***
—Шиничи-кун, почитай мне ту книжку. – маленький Тецуя в белой рубашке и длинных чёрных шортиках с подтяжками заглядывает в комнату старшего брата. У него небольшой перерыв между занятиями. —Попроси Ясу-чан, я очень устал, Тецуя. – такой маленький, но родители стараются заполнить каждый его вдох полезным занятием. Каждый день, кроме воскресенья. Голубоглазый послушно прикрывает дверь и идёт к любимой сестрице. Родители сейчас на работе, его брат занят, а Тецуе очень хочется чьего-то внимания и тепла. Елена наверняка прибирает сейчас в его комнате, он не хочет отвлекать девушку. Мальчик идёт по длинному коридору, застеленному тёмным ковром, свет из окон серый, сегодня снова пасмурно и, похоже, занятие по верховой езде пройдёт не во дворе, а на манеже. Тецуе, казалось, с рождения не нравятся громкие звуки, особенно когда он сам их издаёт. К тому же его родные также бессознательно передвигались по поместью, практически бесшумно. Мама говорит, что сестрице нездоровится, но она всегда рада, когда её маленький братик к ней заглядывает. Тёмная дверь легко поддалась движению детской ручки, и в проём сперва высунулась голубоволосая макушка, а затем и весь мальчик. —Ясу-чан, ты до сих пор болеешь? – сестра кивает, пустым взглядом смотря на Тецую. – Почему ты не в постели? Больные обычно лежат. – девушка была в одной ночнушке, и босая ходила по комнате, кажется в поисках чего-то. —Тецуя, я могу тебя попросить кое о чём? – она с надеждой посмотрела в ясные глаза брата. —Конечно, ты что-то ищешь? – предположил он. —Да, фотографию. Посиди со мной немножко, ладно? – он кивнул и присел на диванчик, продолжая неотрывно смотреть за сестрой. Его внимание то и дело привлекала толстая верёвка, свисающая с потолка. И ему становилось немного не по себе, стоило приглядеться к туго завязанной петле на её конце. Девушка наконец издала тихое: «Нашла!», и подошла к Тецуе, показывая фотографию, где она сидела за фортепиано посреди огромной сцены, в великолепном платье. —Папа сначала говорил, что вряд ли у меня получится освоить игру. Но я смогла. А тебе? Тебе нравится моя игра? —Да, очень! Научишь меня также красиво? – сердце девушки защемило, а слёзы медленно покатились из глаз. —Нет, боюсь, что нет, малыш. Но если захочешь играть также красиво – не сдавайся, во что бы то ни стало. – её голос звучал совершенно спокойно. Она вложила фотографию в ладошку Тецуи и подошла к верёвке. Она висела достаточно высоко, но прямо под ней стояла резная табуретка. Тецуя склонил голову, не понимая, что собралась делать его сестричка и почему она не может научить его играть. —Тецуя, никогда не открывайся чужим, слышишь? Создай маску, образ, не позволяй никому добраться до того, что внутри. – она приложила руку к груди. – Никому, кроме тех, кому веришь и доверяешь. – она встала на табурет и просунула голову в петлю. —И ещё. Не говори никому о нашем разговоре и не грусти, я всегда буду с тобой. Подойди сюда, кроха. – чувство необъяснимой тревоги всё не проходило, но мальчик послушно подошёл. —Я так тебя люблю. – девушка с силой отшвырнула ногой табуретку и повисла, неловко хрипя и плача, но продолжая держать крошечную ручку Тецуи. А он стоял, не в силах вдохнуть. Прошла минута. Две. Три. Он всё стоял, не выпуская тёплой руки остывающего тела. —Ясу-чан? – вопрос в пустоту. Тецуе вдруг стало так грустно. Так невыносимо больно. Он тихонько прошёл в угол комнаты и сел на пол, продолжая смотреть на неестественно бледное лицо своей любимой сестрички. Тецуя не заметил, когда по лицу стали непрерывно скатываться слёзы. Он не плакал, они просто текли и вскоре мальчик устал вытирать их. Он сидел, и сидел, и сидел. Иногда моргая и размеренно дыша, ощущая в груди щемящую пустоту, а на коже холод. Вскоре начало темнеть. За весь день солнце так и не проклюнулось сквозь тёмные облака. —…цуя-сама… - раздалось в одном из множества коридоров. Спешные шаги приближались. Сначала стук, потом предупреждение, а затем громкий, очень громкий крик Елены.***
Тецуя всё никак не мог понять, что имела в виду его дорогая сестра, но поступив в среднюю школу наконец создал свой совершенный образ. Но это было потом, сейчас же он сидел в столовой, в которой не хватало только сестрицы, но почему-то было невыносимо тоскливо. Тецуе не повезло – он помнил всё. В смысле вообще всё. Гипертимезия – его гордость и самый худший кошмар. И сейчас маленький мальчик снова не мог заснуть, боясь этого кошмара. Где он сидит в углу чёрной комнаты с одним-единственным окном, тусклый, бесцветный свет из которого порождает длинную тень от висящего тела. Оно мерно покачивается и тикают часы. Тихо, но в тишине – несоизмеримо громко. И всё. Больше не происходит ничего, но Тецуя просыпается в холодном поту после каждого такого кошмара. Они приходят чаще, чем он ест. Почти каждый день. Из-за этого мальчик стал плох в учёбе, сильно похудел и изменился: больше он не смеялся, а улыбался только на приёмах. Все, кроме членов семьи были очарованы этой светлой улыбкой, а у них она вызывала дрожь. Тецуя на всё реагировал так спокойно, как это только возможно. Но его вес продолжал снижаться и родители всерьёз забеспокоились – в свои шесть лет с ростом сто сантиметров, вес Тецуи не переваливал за пятнадцать килограммов.***
—У Тецуи есть друзья, Куроко-сан? – пока мальчик сидел и что-то рисовал, его родители разговаривали с детским психологом, к которому водили Тецую вот уже несколько месяцев. —Нет, он никого не отталкивает, но ни с кем не сближается. Общается с Шиничи, но фактически не позволяет ему общаться с собой. —Постарайтесь подружить его с кем-то. Пока что это единственный способ к улучшению его состояния. – мужчина поправил свои очки. —Да, Цукиши-сан, мы вас поняли. – Куроко Рио пожал ему руку. —Идём, Тецуя. – позвала мальчика его мать. —Стойте! – внезапно всполошился врач. – У меня на примете есть мальчик, одного с ним возраста. У него не так давно умерла мать. И состояние похоже с вашим. Сейджуро Акаши. Вот номер его отца. Я объясню ему ситуацию, и вы сможете договориться о встрече. – он протянул главе семьи наскоро написанные цифры. Конечно же они слышали об этом ужасном событии – в мире бизнеса очень сложно не дать смерти выйти наружу. Особенно когда твоя фамилия так известна.***
—Знакомься, Тецуя, это Сейджуро. – приятная женщина с огненно-рыжими плавно указала на мальчика рядом с собой. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Его отец сейчас разговаривает с папой, позаботься о нашем маленьком госте, а я пока предложу мужчинам чай. – она сказала красноволосому мальчику что-то на ушко и ушла. —Приятно познакомиться, Сей-чан, меня зовут Тецуя. – мальчик протянул ему руку, продолжая пусто смотреть куда-то сквозь него. Сейджуро поёжился. Отец сказал, что у этого мальчика тоже случилось что-то плохое, и если они подружатся, то станет лучше. Он пожал протянутую ладошку и удивился тому, насколько она маленькая. Мальчик и сам был очень худеньким, но не настолько как его новый знакомый. —Пойдём в сад, там очень красиво. – Сейджуро послушно пошёл хвостиком за мальчиком, всё ещё не чувствуя себя в безопасности. Он немного удивился, когда крошечная ладошка крепко взялась за его. В саду правда было прекрасно: кругом яркие цветущие бутоны, и день очень тёплый, пусть и без солнца. Они расселись на траве недалеко друг от друга. —Тецуя, почему ты грустишь? – красноглазый увидел, как вздрогнул мальчик, услышав этот вопрос и его сердце сжалось, стоило ему увидеть пучину боли в этих прозревших глазах. В тот день Тецуя нарушил все обещания, которые дал тогда сестрице. Он показал себя незнакомому человеку. Он доверился совершенно чужому мальчишке. Он рассказал то, о чём обещал не рассказывать. Сейджуро слышал, как с каждым словом последующее даётся его маленькому другу всё сложнее. Он всё рассказал и заплакал. Он крепко обнял Сейджуро и громко плакал, пока тот, захлёбываясь собственными слезами, рассказывает почему он так долго грустит. Они ещё долго стояли и ревели, пачкая слезами безупречные рубашки друг друга. Они не знали, что их отцы случайно увидели сыновей, когда начали искать их.***
После того случая мальчики всё сближались, они частенько ездили друг другу в гости, а потом Семья Акаши переехала в Киото, а семья Куроко стала вкладывать себя в бизнес с головой. И они перестали общаться. Когда Сейджуро учился, в нём пробудился Император, после смерти матери он всё свободное время посвящал баскетболу (и Тецуе), его команда была самой сильной и всегда одерживала победы. До одного матча. Тогда их впервые разгромили. Это стало ещё одним болезненным ударом и Император исчез, освободив его мысли и забрав с собой некоторые воспоминания. Так Сейджуро совершенно забыл о том, что, когда он был совсем маленьким, его спас этот крошечный голубоглазый комочек боли. Они вместе «болели», вместе играли и вместе дружили. Сейджуро забыл об этом. Забыл бесповоротно и навсегда. А Тецуя помнил. Помнил абсолютно всё. И ждал. Ждал, что они когда-нибудь вновь встретятся. Только вот он не знал, что Сейджуро вымахает в такого горячего красавца-альфу. И не знал, что по уши в него втрескается. Он никогда о этом не расскажет, но всегда будет помнить маленькую ладошку, которую крепко держал в своей.