сомневался в том, что его бро действительно сдержит слово. – Просто будь осторожней. Каркат отвёл взгляд и кивнул. Оба замолкли. Смотря в разные стороны, они провели минуты две во всепоглощающем молчании. Дэйв обернулся к Каркату, вытянул руки, и хотел было обнять его со спины, но тролль развернулся и сам сжал парня в своих тонких руках. Оторвавшись, блондин встал, потянул за собой друга. –Так, жопа ты печальная, пошли, пробежим этот сраный забег, в котором я нагну тебя, и покончим со всем этим псевдо спортивным кувырканием. Он боднул тролля кулаком в плечо, и тот улыбнулся в ответ. – Ну как скажешь, папенькин сучёныш, только потом не плачься старшей сестрёнке, что большой страшный Каркат надрал тебе задницу. – Скажи это медленней и тише. Твои монологи возбуждают. – Бля, пососи жопу, обмудок! Сердитое выражение лица быстро сменилось на улыбку, и Каркат быстро ретировался к выходу из зала. И хорошо, так он не увидит мученическую улыбку Дэйва, уже представляющего скорый разрыв своих лёгких.

***

Каркат снова спросил, запомнил ли Дэйв маршрут бега по этажам. И Дэйв уже в четвёртый раз сказал, что запомнил. Мэр давным-давно был отослан к финишу, дабы не предвзято выявить победителя. – Так, вроде бы всё готово. Так что начинаем на «на старт, внимание, марш»? – Агась. – Тогда, на старт! Внимание! МАРШ! Оба стартанули, словно сжатые пружины, и побежали. В начале у Дэйва была маленькая надежда на шанс, всего лишь маленький шанс того, что он всё-таки выиграет, так как Каркат даже немного отстал и остался позади парня. Надежда умерла на первом же лестничном пролёте. Блондин и так успел запыхаться и сбить дыхание, а тут ещё и сраная лестница, поворачивающаяся на девяносто градусов каждые тридцать ступенек. Да и мысли соверенно не помогали процессу – в голову лезла какая-то муть, по типу «если он сейчас умрёт от разрыва лёгких, это засчитается за героическую смерть или нет?» С одной стороны – нет, так как тут нет ничего героичного, но с другой стороны он спасал своё достоинство от полного краха. Каркат же легко перепрыгивал ступеньки, придерживаясь за перила только на поворотах, так как его слегка заносило. Дэйв немного замедлился и засмотрелся на бег тролля. Ноги едва касались пола, а когда соприкосновение всё-таки происходило, ноги отталкивались, как от поверхности батута. Как будто бы он не бежал, а прыгал, или летел. Размышления кончились, когда Каркат уже добежал до поворота коридора, а Дэйв всё ещё был в его начале. Внутренне уже прося прощения организма за издевательство, он всё же прибавил ходу и продолжил бежать. Ещё через этаж, или через шесть минут и тридцать шесть секунд, тело начало трепыхаться в агонии. Горло саднило, как будто бы у Дэйва была ангина, а его вывели на мороз. За каждым вдохом следовала волна боли от горла и до лёгких. Каждый шаг отдавался мелкими уколами в ступню и голень. Лёгкие отказывали, а сердце явно решило остановить эту муку, да и в принципе остановиться. Добежав до очередного поворота, Дэйв застопорился, опираясь на колени и начал глубоко и тяжело дышать. Становилось совсем плохо – перед глазами начали гулять всполохи света и каких-то паттернов. Постояв так с минуту, он услышал приближающегося к нему брюнета. В отличии от блондина, он выглядел божественно: слегка нахмуренные брови(Дэйв сомневался что складка на переносице хоть когда либо пропадала), выпученные и слегка безумные глаза, не то улыбка, не то оскал, и конечно же бисерины пота по всему телу. При этом он не переставал прыгать с ноги на ногу, в стиле бега на месте. Очень смешно он дышал: ноздри раздувались при сильном и глубоком вдохе, а после он так же шумно выдыхал через рот. При этом казалось, что грудная клетка увеличивается если не в три, то в два раза точно. Он боднул головой в воздухе, убирая с лица особо непослушные локоны. –Нельзя так резко останавливаться, твои лёгкие не вывезут такой подлянки и взорвутся нахуй, а сердце сойдёт с этого ебаного рейса. Он слегка пнул Дэйва в бок, пока говорил это. – Иди. Сука. На. Хуй. Парень всё ещё не мог отдышаться, и дышать вообще всё ещё было больно. В груди что-то ёкнуло и заныло. Блондин испугался не на шутку и схватил себя за грудь. Постепенно боль утихала, и он мало-мальски приходил в себя. Каркат присел рядом на корточки и стал всматриваться в корчащееся лицо друга. – Всё норм? Дед, не умирай! – Ля. Всё заебись. Дай мне минутку. Две. Три. Я сейчас. Я это. Ёпт. Дэйв поднял голову к потолку, застонал, снова опустил голову и съехал вниз по стенке, так как ноги его больше не держали. Он зажмурился, явно не собираясь смотреть на жгучую улыбку Карката. Вдруг его руки коснулось что-то холодное. Парень оторвал голову от стенки и открыл глаза – к руке была прислонена бутылка с водой, которую держал тролль. Блондин взял её и в четыре глотка осушил половину. Стало полегче. – Ну всё. Давай вставай. Нехотя, но всё же Дэйв встал, размял ноги и начал медленно набирать скорость. Каркат бежал рядом, но было видно, что его порывает разогнаться и дальше бежать во весь упор. Парень решил схитрить и сначала бежать медленно, а потом рвануть со всех сил. Так он и поступил. Но этот план, как и некоторые другие, рухнул из-за очень простого обстоятельства – Каркат хитрее и быстрее. Как только Дэйв рванул вперёд, его руку схватил тролль, дёрнул назад, а сам побежал вперёд. На повороте, он одарил блондина острой улыбкой и своими клычками, выпячивающими из-под верхней губы. Уже из-за банальной злобы Дэйв рванул из последних сил и решил, что как минимум он прибежит на финиш сразу же за Каркатом. Преодолев поворот, он увидел лишь пустой коридор. Сердце ушло в пятки. Слишком уж сильно не хотелось блондину признать ,что он где-то слабее бро. Он попытался выжать из себя максимум и продолжил бежать на пределе своих возможностей. Этот этаж отводился под различные комнаты: в некоторых были библиотеки, в некоторых были диваны и кресла, расположенные вокруг кофейного столика, и так далее. Вместо обычных дверей в проёмах стояли автоматические железные. Они не всегда работали, к примеру, в комнате, где Дэйв и Каркат смотрели фильмы, дверь вообще никогда не закрывалась. Но это вроде бы и понятно, комната находилась на нижнем этаже, и почему-то, чем ниже этаж, тем больше вероятность неисправности техники. Хотя и на верхних этажах сбои так же случались. Поэтому, когда Дэйв увидел впереди открытую дверь, он не удивился. Удивился он потом, когда пробегал мимо проёма и увидел стоящего в комнате Карката. Он пробежал ещё шагов пять-шесть, прежде чем понял, что что-то здесь не так. Его смутило не столько то, что его друг добровольно отказался от такой лёгкой победы, но какое-то смутное предчувствие «чего-то». Чего-то очень плохого и страшного, быстро промелькнувшего на периферии зрения. Он инстинктивно напрягся и зашагал к чёрной пустоте дверного проёма. Лучше бы он не видел того, что ждало его в комнате. Та, которую заслонял перед собой Каркат, предстала перед взором Дэйва: девушка тролль, подвешенная за лески, прикреплённые к рукам гвоздями, свисала с потолка. Юное и нежное личико обрамляли густые волнистые волосы, пухлые губки, большие глаза и пушистые реснички. Всё это смотрелось так неправильно на изуродованном теле. Одна грудь была надрезана снизу и сбоку с внутренней стороны, и держалась, похоже, на одной кожице и паре сухожилий. В животе зияла дыра, из которой свешивались розовенькие кишочки, обмотанные вокруг шеи. На обеих руках и на ногах не доставало пальцев. В промежности по ярко розовой тентакле стекала слюна, розовая кровь и какое-то сиреневатое желеобразное вещество. По всему телу были усыпаны рубцы, такой правильной формы, будто резали не живую плоть, а тортик или арбуз. Так же бросалась в глаза неестественность изгибов конечностей. Намётанным газом, Дэйв понял, что каждую косточку выбили из сустава и заставили болтаться в произвольной манере. Но то, как пахнуло в этой комнате, то как омерзительно выглядели кровоподтёки на стенах и на телах, всё это чуть ли не свалило Дэйва в обморок. Он мог поклясться, что увидел, как из живота выполз маленький жирный опарыш и пополз вверх по телу. Нехотя, он повернул голову вправо, увидел ещё несколько трупов с похожими травмами, а после отвернулся в противоположную сторону. Каркат стоял на коленях, в лужах мутно-салатовой крови, и держал в руках голову тролля с четырьмя рогами. Смотря на лицо мёртвого, было такое ощущение, что ему вдарили кувалдой меж глаз, и там образовалась неприятная выемка. Плечи Карката не просто дрожали, содрогались в конвульсиях, как и руки. Дэйв услышал первый всхлип и кашель, последовавший за ним, и начал тихонько подходить к троллю сзади. В свою очередь, Брюнет услышал первый же шаг, дёрнулся и обернулся. Его лицо разделилось на две половины, где на каждой отдельно жили две эмоции – гнев и горе. Парень выставил руки перед собой и всё так же медленно продолжил идти, стараясь смотреть только в глаза. – Каркат, успокойся всё в порядке… Ничего не было в порядке. Каркат рванул к двери, а Дэйв ринулся к Каркату, силясь обхватить его за грудь и не дать сбежать. Но как только блондин приблизился к троллю, он развернулся и вдарил кулаком в грудь, выбивая воздух из лёгких. От резкой боли Дэйв упал на колени. Он посмотрел на Карката и увидел в его глазах стойкие слёзы сожаления. После он выбежал за дверь. Несмотря на боль в груди, Дэйв встал и вышел в коридор. Никого не было. Блондин вертелл головой вправо и влево, паника всё больше захватывала его голову. Он решил пойти по направлению маршрута, но за поворотом его ждало большое ничто. Каркат будто бы испарился, не было слышно даже шума стукающихся об пол ступней. Дэйв был подавлен. Он медленно потянул руку в карман и достал свои мегаироничные часы-жопку. Немеющими пальцами набрал Роуз. – Да, Дэйв. – Мы нашли трупы. – Где? На месте был Гамзи? Роуз говорила коротко и по существу, но в голосе её явно слышались нотки беспокойства. – Десятый этаж, третий коридор от самого левого телепорта. Нет, я не видел Гам… Из коридора послышался шум. Что-то тащили и роняли. Увы, воображение явно не хотело мыслить позитивно. – Отбой. Он вытащил меч. Подошёл к краю стены и выглянул из-за поворота. И снова никого. На полусогнутых коленях, Дэйв подбирался к злосчастной комнате. Снова шум. Блондин остановился, прижимаясь спиной к стене. Шум прекратился, и Дэйв боком продолжил двигаться к двери. Неожиданно по коридору распространился лязг. Блондин дёрнулся и ворвался в комнату, готовый рвать и метать. Ворвавшись в комнату, он увидел лишь одно: на стене ярко розовой кровью было написано «Хонк»

***

Огромный зал был усыпан одеялами, подушками и маленькими плюшевыми дракончиками. Пастельные тона, мягкий плюш, шелковистые покрывала – всё это манило и притягивало. Под всей этой дребеденью не было видно пола. В помещении царил приятный, прохладный полумрак. Стены пропускали лишь слабое мерное гудение труб, к которому давным-давно привык экипаж. В дальнем углу лежал тролль. Спутанные кудри, водруженные на подушку, шевелились вслед за метающейся головой и телом. Сон был бесспокоен. Брюнет ворочался, стенал, сжимал ладони до тех пор, пока не начинал впиваться ногтями в мягкую плоть, по лбу текли бусины пота. Кошмар, судя по всему, шёл к развязке: движения стали ломанее, быстрее, он начал прогибаться в спине, а стоны начали превращаться не то в крик, не то в мольбу. От ног до макушки прошёлся нервный тик, и тролль очнулся. Не было крика или резкого подъёма, лишь огромные испуганные глаза и ощущение удушья. Секунда другая и его отпустило. Мышцы расслабились, но лишь на секунду, в следующий же момент они неистово затрещали и разнылись. Пробуждение явно не принесло ни сил, ни успокоения. Глаза болели и в закрытом виде и в открытом. Пришлось проморгаться, но помогло это, откровенно говоря, не очень. Болели мешки под глазами, болела спина, болели руки и ноги. Это раздражало. Брюнет потянулся, зевнул и встал. В глазах сыпались огоньки, а голова раскалывалась при каждом резком движении. Особенно сильно ощущалась боль у глаз: было ощущение, будто мозг начал изнутри давить на череп и глазные яблоки. Тролль просто старался глубоко дышать, чтобы успокоиться, и чтобы боль не била под дых так сильно. Он сдёрнул с себя покрывало, потянулся за обезболивающим в карман брезентовых штанов. Спал он в одежде, так как на данный момент он спал урывками, а так же потому что сейчас так удобнее. Вскоре после того, как он начал охоту за джагало, джинсы изорвались, и прошлось искать им замену. Брезентовые штаны с карманами, как на бёдрах, так и на голенях стали отличным решением: в один момент инвентка забилась полезными вещами, и пришлось некоторую мелочь растаскивать по карманам. Заглотив две таблетки аспирина (одна никогда не действовала), он осторожно поднялся. Пробираться через залежи одеял, подушек и плюшевых игрушек было сложно: ноги вязли, а голова болела от каждого шага. Всё же он вылез из этой мишуры ткани и встал на твёрдый пол. У стенки стояли его кожаные ботинки на шнуровке. Единственная радость в жизни – чёрные носочки с принтом из маленьких крабиков, быстро скрылась за толщей кожи. Зашнуровав ботинки, тролль быстро взглянул на уведомления из троллиана. Он только просмотрел оповещения, не заходя в сам чат клиент. За полторы недели отсутствия Карката пришло около двухста тридцати с чем-то сообщений, преимущественно от Дэйва. Пускай Каркат и оставлял маленькие послания на клочках бумаги, что с ним всё хорошо и он ещё не сдох, Дэйв не переставал писать. Последнее сообщение начиналось так: « Кар, чел, просто напиши, скажи, где ты, я приду, помогу, перестань гоняться за…», а потом истекает лимит символов в оповещении. Дэйв волновался. В первый раз это даже вызвало радость и умиление, но после настроение очень быстро сменилось на стыд и ненависть к самому себе. Как бы блондин ни просил и ни умолял, он не вернётся, пока не поймает Гамзи. Ну, либо пока не умрёт. В жизни Каркат допускал много ошибок, много раз промахивался, и в конечном итоге, он не смог остановить своих друзей от убийства друг друга. Это дело был последним островком, на котором держалась его мнимая гордость и самооценка. Ради его мёртвых друзей, ради его живых друзей и, в конце концов, просто ради самого себя, он гнался за высшекровкой. Каркат вышел из комнаты. Металлические двери скрылись за его спиной. Он находился на исчезающем этаже. Никто не знал, какой именно этот этаж, но абсолютно все бывали на нём: когда случайно наступил на плитку, которая до этого была обычной, и провалился в элитную студию звукозаписи, или арт студию, или (как в случае с Каркатом) в спальню. И, обычно, выходя из комнаты с исчезающего этажа, ты идёшь как раз таки по коридору, принадлежащему ему, но только ты заворачиваешь, как оказываешься на другом случайном уровне. Каким-то образом, но Каркат понял, как работает этот этаж, поэтому он прислонился к стене, закрыл глаза и начал идти, чётко думая о том, что ему нужно оказаться в пустынной кухне. Он прошёл шагов пятнадцать, и его рука нащупала дверь, но нутро явно твердило ему, что это не искомая комната. Он прошёл ещё двери две, прежде чем перед одной из них ему очень захотелось зайти. С грустной улыбкой на лице он подумал, что вот оно, вот его проявление аспекта, он блять, точно может определить в какие комнаты входить можно, а в какие нельзя. «Ну пиздец» – подумал Каркат, фыркнул своей мысли и нахмурился. Вся эта беготня за Гамзи выбила его из колеи. Не то чтобы он и до этого был очень уравновешен, но теперь перемена настроения была настолько мимолётной, что иногда даже сам Каркат не мог понять, что он чувствует и почему. Пока что двумя основными огнями на пути к сумасшествию были гнев и ненависть, а так же грусть и апатия. Два этих ощущения возникали резко, спонтанно, но так же быстро и уходили. Хотя, из-за стресса и нервных срывов, всё большее количество времени занимала липкое безразличие. Уже ничего не хотелось. И если бы Гамзи убил его, то это нормально, и если бы Каркат убил Гамзи, то это тоже, наверное, ничего так. Пропало ощущение осмысленности в действиях, он давно потерял смысл производимых им действий, но помнил, что их обязательно надо сделать, поэтому и продолжал. Вот и сейчас он достал из голенного кармана пакетик с растворимым кофе, вскипятил чайник и залил тёмный порошок. Кофе больше не действует на тролля, но он продолжает пить его. В этот раз вышло хуже не куда: кофе было слишком мало на такую большую чашку, и теперь эта жижа была слишком водянистой, а кофе из пакетика ещё и каким-то невкусным был, слишком горчил, молока не нашлось, чтобы оттенить эту ёбанную бурду, так что пришлось пить так. Ещё и язык ошпарил. Зато в холодильнике оказались бутерброды с ветчиной. Допив отвратительный кофе и доев вкусные бутерброды, Каркат вышел из кухни. Потом вернулся и прихватил охотничий нож, что валялся в ящике со столовыми приборами. Неизвестно, что может произойти, если он встретится в поединке с безумным клоуном. Тролль вложил нож в карточку боевых способусов. И пошёл выслеживать Гамзи.

***

Что-то изменилось. Каркат не мог сказать, что конкретно, но какая-то неуловимая черта одновременно и выбивалась из привычного образа клоуна, но в то же время дополняла его. Лазя по вентиляционным трубам, пробираясь по этажам, он ощущал перемены. Скрывался он вроде бы так же – сливался с окружением настолько мастерски, что отыщешь его только раза с десятого, передвигался он всё так же хаотично, похоже, ему было глубоко насрать, где проводить экзекуцию трупов. Понять причину этого назойливого чувства несоответствия Каркат смог только немного погодя. Но сейчас не об этом. К концу подходила вторая неделя его охоты. Он приближался. С каждым днём всё ближе и ближе к цели, ближе к Гамзи и финальной схватке с ним. Каркат уже не метафорически наступал джагало на пятки. Пару часов назад он буквально вбежал в комнату, где минуту назад был и сам клоун, и трупы, и даже сумел на прощанье узреть стопы Гамзи, которые нихуёво так сверкали. Остался последний рывок. Каркат шёл с закрытыми глазами, ведя рукой по бетонной стене. Глаза в последнее время не могли принести ему ценной информации, так как ночью на метеоре выключались лампы, и всё коридоры погружались в непроглядную тьму. Про себя тролль отсчитывал двери и повороты, чтобы не запутаться в своём месторасположении. Чувства были напряжены, словно оголённый провод. Он словно чуял Гамзи, но ощущал скорее его косвенное присутствие, чем запах или же звуки его пребывания в комнате. Было сложно понять, как же работает его вдруг обнаружившаяся чуйка, но факт оставался фактом – за эти две недели у Карката просто появился новый орган восприятия, мощный, но не натренированный, и чем ближе он был к своей цели, тем больше сжималось в страхе всё его нутро. Что ему делать, когда он найдёт Гамзи? Он не был околобессмертен, как Канайя, он не был настолько удачлив, как Вриска, и он точно не отличался силой, как Дэйв. Как ему одолеть безумного джаггало? Убить? Избить до коматозного состояния? Ловкостью и хитростью обездвижить? С каждым шагом былая непоколебимость таяла. Возле очередной двери брюнет остановился, открыл глаза(хотя это и не дало ощутимого результата). Железные двери заскрипели и нехотя разъехались в стороны. Ладонь затрепетала от приятного веса оружия. Насупившись, Каркат вошёл в комнату на полусогнутых коленях. Странно, но все его внутренние радары молчали, не предвещая какой-либо беды, но одновременно с этим было явно понятно, что комната правильная. И уже через секунду тролль убедился в этом. В комнате смердело. Не так ужасно, чтобы с ужасом закрывать нос, но и не настолько безобидно, чтобы просто не замечать. Это был кислый и в тоже время приторно сладкий запах гнили. Каркат стал пробираться в глубь комнаты. Когда свет с треском и лязгом включился, тролль слегка вздрогнул, а потом зажмурился от боли в глазах. И пускай в комнате было тускло, но из-за того, что он уже отвык от света, даже этого количества хватило, на то чтобы ослепить его. Его кольнул маленький приступ паники, но он тут же прошёл, как только брюнет открыл глаза. Призрачное ощущение испуга исчезало, оставляя неприятное послевкусие. Оглядевшись, он понял, что находится в мастерской, или в чём-то похожем. Жёлтый блеклый свет был расположен где-то слишком высоко, из-за чего на всех предметах покоились длинные грязные тени, делавшие это место ещё более жутким. На стенах висели разные инструменты: молотки, отвёртки, гаечные ключи. Был даже отдельный стеллаж с разными моделями ломов. По комнате были расставлены железные столики на колёсах, с потолка свисали полиэтиленовые полотна, а под ногами тут и там валялись гайки и шайбы. Лёгкие наполнялись липким страхом, но Каркат списал его на простое воображение и не самые лучшие ассоциации. Он прошёл вглубь комнаты, ведомый ужасным запахом. Найдя трупы, тролль наконец-то понял, в чём была суть игры Гамзи, в чём же была шутка. Сразу перед сознанием пронеслись другие его убежища: кухня, в которой каждая чашка была наполнена кровью, арт студия, где трупы висели, скорее всего, на лесках, швейная, в которой Каркат нашёл уродливую игрушку, обтянутую тролльей кожей. И теперь в мастерской, лежали трупы с переставленными конечностями. Было больно и страшно смотреть на эти тела. Взять ту же Непету. К её маленькому жилистому телу были прикреплены плечи Эквиуса строительным степлером, предплечья и кисти так же были Непетины, но пальцы на руках явно принадлежали кому-то другому, ног у неё не было, а в промежности красовались целых два щупальца, на которых генматериал застыл в мерзотные мутные комочки. Переведя взгляд по комнате, он нашёл и других. Больно было смотреть на Соллукса: лицевая часть головы отсутствовала – она превратилась в кашицу из дробленой кости и извилин, на теле не хватало участков кожи, да и сама плоть была изрезана симметричными отверстиями, словно снежинка. В туловище у горла была брешь, через которую виднелись рёбра и лёгкие, а ниже, у ног, было вырезано подобное отверстие, через которое виднелись тазовая кость и кишки. Через эти дыры была протянута мишура, салатового цвета. Рядом лежал Эридан. Лучше бы Каркат не смотрел на него. Там, где оканчивалось брюхо, были пришиты руки. Под носом на манер усов висели пальцы, а стёкла очков были замазаны кровью. Фефери лежала за ним же – безгрудая, четырёхрукая, с переломанными конечностями. Каркат скривился. Хотелось одновременно плакать, блевать и убегать. Очередная волна смрада обдала его, когда он наклонился над трупом Фефери. Он инстинктивно отпрянул, потом зажмурился и снова потянулся. В комнате не было Гамзи, так что было правильнее сейчас вынести тела, а потом искать высшекровку. Каркат вновь наклонился, собираясь подобрать тело Фефери, но неожиданный звук из-за спины заставил его развернуться. Между ним и другой половиной комнаты находился железный стол и несколько мутных занавесок. Шум повторился. Тролль медленно стал обходить стол, затем он вышел из-за занавесок, но ничего не было, даже смутного силуэта. Он напрягся. Серпы маятником ходили в руках, занимая то одну, то другую позицию. Маленький сгусточек паники разрастался внутри него. А настолько ли неоправданным был его страх, когда свет ослепил его? Он снова стоял у трупа Фефери. – Привет, Каркат. Прокуренный и скрипучий голос заставил вздрогнуть, резко обернуться и встать в боевую позу. Два года на метеоре никак не изменили Гамзи. Он был всё таким же длинным, всё таким же спокойным и одновременно устрашающим. Только что грим клоуна стал более потёртым, на самом лице взбухли борозды от удара Непеты. Он был олицетворением спокойствия, в уголках губ пряталась лёгкая улыбка, глаза полуприкрыты, будто бы вся эта ситуация клонит его в сон. Из-за света и без того вытянутое лицо, стало походить на треугольник. Каркат приподнял серпы, готовясь в любой момент перерезать ему глотку. – Блин, давно не виделись. Йо, друже, убери эти железяки, они меня пугают. – Нет. – Да ладно тебе. Гамзи тянет букву «а», говорит непринуждённо, как будто бы они действительно не виделись недели две, хотя собирались сходить оттянуться где-то на выходных. – Уйди отсюда. – Зачем? – Иначе… – Иначе что? Каркат стиснул зубы. В каждом движении, в каждой ужимке и эмоции сквозила опасность. Он не мог показать своего страха, иначе всё пропало. Надо было и дальше отыгрывать высокомерного мудака, авось клоун обрадуется новому развлечению в лице мутанта и даст ему хотя бы вынести тела. – Я убью тебя. Брюнет не просто притворялся, что ему не страшно. Каждая эмоция была взята под контроль, он не дал себе чересчур стиснуть зубы, не дал вздохнуть. Его мозг превратился в огромную вычислительную машину, нужно было проанализировать тысячи тысяч реакций и выбрать подходящую не только под ситуацию, но и подходящую самому Каркату. Брови сведены, глаза прикрыты, будто бы он и на мгновение не сомневается в своей победе, слегка работают желваки, словно от раздражения. Он мотнул головой, сгоняя со лба выбившиеся пряди. Внешне его стойка стала более уверенной, он выпрямился и расслабил плечи. Было сложно не дать телу сжаться в комок, лицу затвердеть в оскале, а глазам распахнуться в страхе. – Да? – Отдай мне трупы и я оставлю тебя. – А если я не хочу? Может, мне одиноко. Ты меня оставил, а Вриска такая себе компаньонша. А если я тебя оставлю со мной, как ты на это смотришь? Конечно, мои друзья очень хорошие слушатели, но хотелось бы иногда в ответ слышать и чужую речь. Пока Гамзи говорил это, он обошёл стол и подошёл к Каркату. Ленивые движения, широкий шаг и руки которые были похожи скорее на тряпьё, чем на живую плоть – всё это сквозило ложью. Он поднял кисть и провёл фалангой указательного пальца по скуле тролля, смахивая волосинки. Краснокровке стоило больших усилий, чтобы не дёрнуться и начать рубить и ломать всё на своём пути. Он мотнул головой, сдвинул брови ещё сильнее, пытаясь намного явнее показать свой гнев и раздражение. Отходя от Гамзи, Каркат чётко следил, чтобы высшекровка не загнал его в угол или не прижал к стене. Чем больше открытого пространства между ним и безумным джагало, тем лучше. – Ты чего шугаешься от меня? Ты что, боишься меня? – Гамзи, я не хочу с тобой драться, просто отдай мне тела и я уйду. Пожалуйста. – Ты только пришёл, а уже уходишь? Он надул губки и распахнул свои мелкие глазки, словно обидевшийся ребёнок. – Ну ладно. Забирай их, всё равно они уже начинают вонять. Наверное, этого Каркат и боялся. Было ясно как день, что Гамзи только притворяется, и как только краснокровка нагнётся, чтобы подобрать труп, он ударит. Но одновременно с этим, Каркат не видел путей развития дальнейшего разговора. Надо попытаться перехитрить его. – Ты серьёзно? – Да. Бери их и уходи. Они мне уже надоели, только и делают, что валяются и гниют. И спина чертовски болит переносить их с места на место каждый раз. Каркат заставил себя расслабиться, заставил сначала театрально удивиться, а потом скорчить гримасу недоверия. Он медленно подошёл к телам, не сводя взгляда с Гамзи. Потом обернул голову к ним и снова на тролля. Наконец-таки он повернулся спиной к высшекровке. Игра началась. Каркат склонился над Непетой, взял её под грудки, готовый в любой момент метнуться в сторону. Левая рука упала, с правой посыпались пальцы, чёрные и гнойные. Тошнота подступила к горлу, оставляя прогоркло кислый вкус на глотке. Парень зажмурился, начал дышать совсем понемногу, чтобы только не вдыхать пары этого омерзительного тела. Он снова наклонился, подбирая и руку и пальцы, из которых сочился перегной. Подошёл к столику и водрузил на него всё тело. В инвентке не хватало мест, поэтому он выбросил стул, чашки и пару книг. Каркат затылком ощутил движение, отпрянул вправо. Нога Гамзи вдарила по столику и он отъехал в бок, скидывая тело на пол. За секунды в руках краснокровки снова появились серпы, а высшекровка понёсся на него рогами вперёд, пытаясь проткнуть того насквозь. Каркат перемахнул через голову Гамзи, приземлился на спину, цепляясь серпом за один рог, чтобы не упасть, подпрыгнул на месте, развернулся в воздухе и серпами прочертил две фиолетовые дорожки на спине у клоуна, слетая с его спины на пол. Всё это произошло в считанные секунды.Высшекровка врезался в стену. Его руки сползали по стене рывками, загибаясь в два кулака. Из-за спутанных волос показалось озлобленное лицо. Глаза застилал розоватый туман, словно второе веко, как у рептилий, но проморгавшись, он снова смотрел более или менее здравым взглядом на Карката. Облизнулся. Взгляд был голодным и слишком уж диким. Улыбаясь и затравленно посмеиваясь, он выпрямился. – Круто. Реально клёво, бро. В прошлый раз, когда здесь была Канайя, она тупо пыталась распилить меня на две части. Но знаешь что? НИХУЯ У НЕЁ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. Такая скучная. ЭТА СУКА ПРОСТО НЕСЛАСЬ НА МЕНЯ С ЭТОЙ РАЗЪЕБУШНОЙ ПИЛОЙ. Хонк. ХОНК. Какой же ты ущербный, вы все такие ущербные. Мне, бля, стыдно на вас смотреть. Джагало хрустнул плечами, мотнул головой, отдышался. Он опять выглядел спокойным. Гамзи начал приближаться к Каркату, при этом двигаясь по кругу, прямо как в каких-нибудь боевиках. – Каркат. Ты ведь можешь пойти со мной, если так сделаешь, обещаю убить тебя последним и самым безболезненным способом. Ну же, Карбро. – Не называй меня так. Гамзи разразился хрюкающим и хрипящим смехом. – А ты красивый,.. и живой к тому же. Гогподи, ты видел Фефери? Жируха с лицом умственно отсталого мопса. Я всего лишь пытался сделать их хоть немного ебабельными. Но как оказалось, он настолько уродливы, что только гроб их исправит! И снова этот отвратительный смех. Каркат тем временем подходил всё ближе и ближе к отпихнутому Гамзи столику, за которым лежала Непета. Пока клоун разглагольствовал, тролль подумал, что мог бы под шумок собрать все трупы, а потом сбежать. Он уже собирался капчалгировать труп, когда Гамзи кинулся на него, перемахнул через стол, схватил запястья и прижал к стене. Лязг выпавших серпов всё ещё был слышен, пока высшекровка будто бы плюясь, начал говорить. – Ну уж нет, сука. Она останется со мной. И если ты не понял, ТЫ ТОЖЕ ОСТАНЕШЬСЯ ЗДЕСЬ НАВСЕГДА. Лицо Карката обдавало дыханием не первой свежести. Запястья клоун прижимал к груди. Краснокровка шевелил ручонками, пытаясь вырваться, а на самом деле просто отвлекал внимание сумасшедшего. Он елозил ногами по полу стараясь дотянуться до ног Гамзи, и когда он упёрся в его кеды, резко вскинул ноги и обеими ударил по голени правой ноги джагало. Захват ослаб и этого хватило, чтобы Каркат развернулся и ударил по скуле высшекровку. Костяшки пронзило болью. Чтобы перепрыгнуть Гамзи, не хватало места, так что Каркат оттолкнулся двумя ногами, прыгнул, перекатился по полу и, развернувшись, кинулся к серпам. Проскользив на полусогнутых ногах, он схватил их и стал отходить за ширмы и другие столики, создавая как можно больше препятствий между ним и Гамзи. Пока он отходил, он вложил рукояти серпов в ладонь, а металлическую часть упёр в предплечья. Лампы трещали и мигали, нервируя Карката ещё больше. Надо ведь было перебою электричества случиться прямо сейчас. Свет погас всего на две секунды, но когда он снова включился, Гамзи напал со спины, сжимая горло Карката, и потащил его к столу. Облокотив краснокровку поясницей к столу, он ударил с размаху по лицу, всё ещё держа его за горло другой рукой. Каркат почувствовал сильную боль в челюсти, а потом укол в нижней губе. Тем временем высшекровка выходил из себя, оторвал руку от горла и уже хотел было расквасить нос краснокровке, но был атакован. Тонкий разрез пришёлся от уха до груди. Хлынула фиолетовая кровь, клоун закашлялся, зажал ладонью горло, а потом поднёс руку к лицу. Увидев фиолетовое марево, а после и тролля, посмевшего оставить эту царапину на нём, глаза безумца наполнились туманом. Каркат метнулся прочь, но увесистая рука сжала его плечо до хруста, рванула на себя. Взяв тролля за шкирку, джагало шмякнул его тело, словно пушинку, об пол. Краснокровка почувствовал под скулой шайбу, из-за которой по всей щеке растекалась боль. Клоун схватил Карката за волосы и за запястья, выворачивая ему руки. Тролль вскрикнул от боли и выронил серпы. Поставив ногу на спину, Гамзи подобрал оружие и переломил его в своих руках. Услышав это, Каркат постарался выбраться из-под безумца, но в следующее мгновение получил болезненный пинок под бок. Удар выбил воздух из лёгких. За этим ударом посыпался целый град пинков, самым носком обуви, с невероятной силой. На глазах выступили слёзы, а тролль всё так же пытался вздохнуть. Каркат постарался встать на четвереньки, и тут же получил пинок в скулу, на которой и так красовался синяк от встречи с шайбой. В руке материализовался охотничий нож, что он недавно подобрал на одной кухне. От ударов тролль начал дрожать, но нож он не отпустил и лишь сильнее сжал его. После очередного удара он поднялся на колени, вонзил нож в бедро, вытянул его обратно, поднялся и всадил нож в живот. Достав его, он отскочил от Гамзи, переложил нож лезвием к низу и стал отходить. Взгляд джагало помутнел, Гамзи схватился за живот и согнулся от боли. Каркат, будто бы вторя его движениям, схватился за пылающий бок, стараясь отдышаться. Комнату пронзил истерический смех. Гамзи похлопал себя по колену, притих и разразился новым приступом гаркающего смеха, на сей раз, молотя рукой по железному столу. –Хах, бобже, какой же ты большой мальчик, вот уже и твоя первая драка на ножах! Он положил оба предплечья на стол. Плечи от смеха тряслись, спина содрогалась. Смех стал завывающим, параноидальным. – Ты думаешь, хах, ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ НАВРЕДИТЬ МНЕ ЭТОЙ ЗУБОЧИСТКОЙ?! По моим венам течёт кровь убийц, кровь тех, к кому снизошло знание. САМОЕ, БЛЯТЬ, ВАЖНОЕ ЗНАНИЕ. Всё бессмысленно и бесполезно. Лишь побывав в лучах тёмного карнавала, ты откроешь путь. А ты... ОБМУДОК, ТЫ ДУМАЕШЬ ОСТАНОВИТЬ МЕНЯ? Гамзи выпрямился, смахнул несуществующую слезу и снова начал надвигаться на Карката. Если краснокровка медленно и осторожно заходил за ширмы и столы, то клоун отталкивал их так, что они врезались в стены. Свет до сих пор мигал, подгоняя страх к самому горлу. Из-за длинных полотен высшекровка растворился в мутную фигуру. –Ты такой тупой. И привязываешься ко всем. Даже к тому еблану, что пырял тебя каждый раз как видит. Это печально. Тебе будет очень больно, когда я буду с ними играть. Очень больно. ПИЗДЕЦ БОЛЬНО. У тебя на глазах. Пока они не перестанут дышать. А ТЫ НИХУЯ НЕ СДЕЛАЕШЬ! Ты нихуя не сможешь, как и всегда. КАК И В ДРУГИЕ РАЗЫ, КОГДА ОНИ УМИРАЛИ. Хонк. ХОНК. Свет всё ещё мигал. Каркат знал, что скоро комната погрузится во тьму на довольно долгое время. Он старался сосредоточиться на своём странном чутье. Обратиться в слух, нюх и интуицию. Он пригнулся, скрываясь за столами, всё так же пятясь назад. Закрыв глаза, он снова распахнул их от очередного удара стола о стену. Свет, заморгав, погас, когда в комнате раздался рык. Не пародия, не потуги обычного человеческого горла, но натуральный животный рёв. Уши заложило, казалось, вся комната сотрясалась от звуков этого крика. Весь план Каркат пошёл насмарку, из-за очень простой причины: инстинкта. Не смотря на то, насколько ты храбый, на то, как сложно тебя напугать, несмотря на весь твой интеллект, при этом диком, гортанном, дребезжащем звуке, проникающем через кость и через мясо до самой сердцевины, каждый теряет разум. Остаётся лишь животное желание жить. Роняя нож, он прыгнул в бок на стол, когда Гамзи одним прыжком сократил расстояние между ними и раскрошил второй столик одним ударом. Джагало бежал за Каркатом. Следующая сцена была самой яркой сценой побега в жизни Карката. Запрыгнув на стол, он испугался спускаться, думая, что это займёт слишком много времени, поэтом он начал прыгать с одного стола на другой. Но из-за того что у мебели были колёсики, нужно было как можно скорее перебраться с одной плоскости на другую, иначе бы тролль просто упал, при этом потянув ногу, которая как никогда прежде была нужна ему. Этот бег был скорее похож на скольжение. Концентрация была на пределе. Иногда Каркат всё-таки соскальзывал, из-за чего при следующем прыжке кость голени неприятно вжималась в стопу. Глаза превратились в два кругляшка, а зрачки сузились. Лицо, красное и мокрое от пота, застыло в ужасе. У краснокровки не было даже мнгновения, чтобы обернуться через плечо и посмотреть, не отстал ли джагало? До этого Каркат и подумать не мог что эта комната такая большая. Он бежал и бежал, свет мигал, столы отъезжали, полиэтиленовые полотна били его по лицу и мешали движению, а рокот сзади не прекращался. И пару секунд превратились в вечность. Лампы снова предали его: погасли в момент, когда он выпрыгнул из-за ширмы на последний стол, только вот сам Каркат не знал, что этот стол – последний. Ещё один прыжок, и тролль врезался в стену со стеллажами. Упав на пол, сверху на него посыпались ломы и гаечные ключи. Свет снова включился и краснокровка увидел, что его и Гамзи отделяет всего-то три несчастных метра. Быстро встав, он обернулся, увидел деревянную стойку, из которой выпали на него инструменты, схватил её и, закрутившись как юла, бросил в клоуна. Послышался сдавленный выдох. Стойка попала в грудь, повалив за собой тяжёлую тушу. Каркат больше не думал о том, чтобы забрать тела. Теперь его главной и основной задачей было выжить и сбежать. Как только он кинул в Гамзи деревянную конструкцию, он кинулся в сторону, где предположительно находилась дверь. Треск тусклых ламп стал уже привычным, хотя и нервировал до сих пор, поэтому, когда грохот раздался вновь, Каркат даже не обратил внимания. А стоило бы, давно уже не слышно каких-либо звуков со стороны сумасшедшего. Но для тролля сейчас это не важно. Важно лишь одно: дверь впереди, осталось пару метров. Свет моргает и исчезает, но Каркат не беспокоится, он уже слышит, как скрипуче раскрываются двери. Уже почти у цели. Мгновение, и в него на всей скорости врезается туша Гамзи. В полной темноте он сбивает его с ног, прижимает его к полу, пока они ещё скользят по инерции. Не видя клоуна, краснокровка бьёт с локтя и куда-то попадает, слышится скулёж, затем рёв. Вес, прижимающий Карката исчез, но лишь на секунду, в следующую же его дёрнули за свитер, переворачивая на живот. Нога на спине придавила к полу и не давала вздохнуть. Его левую ногу подняли в воздух, при этом всё ещё давя на спину. Быстрое движение, громкий щелчок, и невыносимый крик. Он заложил уши, ободрал горло. Из глаз хлынули слёзы. Нога была согнута в сторону, в которую она сгибаться не должна, это Каркат мог сказать и с закрытыми глазами. Но где сейчас Гамзи, который неожиданно отпусти его, он сказать не мог. В ушах звенели удары сердца, глаза застлала пелена из слёз, рот не закрывался в немом крике и завываниях. Слегка отдышавшись, тролль постарался отползти, но его взяли за шкирку, дёрнули так, что он перевернулся на спину, и потащили. Каркат сразу же начал вырываться. Пытался шевелить ногами, хотя при каждом движении колено и голень левой ноги отзывались острой болью. Он попытался своими руками разорвать кулак, державший его, но захват длинных узловатых кистей был непоколебим. Лампы затрещали снова и включились. Краснокровка предпочёл бы не видеть пугающего антуража мастерской – пыточной. Медленно (в основном из-за паники и истерики), но всё же Каркат понял, как выбраться. Он начал вынимать левую руку из рукава свитера, помогая правой, но закончить ему не дали. Гамзи развернулся и, увидев попытку Карката сбежать, разжал кулак, быстро развернулся и вдарил по промежности. В глазах у краснокровки раздвоилось. Мир закружился, а на пару мгновений пропал всякий звук. Пока он сжимался в комок, джагало осмотрелся. Он находился в том месте, где началась погоня, и где его бывший друг выронил нож. Клоун улыбнулся. Тем временем Каркат смог встать и, опираясь на стол сделать два шага. Но уйти дальше ему было не суждено. Гамзи подошёл к нему размеренным шагом, и одним этим жестом он будто бы сравнял с грязью мутанта. Но нельзя недооценивать тролля, загнанного в угол. Уже собираясь всадить в спину нож, в левый глаз высшекровки прилетел гаечный ключ. Затем ключ побольше врезался прямёхонько зубчиками меж рёбер, надавил и продырявил кожу с мясом. Клоун взревел от боли, зажал пылающую рану руками и согнулся пополам. Прошипев пару оскорблений, он поднял голову и сквозь свои патлы посмотрел на Карката. Если бы не подвёрнутая нога, он, может быть, и сбежал бы. Но пока он хромал, пока на его пути попадались столы, а под ногами – инструменты, шансы сбежать были невысоки. Одним прыжком сумасшедший сократил дистанцию между ним и его добычей. Краснокровка попытался отпрыгнуть в сторону, но был повален наземь одним резким движением. Гамзи навалился сверху. Каркат старался шевелиться, царапаться и кусаться, брыкался в попытках скинуть убийцу. Но на этот раз клоун чётко следил за своими движениями. Он перевернул мутанта на спину, заломил руки, а потом повернул туловище на бок таким образом, чтобы лицо было повёрнуто к нему левой щекой. Своей правой рукой он держал обе руки Карката, выворачивая их на одну сторону. Другой рукой он взял нож и приставил его к горлу тролля. Затем навалился всем телом на краснокровку и в трескучей тишине начал шептать ему. – Хах, ха, хах. Ты любишь играть в догонялки? ЛЮБИШЬ ИГРАТЬ? Давай сыграем в игру, которая нравится мне. Сейчас я разрежу тебе щёку, а ты будешь молчать. Только пискни, и этот нож окажется в твоей голове. КАК ТЕБЕ ТАКИЕ ПРАВИЛА? И ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ, ЧТО СМОЖЕШЬ ВЫБРАТЬСЯ. Будешь шевелиться, и я пырну тебя. ДАВАЙ НАЧИНАТЬ!!! Пока Гамзи шипел это в лицо Карката, краснокровка пытался придумать, как ему сбежать. Он попробовал немного пошевелится, но не смог: клоун буквально лежал на нём, и не смотря на его внешнюю худобу, весил он порядочно. Мутант перебирал в голове ещё множество вариантов, но каждый разбивался о простой факт: он не мог пошевелиться, а даже если и сможет, сразу же словит лезвие либо в голову, либо в грудь. Единственная возможность, на данный момент, остаться в живых – подчиниться. Закрыть пасть и потерпеть. Одна царапина взамен на жизнь. Одна царапина. Как только Гамзи договорил, Каркат втянул голову в плечи, закусил ворот свитера и зажмурился, проговаривая заветную мантру. Нож начал впиваться в кожу у горбинки носа. Мутант уже не был уверен, что сможет выдержать эту пытку тихо. Глаза широко распахнуты. Зубы болели от давления. Нож начал двигаться ниже, всё больше впиваясь в кожу. Когда нож начал давить на скулу, Каркат не выдержал и замычал. Гамзи решил, что пропустит это мимо ушей, всё-таки он не визжал и не кричал. Широкая улыбка нежилась на вытянутом лице джагало. Краснокровка был так беспомощен в его руках и так податлив. По лицу мутанта катились слёзы: из левого глаза текли, щекоча нос, а из правого – ухо. Горела огнём щека и, почему-то, боль так-же отдавала в спину тонкой иглой. Нож медленно подбирался к щеке, растягивая сладкую пытку. Гамзи резко повёл рукой, глубоко вонзаясь в мягкое мясо лица. Это было словно мощный разряд электрического тока. Каркат, больше не сдерживая себя, дёрнулся и затрепыхался, сжал зубы до боли в черепе, но не закричал. Закряхтел, сдавленно выдохнул. Краснокровка попытался согнуться, но Гамзи отпустил его руки, грудью прижался к плечу, правой рукой прижал голову к полу, а левой стал дальше дырявить щёку. Каркат языком чувствовал, что в любой момент нож может проткнуть его лицо насквозь. Сумасшедший надавил на щёку самым кончиком лезвия, а затем быстрым движением прочертил линию до чёлюсти. Мутант снова дёрнулся, слёзы всё ещё хлыстали из глаз, а он всё шипел и шипел. Каркат уже было подумал, что это конец, но Гамзи, ухватившись за рукоять покрепче, стал давить ножом всё сильнее и сильнее, разрезая кожу, маленькую прослойку мышц и, наконец-таки, дробя челюсть. Этого Каркат уже не вытерпел. Он заорал, дёрнулся так, что Гамзи подскочил на его тазе. Несмотря на правила, которые вывсшекровка поставил вначале, он всё же не проломил череп мутанту. С окровавленной щекой, красным и мокрым от слёз лицом и пушистыми непослушными волосами он выглядел так мило. Так привлекающе. Ало-красная кровь сверкала в свете тусклых ламп как гранёный рубин. Очень сладко сверкала. Гамзи поддался вперёд, усаживаясь на бёдра Карката, а затем привстал, чтобы зафиксировать руки карката по бокам его головы. Вид был шикарен: лицо, на котором смешался гнев и страх, слёзы и кровь. Он потянулся к лицу мутанта, приближаясь к кровоточащей щеке, а Каркат выжидал, когда его противник приблизится к лицу настолько, что потеряет твёрдую точку опоры. Джагало лизнул на пробу щёку. Вкус у крови был свежим и ярким, словно какой-то фрукт с приятной кислинкой и толикой сласти. Он снова наклонился и просунул язык в щель образовавшуюся от разреза. Это был идеальный момент. Каркат дёрнул бёдрами, Гамзи потерял точку опоры и полетел вперёд. Тем временем, мутант вырвал руки. Клоун упал на пол, разбивая лоб. Краснокровка повернул голову на бок, перед тем как туша джагало упала на него, за тем обхватил его торс, ударил по его правой руке, и одним резким движением перекатился, седлая Гамзи, и вдарил локтём по носу. Ещё один удар пришёлся в шею. Сумасшедший взвыл и заревел, хватаясь за нос и за горло, а Каркат встал и попытался бежать. В ушах звенело, голова кружилась, а перед глазами плавали мутные пятна. Он не мог сориентироваться: он не понимал где он, куда идти, он не мог даже держать себя ровно. Но он заметил груду ломов. Если уж Каркат не мог прийти к выходу, то нужно было хотя бы прихватить оружия, чтобы до последнего отбиваться от Гамзи. Он заковылял к груде металла. Но у джагало были другие планы. Кое-как встав, он заметил ковыляющего мутанта. Несмотря на колкое раздражение, мягкое, тёплое живое тело так заводило. Один прыжок и Каркат снова в его руках. Он дёрнул мутанта, разворачивая к себе, и вонзил нож в живот. Краснокровка сдавлено выдохнул, закряхтел, зажимая рану обеими руками. Ноги подкосились. – Ну же, Каркат. Всего минуту назад ты так героично поджимал свои губки и терпел , а теперь ножки не держат? НУ РАЗ ТЫ ТАКАЯ ТУПАЯ МАНДА, ЧТО С ПЕРВОГО РАЗА НЕ ПОНЯЛ, ТО ПОВТОРЮ ЕЩЁ РАЗ: ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЁШЬ. Каркат прижат лицом к полу. Опять. Краснокровка хотел броситься в истерику: всего два несчастных шага отделяли его и заветную арматуру. Гамзи давит рукой на хрящ меж шеей и спиной, а когда мутант начинает шевелиться, ударяет по позвонкам в районе ножевого ранения. У Каркат больше не было сил на крик, он лишь тихо заскулил и закашлялся. В глазах начал оседать красноватый дымок. Несмотря ни на что, он не хотел превращаться в неразумное чудовище, знающее один только выход – убийство. Мутант зажмурил глаза, стараясь успокоиться, поэтому не сразу заметил, что рука клоуна поползла под его живот и ниже к ремню, а зубы его пристроились у него на шее. Каркат не мог этого стерпеть, не мог этого позволить. Когда его избивали, дело касалось только его тела, когда Гамзи полез под ширинку, это стало касаться самой личности тролля. Ментальное насилие экспрессом. На сей раз мутант не пожалел сил для крика и воя. Он брыкался, но из-за слабости едва ли мог что-то сделать. Гамзи нервировал крик и завывание, так сильно режущие по ушам. –Заткнись. Заткнись! ЗАТКНИСЬ! Расстегнув ремень и ширинку на штанах Карката, он схватил краснокровку за волосы на затылке и приложил его головой об пол. Тролль уже плохо соображал, и когда его нос ударился об твердь, лишь раскрыл рот в немом крике. Он чувствовал, как кровь течёт внутри носа и как она стекает в носоглотку. Решив воспользоваться моментом, Гамзи положил ладонь на рот муанта, а потом протиснул пальцы внутрь. Клоун проталкивал их всё глубже, вызывая рвотные позывы и мешая дышать. Сквозь слёзы и пот Каркат увидел, что груда с ломами находилась совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Он перестал отбиваться от Гамзи и вытянул руку. Не хватило всего сантиметра. Подушечка указательного пальца проскользила по холодному металлу. В следующую секунду он почувствовал, как что-то тёплое и липкое прошлось у него меж ягодиц. Паника прошлась от ног и до рожек. Он стал вырываться, пытался оторвать руку Гамзи, сжимавшую его бедро, укусил пальцы, находящиеся в его рту, но в ответ его снова схватили за волосы, но теперь удар пришёлся на лоб. Перед глазами запульсировали огоньки, искры. Боль прошлась по всему черепу, а красноватый туман стал наполнять глазные яблоки с двойной силой. Толчок. Таз прошило болью, в него вошли резко и грубо. Слёзы застыли на глазах. Толчок. Ещё один. Теперь Каркат мог дотянуться до заветной железки. Он зажмурился, а после распахнул абсолютно красные глаза, со зрачками настолько тонкими, что казалось, будто вместо глаз были две кровавые дыры. Последнее, что он чётко помнил – это то, как он схватил лом и подтащил его ближе к груди. А дальше лишь красно-фиолетовое марево. Необузданный гнев вырвался наружу. Столько силы и энергии. Каркат никогда прежде не ощущал себя на столько всемогущим. Казалось, за что бы он сейчас не взялся, всё бы пало под его руками. Жилка забилась на шее, кулаки превратились в камни. Тонкие нити мускулов взбугрились. Сердце заработало как маленький мотор. Началась кровавая бойня. Урывками, но всё же некоторые моменты отпечатались в памяти: вот он бьёт Гамзи в грудь, а потом берёт лом в руку, как копьё и протыкает скулу клоуна, а вот уже сам джагало вжимает его в стол и душит, ещё пара однотипных воспоминаний, задержались в голове, но со временем растворились. Но самое главное и самое ужасное воспоминание будто врезалось во внутреннюю сторону век. Гамзи, окровавленный и запыхавшийся, стоит опираясь на стену. В глазах больше непонимания, чем страха. Почему-то красный туман перед глазами слегка рассеялся. Клоун отдышавшись стал лепетать какую-то чепуху. – Да, да… Кар, пожалуйста, перестань, мне больно и мне страшно. Каркат, мы же друзья. Я не знаю, что на меня нашло, но сейчас мне лучше. Прошу тебя, остановись. Они все, они все против нас, ты понимаешь? Им плевать на тебя и на меня. Где твоя Терези? Эта Сука просто съебалась, без всяких сожелений. Тебя никто не ценит, кроме меня. Мы же лучшие друзья. Этот Дэйв такой же, ты ведь понимаешь это? Он с тобой только потому, что никого не осталось. Ты для него – никто. Как только это злоебучее приключение закончится, знаешь, что он сделает? Он кинет тебя. Ты ему нахуй не нужен. Но ведь мы можем объединиться против них, снова быть лучшими друзьями! Мы можем избить этого уёбка. Покажем что значит плохо обращаться с моим бро… Каркат ни на секунду ему не верил. Но сам факт того, что через всю свою жизнь он шёл, имея отношения с людьми, плевавшими на его существование, просто прошиб его с ног до головы. А больнее стало от того, что он ведь всё время понимал это. Понимал, что для Терези он не больше чем детская глупая влюблённость, интересная игра. Знал, что Джэк в один день принесёт погибель. Понимал, что большинство его друзей всё ещё общались с ним лишь из привычки. Очень вредной привычки. Вся жизнь оказалась большим самообманом. А виноват он сам из-за своей самоненависти и звериного инстинкта, диктовавшего: «Лучшая защита – это нападение.» Слова Гамзи смогли затронуть и всковырнуть ту болячку, что не один год гнила где-то в закоулках его души. На глаза, просто от обиды, навернулись слёзы. По телу разлилась смертельная усталость и немощность. В одном мгновении скопилась вся его обида, всё его раздражение, страх, неуверенность. Будто бы одним дольшим комком на него навалилась тяжесть всех прошедших годов его жизни. На один маленький момент в глазах его погас всякий свет, краски выцвели, и звуки вокруг него будто вымерли. Не было больше ничего, что могло вызвать в Каркате хоть толику отклика. Лишь на мгновение. А после хлынули краски. Хлынули звуки, хлынули ощущения, и запульсировали по венам, застучали в ушах и отдали болью в затылке. Каркат одновременно почувствовал всё, что он мог почувствовать за всю свою жизнь. Увидел сочетания всех красок мира в сочетаниях столь причудливых, что всех слов всех языков мира не хватило бы описать всё то величие неповторимых оттенков и света. Звуки он мог представить в цветах и запахе. Каждое ощущение порождало миллионы других, синонимичных. В одну секунду он почувствовал себя каждым существовавшим, существующим и просуществующим индивидом во вселенной. Он был всем и ничем одновременно. Богом, не имеющим власти над над своими детьми. Создателем, не владеющим своим творением. А потом пришла она. Ненависть. Иронично, что вся жизнь он говорил, что испытывал это ощущение ежесекундно, но впервые столкнулся с ним всё же сейчас. Ненависть не была красной. Не была она яркой или тусклой, не была динамичной, не была бурлящей или неистовой. Ненависть была всепоглощающей тьмой. Она была гнилью, раковой опухолью, тлеющими углями, запахом мусора, мором. А в эпицентре этого ничего находился Гамзи. Точнее Гамзи и являлся ненавистью. Ненависть убила в Каркате всё человеческое. И реквием этого действия была ярость. Кипящая и липкая, она забила лёгкие, пронеслась по сосудам и вдарила по затылку. Мутант начал медленно подходить к джагало, постепенно опуская лом, но лишь для того, чтобы набить ему лицо кулаками. Клоун же принял этот жест, как то, что краснокровка поверил его лжи, и уже покорно шёл в объятья к своему палачу. Высшекровка что-то ещё говорил, но ни он, ни Каркат уже не слушали. Дойдя до Гамзи, глаза снова взбурлились алым светом и мутант потерял связь с реальностью.

***

В момент, когда красноватая пелена спала с глаз Карката, и он смог более или менее осознанно контролировать свои действия, он стоял над Гамзи. Он был весь покрыт фиолетовой кровью. Он не двигался. Лежал неподвижно в неестественной позе. Лом находился в руках краснокровки. Воспоминания проникали в сознания очень медленно – он минуту назад надвигался, хромаючи, на клоуна, пока тот в страхе пытался отползти. Он кричал и пытался сбежать, или отбиться, но мутант неуклонно приближался. Гамзи крикнул ещё что-то, когда Каркат занёс лом на плечо, а потом с размаха примостил его на черепушку джаггало. Раздался сильный хруст, хрип и скулёж. Высшекровка обхватил арматуру руками, пытаясь сместить её, но силы постепенно исчезали. Руки Гамзи опали, и всё замерло. Каркат услышал лязг металла о бетон. Он даже не заметил, как выронил кусок металла. Он медленно встал на колени. Со лба текла тёплая вязкая жижа, оседавшая в уголках губ. На вкус она была то ли как гранат, то ли грейпфрут. По щеке скатилось что-то горячее и солёное. У Карката больше не было сил. Никаких. Он еле-еле вспоминал слова, но не мог вспомнить их значения. Он слышал своё сердцебиение, шумное дыхание, сглатывание. Эти звуки так сильно били по ушам. Раздражали. В горле застрял ком. Он весь дрожал. Дыхание так же было прерывисто-дрожащим. Стоя на коленях, он потянулся к Гамзи. Сел на колени и начал гладить убийцу по макушке, прижимая его голову поближе к груди. Он рыдал, обнимая насильника, убийцу, некрофила. Свет заморгал и погас. В полной темноте Каркат старался не дать себе разреветься, старался не впасть в истерику. Он старался глубоко дышать, качался из стороны в сторону. «Что я натворил?» Каркат бы не сильно переживал, если бы кто-то другой избил до полусмерти высшекровку, не переживал бы, даже если бы его убили. Но ведь это сделал он. Он избивал его, до потери пульса, не внимая крику и мольбам. Он думал, что он такой же как и клоун. Слепой к страданиям, слепой к мольбам и переживаниям. Всё кончилось резко и слишком быстро. Всё кончилось, а лучше не стало. Окончив рыдать, на краснокровку нашёл страх. Страх, что кто-то узнает о том, что он натворил. Увидит полумёртвого Гамзи и окровавленного Карката. Увидит то чудовище, что жило с ними так долго. Он встал, но резкая боль в левом колене заставила его присесть. Мутанту казалось, что слёз в нём больше не осталось, оказалось, что нет. Тело как будто бы только сейчас вспомнило, что вообще-то его избивали, резали и выворачивали наизнанку. На сей раз, он встал медленно и аккуратно, в правом боку кольнуло. С каждым движением свитер, пропитанный кровью, то прилипал к спине, то отходил от неё. Каркат решил, что для начала лучше избавиться от Гамзи – он всё ещё был жив, хотя и сильно повреждён. Но лучше не недооценивать его. Краснокровка взялся за рога высшекровки и потащил тело из комнаты. Каркат не помнил, сколько времени он шёл вдоль длинного коридора: несколько минут или несколько часов. Каждый шаг давался с трудом. Болело абсолютно всё. Руки болели от того, что рельефные рога постоянно выскальзывали. Спину ломило, ноги онемели. Он несколько раз останавливался для того чтобы отдышаться. Несколько раз он останавливался, что бы перевести дух и не впасть в истерику. В конечном итоге он увидел свет из открытой двери. Он приблизился к стене и напряг слух. В комнате кто-то был. Его странная чуйка абсолютно легко, словно бы по наитию, подсказала, что впереди кухня, в которой возится Вриска. Он подошёл к проёму, присел на корточки и поднял Гамзи под грудки. Высшекровка зашевелился и начал хрипеть. Каркат знал, что очень скоро он очнётся. А после случилась странная вещь. Сначала он просто прислушивался к тому, что происходит на кухне, представлял, как Вриска ходит по помещению. Потом воображение «досказало», что она делает кофе, что одета она в спортивный лифчик и просторные шорты, а волосы собраны в хвост. Постепенно Каркат начал представлять себя на месте Вриски, только в её теле. А после он стал Вриской. Он как будто бы раздвоился, точнее раздвоилось его сознание: он одновременно стоял в коридоре и ходил по кухне в поисках чистой чашки. Будучи Вриской, Каркат ощущал усталость и удовлетворение. Вот он потёр глаз, схватил большую высокую кружку и пошёл к стойке. Внезапно в сознании прорезалась совершенно простая мысль: «Я могу ей управлять». Но не так, как делала это сама Вриска. Он не подчинял себе разум, не захватывал контроль над движениями. Он просто заставил девушку стать чуть более рассеянной. Она всё ещё делала, что хотела, все её мысли принадлежали ей, как и движения. Но вот с координацией стало немного хуже, как и с внимательностью. Вместо ложки, она взяла вилку, выронила из рук крышку от железной банки с кофе, споткнулась, о собственную ногу. Мелочи, которые наш разум даже не замечает. Гамзи захрипел и зашипел. Через минуту или две он очнётся. Каркат старательно выстраивал линию поведения девушки. Он был уверен: она справится с избитым клоуном. Надо было лишь постараться и заставить её думать, что его поимка – это полностью её заслуга. Заставить думать, что это она его избила, и он в принципе был слабее её. Оставалось пара секунд, перед тем как план тролля придёт в действие. Пара самых нервных секунд в его жизни. Он напрягся. «Три. Два. Один.» Вриска присела за выскочившим из её рук лимоном. Гамзи, зарычав, очнулся. Каркат рванул вперёд, бросая тело джаггало на пол перед лучом света, исходившим из кухни, а сам побежал дальше. Как он и думал, Гамзи понёсся в помещение. Он услышал озлобленный крик Вриски, но это его больше не волновало. Там всё закончится хорошо. А сейчас ему нужно разобраться с трупами. Метеор нежно подталкивал Карката идти вперёд, сокращая то огромное расстояние, которое он прошёл до этого. И снова треск ламп. На этот раз свет стоял более или менее стабильно. Мутант пошёл по направлению, в котором, предположительно, находились тела. Он проходил сквозь разрушенную комнату, где на полу и стенах виднелись красно-фиолетовые пятна. И снова отвратительный запах гнили ударил его по носу. Кучка тел в одном месте, и тело Непеты, случайно оказавшееся неподалёку. Он собирался отнести их на ту же кухню, где оставил Гамзи, так как подсознание настойчиво намекало, что там есть свободные холодильники, в которые можно положить трупы, чтобы они прекратили разлагаться так сильно. Но проблемы возникли и здесь. Конечности были изуродованы, брюхо Фефери раходилось по швам и из него выпадали кишки, голова Соллукса, казалось, держалась лишь на паре прожилок. Он не мог вынести трупы целиком. Да и смысла это не имело: некоторые участки были настолько повреждены, что расплывались в кашу. Но они всё ещё были присоединены к телу. Они, по большей части, не отрывались сами. Это означало, что Каркату придётся самому отрезать те части тела, что можно сохранить. Он содрогнулся. Рвота подступила к горлу. Он глубоко вздохнул и выдохнул. «Чем раньше начну, тем быстрее закончу». Обернувшись, он заметил давешний нож. Взял его и прихватил тело Тавроса. Надо было всего лишь отрезать голову. Челюсть свело, а руки задеревенели. Глубокий вздох. Каркат зажмурил глаза и приступил к делу.

***

Краснокровка шёл, а точнее ковылял, по длинному коридору. В капчалоге лежали отсортированные части тел. Остатки, не подлежащие сохранению, было решено сжечь. На нижних этажах находился двигатель и огромные печи. Широко раскрытые глаза ничего не видели перед собой. Он просто шёл вперёд, изредка сворачивая куда-то, если так казалось нужно. Перед ним материализовался лифт. Каркат зашёл, нажимая на кнопку «-5» и железная коробка со скрежетом поехала вниз. Яркий холодный свет слепил глаза. Ему показалось, что добрался он как-то неестественно быстро. Но сил на удивление не осталось, так что он просто вышел в душное и тёплое помещение. В глазах помутнело, закружилась голова. Он опёрся о стену. Всего лишь одно действие. Он подошёл к печи и на него хлынул поток горячего воздуха. На стене висела прихватка, которой можно было открыть дверцу печи. Он снял её со стены и приоткрыл затворку. Отверстие было довольно-таки большим. Перед глазами заплясали жёлтые огоньки. Пришла пора сжечь останки. Каркат вывалил на пол все ненужные куски. Из-за того что в помещении было душно, запах стал ещё более отвратительным. Тролль еле сдержал рвотный позыв. С омерзением он начал брать куски плоти и подкидывать в огонь. Куски гноились, и их сок вымазывал руки Карката. Он сглатывал подбирающийся к горлу ком и продолжал кормить пламя плотью. Из печи пошёл коптящий дым, заполняющий потихоньку всю комнату. Он резал глаза и забивался в глотке. Тролль поторопился и, взяв оставшиеся куски, швырнул их все в печь, схватил прихватку и закрыл дверцу. Он встал, но в глазах потемнело, а ноги не держали. Он присел и снова встал. Подходя к выходу, схватился за живот. Его вырвало рядом с какой-то трубой, выходившей из пола. Когда рвотный позыв окончился, и Каркат отдышался, он открыл глаза, увидел свою рвоту, и его вырвало ещё раз. Он присел на корточки, дыша часто и глубоко, он встал и маленькими шажочками начал выходить из комнаты. Выйдя в коридор, он подошёл к противоположной стене и приложил раскалывающуюся голову к холодному бетону. Он стоял так минут пять, глубоко дыша, а потом отстранился и пошёл к лифту. Осталась самая малость. Последний рывок.

***

Каркат вложил в холодильник голову Тавроса. Очень удачно размеры морозильника сходились с размером его головы и рог. На сей раз до кухни он дошёл за полчаса на несгибающихся ногах. Вриски больше не было, но на кухне сохранилась пара отпечатков недавней борьбы: раскиданные стулья, шатающиеся дверцы шкафчиков, и дальний холодильник, отрубленный от электропитания и обмотанный цепью (Откуда она взяла цепь?). Аккуратно вложив голову в холодильник, Каркат закрыл дверцу. За то время что он ходил по метеору, кровь на руках успела застыть, так что никаких следов не осталось. Никто не узнает о том, что он сделал. Осталось отмыться и отоспаться. После стольких лет сокрытия цвета своей крови, скрыть побои будет проще простого. Уже завтра он отпишется Дэйву и получит метафорические пинки под зад. И ничего больше, так как блондин до сих пор не знает, где находится комната тролля. Пару дней он всё ещё будет скрываться, пока опухлость в районе лица хотя бы немного не спадёт и не станет возможным скрыть синяки макияжем. А после встретиться с Дэйвом лично, получить реальных пинков под зад и всё закончится, он унесёт эту историю в могилу. Он тринадцать лет хранил тайну своей крови, а теперь он подрос, стал умнее, и теперь никакие слепые девочки не смогут раскрыть его грязных секретов. От этих размышлений Карката отвлекло покалывание в ладонях. Кровь, застывшая на руках, потрескалась и при каждом движения царапала сколами ладони, при этом стягивая отдельные участки, находившиеся под ней. Это раздражало и так нервного тролля, поэтому он решил, что руки он может отмыть на кухне. Подойдя к умывальнику, он включил горячую воду и стал старательно тереть руку об руку. Корка никак не хотела растворяться, всё чего он добился – смыл пару мелких обломков крови. Он слегка взбесился, но, успокоившись, взял моющее средство и обильно полил им руки. Стекающая вода приобрела слегка мутный цвет. Как бы ни старался Каркат, но руки не хотели отмываться. Он упёр вытянутые руки по бокам от умывальника и склонил голову. Брюнет не мог даже отмыть кровь. Он глубоко вздохнул. «Никаких срывов, истеричка сраная.» Он поднял голову и увидел жёсткую железную губку на бортике умывальника около крана. Он с яростью выхватил её и начал усердно растирать правую ладонь. Он тёр и тёр, зажмурив глаза, поэтому он не сразу заметил, как порезал ладонь. Через пару секунд он открыл глаза, и уже после того, как увидел текущую кровь, почувствовал боль. Слёзы проступили на глазах. Он закусил губу и зажмурил глаза до радужных фейерверков за веками. Он положил предплечья на бортик перед собой. Вдох, выдох. «Всё в порядке,– повторял он себе. – Всё нормально, ты просто устал. Перенервничал. Надо уйти с кухни, вымыться, а потом всё будет хорошо, всё кончится. Только, блять, не начинай. Слёзы это тупо. Они никак нахуй тебе не помогут. Никакой истерики. Обида – тупое чувство, мешающее функционированию. Просто успокойся.» За этими размышлениями он не заметил второго в комнате, а спохваился только тогда, когда услышал своё имя. – Каркат? В дверном проёме стоял Дэйв.

***

Эти две недели были довольно напряжными для Дэйва. Каркат как в воду канул, Гамзи, сволачь этакая, бегал по всему метеору, наводя хаос. Парень, не переставая, винил себя в том, что не остановил друга. Потом успокаивал себя, говоря себе, что это не его вина, в этой ситуации он не мог ничего сделать. А затем находил тысячу причин, почему же он всё-таки виноват. Он не спал допоздна, всё надеясь на то, что в любой момент Каркат зайдёт в его комнату, целый и невредимый. Он будет мяться в дверном проёме, мямлить извинения. Дэйв же сделал бы вид, что он разочарован и вообще злится на него, может сказал бы что-то в духе «Я не мог представить, что ты так поступишь со мной», а потом, не дожидаясь реакции, сгрёб бы уже раскрасневшегося от подступающей истерии брюнета в объятья и не отпускал бы весь день. Но дни шли. Никто не пришёл. Блондин искал тролля. Он ходил по этажам, ища хоть маленькую зацепку, но от Карката не осталось и следа. Дэйв корил себя за то, что не настоял в один момент и не докопался, где же находится комната Карката. И он продолжал бегать с мечом наготове от утра до вечера. Вместе с ним поисками занималась Канайя. После того инцидента, она приобняла Дэйва и заверила его, что предпримет все усилия, чтобы помочь ему найти Карката. Внешне она держалась холодно и сдержано, но как только они присаживались на ступеньки для перекуса, отрешённая тролль заходилась тревожными тирадами, о том, что она давно уже должна была разобраться с отношениями меж Гамзи и Каркатом. Она говорила, что всё провалила, опять. Дэйв улыбнулся. Слишком уж похожи были их мысли. Он похлопал её по плечу, сказал что-то более или менее воодушевляющее, а потом они оба вновь вышли на охоту. В итоге, за эти две недели они довольно-таки сблизились. Бегали по этажам, пытаясь понять логику безумного клоуна, но казалось, что её и не существовало. Дэйв вырезал и носил у себя в кармане все маленькие записочки Карката, боясь, что одна из них может стать посмертной. И много писал. Писал Каркату, очень гневно и яростно, настолько, насколько позволяла ему его маска непроницаемого безразличия, он писал молящее, писал грустно, заманивающее. Но тролль даже не читал. Дэйв так же писал биты, но они получались тусклыми какими-то, невыразительными. Всё просто было как-то не так. Прошла первая неделя, и блондину просто хотелось, чтобы всё это закончилось. Всего семь дней прошло, а он успел прорефлексировать по поводу всей его жизни, о том, кем приходится ему краснорогий тролль, о том, были ли у него настоящие друзья до этого, общался ли он с Джейд, Роуз и Джоном потому, что они ему интересны, либо потому что у него никого больше не было. По истечению второй недели Дэйв даже согласился бы найти мёртвое тело брюнета. Лишь бы наконец-таки всё кончилось. Весь этот день он с Канайей пробегал по нижним этажам. Нашли они чуть больше, чем ничего: они наткнулись на швейную мастерскую, в которой явно побывал Гамзи. Но это было всё. Они следовали странным звукам, следовали каплям крови, но каждый след обрывался. Всё было напрасно. Под вечер они вместе пришли в главную гостиную. Канайя сразу же упала в тёплые объятья Роуз. Дэйв же от сестры получил лишь сочувственный взгляд. Парень прихватил свои вертушки и ретировался в комнату. Перед сном, он снова попытался написать какой-то бит. Но ничего путного в голову не лезло, так что он отложил винил и начал готовиться ко сну. Больше не было сил на бессмысленное ожидание, а усталось навалилась настолько сильная, что веки смыкались сами собой. Он вычистил зубы, снял божественную пижаму и натянул мягкие треники – странная привычка с детства. Он повалился на кровать, лёг в свою любимую и единственную позу – лёжа на спине с руками, скрепленными в замок на груди, и стал ждать прихода сна. Неожиданно, но сон долго не приходил, изменив привычке парня засыпать за пару минут. Какое-то плохое предчувствие держало его сердце в железных тисках. Он растёр глаза, взбил подушку и глубоко вздохнул. Через двадцать минут, или около того, он всё-таки уснул. Снилась ему какая-то несуразица, то ли настолько абсурдная и бомбезная, то ли совсем уж нелогичная и блёклая, что Дэйв не запомнил от слова ничего. В какой-то момент он понял, что проснулся, хотя глаза всё ещё были сомкнуты. Он постарался вновь уснуть, но ничего не получилось, да к тому же ему резко понадобилось в туалет. Пускай разум его проснулся, но тело упорно не хотело подниматься. Он лежал ещё минут десять пятнадцать, пока мочевой пузырь не разболелся, и не пришлось вставать. Сходив в уборную, Дэйв понял, что спать его пока что не тянуло, так что он решил отправится в общую кухню и выпить чая с чем-нибудь сладким. Ну или просто пожрать. Как пойдёт. Он лишь быстро заскочил в свою комнату, надел первую попавшуюся кофту, натянул на нос очки и захватил часы-жопку, чтобы быть на связи, если что-то важное произойдёт, и отравился в путь. Он медленно прогуливался вдоль коридора, лениво занимаясь битбоксом. Парень шёл, волоча руку по стене, в коридоре было темно – лампы на ночь затенялись. Блондин думал лишь о том, что завтра, так же как и вчера, встретиться с Канайей в общем зале, а потом они будут ходить по разным комнатам, создавая видимость полезной деятельности. Подходя к лестнице, Дэйв почувствовал вибрацию на запястье – пришло сообщение в «достань кореша». Давным давно был создан большой меморандум со всеми жителями метеора(кроме Гамзи).

03:11 АrachnidsGrip начала троллить меморандум

AG: Блять, 8нимание всем постам!!!!!!!! Злое8учий клоун-пидорас по8ержен!!!!!! TG: чего AG: В о8щем: мы с Тез раз8ирались с оружейной/моторной, там 8ыли разные механизмы, некоторые 8ообще сломанные, так что мы их разо8рали на отдельные штуки: 8олты, гайки, цепи и вся такая хуйня. TG: вау и как это вообще связано с бешеным троллем переростком? AG: Заткнись, Страйдер, просто что8ы даже такие тупые приматы как ты поняли, я начала с начала. Типа, с самого начала. Так что сиди и не рыпайся. TG: оки AG: Так 8от. Мы разо8рали 8сю эту рухлядь, я поспизжи8ала туе8у хучу цепей и 8сякого такого. Я пошла, заснула, а потом с нихуя проснулась и пошла поесть, ну потому что, а хули нет? AG: Стою на кухне, делаю се8е эту жижу, которую мне 8пари8ает Роуз уже недели три. Из рук 8сё 8алится, в итоге я чуть ли не раком стояла, искала 8лядский лимон, когда это ебанятина напрыгнула на мена. Но самое интересное – его до этого кто-то хорошенько помял, он 8ыл 8есь 8 кро8и, из8итый такой. Но 8рыкался как 8ешенный. Ну я его приложила о8 стол пару раз, он меня немного покусал. 8 итоге я его 8ырубила и запихнула 8 холодильник, о8ерну8 холодильник цепью. Теперь он не с8ежит >:::: ) TG: так я пропустил ту часть с объяснениями какого хуя ты положила его в холодильник AG: Дэй8, он с8егает уже раз шестой за о8орот. Я зае8алась его искать. Типа, я знаю, что мы как 8ы проти8 его у8ийства и 8сё такое, так что я выключила холодильник и проделала там от8ерстие. TG: окей TG: тогда такой вопрос кто ж его смог настолько избить что тебе пришлось лишь пару раз его бошкой об стол ударить и от он уже в отключке? AG: Хочешь 8ерь, хочешь не 8ерь, но я не знаю. На нём нет чужой кро8и, он только 8 с8оей. 8озможно у нас на метеоре за8ёлся дикий клоунонена8истник. TG: может это каркат? ну типа все уже спят кроме тебя и меня но ведь за ним две недели гонялся каркат AG: Хахахахахахахаха, вот умора 8лин. Знаешь, окей, Каркат действительно мог 8ы напасть на Гамзи, но, сука, не из8ить. Он же дохляк, только строит из се8я дохуя 8ажного, а у самого рот 8 го8не. БудующийCG: БАН ПО ПРИЧИНЕ ПИДОРАСКА.

БудующийCanceroGeneticзабанилАrachnidsGrip

БудущаяАrachnidsGrip: Пососи мой писос пидрилла!!!!!!!!

03:25 БудущаяАrachnidsGrip перестала троллить меморандум

Сразу же две хороших новости: Каркат жив, а Гамзи пойман. Дэйв конечно же понимал, что вообще не понятно, что произошло, как и не ясно, в порядке ли сейчас Каркат. Может он и выжил, но вдруг до этого Гамзи успел избить его до полусмерти или изнасиловать. Дэйв снова зашёл в их чат. Сообщения всё ещё не прочитаны. Он выключил часы, снова погрузившись во тьму. Пред ним всплыла простая система, разработанная ещё в детстве : надеемся на лучшее, ожидаем худшего. И с тяжёлым сердцем он продолжил путь. Приближаясь к кухне, он увидел свет, исходящий из её дверей. Блондин подумал, что на кухне сидит Вриска и заслуженно ужинает. Или завтракает. Как посмотреть. Так что он просто пошёл вперёд. Но остановился, когда услышал всхлип с рыком. Дэйв, конечно, не был специалистом по определению мужских и женских голосов по всхлипам, но его нервозно-воспалённый мозг не мог и представить, что на кухни может быть кто-то кроме как Каркат. Блондин сдержался и не кинулся молнией прямо на кухню. Он стал осторожно и медленно подходить к проёму, чтобы создавать поменьше шума. Он услышал глухой удар, шипение и вздох. Парень больше не мог сдерживаться и зашёл в ореол света. – Каркат? К нему повернулось нечто дрожащее, избитое и заплаканное. У этого нечто глаза от удивления и страха стали напоминать два блюдца. Смотреть на него было просто больно. Он трясся, не мелко, будто от холода, но его потряхивало как в эпилептичном припадке. К телу прилипал свитер, пропитанный кровью (эта вязкая жижа не может быть ничем иным). Одежда изорвана и потрёпана, а через прорези видны синюшные гематомы и ранки. Лицо, и без того болезненно худое, было всё в крови. На левой щеке красовалась рана, которая лёгко может стать рубцом, разбитая нижняя губа, ссадина на правой брови и синяк там же. Со лба тянутся тонкие нити застывшей крови. Руки так же в крови, а правая ладонь активно кровоточит. Дэйв заметил окровавленную железную мочалку и всё понял. – Так. Спокойно. Блондин выставил руки вперёд и начал медленно подходить к троллю, понимая, что одно неверное движение, и он снова убежит. Но Каркат в любом случае убежал бы. Его никто не должен был видеть, никто не должен был узнать об этом вечере. Кем он станет в глазах Дэйва? Таким же чудовищем, как Гамзи? Животным? Как только парень сделал первый шаг, тролль побежал вперёд напролом. Он бежал головой вперёд, ударил рожками левое предплечье Дэйва, уже собравшегося ловить брюнета и понёсся дальше. Но его предало его же тело – вывернутая нога и так болела, но когда он бежал, он встал на ногу так, что голенные кости впечатались в стопу, вызывая очередную волну боли. Каркат согнулся пополам, но даже так он не прекратил свой побег, хотя бежать он больше и не мог. Тролль успел только выбежать в коридор, как его взяли за правую руку и рванули со всей силы. Дэйв стиснул запястья тролля и прижал его к стене. Не смотря на измотанность, брюнет брыкался и вырывался, а парень только сильнее прижимал его руки к груди. Тролль метался, кричал. У него началась истерика: слёзы снова хлынули, а вместе с ними и истошный крик, царапающий горло, сильное удушье. Каркат больше ничего не видел перед собой, он просто рычал и кидался на блондина, брызжа слюной, пытался бодаться, кусаться, но Дэйв держал его всё сильнее, внутренне содрогаясь и приходя в ужас от каждого такого припадка. Силы тролля быстро иссякли. Тролль дёрнулся в последний раз и обмяк, он начал съезжать по стенке. Дэйв взял его за грудки, поставил на ноги, а потом сжал его в крепких объятьях, мямля какие-то глупости по типу «всё нормально», «всё будет хорошо» и так далее. Каркат не слушал. Он даже не понимал, что ему говорит парень, он слышал слова, но не мог понять, как они связаны. Тролль положил голову на плечо блондину и старался просто дышать, изредка всхлипывая. Ноги не держали, так что он всем весом навалился на Дэйва. Дэйв же просто выпал. Он был готов ко многому: готов к апокалипсису, готов принести себя в жертву, готов убить тех, кто помешает ему достигнуть цели, готов к смерти, но он не был готов к тому, что Каркат в постистеричном состоянии будет лежать у него на плече и дышать через рот, так как нос заложило. Блондин впал в ступор – он банально не знал что делать. Наверное, надо было что-то сказать, но в голову ничего не приходило. Он сильнее прижался к троллю и начал гладить его по голове. Через минуту или две, Каркат немного оттаял, протянул руки и сжал майку Дэйва в ладонях на спине. Через пару секунд, Дэйв почувствовал, как по майке расползается кровь, пропитывает ткань и оседает на коже. От прикосновения жидкости к спине он слегка вздрогнул, но не отстранился. У тролля в голове не осталось осмысленных мыслей. Зияющая чернота, белый шум. Пропал всякий страх и злоба, пропало хоть что-либо напоминающее осознанность. Только всепоглощающее спокойствие и холод. Через пару минут дыхание Карката восстановилось, он успокоился и повис мёртвым грузом на плечах Дэйва. Ещё пару секунд спокойных объятий и он вынырнул из-под рук блондина. Он будто только сейчас увидел свою руку, покосился на парня виноватым глазами, и хотел было уже рассыпаться в извинениях, но Дэйв схватил его за руку, опустил её и начал говорить. – Всё в порядке, я всё равно рано или поздно выкинул бы её, окей? Дэйв повернул голову, соображая, что нужно сделать, потом вновь повернулся к Каркату. – Слушай, тебе надо промыть раны, а потом я могу помочь тебе перевязать их, хорошо? Тут неподалёку есть ванная. Тролль хотел было что-то сказать, но попытавшись, горло сжало в тиски и продрало кашлем. Каркат просто кивнул. Если до этого он и пытался сбежать и забыть об инциденте раз и навсегда, то теперь ему было всё равно. Странная усталость и апатия накрыли его с головой. И если бы сейчас начался очередной геноцид, он бы и бровью не повёл. Лишь бы ему дали попить и обдать лицо холодной водой. И тогда бы всё сразу стало хорошо. Они медленно отошли от двери и пошли вдаль по коридору. Дэйв встал слева от тролля, взял его под руку, чтобы он мог упираться при ходьбе. Блондин надеялся, что это был всего лишь вывих, а не перелом. Вправить кость он сможет, но если там перелом, то пиши пропало: Дэйв за два года ни разу не видел медпункта на метеоре, а даже если бы он и был, то помочь так же не смог, по простой причине: он не доктор и знает о накладывании гипса только поверхностно. А что если там осколки кости или открытый перелом? Хотя, думал Дэйв, если бы у Карката был открытый перелом, то чёрта с два он бы сейчас был способен ходить. Тролль шёл, шумно пыхтя. Он прикрыл глаза и двумя руками сжал предплечье парня. Сначала он старался идти привычной походкой, но тело запротестовало, и пришлось снизить скорость. Периодически Каркат шмыгал носом. Было приятное ощущение общности. Каркат не единожды испытывал это странное ощущение, но всё никак не мог обличить его в слова. Это было какое-то тепло и спокойствие от простого факта присутствия другого существа рядом с тобой по доброй воле. Это было чувство умиротворения и безопасности всего лишь от присутствия тепла под боком. Рядом был Дэйв. И, несмотря на то, насколько же Каркат боялся того, что он скажет после всего того, что увидел, ему было приятно. Приятно его простое присутствие. Наконец-таки впереди показалась дверь в ванную. Дверь открылась и оба вошли. Внутри было темно, тепло и влажно. В ванной не работало автоматическое освещение, так что Дэйв по памяти нашёл саму ванную, усадил Карката на бортик и пошёл искать выключатель. Долго искать не пришлось, выключатель находился слева от двери с внутренней стороны. Один щелчок, и комнату залил мягкий холодный свет. Он ударил тролля по глазам, от чего он зажмурился, а после спрятал лицо в ладонях. Держать спину ровно было неимоверно сложно, поэтому брюнет локтями опёрся о бёдра. Он надавил ладонями на глазные яблоки, помотал головой и поднял взгляд в потолок. Прикрыв глаза, он просто вдыхал свежий воздух. Дэйв подошёл к Каркату и положил руку ему на плечо. Тролль склонил голову и опёрся на предплечье парня. Блондин осторожно вытянул руку из-под головы тролля, взъерошил его волосы, на секунду замер, а после потянулся к краям свитера. Каркат не сопротивлялся, но и никак не помогал, тело стало как будто тряпичным и в то же время неподъёмным. Дэйв стянул с тролля свитер, не без труда, так как засохшая кровь намертво приклеила свитер к коже, присел на одно колено и начал расшнуровывать тяжёлые бутсы, попутно рассматривая избитое туловище брюнета. Каркат смотрел на парня и не мог понять, зачем он это делает. В голове было пусто. Ни единой мысли, а вместе с тем и ни единого страха, смущения и прочего. Было просто никак. Когда блондин начал стягивать бутсы, до тролля дошло, что нужно как-то помочь, он начал тянуть ногу в противоположную сторону, но боль прошила ступню, брюнет зашипел и оставил попытки помочь. За бутсами последовали носки. Дэйв встал. Остались штаны и трусы. Одна его часть содрогалась и говорила, что это пиздец как по гейски, но другая его часть говорила, что он дебил и в этом нет ничего гейского, и его друг сидит, чуть ли не парализованный, на холодном бортике ванны и вообще не догоняет, что происходит. Парень собрал волю в кулак, и уже было потянулся расстегивать ширинку на штанах тролля, но брюнет сам расстегнул молнию, пуговицу, начал спускать их ниже, привстал, чтобы стянуть их с попы, а дальше Дэйв уже сам стянул их с ног Карката. То же самое было проделано с чёрными боксерами. В ванной у входа стояла стиральная машина, так что все вещи тролля блондин скинул в неё и завёл стирку. Зачем, правда, он это сделал, он сам не знал: большинство вещей было изодранно в крошку и проще было бы просто их выкинуть. Зато шум стиральной машинки прорвал гробовую тишину, и оба немного расслабились. Дэйв обернулся на Карката. Голый, худой, избитый – картина была совсем не радужной. Парень не сдержался и глянул на то, что находилось у тролля между ног. Небольшая, продолговатая, сужающаяся к концу, красная тентакля. Блондин мотнул головой: потом будет обдумывать увиденное и просить Канайю сшить ему короткую темно-синюю юбочку с двумя тонкими белыми полосочками у каймы, а сейчас надо о другом думать. Он подошёл к Каркату, тролль поднял голову и посмотрел на него огромными пустыми глазами. Парень взял брюнета за плечо и помог ему усесться в ванную. Дэйв обернулся к раковине, наклонился к ящикам под ней и стал искать перекись. С первого взгляда на окровавленную фигуру было ясно, что понадобится не один пузырёк с перекисью, чтобы отмыть кожу от засохшей красной корки. По какой-то странной системе, на верхней полке под раковиной тумбочки всегда лежали мочалки, разные гели и шампуни и другие ванные принадлежности, а на нижней лежали разные средства первой помощи: бинты, пластыри, аспирин и так далее. Порывшись меж бинтов, Дэйв вытянул две баночки прозрачной жидкости и поставил на бортик ванны, а так же вынул мочалку. Каркат сидел в ванне, обнимая себя за колени, с опущенной головой. Блондин закатал рукава, снял душ. На спину тролля неожиданно хлынула ледяная вода, он дёрнулся, схватился за боковые бортики и дрожаще выдохнул. Дэйв максимально быстро повернул вентиль с горячей водой, теперь обдавая брюнета горячей водой. Через пару секунд вода приобрела нормальную температуру и больше не жгла кожу спины тролля. Дэйв положил душ в ванну, намылил мочалку и начал нежно растирать разодранную спину тролля. Как он и предполагал, верхние слои крови легко смывались, а нижние засохли и въелись в кожу. Он смыл красноватую пену со спины Карката, плеснул пререкиси на мочалку и стал оттирать оставшуюся корку. Брюнет сидел, вложив лицо в ладони. Контрастный душ немного привёл его в себя. Лучше бы не приводил. Вернулась и злость, и раздражение, и разочарование. Лучше бы уж он сидел как тупой овощ, и совершено не понимал, что творится вокруг него. Не понимал, что руки Дэйва касаются его обнажённого тела, что он вместо того, чтобы просто уйти от такого монстра, как Каркат, не только остался, но и сразу же предложил свою помощь. Ну ахуеть. Тролль злился на свою беспомощность, а потом злился на парня, который настолько вездесуще помогает ему, а потом он снова злился на себя за то, что злился на Дэйва. В итоге эта рефлексия только заставила брюнета разнервничаться. Теперь каждое прикосновение ладоней к спине вызывало лишь неприятное покалывание, и сердитый вздох. Он одновременно ненавидел и успокаивал себя, хотел встать и дать пощёчину Дэйву и вытянуть руки, чтобы заключить его в объятия, хотелось разбить лоб о светлую плитку и смыть наконец-таки всю кровь, свою и чужую. Размышления лились непринуждённо, а сравнительные обороты навевали трагичности. Ничего не происходило – у Карката то сил не хватало, чтобы сделать хоть что-то, то смелости. Дэйв потянулся к лицу брюнета, чтобы отмыть его, прежде чем перейдёт к туловищу и ниже. Тролль не найдя решения сложившемуся парадоксу, дёрнулся от прикосновения блондина, и, хмурясь, тихо зашипел. – Нахуя ты это делаешь? Каркат словно выплюнул эту фразу в лицо Дэйва. Горло саднило, и говорить привычным тембром не получалось, но даже так он смог вложить в эти четыре слова всё свои раздражение и ненависть. Около часа назад он бесповоротно потерял ещё одного своего друга и чуть ли не избил его до смерти. Он стал неуправляемой машиной для убийств только потому, что сначала слишком много давал шансов отпетому маньяку, а затем не смог себя сдержать. В его мире произошла катастрофа космических масштабов, а Дэйв делал вид, что ничего не произошло. Карката заебал тот факт, что каждый раз после внеочередной трагедии мир просто продолжал дальше существовать. Как будто бы не имела значения попытка геноцида. Как будто смерть была всего лишь обыденной рутиной. Ничего не стоящей. – Что ты име… – Что я блять имею в виду? Что блять? Может то, что ты сидишь здесь так, будто нихуя не произошло. Так какого хрена ты сейчас делаешь? Вместе с твоим комплексом бога так же шёл комплекс Мессии? Так нахуя ты здесь? – Кар… – Иди. Блять. Нахуй. Дэйв вздохнул. Ему стоило больших усилий не ответить агрессией на агрессию. «Тебе не тринадцать, и ты понимаешь, что он говорит это не со зла. Успокойся и веди себя в этой ситуации как разумный блять человек, а не как обезьяна ебаная.» Парень должен был думать быстро, иначе бы началась очередная гневная тирада, или чего похуже. Он в очередной раз пожалел о том, что всё-таки ни разу не глянул те книжки по психологии, которые ему рекомендовала Роуз. Может быть, тогда бы он не сидел сейчас на плитчатом полу и не выглядел, как последний идиот, не способный связать два слова. Каркат всё так же злобно смотрел на него. Дэйв принял решение. Он снял очки и положил их на край раковины, протянул руки и сжал плечи тролля, который сначала дёрнулся, и хотел было вырваться, но после, успокоившись, стал всматриваться в глаз блондина. – Каркат, посмотри на меня. Не перебивай. Дэйв глубоко вздохнул, зажмурился и продолжил. – Это не проявления жалости или насмехательство…. Тебя не было недели две, я и Канайя переживали, ты просто испарился, не отвечал на сообщения… Ты ведь понимаешь, что мы друзья, да? Лучшие на свете братаны, и что вообще-то ты поступил как последняя сволочь, но похуй на это, потому что, ну знаешь, ты вернулся живым! Я конечно вообще не знаю, что произошло, как минимум ничего хорошего, но блин. Как я мог просто уйти? Когда ты там стоял на кухни в темноте и совсем один, и… Ты же знаешь, я не очень силён в разговорах. Я просто хочу помочь. В ванной снова воцарилось молчание. Внутри груди тролля бешено стучало сердце. Вот он опять наговорил лишнего, мягко говоря. Он корил себя за то, что не может быть более сдержанным, более аккуратным в словах и просто более приятной личностью, чем та которой он является сейчас. Сразу же после этого снова нахлынула злость на самого себя, из-за таких «сопливых» размышлений. Потом он начал злиться на то, что заводит себя в тупик рефлексионных противоречий, в то время как мог бы просто сделать что либо, хоть что-то и наконец перестать чувствовать себя настолько ужасно. Пока эта адовая смесь бурлила в голове Карката, он успел медленно поднять и положить свою руку на руку Дэйва, при этом смотря на него самым виноватым и нежным взглядом на свете. Потом резко убрать руку, мотнуть головой, свести брови и резко встать. Он резко дёрнул шторку, отделив тем самым себя от Дэйва. Прижался к стене, жмурясь так сильно, что за веками начали полыхать мелкие огоньки,открыл глаза и поднял душ со дна ванной. Дэйв секунды три просидел прибывая в ступоре. Он потянулся к шторке, хотел было открыть её и продолжить разговор, но остановился. Он хотел сказать хоть слово, но сохранил молчание. Парень встал и отошёл от ванной. Блондин стянул с себя кофту, и закинул её к уже стиравшимся вещам. Подошёл к раковине, над которой висело зеркало, и обернулся спиной к нему. Повернул голову и начал рассматривать свою спину на наличие одного красноватого пятна. Парень оттянул кожу спины, пригляделся к кровавому разводу ещё раз и развернулся. Открывая кран у раковины, он увидел, как из-за шторки вытягивается рука и хватает мочалку. – Каркат, не дери кожу мочалкой, возьми перекись, она кровь выводит. Ну и обеззараживает попутно. Дэйв старался произнести это как можно более бесстрастно. После маленькой заминки Каркат снова потянулся к раковине и забрал флаконы с перекисью. Блондин сглотнул и стал оттирать кровь со своей спины. Вола стекала по коже и пропитывала штаны. Не самое приятное ощущение в мире, но Дэйв будто бы и не замечал этого. Он упёрся взглядом в матовую шторку ванной и вслушивался в звук бьющейся о кожу воды. В итоге его спина всё-таки стала чистой, а вместе с тем и мокрой. Парень отошёл от раковины к полкам, находящимся напротив ванны. Рядом же висели и полотенца, так что блондин взял одно и стал вытираться, всё также поглядывая на ванну. Вытеревшись он потянулся к полке. Это была ещё одна странность метеора: в ванной в одной из полок всегда лежал набор чистой одежды нужной именно тем людям, что находились в самой ванной. Странно, но полезно. Парень вытянул белёсую кофту и стал натягивать её. Пока он возился с кофтой, он не заметил, как шум воды оборвался. Зато когда его голова наконец-таки вынырнула из кофты, он отчётливо услышал звук отодвигающейся шторки. Обернувшись, он встретился взглядом с Каркатом, чистым и раскрасневшимся. Дэйв тут же отвёл взгляд, выхватил чистое полотенце и кинул троллю. Затем он потянулся к полке, вытащил стопку чистой чёрной одежды и, найдя боксеры, пошёл к брюнету. В это же время, Каркат накинул на себя полотенце, как плащ и сидел на бортике ванной, опираясь руками по бокам от себя. Как только Дэйв подошёл к нему, он вздёрнул голову и потянулся за боксерами. Блондин отвернулся, пока тролль не оделся и не встал. – Ты куда? – За вещами. – Сядь обратно, сначала я обработаю раны, а потом ты оденешься. – Зачем? – В смысле «зачем»? Ну, знаешь, есть такая штука как заражение крови, к тому же у тебя, возможно, перелом. – Если ты не знал, то в мои тринадцать у меня был ахуенный интенсив, в котором на протяжения нескольких недель меня периодично вспарывали с разной глубиной проникновения и тяжести ран, и, как видишь, я жив. Само как-нибудь рассосётся. Каркат опустил взгляд в пол, и начал было уже идти к полкам, но Дэйв сжал его плечо, потянул обратно и силой усадил на край ванной. – Нет. Они пожирали друг друга взглядом. Дэйв – сердитым, Каркат – молящим. Возможно, тролль и хотел возразить, снова ввязаться в словесную перепалку, но лишь глубоко вздохнул и опустил взгляд, тем самым сдаваясь. Блондин положил свою ладонь на макушку брюнета и нежно провёл по влажным волосам, взял тролля за плечи и растёр их, чтобы он не мёрз. Парень снова присел на одно колено и стал рассматривать левую ногу тролля. Нога у сустава покраснела и опухла, всё же это было растяжение, а не перелом, но чтобы удостовериться, Дэйв ощупал всю голень. Лицо тролля оставалось бесстрастным, кроме тех случаев, когда парень задевал гематомы, и, в особенности, когда он сдавливал колено – Каркат жмурился и скалил зубы, шумно выдыхая воздух. – Так. У тебя не перелом, а всего лишь вывих. Но, так как из обезболивающего у нас только аспирин, то, вероятнее всего, ты испытаешь просто адскую боль, пока я буду вправлять тебе голень. Тролль зажмурился и глубоко вдохнул. Мотнув головой, он снова посмотрел на Дэйва. Парень выждал секунду и продолжил. – Закуси полотенце, на счёт три я вправлю ногу. Каркат скрутил уголок полотенца в жгут и зажал его зубами, а затем сильно сжал бортики ванны, вжал голову в плечи и стал ждать. Дэйв обхватил одной рукой бедро у колена, а другой – голень. – Готов? Окей. Один. Два. ТРИ. Блондин резко дёрнул голень на себя со всей силы, пока не услышал характерный щелчок. Каркат же выгнулся дугой, сильнее сжимая руками бортик ванной. В уголках глаз собралась влага, костяшки рук побелели, а правая нога рефлекторно поджалась. Полотенце не сильно улучшило ситуацию, так как в приступе боли тролль сжал зубы так сильно, что боль отдалась в дёсны. Дэйв же в это время потянулся в шкафчик под раковиной, и, спустя пару мгновений, всё же нашёл эластичный бинт. Каркат разжал челюсти и из его рта выпала ткань, он облизал зубы, растёр глаза и сел более или менее ровно. Он глубоко дышал, всё ещё жмурясь и скаля зубы, что немного пугало Дэйва. Блондин быстро и аккуратно замотал колено. Казалось, вот-вот тролль встанет и как минимум разобьёт зеркало, а как максимум – лицо Дэйва. Но всё обошлось. Каркат закинул голову назад, сделал ещё пару вздохов и успокоился. Парень потянул руки и ухватил тролля за талию. Он рассматривал огромную гематому на боку и шрамы, расплывшиеся вдоль и так исполосованного живота. Раны были чисты, и кровь из них не шла, но они блестели при свете, и было видно, что они были нанесены недавно. Он поднял взгляд. Каркат вдруг так резко отшатнулся от его рук, словно его ударило током. Маленький укол какого-то звериного страха взбудоражил его, но он пропал так же быстро, как и пришёл. Брюнет смотрел на парня сверху вниз, и лицо его не выражало ни единой эмоции, как минимум ни одну из тех, что Дэйв мог распознать. Блондин встал, взял перекись, стоящую в углу ванной, а после вату и бинты из шкафчика. Он хотел было уже начать забинтовывать раны, но снова полез в шкафчик, полазил там с минуту и вынырнул с каким-то тюбиком. То был тюбик с мазью от синяков. – Повернись боком, который с синяком. Каркат развернулся. Дэйв, выдавив большое количество хлюпающей субстанции на руки, стал их растирать. Он начал втирать мазь, стараясь сделать это как можно безболезненней, но Каркат всё равно вздрогнул, когда мазь попала на кожу. Она одновременно и была холодной, и обжигала.Только он закрыл глаза, и ему на плечи легли руки, всё так же растирающие странно пахнущую мазь. Затем Дэйв очень медленно и осторожно повёл руки к горлу. Тролль немного напрягся, но заставил себя расслабиться. Дэйв старался вообще не надавливать на шею, хотя по идее жижу надо было именно втирать. Они встретились взглядом, и пускай даже сейчас Каркат старался выглядеть спокойно и немного расслабленно, всё же ощущался и страх, и переживание, и какая-то болезненная скорбь. Брюнет отвёл взгляд, и Дэйв вернулся к синякам. После того, как парень разобрался с шеей, он мазнул по синяку под глазом,перешёл на руки, затем на ноги. Разобравшись с синяками, парень вернулся к вате и бинтам. Он ещё раз осмотрел длинные шрамы на животе Карката, определяя, как лучше забинтовать. Блондин оторвал маленький кусочек ватки, смочил его в перекиси и легко прошёлся по ранам. Покончив с этим, он наконец-таки взялся за бинты. – Выпрямись. Каркат сел ровно, всё так же безучастно наблюдая за тем, как руки парня возятся с бинтами, что постепенно начали опоясывать его талию. При этом Дэйв старался не смотреть на лицо тролля. Его руки медленно перемещались вдоль спины и грудной клетки. Расправившись с ранами на животе, он перешёл к более мелким шрамам, разбросанным по всему телу. Управившись с повреждениями на теле, он посмотрел на лицо. Пугающий своими размерами шрам расчертил левую щёку брюнета. Блондин мог поставить что угодно на свете на то, что рана была сквозная. Но, даже если она и не была сквозной, то она была явно шире обычного пореза. Каркат помрачнел. Дэйв всё-таки решил, что стоит поискать иглу и медицинскую нить, чтобы зашить шрам. Если ещё рубцы на теле можно скрыть, то лицо уже не получится. Блондин сам часто жалел, что не мог в свои детские года самостоятельно справиться со своими шрамами, от чего его лицо было усыпано белыми нитями, напоминающими не самые лучшие времена. Дэйв снова полез в шкафчик. – Дэйв. Парень слегка дёрнулся. Его имя звучало как-то странно в образовавшейся тишине. Он обернулся к другу. Тролль показывал указательным пальцем на злосчастную рану на щеке. Он опустил руку, слегка отвёл взгляд, взглотнул и продолжил. – Ты её забыл. – Я не забыл, я ищу иглу и нить, чтобы её зашить. – Не надо. –Почему? У тебя там останется рубец. – Именно. – Каркат, я всё понимаю, шрамы украшают мужчин и всё такое, но ты понимаешь, что абсолютно все вокруг будут 24/7 спрашивать откуда у тебя шрам. Кто-то будет сторониться или думать, что ты зэк какой-нибудь. – Мне плевать. Мне абсолютно насрать на чужое мнение и тупые мысли. Просто забинтуй уже и концы с концами. – Каркат… Тролль метнул взгляд на Дэйва. В глазах покоилась стойкая решительность и лёгкая раздражённость. – Нет. Блондин не хотел слушать, насколько бы сильно Каркат не гипнотизировал его своим взглядом. Дэйв уже было потянулся к шкафчику, но что-то остановило его. Ощущение то ли вины, то ли покорности нахлынуло на него и полностью захватило его сознание. Он подумал, что тролль явно не будет рад тому, что он пойдёт против его воли. Дэйв опустил голову, вздохнул. Подняв голову, он посмотрел на Карката. В глазах брюнета покоилась мольба. Мысль о том, что он оказался в чем-то виноват перед Каркатом, была настолько невыносима, что его решение пойти против просьбы друга казалась настоящим предательством. Он вновь вздохнул. Поднявшись с пола, он сел рядом с троллем, посмотрел на рану и отрезал кусочек бинта. Пройдясь ваткой с перекисью, он сложил бинт в небольшой прямоугольничек и приложил его к щеке брюнета. Затем он приклеил его лейкопластырем, разгладил большим пальцем и посмотрел на Карката. Тролль отвёл взгляд, встал и пошёл за одеждой. Дэйв остался сидеть на бортике ванной и смотрел на свою ладонь. На пальцах блестела перекись, слегка отливая красноватым цветом. Он не понимал, что творится у него в душе.Смешались радость и горе, смущение и храбрость, отчаяние и стремление. Он не виделся с Каркатом всего две недели, но этого хватило, чтобы Дэйв переосмыслил их отношения. Единственное, что он мог сказать точно – так это то, что чувства, которые он испытывает к Каркату, он никогда раньше не ощущал. Дэйв имел хороших друзей, и даже думал, что ощущал влюблённость. Но что-то по отношению к троллю всё-таки отличалось от того к чему он привык. Если блондин был готов к тому, что в один день от него отвернутся все его друзья, то он и представить не мог, что произойдёт, если Каркат в один день оставит его. Он мог без всякого страха поговорить с ним о самом сокровенном, и в то же время рассказать настолько тупую парашу, что сам начинал сомневаться в собственном наличии интеллекта. Блондин чётко помнил, как при разговоре с Джейд по всему его телу пробегался табун мурашек, и где-то чуть ниже лёгких кололо. Но с Каркатом он чувствовал только стойкое тепло и, почему-то, какое-то странное давление в груди. Не такое давление, как от страха, который сжимает глотку, а за ней и всё тело, а давление, которое ощущаешь, когда друг в порыве телячьих нежностей обнимает так сильно, что в лёгких не остаётся воздуха. Так же Дэйв думал, что возможно во всём виновато его взросление и взыгравшие в нём гормоны. Он вздохнул и поёжился. Всё было намного проще, когда ему было тринадцать и у него в друзьях было всего три человека, невыносимо далёких, но в то же время близких и знакомых. Пока Дэйв сидел и размышлял о насущном, Каркат успел одеться. Тролль обернулся, парень заметил это действие и встал. Каркат окинул взглядом ванную комнату, глядя на всё несколько настороженно, потом вздохнул и направился к стиральной машинке. Дэйв приблизился к нему и положил руку на плечо. – Пошли. – А одежда? Каркат сказал это, не оборачиваясь. –Да, хрен с ней, потом по волшебству метеора исчезнет. – Зачем ты её тогда закинул в стиралку? Дэйв пожал плечами. Секунды две они молча стояли и смотрели на то, как в машинке переворачивается с боку на бок истёртая ткань. Дэйв уже было двинулся к выходу, но Каркат дёрнул его за рукав, останавливая. Парень обернулся. – Ты очки забыл. Блондин подтормозил пару мгновений, затем кивнул и метнулся за очками. Он решил их пока не надевать, так как открытые глаза Дэйва в присутствии Карката придавали веса его аргументам и в целом показывали всю серьёзность отношения к ситуации Дэйва. Прежде чем выйти из ванной, тролль остановил парня. – Извини. За то, что я наговорил. Тролль смотрел на него виновато, пускай брови и были сведены у переносицы, впрочем, как и всегда. Мокрые волосы ниспадали на лоб и липли к голове, от чего он казался меньше и худее, несчастнее. Он держал его за рукав, пристально всматриваясь в его глаза. – Забей. Всё нормально. «И не с таким справлялись» додумал уже про себя Дэйв. Парень боднул тролля кулаком по плечу, улыбнулся ему и даже получил слабую улыбку в ответ. Блондин вновь встал сбоку от Карката, взяв его под руку, и они двинулись вдоль тёмного коридора. Наверное, была середина ночи, раз света вообще не было. Дэйв вытянул одну руку вперёд, но, поняв, что так не пойдёт, он начал вспоминать, есть ли у него в инвентеке фонарик или что-то вроде того. Поняв, что ничего полезного у него нет, он обратился к Каркату. – Ээм… Карклз, у тебя есть фонарик? – Нет, но у меня есть люминесцентные палочки. Вытащить их? – Да, пожалуйста. Каркат вынул свою руку из захвата Дэйва. Через пару секунд парень услышал щелчок и увидел, как по стенам коридора стал расползаться голубоватое свечение. Ещё пару щелчков, и можно было разглядеть землю под ногами. Пока Дэйв восхищался отливами свечения на стенах, Каркат достал ещё одну палочку и протянул ему. Парень пришёл в себя и взял её. В диаметре она скорее походила на дымовую шашку, чем на палочку. Блондин в три движения разломал шашку, сияющую всё тем же голубым, обернулся к троллю и снова протянул свою руку. Они шли вдоль одинаковых коридоров, а Каркат всё никак не мог понять, куда его ведёт блондин. Он не знал, где находится его комната, он даже не знал, на каком именно этаже она располагается. Но ведь он вёл его куда-то, ничего не спрашивая. Дэйв же всё думал, почему Каркат не задаёт никаких вопросов. Он ведь не знает, где тот живёт, но всё же ведёт его куда-то. Такое поведение тролля слегка настораживало, но парень просто списал его на излишнюю усталость друга. Вскоре коридор замаячил позади, а рядом с ним и материализовалась дверь комнаты Дэйва. Парень открыл её, и Каркат попал в довольно просторную комнату. Дэйв включил свет и тролль смог спокойно рассмотреть убранство помещения. В центре комнаты был беспорядок, состоящий из грязной одежды, бумаги и парочки отстойных мечей; батарея с включённым компьютером, который, по всей видимости, предназначался для разработки новых потрясных битов. С последнего его визита мало чего изменилось, только что грязнее стало. Дэйв отпустил Карката, прошёл к кровати и начал приводить её в порядок: заправил выбившуюся наволочку, смахнул с простыни крошки. Тролль же стоял посередине комнаты и не мог понять, что он здесь делает. – Дэйв. Парень обернулся, продолжая стряхивать крошки. – Что я здесь делаю? Дэйв разогнулся и посмотрел на тролля. – Ну, я до сих пор не знаю где ты обитаешь, да даже если бы и знал… Не думаю, что она очень близко находится, так что я бы не потащил тебя с твоей ногой в жопу метеорита. К тому же, я не хочу оставлять тебя одного, после того… Ну знаешь, всего. Поэтому, это что-то вроде «ночёвки». Окей? Тролль промямлил что-то вроде согласия, потёр загривок и присел на край кровати. – У меня нет с собой пижамы или какой-нибудь сменной одежды. – Я могу выделить тебе майку. – Спасибо, было бы неплохо. Дэйв подошёл к шкафу и начал выворачивать его содержимое. Он пару раз вытягивал разной степени странности майки, подносил их к лицу и нюхал, а после, скривившись, бросал их в угол между шкафом и стеной. В итоге он вытащил жёлтую майку с рисунком дурацкого тиранозаврика, снова принюхался и швырнул её Каркату. – Возможно, она слегка великовата тебе. – Это не проблема для меня. – Ну и хорошо. Справившись с этим делом, Дэйв подошёл к кровати, понюхал пододеяльник, кинул одеяло и пошёл к выходу. – Ты куда? – За бельём. Тут неподалёку есть комната с инвентарём, с одеялами и всяким. А ты пока располагайся. Как только дверь закрылась за спиной парня, тролль встал, включил настольную лампу и выключил свет в комнате. Стало как-то уютней. Лампа отсвечивала оранжеватым цветом. Каркат сидел и смотрел на лампу, потом перевёл взгляд на валяющуюся на полу бумагу и стал рассматривать нарисованные на ней паттерны. Через пару секунд он отлип и стал раздеваться. Бутсы были аккуратно поставлены под кровать, за ними последовали штаны и свитер. Натянув майку, он начал рассматривать свои руки, бёдра. На бледно-серой коже, отдающей красным, расплылись нежно-лиловые пятна. Каркат смотрел на эти пятна как завороженный: он смотрел на то, как рядом с фиолетовым цветом располагаются маленькие просветы жёлто-коричневого цвета, а где-то в середине этих лиловых островков всплывал красно-алый цвет. Он оттянул кожу рядом с синяком на бедре. Ноющая боль прошлась по всей ноге. Каркат посмотрел на перебинтованную голень. Он попробовал пошевелить ею, просто из стороны в сторону. Тролль почувствовал боль, но не резкую и слепящую, а скорее затхлую и ноющую. Он попробовал пошевелить стопой. Результат такой же как и прежде. Брюнет вздохнул. Звук открывающейся двери вывел его из прострации. Пришёл Дэйв, держа в руках одеяло, свёрнутое в рулон, подушку и… ещё одно одеяло? Он скинул всё это на пол и посмотрел на Карката. Он подошёл к троллю, присел на одно колено и стал развязывать эластичный бинт у голени. – Зачем ты развязываешь его? – Эластичные бинты, при вывихе, можно накладывать примерно на полчаса, а потом надо снять, а не то отёк или что-то вроде того. – А зачем тебе второе одеяло? Дэйв оторвался от бинтов, повернул голову через плечо и посмотрел на ту кучу белья, что он принёс. – Это не одеяло, это типа матрац. Ну знаешь, мне ведь надо где-то спать. – Что ты имеешь в виду. Ты же в своей комнате, вот кровать. – Чел, нет. Ты буквально с головы до ног весь в синяках и шрамах. Ты поспишь на нормальной кровати, а я пересплю одну ночь на матраце, ничего страшного со мной не случится. – Нет, в смысле, кровать огромная, я могу просто придвинуться к стенке. Чувак, не надо из-за меня корёжиться на полу. Каркат чувствовал вину за то, что из-за него его другу приходится делать все те вещи, что он сделал. Тролль ощущал себя немощным, больным инвалидом, рядом с которым сидит молодой юноша, гробящий свою жизнь ради такого никчемного как он. – Кар… – Не каркай, то, что я нахожусь в таком состоянии это моя вина, и ты не должен страдать из-за меня. – Какое нахуй «страдать», я просто один день посплю на матраце, ничего страшного не случится. Я не лягу на кровать, и типа не потому что я считаю тебя жалким или что-то вроде того, это просто мои моральные принципы, так что ложись и прекрати нести эту чепуху. – Я твои принципы на хую вертел, клянусь, если ты не ляжешь в постель, я ночью втащу твоё тело на кровать, а сам улягусь на матраце, и что тогда скажут твои хуинципы. – У тебя вывих ноги, ты избит и устал, каким образом ты затащишь мою семидесяти семи килограммовую тушу на блядскую кровать? – Тем же блять образом, которым протащил восьмидесятикилограммовую тушу с подвальных этажей на кухню. Тролль выглядел слегка озлобленно, а парень – раздражённо. Дэйв потёр переносицу. Он слегка сомневался в словах друга, но знал, что тот с лёгкостью на реактивной тяге от баттхёрта и не такое выделывал. Блондин вздохнул и откинулся всем телом чуть-чуть назад, прикрыл глаза. – Каркат… Тролль встал, не давая парню закончить, но сразу же сел, схватившись за колено и зажмурившись от боли. Дэйв кинулся к Каркату, но тот схватил его за плечо, тряхнул, заставляя посмотреть ему в глаза. – Это всего лишь кокетство твоего эго. Пытаешься утвердиться за счёт моей немощности, ведь в своих глазах ты как будто лучше станешь, если уступишь мне. В темноте комнаты на него смотрели два мерцающих огонька, огонька, метающих искры и молнии. Тролль удерживал его трясущейся рукой, глаза блестели в свете ламп. Каркат и вправду находился в более слабом положении сейчас, но как только он заговорил, Дэйв почувствовал странную силу, льющуюся из тела тролля. Силу, заставляющую избитого, немощного парня встать и продолжать сражаться. – Дэйв, если ты уважаешь меня хоть сколько либо, просто сделай это. В этом нет ничего сложного. Но одним этим действием ты сможешь подтвердить, что я не конченая мразь, не слабак и не сплошное разочарование, представляешь? Если тебе неприятно спать с парнем в одной постели, я могу лечь на матрац. Поверь мне, я не хрустальный. Дэйв смотрел на брюнета сверху вниз. Тролль дрожал и всё сильнее сжимал его плечо. Пару секунд и Каркат зажмурился, вздохнул, отпустил его и сжал его руки в своих. – Пожалуйста. Он сказал это так тихо, что его почти не было слышно. Его лицо не изменило своего выражения ни разу за этот монолог: брови сведены, губы сжаты в тонкую полоску, и лишь широко открытые глаза пилят и пилят его. Дэйву могло показаться, но он увидел, как в уголках глаз тролля стала собираться влага. Момент, другой и блондин сдаётся: он медленно наклоняется вперёд и кладёт свою голову на ноги Каркату. Постепенно тот перестаёт дрожать. Дэйв вытаскивает руки из-под своей туши и осторожно тянет их вдоль ног тролля, обвивая его в объятье. Блондин тяжело вздыхает, а после хмыкает. Даже после всего того, что пережил Каркат, в нём есть силы на то, чтобы изматывать других своими тирадами. Дэйв мечтал о такой же способности, способности уметь говорить нужные вещи в нужный момент. Каркат смотрел на спину парня, на то, как ткань прогибается под дыханием, на то, как ходит ходуном грудная клетка. Тролль не знал, что на него нашло: то ли какой-то приступ нежности, то ли просто всевышняя благодарность, то ли ещё что. Но он поднял свою тонкую, дрожащую кисть и медленно и предельно осторожно провел ей вдоль мягких ухоженных волос парня. Он гладил блондинистую голову, смотря, как на коже и волосах оседает мягкий оранжевый смет, бросающий мягкие фиолетовые тени. Тролль рассматривал лицо парня, и удивлялся своей способности делать людей «красивыми». Дэйв, при первой встречи казался ему уродом с его чертами лица, которые как будто бы не хотели складываться в лицо, но по прошествии пары месяцев он стал сначала довольно приятным на внешность человеком, а потом и просто красивым парнем. И стал он красивым только потому что со временем перестал раздражать Карката, стал более интересным собеседником и в конце концов – другом. Сначала тролль влюбился в его характер, и только потом – во внешность. С его прямым и острым носом, выпирающим подбородком, овальным лицом и миндалевидными глазами, что большую часть времени скрывались за тёмными стёклышками. И теперь он сидел и рассматривал всю эту «красоту» – пушистые золотые реснички, которые не видны с первого взгляда, тонкие, но фигурные коричневые брови, припухлые губы. Всё это покоилось на лице Дэйва, вселяя в Карката какое-то странное спокойствие. Прошло пару минут, а может пару часов, но в итоге этой идиллии пришёл конец: блондин оторвался от тролля, встал и пошёл к вороху ткани, лежащей на середине комнаты. – Ложись. Очень мягко прозвучало это из уст парня. Каркат залез целиком на кровать и придвинулся к самой стенке, накрылся одеялом до головы и высунул свою моську, пристально наблюдая за Дэйвом. В это же время парень поднял подушку с пола и кинул на кровать, снял майку и положил её на стул, выключил лампу, а затем, обернувшись в одеяло, лёг рядом с троллем. Каркат встретился взглядом с парнем, отвернул голову от него, а после и вовсе отвернулся к стене. Некоторое время они лежали неподвижно, затем Каркат услышал, как блондин снова заговорил. – Тебе действительно было так важно, чтобы я спал на кровати? Тролль шумно вздохнул. – Да. Просто… Понимаешь, уже завтра, а может быть и сегодня я буду стыдиться того, что заставил тебя это сделать, но в то же время если бы я этого не сделал, то возможно всю жизнь бы корил себя за то, что я такая тряпка. Я просто выбрал меньшее из двух зол. То, что ты здесь со мной, очень способствует моему самоуважению, и я это ценю. – Ты слишком критичен к самому себе. – Дэйв. Если я сказал, что я бог, сошедший с гобеленов ранних цивилизаций, то лучше уж мне им быть, иначе никакие мои слова не имеют веса. Я сказал, что я лучший лидер из рождённых, и посмотри что случилось. Тролль вздохнул, улёгся поудобнее и продолжил. – Ты понимаешь, что я из себя ни черта не представляю. Ты – ахуеннейший творец наихуёвейших комиксов и треков, Роуз – псевдо психологисса, Канайя – наивеликолепнейшая дизайнерка одежды и швея, Терези – блюстительница закона, Вриска – пиратка и капитанша. А теперь скажи мне кто я. Что во мне особенного, что я из себя представляю. Это риторический вопрос. Единственное, что я смог развить в себе за пятнадцать лет своей наиомерзительнейшей жизни это умение полчаса к ряду материть людей и не повторяться. Я плохой лидер, хуёвый программист, так себе боец, ужасный мейтсприт и мойрейл, друг. Что я буду делать, когда окончится игра, если я и сейчас никому не нужен… Каркат заворочался на месте, его плечи поднялись и опустились. – Извини, не должен был я тебя этим грузить. Дэйв приподнялся на локтях, открывая и закрывая рот, как рыба. Он отчаянно пытался придумать ответ, но в голову лезла лишь какая-то банальная чушь, которая даже для него казалась слишком уж слащавой или не имеющей шансов помочь хоть как-то. Думать надо было быстро, иначе момент будет упущен. Не придумав ничего лучше, Дэйв обнял Карката со спины. Прочистил горло. – Чел, я очень плох в разговорах по душам и ты это знаешь. Возможно, я наговорю тупых и банальных вещей, но не потому что мне просто жалко тебя и надо что-то сказать, а потому что я тупой и другие люди часто высказывают мои мысли лучше меня самого. Но в общем и целом, ты мой самый лучший друг, и это не пиздёж. Если ещё около года тому назад сказали «если бы ты мог, ты бы отказался от игры» то я сказал бы да, но потом, после того как мы познакомились поближе, если бы меня вновь спросили это, я бы точно отрицал это. Рядом с тобой чувствуешь себя как-то свободно и спокойно и… Просто вспомни меня два года тому назад! Я ж был тем ещё мудаком, в смысле, я и сейчас мудак, но теперь я это признаю и пытаюсь стать хоть капельку лучше. И это типа просто потому что я познакомился с тобой, а ты соответственно предъявил по поводу, да и в принципе. Просто ты показал мне, что сильным можно быть не только физически. У тебя довольно таки твёрдый характер со своими убеждениями, при этом они тверды ровно настолько, чтобы ты мог их обосновать, но при этом оставаться открытым к дискуссии и росту. Да, ты бываешь очень раздражительным, и иногда действуешь на нервы, но, в конце концов, кто, блин, не действует на нервы? И, понимаешь, ты очень хороший друг по той простой причине, что незнамо как, но ты не просто знаешь, что сказать человеку, но говоришь то что ему действительно нужно. Возможно, твои слова бывают грубыми, но за ними всегда стоит желание помочь, и я настолько сильно обожаю тебя за это, что ты и представить не можешь. Если говорить о твоих достоинствах, то ты невероятно быстро учишься, у тебя восхитительнейший юмор, и чёрный в том числе, и ты придумываешь ахуенные концепты историй и всякого. То есть, мне кажется, если бы ты вдруг взялся за рисование комиксов, или просто рисование, написание книг или рэпа, то у тебя бы получались довольно диковинные штуки со странным, но очень интересным сюжетом. И на самом деле ты хороший лидер. Не перебивай меня. Просто давай будем честны: в твоей команде абсолютно каждый мечтал вспороть кому-то брюхо, к тому же твоя команда состояла из расистов, маньяков и сумасшедших. Но при этом ты смог их объединить и довести до победы. Да, в некоторых местах ты промахнулся, но знаешь ли, и наша сессия тоже не самая удачная. К тому же тебе было тринадцать, и давай признаем, что в этом возрасте голова забита дерьмом и всяким прочим. Всё, что я хочу сказать, так это то, что ты очень хороший тролль по многим параметрам, просто слишком много плохих вещей свалилось на тебя, и слишком мало троллей было рядом с тобой, чтобы поддержать тебя. Если бы я мог, то вернулся бы в прошлое к тебе и дал пизды всем тому заслуживающим. Конец своего монолога Дэйв встретил в давящей тишине. Не прошло и двух секунд, как Каркат резко обернулся и задушил его в своих объятьях. Тролль вложил своё лицо в выемку меж шеей и плечом. Брюнет глубоко и часто дышал, а блондин кожей почувствовал, мокроту на щеках друга. Блондин сложил руки за спиной Карката, обхватывая его поудобнее, и гладя слегка сырые волосы оного. – А когда мы выиграем игру, то можем построить огромный дом, то есть улей, или как там он у вас называется, и позвать жить вместе с нами Джейд, Джона, Роуз, Канайю, и вообще всех кого захотим, и будем жить как одна большая мафиозная семья, наводя страх и ужас на соседей. Хотя Канайя и Роуз наверняка захотят жить отдельно, чтобы крутить свой роман, а с Джоном вместе жить скорее всего просто ад, но попытаться стоит. Каркат сжимал и разжимал кулаки на спине Дэйва, иногда проходясь по коже парня плохо подстриженными ногтями, тем самым слегка царапая его. Но блондин со спокойствием буддисткого монаха делал вид, что ему ничуть не больно. – Блин, ты три недели назад ворвался ночью ко мне в комнату и заорал, что придумал, как из говна и палок выковать меч и мы тупо два дня возились с арматурами, в итоге сделав адскую шайтан-машину по убийству неверных, не пизди мне, что не знаешь чем заняться. Я уверен, что в итоге у тебя не будет времени даже на поесть, в прочем, как и сейчас. Дэйв скорее почувствовал, как Каркат улыбается, чем услышал его тихий смешок. Дыхание тролля щекотало плечо парня, а тот продолжал гладить голову брюнета, несмело улыбаясь. Они лежали так очень долго, а может и не очень. В уставшем и полусонном состоянии даже Дэйв не мог сказать сколько точно прошло времени, но в конечном итоге Каркат отстранился и улёгся на бок, лицом к парню. Тролль осторожно протянул свою руку к руке парня, нежно коснулся пальцами тыльной стороны ладони, и, не встретив сопротивления, аккуратно взял чужую руку в свою. Дэйв вторил его движению и лишь крепче обхватил его кисть. Каркат закрыл глаза, проваливаясь в сон, а парень ещё несколько минут вглядывался в лицо с синяком под правым глазом и бинтом на левой щеке, и всё думал наколько же у него красивая, дикая внешность. Затем он так же закрыл глаза, успокаивая бушующие мысли и нервную систему, изрядно потрёпанную сегодняшним вечером. – Блять, торт хочу. От неожиданности Дэйв то ли хрюкнул, то ли хохотнул. Он открыл глаза и повернулся к троллю. Брюнет слегка улыбался, сонно смотря на него. – Ну, на метеоре нет готовых тортов, но, думаю, мы в состоянии сварганить что-нибудь похожее. Я даже готов вытрясти из Роуз рецепт, если ты не будешь бить меня по рукам, когда я захочу попробовать торт. – По рукам. – Клёво. – Спокойной ночи. – Спок-нок цмок в пупок. – Дэйв, у меня нет пупка. – Ах да… Споки-ноки цмоки в обе щёки. Каркат глухо хмыкнул и наконец-таки провалился в сон. Дэйв решил не отставать и последовал примеру друга.

***

В комнате было тихо. На огромной кровати лежали два молодых юноши. Белобрысый, в целом, лежал в своей обычной манере – вытянут как солдат, руки на груди. Лишь в одном он изменил своему обычаю: на груди у него покоился брюнет, раскидав конечности по всей кровати и по телу парня, от чего последний волей-неволей приобнимал рогатого. Где-то далеко слегка шелестел кондиционер, принося поток свежего дыхания в тёплую комнату со спёртым воздухом. Комната была погружена в лёгкий полумрак и каждая вещь была поддёрнута синеватой дымкой. Может быть, в предрассветный час оба досматривали сны, а может быть им и вовсе ничего не снилось. Но ясно было одно: ужасы прошедшей ночи оставили их, и теперь оба впервые за долгое время спали спокойно. По комнате разносилось слабое сипение. Но в общем и целом, идиллию этого места не нарушало ничто. В комнате было тихо.