Часть 1
1 апреля 2020 г. в 20:52
Пробыв всю жизнь Королем в клетке, Микото никогда не думал, что его ключом станет чей-то меч.
Он не видит лица Мунакаты, когда лезвие пронзает его грудь. Небо сегодня серое, и не то чтобы Микото представлял каким оно будет в последний раз, но—
Но Тоцука всегда говорил, что лучше, когда без облаков, а Анна — что когда с солнцем.
Микото не видит лица Мунакаты, но видит, что облака есть, а солнца нет. Вот таким он встречает свой последний раз.
Говорит:
— Я свободен.
Говорит:
— Спасибо.
Клетка распахивается настежь.
В «прощай» нет смысла, ведь больше ничего не будет. Ни крови, ни костей, ни пепла.
Вот только, старый друг оказался прав, это не место, где живут люди. Микото всё равно. Микото усмехается.
А потом он видит только чёрный.
Он открывает глаза в привычной комнате над баром в Хомре и с удивлением крутит головой по сторонам. Был ли это сон или—
— Я умер?
— Нет. Пока нет.
Микото вздрагивает, как от удара, и резко поворачивает голову в сторону.
На другой стороне кровати лежит, закинув руки за голову, Тоцука и смотрит не него грустными глазами. Микото бы хотел по-детски ущипнуть себя, но не может пошевелиться. В ухе у Тоцуки красным сияет серьга — такая же как в ухе у самого Микото. Та самая серьга.
И на секунду становится так спокойно, хочется закрыть глаза, откинуться спиной на покрывало и спать. В конце концов он очень устал. Но вопрос срывается быстрее, чем он успевает подумать:
— Неужели?
Ответ не важен, и они оба это знают. Потому что все, что должно было быть сделано было сделано. А даже если и нет, то какой смысл горевать о том, чего никогда не сможешь (и не захочешь) изменить? Микото думает, что все кончено и уверен, что все на своих местах.
— Король, неужели ты так хочешь умереть?
Тоцука поднимается на локтях и придвигается почти вплотную, так что Микото едва удерживает себя от того, чтобы скатиться с кровати на пол. В чужих глазах он видит свое отражение. Не того себя, который жженый и дымящийся изнутри и не того себя, который спокойно шел навстречу Бесцветному королю. Он видит почти что чужака, пока в ушах позабытым эхом раздается обещание.
И молчит.
— Неполные две недели, Король. Я не ждал тебя так скоро.
Микото кажется, что собственное отражение смотрит на него осуждающе, но сам он не чувствует вины.
— Но я здесь.
— А как же наши? Как же Идзумо?
Возможно, это какое-то чистилище, где ему вечность будут напоминать о том, что он оставил и что не смог спасти. Возможно, человек перед ним лишь дымка и стоит моргнуть — его не станет.
Микото отводит взгляд, зажигая сигарету пальцами.
— Он справится. Они будут в порядке.
Микото делает затяжку и пепел падает на простыни.
— Король, ты такой дурак.
Может, это и было правдой. Так говорил порой Кусанаги, так порой вздыхал Тоцука, и даже Мунаката не мог удержаться от того, чтобы прокомментировать его некоторые решения.
— Хм.
— Ты же не забыл что обещал нам, да? Что мы обещали тебе? Что мы всегда будем вместе, поддерживать друг друга и защищать, ведь ты дал нам свою силу, силу для защиты. Дал слово. Так почему же не исполнил его?
Микото хмурится и прилипает взглядом к чужой серьге. Почему-то в этот момент он уверен, что перед ним действительно старый друг, и что находятся они в верхних комнатах над баром, а не… где бы они ни были (и были ли они вообще). На его лице почти безразличие и он почти верит в то, что ему не больно.
И не страшно.
— Ты здесь.
Тоцука улыбается почти нежно и Микото почти покупается.
— Я здесь, — эхом повторяет он. — И я мертв.
Микото дёргается и все же отшатывается прочь, почти заваливаясь на пол, но Тоцука с неожиданным рвением и силой хватает его за плечи и притягивает обратно, практически сталкивая их лбами. Все происходит так быстро, что калейдоскоп перед глазами размывает мир до странного малоразличимого месива, которое со временем расцветает под кожей знакомым ощущением огня. Как странно было почувствовать его снова.
— Я мертв, — повторяет он. — А Идзумо где-то там. Ты представляешь, что он чувствует? Что чувствовал, когда я умирал у него на глазах? Что почувствует, если ты сделаешь тоже самое? Идзумо жив, — снова повторяет Тоцука уже твёрже. — И Ята жив. И Анна. И все они. Наши друзья, семья. И ты им нужен.
Микото всматривается в глаза друга и не может оторваться или отвести взгляд. Они будто снова старшеклассники, они будто снова живы. Хотя Тоцука не сильно и изменился. Каким был таким и вырос.
Таким и умер.
— Знаешь, Король, тут одиноко. И скучно. И много пустых комнат. И даже поговорить не с кем, а из развлечений только окно откуда я могу смотреть на вас, но знаешь… я с радостью побуду один ещё, если это значит, что мои дорогие друзья будут жить.
Он отстраняется и теперь они оба просто сидят друг напротив друга на кровати, подогнув колени. Огонь прячется где-то по углам, будто и не появлялся снова над головой дамокловым мечом.
— Так что возвращайся. И, может быть, поздней ночью, зажигая свечи на крышах, вы услышите мою гитару. Я, правда, постараюсь играть так, чтобы вам было слышно с той стороны.
Мир начинает крутиться и Микото с ужасом понимает, что всё вокруг чернеет снова, а его утягивает в водоворот.
— Тоцу…
— Я никуда не денусь. Пусть вы не видите меня, но я всегда рядом, играю вам на своей гитаре и жду по ту сторону. Вы только не торопитесь. …и будьте счастливы. Это мое желание.
Тоцука резко поддается вперёд, крепко сжимая Микото в объятиях, но когда тот обхватывает руками в ответ — они проходят насквозь. Тысячи светящихся огненных искр вспыхивают перед глазами и врезаются в него ослепительными вспышками. Он падает.
И, пытаясь удержать руками призрака, Микото замечает, как, будто остаточное изображение, улыбающийся силуэт Тоцуки разлетается красными бабочками, по его щекам бегут слезы.
А затем пропадет и комната.
И уже в полной темноте он все ещё эхом слышит «я всегда буду рядом» и чувствует на своих плечах чужие объятия.
…даже когда тот призрачный мир пропадет, Микото все еще чувствует чужие руки и слышит чужое дыхание. Сбитое, запыхавшееся, хриплое… совсем не как то, к которому он неосознанно прислушивался у фантомного Тоцуки.
Когда он резко распахивает глаза, то обнаруживает себя буквально лежащим пластом на Мунакате, который смотрит на него сверху вниз огромными глазами, выглядевшими совершенно по-другому без преграды стекол очков. Кажется, он промахнулся мимо сердца.
— Суо Микото, ты невыносимый человек.
И Микото бы правда привычно усмехнулся, но над головой Мунакаты взлетала вверх последняя огненно-красная бабочка.