Heir

Тьма не была привычным местом для Евгения Плющенко. Но тьма была там, где он остановился на мгновения, наблюдая за происходящим. Наблюдения также не было привычным делом для Евгения. Его спина слегка подергивалась, когда он стоял там, воспоминания нападали на него. Воспоминания о былой славе, воспоминания о том времени, когда он был в возрасте Адьяна и уже боролся за национальные титулы. Воспоминания о том времени, когда он был в возрасте Максима, готовясь к своей первой Олимпиаде; воспоминания о том времени, когда он был Артуром и готовился ко второй. Они казались такими молодыми. Он оглядел толпу, улыбнулся про себя, увидев знак, возвещающий его королем льда, и странная мысль промелькнула в его голове: Неужели я король без наследника? Он снова посмотрел на мужчин, которые теперь довольно неуклюже танцевали в центре зала. Костя, конечно, никогда не станет королем. Слишком стар и слишком сильная головная боль для Федерации. Но Евгений болел за Костю, потому что Костя воплощал в себе все, чем он хотел бы сейчас быть — сильным, подтянутым, не отставающим от ребят, да еще и в том же возрасте, что и Евгений. И понимающей улыбки Костика было достаточно, он знал, что иногда будет вмешиваться в планы Федерации, и более того, ему это нравилось. Нет, Костя не был его наследником, он был скорее соратником, советником, другом. Сергей тоже был слишком стар для следующего короля, грустно подумал Евгений. Если он и сожалел о Сочи, то лишь потому, что помешал Сергею участвовать в соревнованиях там. Нет, не Максим, как все думали, а Сергей; Сергей, который спокойно стоял и ждал своей очереди, Сергей, который заслужил ее, Сергей, который доказал на Евро, что он лучший из них в этом сезоне. Но Сергей все еще держался с уверенной ухмылкой и подмигиванием; он знал, что его второе место здесь непопулярно, что многие считают, что он должен был выиграть, и Евгений надеялся, что Сергей будет достаточно силен, чтобы обойти его в последний раз. Не король, никогда не будет королем, а воин, рыцарь. У Адьяна была противоположная проблема. Слишком молод, чтобы быть королем или даже считаться принцем. У Евгения даже кости ныли от одного взгляда на него. Неужели он никогда не был таким молодым, таким легким, таким беззаботным? Он смотрел, как подпрыгнул Адьян. Не сейчас, не сейчас, но, может быть, когда-нибудь, если милость ледяных духов будет с ним, он все же станет королем когда-нибудь в будущем. Его прыжки были уже так хороши; мог ли он действительно получить то, что требовалось? Евгений знал, что мир стал другим по сравнению с тем, когда он был в возрасте Адьян; тогда прыжков было достаточно. Теперь они были лишь маленькой частью гораздо большей головоломки, головоломки, которую Евгений, как ни старался, не мог собрать воедино. Максим. Для постороннего человека, для тех, кто смотрел на него, Максим был помазанным наследником. Благоприятствуемый Федерацией, приземляющиеся квады на (в основном) регулярной основе, в пятерке лучших на Мире. Золотой мальчик Тарасовой. Но Евгению вспомнился этот говорун, дерзкий молодой человек, который считал себя лучше просто потому, что был моложе, и сводил на нет достижения всех остальных. Он вспомнил и того несносного ребенка, который пришел в лагерь Мишина, отказавшегося выполнять какие-либо технические изменения, рекомендованные Алексеем Николаевичем, заявившего, что ему виднее. Нет, он не мог считать Максима своим наследником. Артур... У Евгения сжалось сердце. Во многих отношениях он чувствовал себя преданным. Он вспомнил яснолицего, обожающего его ребенка, который боготворил его; мальчика, который повсюду следовал за ним на катке и так много обещал. А потом, в более поздние годы, старше, выше, сильнее, прыжки больше, лучше, но глаза по-прежнему яркие, по-прежнему обожающие. Евгений гордился им, он был уверен, что следующим королем станет Артур. Но потом этот огонек в глазах погас, и Евгений так и не понял почему. Он был так огорчен, узнав, что Артур уехал, и еще больше огорчился, когда узнал, что Артур теперь в конюшне Тарасовой. И все же Алексея Николаевича это, казалось, не слишком огорчало, он как будто понимал то, чего еще не понимал Евгений. "Знай только, что он нуждается в этом больше, чем ты думаешь." Но посмотреть на него сейчас, на улыбку на его лице, на блеск в глазах, на воспоминания о вчерашнем четверном сальхове... Может быть, Алексей Николаевич и прав. Может быть, для Артура было лучше уйти. Один из помощников подтолкнул его локтем, и он покатился прочь, все еще полный решимости показать остальным, кто здесь король: все еще сильный, все еще способный. Мышечная память для квада была укоренена в его теле почти на два десятилетия; он мог совершать прыжок почти на автопилоте, и так оно и было. А потом, когда остальные вошли, чтобы продолжить финал, он встретился взглядом с Артуром. Артур, не дрогнув, ответил ему тем же, и на мгновение Евгению стало грустно: обожающее, боготворящее дитя исчезло. Но молодой человек, встретивший его взгляд, смотрел на него как на равного, и что-то исчезло с новой искрой за зеленью. Евгений улыбнулся и снова повернулся к зрителям. Может быть, у короля все-таки есть наследник?..