Заправленная прядь каштановых волос

       Одиннадцатый класс. Класс волнения, грусти и радости. И как бы мы не кричали, что хотим уйти из школы поскорее, все равно мы уходим со слезами на глазах, ведь мы растаемся с друзьями, которых видели каждый день на протяжении одиннадцати лет. Не на всегда, конечно, но все же. Ваши дороги разойдутся и вы больше не будете бежать все вместе в столовую, оставаться после занятий по очереди на дежурство, и идти домой думая о том, успеете ли вы сделать домашнюю работу за один вечер. Кстати о дежурстве. Вадим очень его любил. И дело не в том, что он был настолько трудолюбив. Нет, совсем нет. Дело в его напарнице по дежурстве Насте. Настя — девочка солнце. Она всегда улыбается, а в карих глазах плескается тепло, готовое вот вот вылиться наружу. И ведь оно выливается. Настю в классе любили все. Она поможет, поддержит. И всегда обрадует всех своей улыбкой, заставляя улыбаться в ответ. Но больше всего, она, конечно любит дежурство. И вот очередное дежурство. Вадим уже в классе, ожидает девушку. Она заходит в класс и улыбаясь ставит портфель на парту. Вадим смотрит на нее внимательно, не отрывая глаз прямо в душу и улыбается. Настя занервнечела, но улыбаться не перестала. Лишь заправила прядь волос за ухо, а Вадим перевел взгляд на ее волосы. Они были словно молочный шоколад. Такого же теплого оттенка. Ее волосы за день растрепались, и короткие волосинки торчали во все стороны, блестя золотым сиянием на лучах солнца, пробивающемся через оконное стекло. А Вадим все смотрит и улыбается. У самого вид не лучше — темные волосы торчали во все стороны, мешки под глазами от недосыпа. Но все эти черты делают их теми, кем они являются. Они делают их собой Настя берет небольшую лейку и наливает в нее воды, и идет поливать цветы. Вадим смотрит ей вслед. Она прекрасно чувствует этот взгляд, но предпочитает молчать, боясь сказать и слова. Кабинет биологие — целое царство цветов. Поэтому она здесь точно надолго. А Вадим, задумавшись, все смотрит на ее худую, даже слегка костлявую спину. — Вадик, может ты доску помоешь? — спрашивает она, поворачиваясь к нему и улыбаясь. О смотрит на нее, как зачарованный. — Возможно, — улыбнувшись ей в ответ, ответил он. Настя закатила глаза, что заставило Вадима издать смешок, и вооружившись тряпкой начать протирать доску. Настя, быстро закончив с цветами, смотрела на широкую спину Вадима, все же отмечая у себя в голове, какая у него широкая спина. Она всегда чувствовала в нем что-то родное, словно встретила родственную душу. И пусть всякие Сони строят в своей голове свои шипперские фантазии, все, что чувствовала девушка не безграмотный фанфик, а реальность. Настя радовалась этому чувству, но одновременно и печалилась. Нет, она была не из тех кто твердил, что любовь зла и приносит только беды. Но она и не считала, что любовь поистине святое чувство. Она вообще никогда не понимала, что люди называют любовью, а так же имела весьма смутное представление о своих чувствах. Но печалилась она потому, что была уверена, что знает, как отреагирует на них Вадим. Отвергнет, засмеет, скажет, что она его лучшая подруга — все, что угодно, но не примет. И от этого становилось тяжело, и сердце сжимало спазмом. А Вадим все продолжал вытирать доску. Вадим знал, что чувствует по отношении к Насте. Но никогда в этом ей не признается. Ведь он ее недостоин. Она — девочка солнце. Он — грустный подросток со странностями. Иногда ему конечно, казалось, что он тот еще романтик, но это чувство быстро проходило, стоило лишь встать перед Настей с небольшой розой в руках. Он до сих пор помнит, как она улыбнулась, и спросила кому это, а он так растерялся, что сказал, что решил подарить младшей сестре. Она тогда звонко расмеялась и сказала, что он лучший брат. А ему ее похвала, хоть и ложная, но была приятна. И вот доска помыта, а цветы политы. В классе запахло мокрым мелом, от чего Настя нахмурилась и почесала нос. Осталось лишь поднять стулья, и они разойдуться, чтобы завтра вежливо поздороваться, и за весь день перекинуться базовыми фразами. И так каждый день. До дня их дежурства. Один стул. Вадим вздыхает. Второй стул. Настя грустно улыбается. Они ставят на парты стулья, а сами то и дело поглядывают друг на друга, то и дело грустно, но загадочно улыбаясь. И вот, класс, как новый. Чистый, со свежими цветами. Вот они закрывают дверь в кабинет. — До следующей среды? — вопросом прощается Вадим. — До следующей среды, — подтверждает Настя, и они расходятся в разные стороны. И все же они любят дежурство.