1
Джим ходит из стороны в сторону, поправляя перчатки и кожаную куртку, и постоянно проверяет телефон. До фильма тридцать минут, Спока задерживают на паре, и Джим уже чертовски замерз, потому что прогноз погоды он, конечно же, не посмотрел. Спок, хвала вселенной, вылетает из дверей университета через пару минут и объясняет, что они лабораторные делали и поэтому не могли уйти, пока задания не закончат. Джим, мазнув по волосам рукой, заправляет челку назад, надевает шлем и протягивает Споку второй. Тот принимает его, едва задевая джимовы пальцы своими (абсолютно случайно) и затем устраивается на мотоцикле позади Кирка. Джим смотрит на него через плечо и улыбается: — Держись. И Спок держится. Обхватывает Джима руками, чтобы не быть унесенным вечерним городом, неосознанно цепляется за его ладошку, когда чуть не теряет Джима в толпе в холле кинотеатра, и за камеру хватается, когда Джим просит его сфотографировать. Сначала получается не очень: Джим раздражается, потому что людей на улицах слишком много и они мешают, и велик соблазн все бросить, но неоновые вывески и яркие пятна фонарей Джима захватывают. Он стоит, опираясь на мотоцикл, со специально взъерошенными Споком волосами и ухмылкой, которую только он может делать, и просто смотрит по сторонам, позволяя себе утонуть в ярких неоновых цветах, пока Спок вокруг крутится. Джим даже достает из мотоциклетной сумки солнцезащитные очки, чтобы Спок отражение города и электрических звёзд в них захватил. Спок знает: Джима в космос бесконечно тянет — к далеким-далеким мирам, которые человечеству неизвестны и которые Джим Кирк однажды со своей командой откроет — но пока что Джим восторгается неоновыми звездами и открывает разве что свою вселенную Споку.2
— Спок, я никуда не пойду… Джим с умирающим видом отворачивается к стенке и закутывается в одеяло: он терпеть не может пары в субботу. Зато у Спока, к счастью, в субботу выходной, и поэтому выгонять Джима на пары еще веселее. Он приводит всего три причины, почему Джиму точно стоит сегодня на парах появиться, хотя может придумать еще с десяток, но если приближающаяся контрольная, слухи, что посещаемость занятий влияет на итоговый результат по предмету, и тот факт, что Джим прогулял прошлую субботу, не заставят его пойти на пары, значит, он уже твердо все решил и в любом случае Спок его не переубедит. Но попытаться же надо. — Ну, Спо-о-ок, они же все равно бесполезные… я на следующей неделе схожу, честно, — Джим резким движением полностью накрывает себя одеялом, и Споку кажется, что в такие моменты Джим жалеет, что делит комнату в общежитии с ним: на Спока чары Джима3
Спок мчится по просьбе Джима в общежитие сразу же после пар, потому что у Джима вдохновение, новые идеи и Спок ему просто жизненно необходим. Хочется надеяться, что не только сейчас. Первое, что замечает Спок, когда влетает в комнату, — это зачесанные назад и уложенные гелем волосы. (Джим Кирк не пользуется средствами для укладки). Второе — это золотые тени и блестки в виде звезд, рассыпанные на веках, едва заметная черная подводка и серебристые внутренние уголки глаз. — Ухура мне помогла, — поясняет Джим и смотрит на Спока выжидающе: — как тебе? На лице Джима сияет улыбка — ярче, чем звезды на его глазах — и Спок, даже если хотел бы, ничего плохо сказать бы не мог. Джим выглядит необычно: он никогда до этого не носил косметику (гигиеническая помада же не считается?), то ли потому что не хотел, то ли потому что это не особо в обществе принято. (Вряд ли второе: Джима чужое мнение не интересует. Спока, впрочем, тоже.) И Спок даже не задумывался, что однажды подобного Джима увидит — до одури великолепного и завораживающего. Спок даже не знает, где слова найти, чтобы что-то ответить, потому что, чтобы Джима описать, человеческих слов никогда не достаточно. Если бы Спок увидел такого Джима где-то, если бы он был с ним не знаком, он решил бы, что само солнце с неба спустилось, очаровывая и согревая своей красотою. Спок не может оторвать взгляд. Джим приподнимает голову и, заведя руку перед собой, касается ею шеи, лица, волос и, приоткрыв губы, закрывает глаза. Он скрещивает руки перед собой и держит свое лицо в ладонях, касаясь губ большими пальцами. Джим вдыхает. Спок забывает, как дышать. Джим смотрит в сторону, закусив губу, и Спок теряется совершенно, потому что никогда Джима таким не видел. Для тех, кто его не знает, Джим ведь клишированным придурком выглядит: таким, который будет вести себя по-стереотипному круто и заниматься разве что самолюбованием, самоутверждением (обязательно за счет секса со всеми возможными девушками), указыванием другим как жить и прятанием своих чувств, потому что мужчины не плачут. Джим, к радости Спока, такой ерундой не страдает. Джим знает, что красив, и, судя по всему, действительно секс любит, но только потому что Джиму нравится люди: он любит новые ощущения, новых людей, учиться у них и делиться своим. И он запросто откажется от множества партнеров, когда найдет того самого человека. Джим ведь любит удовольствие — и доставлять, и получать, и смысл секса для него именно во взаимном наслаждении заключается, а не в том чтобы кому-то что-то доказать. И уж точно не в том, чтобы самоутвердиться. А что может быть приятнее настоящей любви? И сейчас Джим все возможные ограничения ломает. Он открытый и мягкий, ранимый, обнажающий себя всего на этих фотографиях. Он позволяет себе плакать, потому что Спок не устает повторять, какой Джим прекрасный, и Джима это безумно трогает: он насколько счастлив в этот момент, что боится, что счастливее быть уже невозможно (Джим ошибается). Он не боится своих чувств, всегда говорит, что думает, и улыбается на фотографии с разбежавшимися по лицу блестками и смазанным от слез золотом, потому что он такой есть и себя так чувствует. Джим просит Спока дать ему руку и, пока Спок пытается фотоаппарат в одной руке удержать, прикладывает его пальцы к своим губам. И Спок фотографирует. Джим лижет его палец, кусает, покрывает поцелуями всю ладошку, аккуратно взяв ее в руку и легонько тянет Спока на себя. Камера, забытая, виснет на шнурке, и Спок на джимовых коленях оказывается. — Я… — Джим смотрит на него снизу вверх, нерешительно-решительно руки Споку на талию опуская. — Я знаю, Джим, — Спок снимает камеру с шеи и убирает в сторону. — Я… я тоже. Джим улыбается куда-то в себя, опустив голову вниз и затем резко вскидывая ее Споку навстречу. Он тянется вверх, касается губами ключиц и шеи, но тут же прекращает, взволнованный. — Только я не хочу на один раз, понимаешь? — Джим Кирк выглядит непривычно неуверенно и смущенно, и Спок тает от этой картины. — У меня к тебе чувства. Искренние. И если ты того же не чувствуешь, то не нужно… этого всего. — Джим. — Спок смотрит на него серьезнее, чем обычно (кто бы подумал, что это возможно!), и пытается наиболее верные слова подобрать. — Я чувствую то же самое. Я думал, это очевидно. Джим смеется. Учитывая эмоциональность Спока, которая в его естественном состоянии равна одному из десяти, «очевидно» это было разве что для него самого. Ну, может, еще для Боунза — он поразительно хорош в расшифровывании Спока (но не так, как Джим, конечно). Спок просыпается следующим утром на двадцать минут раньше обычного, отправляется в ванную с оставленной Нийотой палеткой и проснувшегося Джима встречает с тенями цвета голубого тумана, как любезно сообщает упаковка, на глазах — чрезвычайно довольный собой и чувствующий себя невероятно красивым.4
Спок кидает рюкзак на расстеленный на камнях плед, накрывает его снятой одеждой и, пытаясь найти Джима взглядом, идет к морю. Едва рассвело, и вода ледяная, из-за чего Спок чуть не вылетает обратно на пляж, когда холод обнимает его ступни. Он настойчиво пытается делать шаги вперед, пытается заставить себя нырнуть разок, чтобы привыкнуть быстрее — ах, если бы! Вода ему уже почти по пояс, когда он все-таки находит Джима взглядом — черт знает где на глубине — и тот и сам его замечает и возвращается. Он плавает рядом со Споком и наблюдает за его страданиями, а потом резко ударяет воду ногой, так что полморя разом на Споке оказывается. Спок едва не вскрикивает, сжимает руки в кулаки и хмурится, потому что какого черта, Джим? Ему становится только холоднее, и он еще медленнее в море заходит. Вода ему уже выше пояса, но привыкнуть к ней он никак не может, и выбора не остается, кроме как все-таки под смех Джима резко в воду по плечи опуститься (после этого ему действительно больше не так холодно). Джим подходит к нему вплотную и влажными руками лица Спока касается. Он целует его шею, щеки, губы, проводит рукой по шортам для плавания и замирает у резинки, касаясь пальцами живота. Спок бросает взгляд на их вещи, чтобы убедиться, что на пляже по-прежнему никого нет, и по тому, что он ничего не говорит, Джим понимает, что может продолжать: если Спок не хочет, он всегда говорит об этом (но до сих пор чувствует себя ужасно неловко и боится сделать первый шаг — Джима это веселит, и он всегда берет инициативу на себя). Спок опускает голову Джиму на плечо, закусывая губы, и с каждым движением джимовой руки уносимые ветром стоны становятся громче. Джим дарить поцелуи не прекращает, покрывая ими шею и грудь и иногда кусаясь, и Спок цепляется за его плечи, потому что о боже мой, Джим. Джим стоит на пирсе, поправляя одежду, которую они специально для съемки с собой захватили — свободные темные брюки и кремового цвета рубашку с епископским рукавом — и завязывает ленту воротника-банта, пока Спок закрепляет на камере водонепроницаемый чехол и проверяет свое снаряжение для ныряния. Закончив, Спок подплывает к Джиму и, надев маску, подает знак, что он готов. Они специально ждали ясного, солнечного дня, и, нырнув, Спок искренне радуется, что они это сделали: без дополнительных источников света получится обойтись. Джим бесконечное число раз падает с пирса в воду, словно потеряв сознание и утонув, и в какой-то момент Спока на самом деле пугают лицо, обращенное к гаснущему на морской глади солнечному свету, прикрытые глаза, безвольно висящие и тянущиеся ко дну руки, и, хоть Джим и выныривает каждый раз пару секунд спустя, просит закончить с этой сценой. Джим кружит вокруг Спока, словно в поисках чего-то, пока тот снимки делает, позволяет воде развязать бант и окружить себя нежными лентами, тянется к чему-то (Спок потом дорисует к чему именно). В воде снимать сложно, и они постоянно устраивают перерывы, чтобы вернуться на берег и отдохнуть, а, когда люди начинают на пляж подходить, перебираются на все тот же пирс, потому что Спок хочет сделать несколько дополнительных фото. Он устанавливает на фотоаппарате режим для съемки динамичных сцен, и Джим бежит по пирсу так быстро, как может, иногда прыгая в воду, иногда просто затормаживая у края. По его лицу стекают капли, распущенный бант развевается на ветру, а мокрая рубашка липнет к телу и блестит на солнце, и Спок не удерживается и делает больше снимков Джима крупным планом и по пояс, хотя изначально хотел на движении, а не на самом Джиме сконцентрироваться. Они оба устали, хотят есть и спать, потому что встали очень рано, чтобы на пляж к рассвету приехать, но сейчас ни один не хочет с моря уходить. Они завтракают в прибрежном кафе, закидываются кофе, и Джим бежит обратно в воду, потому что море входит в топ-3 его любимых мест. Спок наблюдает за ним с берега и читает, прячась от ярких солнечных лучей в джимовых солнцезащитных очках и укрывшись полотенцем. Джим возвращается уставшим, но довольным, мокрый прижимается к Споку, от чего тот шипит и кривится, вызывая у Джима смех. Джим в принципе слишком шумный, и на них бросают взгляды люди, сидящие рядом, но его это не останавливает: он лезет целоваться, пытается лизнуть честно купленное себе Споком мороженое («Ты же сам сказал, что не будешь, Джим!»), подпевает любимым песням в наушниках, бежит в воду, обрызгивая всех в зоне досягаемости, из-за чего смеется уже Спок, и готов на весь мир провозгласить, что он абсолютно счастлив. И Спок это обожает. Обожает, что Джим постоянно находит чему радоваться, остается честным, раскрепощенным и открытым, солнечным и что у него, Спока, есть возможность это запечатлеть. Джим требует селфи на память на фоне моря и обнимает Спока, окутывая его теплом. Его улыбка сияет ярче солнца (и гораздо менее ослепляюще), и Спок тоже не может не улыбнуться, пока делает несколько фото на джимов телефон, которые уже через пару минут у Джима в инстаграме оказываются. jimtk1rk только он может запечатлеть мою душу и покорить мое сердце❤️ О вселенная... — Я люблю тебя, Джим.