Великие дела начинаются с малого

Скажи сестре, что ты был прав… Бесконечная гладь космоса – вечность. Первое, что ты видишь, когда закрываешь свои глаза навсегда. Ты все время гадаешь, есть ли что-то там, дальше, за горизонтом твоей жизни. Есть? Возможно. Ограничения дает лишь твоя собственная фантазия. Ты больше не тело, ты что-то другое. У тебя нет физических характеристик, нет ни голоса – ничего. Кто ты? Лишь воспоминание о давно ушедших днях, оставив позади лишь боль и разочарование. И что остается теперь? Просто зависнуть здесь, в этом моменте? Может быть, есть шанс двинуться в будущее, помочь тем, кто будет после тебя. Первый шаг в неизвестность. Ты летишь сквозь звезды, а вокруг лишь тьма. Что ты чувствуешь? Холод? Тепло? Нет, этого больше ничего нет. У тебя нет чувств, нет желаний – остается только твой разум. Существование без боли и сомнений – лучшее, что могла дать тебе жизнь. Коснись ее, лети к ее зову. Даже не чувствуя этого, ты понимаешь, что ты в движении. Как? Ты не понимаешь механизмов своих действий, ты что-то новое. То, чего никто не может тебе объяснить. Ты хочешь кричать, но не можешь. У тебя больше нет голоса. Впереди неизвестность. Смерти нет – есть Сила. Так говорили эти старики, обрекающие молодых на страдания. Они приходили в дома людей, забирали их детей, чтобы сделать себе подобных. Справедливо ли? Конечно, нет. Какое будущее они могли дать этим детям? Лишь боль и разочарование. Много ли детей хочет прыгать со светящейся палкой и сражаться насмерть с беспощадными врагами? Возможно! Но только лишь, пока это остается обычной детской забавой на заднем дворе. Когда ты знаешь, что в руках у тебя обычная ветка, что максимум, который ты получишь – это несколько царапин, а затем тебя заберут родители, вы зайдете перекусить в приятное заведение, потом вернетесь домой и ты сладко заснешь. Дадут ли эти негодяи тебе такой шанс? Нет. Ты станешь орудием их мести. Они чтят себя светлыми защитниками справедливости, говоря, что те, кто не похож на них – злодеи. Не так. Каждый сам определяет для себя, что хорошо, а что плохо, а они просто лишают детей возможности думать. Говорят, делай по инструкции. Делай так, как гласит тебе кодекс. Правила одних дряхлых стариков для других «Умников». А другая сторона разве лучше? Да нет. У всего есть плюсы, ровно также, как и у всего есть минусы. Вот взять Темную Сторону. Что она дает? Да, неограниченные способности, свободные отношения, которые не надо скрывать, но все это сожрет тебя изнутри, как паразит, оставив лишь страдание и полное опустошение. Ты проиграешь в этой войне, но кто твой противник? Самое страшное, что в этой войне ты проиграешь самому себе. Ничтожество. У тебя не остается жалости к себе. Ты просто летишь вперед, и замечаешь, как на черном фоне начинают мелькать звезды. Вот он - конец? Сейчас белый свет и занавес закроется навсегда? Что ж, хоть подумать дали перед концом, и на том спасибо. Ты был мне братом… Я любил тебя! Дружба – великая дружба, которая скатилась по этим черным пескам, сгорела вместе с отрубленными конечностями. Черт с ним, с физическим увечьем – духовный был куда сильнее. Осознание того, что единственный человек, который знал тебя лучше остальных… Осознание того, что ты предал его, хоть и обвинял его в обратном. И когда это понимаешь, остается последняя мысль о том, что ты не успел извиниться. Ты не сказал ему, что сожалеешь. Тебя не было рядом, когда умирала та, которую ты любил. Ты не видел рождения своих детей. Того, как они выросли и стали взрослыми и, что самое главное, хорошими и достойными людьми. Зачем ты жил все эти годы? Зачем твой гнев питал тебя? Действительно, лучше бы так и остался лежать на черных песках, но замертво. Чтобы тихонько лежать и никому не мешать. Сколько бы судеб ты смог спасти? Несколько важных – это точно. Взор слепнет. А разве мы и так с тобой не на краю гибели? Я искренне… Глубоко люблю тебя, и говорю это, пока мы еще живы. Эта сладкая песня – последняя симфония, которую ты слышишь на краю вечной пропасти. Та, что всегда вела его к свету. Та, что вернула в нем это трепетное чувство, бьющееся где-то в глубине его черствого сердца. Глаза открыты. Материя? Он чувствует, как стоит на ногах. Осматривается. Под ногами слабо освещенная трава. Тело свежее и молодое, но при этом совсем ничего не весит, будто ты находишься в невесомости. Невероятно! Он осматривается – вокруг никого. Следующее, что он чувствует – это слух. Слышит, как где-то потрескивают поленья в костре. Он делает шаг и просто идет вперед. Впереди на земле лежат два бревна, между ними горит костерок. На одном из бревен сидит старый человек, излучающий легкое сияние вокруг своего тела. Он смотрит в глаза незваного гостя и просто легко улыбается. Мужчина, что сидит на бревнышке, поправил плащ: - Я тебя заждался. Присаживайся. Гость подходит ближе и молча садится на свободное место. Они сидят напротив, молча рассматривая друг друга. Что это за чувство внутри? Неловкость? Скорее всего, а, может быть, стыд и разочарование. Кто ж его знает. - И давно ты ждал меня? – наконец спрашивает гость. - Не очень-то, - честно признался старик. – Я наблюдал. Видел, что происходило в императорском зале. Не знаю, корректно ли будет выразиться, но в глубине души я знал, что рано или поздно, ты возьмешь верх над чувствами… Не без малых усилий, хочу заметить. - Что ты такое? - Душа, - спокойно ответил мужчина. – Часть души, призрак. Как тебе удобнее. Литература разделяет иногда эти понятия, но, как видно, у одного существа просто слишком много названий, зачастую коверкающих суть. – он посмотрел в глаза своего гостя чуть пристальней. – Я знаю, что тебе страшно, я чувствую страх отсюда. Я мог и не являться тебе, но я хочу помочь. - Помочь? – усмехнулся гость. – Зачем ты станешь это делать? Да и вообще, что ты хочешь сделать?! Старик усмехнулся: - Что если я тебе скажу, что ты можешь вернуться? Прямо сейчас, пока завершается бой, ты коснешься остатков своей души, коснешься Силы, а потом явишься своим детям… - И зачем мне это? - Потому что я знаю, - ответил мужчина. – Я знаю, что тебе стыдно, Энакин. Я знаю, что ты хочешь искупить свои ошибки, но как ты это сделаешь, будучи мертвым?! - Так говоришь, будто можешь вернуть меня к жизни! – воскликнул Скайуокер. – Не неси чепухи, Оби-Ван, это невозможно! Кеноби развел руками: - А кто говорит о возможности воскрешения? Лично я – не говорил! - Не вешай мне на уши очередные джедайские загадки! – Энакин подорвался с места и сделал несколько шагов в сторону бывшего наставника. – Я – не вы, я не стану играть по вашим правилам. Меня больше нет, и меня это вполне себе устраивает! - А сможешь ли ты существовать целую вечность, зная, что твои дети так и не услышат от тебя ни одного доброго слова? – улыбнулся Кеноби. – Может быть, Люк и слышал, но твоя дочь… Что насчет нее, Энакин? Скайуокер отвернулся. Чертов старик, опять лезет туда, куда не прошено! И что теперь делать? Они оба мертвы, оружия здесь не могло и быть, ему действительно терпеть общество Кеноби целую вечность? Ох, если это и есть наказание, то оно определенно самое жестокое, которое Сила смогла придумать. - У нее глаза матери… - Что ты сказал?! – Энакин вновь повернулся к Кеноби. Оби-Ван опустил взгляд: - Ее ты не вернешь, уже никогда не увидишь. Среди нас ее нет, но хотела бы она, чтобы ваша дочь жила, считая тебя негодяем? Считая, что ее отец – тиран, убивающий людей просто ради забавы? - Я никого не убивал ради забав, старик! - А знает ли Лея об этом? – спокойно спросил Оби-Ван. – Мы – то, что остается после нас, Энакин, а не то, что мы несем в течении жизни. Оставь после себя наследие, которого бы ты хотел для своих детей. - И что ты мне предлагаешь? Извиниться перед дочерью, и все, весь мир сразу зацветет красками?! - Все начинается с малого. Ты готов? - Готов… Люди частенько настолько увлечены погоней за бессмысленными вещами, что забывают о самом важном.