***
Ранним утром Андрей по просьбе матери сам лично заехал за нами и доставил меня с дочкой в это уютное кафе, но пробыл с нами от силы пять минут, дав бабушке насладиться поцелуями внучки, и забрал Настюшу на прогулку. Нам принесли заказ и за столиком воцарилась тишина. Я точно знаю, что Марго желает убедить меня в необходимости проверить голову, я готовилась к этой встрече и придумала сотню аргументов того, что я абсолютно здорова и вменяема, но я не была готова к тому, что передо мной будет сидеть не мама мужа и моя свекровь, с которой, как я считаю, мне безумно повезло, а обыкновенная женщина с затаённой болью во взгляде. Я не знала, как вести себя с ней. До этого момента я удостаивалась чести видеть на её лице лишь улыбку, редко укор, либо насмешку, но безобидную, только бы поддеть меня, чтобы я не опускала руки. Я не чувствовала игры, Марго всегда была предельно искренна в проявлении чувств ко мне, поэтому я так растерялась, глядя на такую…иную Маргариту. — Ты решила отказаться от помощи? — всё же задала она вопрос после долгого молчания и мне пришлось позорно избежать прямого контакта с пронзительным взглядом, так как вспомнить заготовленный текст в это мгновение оказалось невозможным. — Я поняла. А почему? Не доверяешь? — Я не нуждаюсь в помощи, — пролепетала я едва слышно, но из моих уст эти слова прозвучали так жалко, что я сама же усомнилась в своей уверенности, но сдаваться не намеревалась. — Я чувствую себя прекрасно! А то, что вы придумали с Андреем какую-то ерунду… — Я тебе ещё вчера сказала, что Андрей не имеет к моим словам никакого отношения. Ерунду придумала? Хорошо, допустим. Тогда объясни мне, старой дуре, какого чёрта происходит? Не нужно говорить заученных фраз, которые ты повторяешь Андрею. «Разлюбила, не могу, не хочу, уйди-вернись, позже, не сейчас» — это всё отговорки малолетки, а не женщины, которая ещё буквально позавчера не могла надышаться любимым мужчиной. Я сама лично видела вас, видела твой взгляд — такое не исчезает бесследно, — Маргарита перевела дыхание и ненадолго замолчала. — Назови мне реальную причину разрыва. Причину, по которой мои дети и внучка страдают и испытывают муки совести! — требовательно вопрошала Марго, но голос не повышала, что звучало ещё более устрашающе, но я смогла посмотреть на неё, только произнести что-либо было трудно. — Молчишь? — Я не знаю, что сказать, — честно ответила я и схватила в руки тёплую кружку со стола, ощущая, как меня понемногу охватывает неприятная дрожь. — Это всё со стороны может казаться блажью и игрой, но мне на самом деле трудно объяснить, почему мои чувства внезапно испарились. Были и нет. Ведь так бывает! Сегодня ты души не чаешь в человеке, а завтра просыпаешься и ни-че-го. Понимаешь? Совсем ничего, но хочется быть рядом в благодарность за прошлое, за дочку, быть друзьями и поддерживать родного человека, давая ему свободу, чтобы у него был шанс стать счастливым. Без меня. Андрей заслуживает правды и счастья. Я сумела дать ему свободу, не обманывала и не держала, теперь его будущее зависит только от него. Я бессильна. Прошу, Маргарита, не мучайте ни Андрюшу, ни меня. Всё утрясётся, мы привыкнем, каждый начнёт с чистого листа… — Андрей запил, — тяжело вздохнула Марго и нервно улыбнулась. — Устал он от твоей свободы, не помогают эти оптимистические бредни. Думаешь, эти две недели он по Европе катался? Может от силы пару городов и посетил, но остаток времени заливал в себя всякую гадость. Опустошил бар на нашей даче под Лондоном. Если бы Пашке не вздумалось навестить любимые сады, не знаю, до чего бы дошло, — поджав губы, Марго махнула рукой и откинулась на спинку кресла. — Вот так, Катенька, Андрей начал свой чистый лист с капельницы и скандала с отцом. Я замолчала. Трудно было принять эту информацию. Мне казалось, Андрей избавился от идиотской привычки по пустякам заливаться алкоголем, что вся его дурость с выпивкой и необдуманными решениями остались в прошлом, с тем самым Андреем Ждановым, который не думал об окружающих, лишь позволял другим любить себя и ничего не видел дальше собственного носа… От этих мыслей стало ещё хуже, мне захотелось плакать. Что же я за человек такой? Андрей гробил себя виски, впервые за эти долгие шесть лет довёл себя алкоголем до больницы, занимался самокопанием, продолжает винить себя во всем, а я, вместо того, чтобы испугаться, пусть даже задним числом, и побеспокоиться о его сегодняшнем состоянии здоровья, начала осуждать, обвинять и припоминать всевозможные косяки из прошлого. — Катя, я сказала тебе об этом не ради того, чтобы вызвать в тебе вину. Мы договорились с Андреем, что его минутная слабость останется между нами, но то, с какой лёгкостью ты произнесла «мы привыкнем», просто вынудило меня открыть правду. Андрею плохо и это факт. — Ему необходимо время, — слабо возразила я, но в то же время осознала, что я брежу какими-то своими иллюзиями — реальность иная, ещё более сложная и разрушительная, в первую очередь для самого Андрея. — Катя, послушай меня, девочка…то, что я тебе сейчас расскажу, не знает даже мой родной сын. Я попрошу тебя держать при себе комментарии и вопросы. Сейчас мне важно, чтобы ты услышала суть и поняла, почему я настаиваю на посещении клиники. — Маргарита… — Мы поговорим с тобой позже, а пока дай мне минуту собрать мысли в кучу. Мне это необходимо не меньше, а может даже и больше, чем тебе… Марго удобнее расположилась в кресле и прикрыла глаза. Настраивалась долго, изредка сжимала руки в кулаки, либо поглаживала мягкую обивку кресла под ладонью, будто успокаиваясь. Молчание давило, я неосознанно начала отвлекаться на шум за окном, подмечая поведение проходящих мимо людей и раздражаясь из-за громких голосов. Даже голова разболелась от переизбытка шума и движений, поэтому так сложно оказалось вникнуть в начало повествования моей собеседницы, которая начала говорить резко и без предисловия. «Всё началось в тот день, когда пришло осознание, что их больше нет…».***
— Екатерина Валерьевна? Жданова Екатерина Валерьевна? — раздался приятный женский голос надо мной и мне пришлось вынырнуть из воспоминаний. — Добрый день! Меня зовут Евгения Альбертовна, но можно просто Евгения, — женщина лет пятидесяти с улыбкой протянула мне руку и слегка наклонила голову набок. — Вы же Екатерина Валерьевна? — Да. Простите. Добрый день, — сбросив с себя оцепенение, я постаралась улыбнуться и пожала руку новой знакомой. — Можно просто Катя. — Замечательно! Катя, прошу, проходите в мой кабинет. Простите, что заставила Вас ждать…