Маленький секрет вечной молодости Ким Сокджина

Сокджин сменил немало модельных агентств за свою долгую жизнь, и в общей сложности он работает моделью уже восемнадцатый год. Менеджеры не интересуются стажем работы, ведь, лишь завидев идеальное с точки зрения хирургов и «золотого сечения» лицо молодого человека и его аристократичную фигуру с отменно широкими плечами, они только и бредят тем, чтобы подписать с этим бриллиантом контракт, да на подольше. Но Ким не задерживается нигде больше 5 лет, ведь конкуренция, да и фотографы начинают замечать не меняющееся с годами, вечно совершенное лицо без единой морщинки, хотя по паспорту, также регулярно сменяющемуся каждые 10 лет, Сокджину уже 28. Но никто не знает, когда он наконец переступит порог тридцатилетия. Только Ким и не собирается. Тэхён предпочёл бы и не узнавать секрета его вечной молодости. Ким Тэхёну 20 лет, он учится в институте на юриста, ненавидит свою будущую профессию и живёт своим хобби, подрабатывая фотографом. Путешествия ради прекрасных пейзажей, любимая подработка в модельном агентстве, весёлая жизнь в общаге — вот, собственно, и короткое описание не особо буйной молодости нашего студента. В основном агентство, в котором работает Тэхён, интересуется лишь женскими моделями, однако, бывают и особенные экземпляры мужских, перед которыми ни один менеджер не способен устоять, уже представляя, сколько денег запихнут ему в карманы, лишь бы заполучить эти драгоценные снимки. Фотосессия с немалоизвестным в отдельных кругах общества Ким Сокджином и Тэхёном в роли его фотографа прошла как нельзя идеально. Из нескольких десятков фото лишь одно-два вышли несовершенными, остальные же можно было с размаху и без обработки лепить на первые страницы «Playboy» и «Cosmopolitan». Однако же Сокджин, на удивление, был недоволен почти половиной фото, и не тем, как его снял фотограф, а своим якобы «уставшим» видом. — Можно обговорить некоторые детали с Вами наедине? — отвлёк Тэхёна от пересматривания снимков на фотоаппарате Ким. Молодой человек не сразу понял, чего от него хотят, ведь всё всегда заранее обговаривалось исключительно с менеджерами моделей или же с директором, если ситуация была особенно каверзной, но, не успел он возразить и слова в ответ, как уже был утащен моделью в туалет. — Я заранее извиняюсь за своё неподобающее поведение, — с лаской, негромко сказал Сокджин, подходя к Тэхёну ближе, — но таковых мер требуют обстоятельства. Ким и сам не заметил, когда дверь в уборную вдруг оказалась заперта, а сам он был прижат Сокджином к углу у стены, боясь сопротивлением ухудшить ситуацию. У мужчины не было намерений причинять боль, однако, если он и собирался доставлять удовольствие, то исключительно себе. — Вы не могли бы мне оказать одну услугу? — томно прошептал мужчина в самое ухо Кима, вызвав по телу табун мурашек. — Буду безмерно благодарен. С этими словами Сокджин одним движением отодвинул ворот чужого свитера и прильнул холодными губами к пульсирующей от переизбытка адреналина шее. От неожиданности Тэхён не удержал в руках камеру, и та с треском разбилась на десятки поломанных частей об кафельный пол. Ким отчаянно попытался вырваться, чтобы взглянуть, оценить ущерб, а затем и поплакать над безвозвратно утерянной дорогой вещицей, но его с необычной для человека подобного телосложения силой удержали на месте и лишь сильнее вжали затылком в холодную стену, неприятно затыкая ладонью рот — Она тебе больше не понадобится, сладкий мой, — прошептал Сокджин, и в следующую же секунду Тэхён почувствовал ничто иное, как укус, и не просто укус человека, а словно глубокое проникновение двумя остро заточенными лезвиями под кожу. Кровь активной пульсацией начала вытекать из раны. Тэхён почувствовал тепло от алых ручейков на коже, как жидкость скапливается в ямочке ключиц и как она впитывается в свитер. Как бы не хотелось, Ким не мог найти в себе сил на сопротивление, а Сокджин, не тратя времени попусту, приник пухлыми губами к ране и стал энергично высасывать кровь, воздыхая от долгожданного вкуса багрового нектара, причмокивая и раскованно постанывая от наслаждения. Чужая жизнь стремительно разливалась по венам и артериям, наполняя силами ослабевший от долгой голодовки организм. К коже вернулась естественная безупречная гладкость, сияние и бледность; ни осталось и следа даже от самых незаметных морщин; тусклые и секущиеся волосы в считанные секунды приобрели насыщенный каштановый цвет, блеск, ожили и окрепли. Тэхён же с каждым глотком всё ослабевал, пока, спустя несколько минут после первого укуса, вампиру не пришлось за воротник держать его на ногах и свободной рукой поднимать поникшую голову, которой человек уже был не в силах управлять. Мысли смешались в кашу, боль стала совсем второстепенной и туманной; хотелось потерять сознание или хотя бы уснуть, но мозг ещё способен был мало-мальски обрабатывать информацию. Почуяв, что, продолжи Сокджин питать жизнью своё тело, этот мальчишка и вовсе душу Господу отдаст, Ким, наконец, последний раз слизнул кровь с шеи, проведя языком по ране, чтобы та затянулась до того, как кто-либо заметит пропажу одного из фотографов. Вампир опустил изнемождённого Тэхёна на пол, усадив к стене, хотя тот едва ли мог держать открытыми веки. — Спасибо, малыш, — вампир приподнял голову Кима за подбородок и сомкнул их губы, бесстыдно проникая языком в горячий рот человека и, кажется, теперь уже вместо крови напитываясь жизненной энергией, которой и так осталось немного. С негромким «чмоком» вампир отник от чужих губ и, выискав среди того, что осталось от камеры, карту памяти, поцеловал её и показал Тэхёну. — Обещаю, твои снимки будут самыми лучшими. Такой модели, как я, в твоей карьере точно больше никогда не появится. Последним, что увидел Тэхён, прежде, чем впасть в забытие, была прекрасная удаляющаяся широкоплечая фигура в синем пиджаке, с хищностью на глубине агатовых глаз.