Проебанный раунд

Белый свет потолочной лампы блестит на металле лезвия. Дейв смотрит в зеркало и ловит собственный испуганный взгляд – спустя годы он все еще ненавидит любое оружие, и ему совершенно не нравится перспектива поднести лезвие к своему горлу. Тем не менее, он делает это; иголки озноба вонзаются в спину, когда он вжимает лезвие в кожу и медленно ведет им, сбивая пену и короткие жесткие волоски. Эта опасная бритва – подарок Дирка(один из последних), и Дейв не может заставить себя ни убрать ее в дальний ящик, ни поставить на видное место, потому что то, что осталось ему от Дирка, не должно пылиться без дела. Дейв хранит бритву в идеальном порядке – самостоятельно точит, смазывает маслом – и пользуется ей каждый раз, как на лице появляется щетина, то есть постоянно. Каждое движение отточено до автоматизма, и нет никакой опасности, но, проводя лезвием по линии скулы, Дейв едва заметно вздрагивает от мимолетного зова бездны – желания сместить бритву ниже и полоснуть по шее, прямо поперек протянутых сразу под кожей полнокровных артерий и вен. По мере продвижения пена скапливается на металле, и чем ниже он сдвигается, тем интенсивнее становится тяга. Какую-то ужасную секунду Дейв уверен, что действительно сделает это – перережет себе горло прямо сейчас, перед завтраком, прямо здесь, в их с Каркатом(а теперь и Джейд) ульедоме. Какую-то ужасную секунду Дейв уверен, что не просто перережет горло: кажется, что, перерубив артерии, рука не дрогнет, а двинется дальше – вдавит лезвие в рану, разрезая ткани связок, мыщц и хрящей, и давайте не забывать, что это ОЧЕНЬ хорошая бритва с ОЧЕНЬ качественным металлом. Когда она наткнется на позвонок, то не застопорится, а разрежет и его – легко и молниеносно, словно кусочек масла! А потом двинется дальше в обратной последовательности - ткани, мышцы, артерии, кожа. Вся процедура займет секунд десять, а то и меньше, после чего ровно отсеченная голова свалится с шеи, шлепнется на пол и прокатится по нему, а вслед за ней грузно повалится тело; все будет в крови – зеркало, умывальник, чайное мыло Джейд, пушистое полотенце Карката, кафельные стены; банный коврик не вместит такого количества жидкости, и, пропитав его насквозь, кровь попадет на пол – теплая, красная, отвратительная. Когда Каркат увидит это безобразие, его наверняка стошнит, когда Джейд увидит – она наверняка разозлится. Дейв почти слышит ее возмущенный голос: «- Дейв, что ты тут устроил, мы же хотели сегодня пойти на пикник!!»… К горлу подкатывает кислый тошнотный ком. Дейв и сам не понимает, почему он только что представил для Джейд именно такую реакцию? Она хороший человек, хорошая подруга и хорошая девушка, и она бы расстроилась из-за его смерти больше, чем из-за сорванного пикника, даже если бы смерть была идиотской абсолютно, безбожно, сверх всякой меры. Насколько это глупо – зарезаться в собственной ванной, умереть с пеной для бритья на щеках? Дирк бы такого не одобрил, он бы никогда такого не допустил. Он, в общем-то, и не допустил – по крайней мере, в случае с самим собой. Когда он лежал в гробу, его кожа была, как и всегда, совершенно бледной и безупречно гладкой – и на лице, и на шее. Если бы Дейв не всматривался, он бы даже не заметил линии сопоставления головы с телом – тогда бы можно было представить, что Дирк просто спит. Дейв в свое время видел в интернете много жести и точно знает, как неприглядно могут выглядеть висельники и обезглавленные, но лицо Дирка осталось абсолютно бесстрастным, таким, каким было при жизни – ни посмертного ужаса, ни инфернальной расслабленности. Еще один проигранный страйф и проебанный раунд – Дейв в свое время избавлялся от собственного трупа с перерезанной глоткой, и ни капли спокойствия не было на его собственном уродливо искаженном лице с выпученными глазами и вывалившимся языком. Такого пришлось бы хоронить в закрытом гробу. Дейв поступил проще – выбросил из окна прямо в лаву, экспресс-кремация не выходя из дома, что может быть ироничней, - а вот Дирк не облажался и умер красиво. Дейву страшно думать, но он все равно думает: что должно твориться в голове такого, чтобы не осталось других способов остановить это, кроме как снести ее с плеч? И почему это произошло с Дирком? И почему он до последнего ничего не рассказывал? И самое главное: почему Дейв ничего не заметил? Он должен был, черт возьми. Да, все они облажались, но он виноват больше всех, потому что именно он на собственном примере знал, что такое непроницаемая маска отрицающей всякие проблемы и эмоции крутизны. Как он мог приходить к Дирку в мастерскую, списываться по вечерам, встречаться в студиях звукозаписей и концертах – и ничего не замечать? Как он мог просто бездумно верить нейтрально-положительным ответам? Он ни разу не попытался оспорить или копнуть хоть немного глубже. Дирк столько сделал для того, чтобы не быть похожим на Бро, чтобы не стать бесчувственным мудаком, чтобы заботиться о Дейве по-настоящему и быть с ним на равных – возможно, именно эта борьба с самим собой и толкнула его в петлю, - а Дейв просто наплевал на все его усилия. Он снова и снова приходил к Дирку со своими мелкими идиотскими бедами, со своей бессмысленной болтовней, но если в общении с Каркатом, Джейд, Роуз, да кем угодно другим Дейв никогда не довольствовался сдержанным «все нормально», в общении с Дирком он принимал это без малейшей тени сомнения, какие проблемы вообще могут быть у идеального во всем Бро? Дейв ненавидит себя за то, что не был для Дирка таким внимательным и заботливым братом и другом, каким Дирк был для него; Дейв ненавидит себя за то, что без контроля и инструкций Бро, Дирка, какой-то еще его версии не может добиться решительно ничего. Дейв ничего не может сделать своими силами, и какая-то крошечная очень темная, очень эгоистичная его часть зла на Дирка за то, что тот не отложил свой суицид на месяц, неделю, да хотя бы на день, разве несколько советов насчет отношений – это так много? Если бы Дирк дал их, Дейв бы не оказался в таком дерьме, как сейчас. Как минимум этот дом все еще был бы только их с Каркатом домом, как минимум сейчас можно было бы выйти из этой ебаной ванной без чертового зудящего напряжения, поесть вместе с Каркатом какую-то вредную вкусную дрянь и весь день рубиться в приставку и смотреть фильмы. Никакой здоровой еды, никаких чертовых прогулок и пикников и, конечно, никаких сопровождающих все это пошлых намеков, шуток и прикосновений в их с Каркатом сторону со стороны Джейд – разве не гребаное, блядь, чудо?? Как максимум… Дейв не позволяет себе думать в этом направлении, чтобы не делать ситуацию еще хуже, но все-таки… Все-таки, если бы только Дирк сказал, как – а он бы сказал, чувак располагал ответами на все долбанные вопросы, - они с Каркатом могли бы… Могли бы быть вместе в ином смысле, чем просто как лучшие бро-друзья, например… - Дейв, ты еще долго будешь возиться?? – Джейд делает именно то, что ее сто раз просили не делать - распахивает дверь и заглядывает в ванную. Хлопок двери о стену и громкий голос застают Дейва врасплох – он провалился слишком глубоко в свои мысли, чтобы сразу понять, что происходит. Дейв пугается, рука рефлекторно дергается, и лезвие вспарывает кожу – металл и пена тут же окрашиваются красным. - Осторожнее! – Джейд молниеносно выбрасывает руку вперед, хватает Дейва за запястье, отводит его руку на безопасное от горла расстояние и забирает бритву. – Черт, ну ты и растяпа! Сильно поранился? – Ее голос обеспокоенно-раздраженный. – Сколько раз я тебе говорила, перестань возиться с этой хреновиной! Решено, сегодня пойдем в магазин и купим тебе нормальную бритву. - Отдай, - Дейв вяло дергает запястьем. - Нет уж, мистер. Сначала умойся, - Приказывает Джейд не терпящим возражений тоном и кричит, высунувшись в дверной проем: - Каркат, принеси аптечку!!! В этот момент Дейву плевать на порез, на кровь, на Джейд, на Карката - он просто хочет подарок Дирка назад, просто хочет сжать металл пальцами и получить призрачную иллюзию защищенности и контроля над своей жизнью; совершенно внезапно(последнее время такое случается часто) он чувствует, что вот-вот расплачется.