procidat deceptionem

Пустые улицы, по которым расползаются первые лучи восходящего солнца, расстилаются передо мной. Идиллия раннего утра. А потом мой взгляд натыкается на тебя, и из него мгновенно исчезает все спокойствие. Ты режешь мне глаза уже не первый месяц. Ты никогда мне особо не нравилась. Я создала тебя тогда, думая, что ты будешь тем самым в моей жизни, чего мне так не хватало. А потом мои руки при одной мысли о тебе стали сжиматься в кулаки. Хотелось пройтись ими по твоему лицу с большими глазами, лишь бы стереть с него всю эту неприкосновенность. Только ведь ты и не материальна даже. Тебя не заставишь убраться из моей жизни, потому что ты в моей голове. Порождение моего отчаяния, которое преследует меня, словно вторая тень. Отвратительное, угольно-черное, оставившее отпечаток на всей моей жизни, отняв у меня даже здравый рассудок. Порождение чертового сознания, которое, кажется, перестало быть моим. Заставляющее в ярости выкрикивать ненавистное имя по несколько раз, просыпаться ночью в холодном поту и натыкаться на чужой оскал, который когда-то должен был быть успокаивающей улыбкой. Ночной кошмар наяву. Ты будто вшита неразрывными нитями в мой мозг. Смотришь на меня, словно хищник на жертву, которую вот-вот наконец съест. Каждую ночь теперь я молюсь несуществующему богу, лишь бы избавиться от тебя. Складываю руки в молитвенном жесте, а ты тут же накрываешь их своими и с издевательской улыбкой смотришь на меня. Знаешь ведь, что ничего опять не получится. Мне опять никто не поможет, я все равно останусь в удушающем одиночестве, в котором есть только отчаянная мольба и ты, скребущая острыми ногтями по моей душе. — Тебя не существует. Я не знаю, кого хочу убедить в этом больше, тебя или саму себя. По твоей улыбке, полной жалости, хочется врезать. — Не ври себе. Знаешь же, что это бесполезно. Ты растягиваешь это «бесполезно», раздражая своим высокомерным голосом. Теперь ты стала властелином своего существования, я больше не являюсь твоей создательницей, теперь я лишь безмозглая кукла в твоих уверенных руках. Я надоем тебе, и ты избавишься от меня, как ребёнок, которому надоела старая игрушка. Запрячешь меня где-то на периферии сознания, которое уже стало нашим общим, если не только твоим. В этом мире больше не осталось ничего, что было бы по-настоящему моим. — Сколько ещё ты будешь надоедать мне? Я задаю этот вопрос зная, что ответом мне послужит оглушающая тишина. — Это мне стоит задавать этот вопрос. Ты говоришь это так, что у меня не возникает сомнений — я тебя уже никогда не вытравлю отсюда. — Убирайся к черту. Повторяю это тихим шепотом, словно мантру. Выдыхаю эти слова почти беззвучно. Знаю, что ты услышишь в любом случае. Ты слышишь всё. В один день я просто не просыпаюсь. Открываю глаза, а со всех сторон на меня смотрит пустота с бездонностью во взгляде. Игра закончилась. Ты вышла победителем, оставив меня гнить в несуществующей реальности, не оставляя и шанса на побег. А неозвученный вопрос так и остался звучать эхом в моей голове: кто из нас являлся неисправной фантазией, разрушившей чужую жизнь?