Без чувств

      В какой-то момент я понял что, всё что я делаю не имеет смысла. Мои слова и действия ничего в себе не несут. Я постоянно хожу по кругу повседневности, изо дня в день, из года в год. То, что раньше приносило радость сейчас не имеет смысла. Убрав одну деталь, впихнув на её место другую, не подходящую, я сломал механизм. Сломал себя. Спрятал все чувства, всё что накипело, таил глубокой в себе долгие годы. Эмоции гнили и пожирали меня изнутри. То, что никто не должен знать, даже Ты.       Всегда кажется что в мечтах мир лучше, но разве это не так?.. Можно представить что угодно, создать свою реальность, и остаться там… Навсегда.       Я не могу сказать точно когда всё началось, но ты уже знаешь чем закончилось. Я будто увидел мир с другой стороны. Возможно он и не настоящий, выдуманные, но мои мысли и страхи, которых сейчас слишком много, говорили мне всякое, когда я попал туда. Мне страшно. Страшно понимать до чего это дошло. Исправлять что-то уже слишком поздно, но и у меня нет желания. Не решив проблемы в прошлом, они аукнулись мне в настоящем. Виноват в этом только я. Не показал тебе реальность своего мирка. Она довольно мрачная, но я привык. Раньше мне казалось что, это невозможно и всё скоро пройдёт, как ветрянка. Но нет. Ты до сих пор, спустя столько лет, греешь моё сердце своей искренней, доброй улыбкой.       Хочу чтобы ты правильно всё понял… А именно то, что я всегда хотел сказать. Что люблю…       Твоя свадьба была последней каплей для меня. Но настоящая любовь не терпит насилия. Навязывать тебе свои чувства я не хочу. Поэтому моя любовь к тебе останется нашей тайной и умрёт в моём сердце, вместе со мной. Не беспокойся и живи дальше, ты много сделал для меня, всегда был рядом, ты заслуживаешь счастья, даже если с другим человеком и без меня. Удачи тебе, чувак.

Твой лучший друг и тайный поклонник, Сал Фишер <3

      Длинные бледные пальцы судорожно нажимали на клавиатуру в телефоне. Сообщение было отправлено адресату «Larry». Руки тряслись, а голова гудела, слышен только шум, как от старого, сломанного телевизора. Горячие слёзы, будто кусочки стекла, кололи и обжигали покрасневшее лицо. Впивались в кожу всё глубже и таяли, как снег весной, оставляя колкую боль.       Внизу, немного дальше десятиэтажного здания, мельтешились люди, яркие огни фонарей и машин освещали улицы. Прекрасный, красно-фиолетовый закат с белыми полосами — «невероятно».       Взобравшись на «ограждение», Сал закрыл глаз и стал наслаждаться прохладным майским ветром, который приятно обдувал шрамы на лице и сдувал, накатившие с новой силой, слёзы.       —…знаешь, Сал, я буду невероятно счастлив видеть тебя на своей свадьбе без протеза. Поэтому, прошу, не одевай его сегодня. Только сегодня…       От воспоминаний сегодняшнего утра на лице синеволосого появилась грустная улыбка, но она сразу же пропала, как только парень услышал знакомый голос:       — Сал! — Протезник не обернулся, но теперь уже открыл глаза и просто смотрел вдаль — Фишер, какого хрена! Не делай этого, идиот!       В ответ на выкрики Джонсона лишь тишина. Взяв себя в руки, Ларри сделал несколько шагов вперёд, вставая в трёх метрах от Фишера.       — Не подходи… — очень хриплым и тихим голосом сказал оный.       — Салли, пожалуста… — теперь уже Ларри говорил мягко и с заботой, как обычно, синеволосому от этого стало лишь больней, — не надо, прошу. Я-я не хочу тебя терять…       Синеволосый опять молчал, не поварачиваясь к Ларри. Все слова сказанные Джонсоном — ранили. Сзади парня безответная любовь и мучения всю оставшуюся жизнь, впереди конец всего начатого, но не имевшего смысла для Фишера. Два разные мира, два варианта исхода, но отделял их друг от друга всего один шаг. От резкого ветра в спину Сал слегка пошатнулся вперёд и начал махать руками, пытаясь удержать равновесие. Ларри подбежал к другу, но Сал быстро выпрямился. Фишер повернулся лицом к кареглазому и посмотрел своими красными и стеклянными от слез, глазами в обеспокоенные Джонсона, который стоял прямо перед Синеволосый.       — Ларри, я-я не могу т-так… Мне не п-просто терпеть всё…       Доносившиеся внизу голоса сбивали с мысли, а сирена, проезжающей где-то пожарной, била в виски. Опять сильный поток ветра. Холодно. Раздались истошные крики. Свет окон мелькал перед глазами. Шум от телевизора превратился в отвратительный писк. Вдруг всё стало медленно, но стремительно угасать, оставляя за собой лиши чёрные пятна и тупую боль.