Alive

      Дом оказывается действительно гигантским для троих человек, только двое из которых способны совладать с некоторыми особо скрипучими и тяжело поддающимися дверьми на первом этаже и разобраться в расположении комнат, только часть из которых была использована кем-то по назначению. Дважды за утро Карл путался в своём небольшом маршруте по коридорам и растерянно звал отца, предпочитая пока ходить за ним хвостиком, переключаясь на Дэрила время от времени.       Особую радость для мальчика представила маленькая комнатка рядом с уже известной ему спальней, которую не успели до конца обустроить как детскую, судя по стоящим в углу коробкам с игрушками и пылящейся в центре комнаты груде деревянных деталей будущей кровати. Вдоволь начихавшись из-за вездесущей пыли, ребёнок обустраивается на крыльце, во избежание неприятностей пока не принимая участия в изучении дома.       — Карлу здесь нравится, — ненадолго оставив сына одного, Рик поднимается наверх, надеясь найти охотника в одной из комнат, пока путаясь где какая. Дэрил обнаруживается в неприметной ванной, почти с гордостью демонстрируя текущий из крана поток воды, понемногу теряющей ржавый оттенок, — А мне нравится, что ты разбираешься во всей этой хозяйственной работе и мне не приходится задумываться о том, как включить электричество или подать воду.       Диксон талантливо делает вид, что ни капли не смущается похвале, хватаясь за фразу о Карле:       — Ну ещё бы, столько простора для набивания синяков! Это я ему ещё не рассказал про велик на чердаке. Там не только велик, но и куча всякого хлама, в котором любят копаться дети, — заявляет он так уверенно, что Рик невольно умиляется, считая прогресс охотника в понимании натуры маленьких просто очаровательным.       — Карл не умеет кататься на двухколёсном велосипеде, зато классно тормозит носом вперёд на роликах.       — Я боюсь представить, сколько всякого обмундирования ты на него навешал, пока тот учился.       Дэрил насмехается над ним! Над ним, заботливым и опекающим примерным отцом! Да, когда Карл спросонья рухнул на гравийную дорожку с последней ступеньки крыльца, то Рик инстинктивно дёрнулся в его сторону, чтобы привычно подхватить на руки и пожалеть свою кроху с незаживающими коленками. Всё так и было бы, не прегради ему путь Дэрил со словами: "Стоять. Он сам."       В следующую секунду Карл удивлённо оглянулся, а заметив, что на его падение никто не реагирует должным образом, встал и отряхнулся, хотя лицо сделал более чем готовое к хныканью. Даже если это всё бесстыдные манипуляции и спектакли для родителей, Рик готов простить их и вестись каждый раз как в первый, пока Дэрил будет стоять в стороне и наивно полагать, что его так не проведёшь. Карл как раз это и проверяет, в течении дня то набивая шишки и синяки, то нахватывая заноз, в перерывах агрессивно расчёсывая покусанные насекомыми руки и ноги. Стоическое терпение Дэрила, которое Рик про себя окрестил притворной бессердечностью по отношению к маленьким пострадавшим от окружающего мира мальчикам, всё-таки лопается. Карл смекает в чём дело и драматично растягивается по коленям охотника, повиснув головой вниз, громко жалуясь обо всём, только вместо слов используя те звуки, которые, по его мнению, пользуются популярностью у представителей кошачьих. Если и есть где-то тот человек, которого не растрогает пищащий и умилительно мяукающий восьмилетний малыш, притворяющийся котёнком на тёплых коленях, то это точно не Дэрил, вливающийся в игру с ходу.       — Да что ты говоришь? — качает головой охотник, — Не расстраивайся, — и успокаивающе гладит по узкой спинке, будто понимает всё то, чем Карл так недоволен.       А потом жалеет каждый незначительный синяк или ссадину, игнорируя лицо расхаживающего рядом Рика, который так и хочет ткнуть носом в то, что называется поплыл. К чёрту, любой бы поплыл! Карл слишком хорошо научился пользоваться своим детским очарованием и наглеет настолько, что Дэрил целует стёсанную о землю покрасневшую ладошку, почти не противясь, когда ребёнок виснет на шее, объявив себя коалой. Пусть делает что хочет, у них наконец-то есть твёрдая земля под ногами, на которой они задержатся куда дольше обычного. Им нужно остановиться, подумать, решить несколько важных дел, одним из которых является обучение Карла стрельбе. На самом деле это довольно жуткая часть их задач, потому что повсюду таскаясь с ножом , — и даже засыпая с ним, — Карл выглядит как-то пугающе для такого маленького мальчика, который, вроде бы, должен быть воплощением любви и света. С огнестрелом он будет смотреться ещё хуже.       Новый мир наверняка облегчил жизнь тем людям, которые никогда не были или перестали быть добрыми ещё до того, как всё случилось, и понимающий современные реалии Рик хочет для сына только лучшего. Его надо научить быть добрее в то время, когда так просто быть жестоким, ведь только тогда он останется человеком. Сложно будет объяснить всё это, но придётся постараться, ради их же блага. Тем более, что Рику не нужно справляться в одиночку, Карл слушается Дэрила практически беспрекословно, а сам охотник вряд ли откажет в просьбе о воспитании и обучении ребёнка. У него определённо есть талант в общении с детьми, или же это только с Карлом они сошлись как детальки пазла и теперь оба радуются этому. Без разницы, лишь бы всё оставалось неизменным и делало их счастливыми.        — Гляди, он готов, — Дэрил шепотом оповещает Рика, показывая на умолкшего мальчика, который только собрался подобрать местечко поудобнее и отдохнуть после утренней беготни, — Забирай его и тоже вали спать.       На удивление, Рик даже не перечит, подхватив Карла на руки и исчезая в доме. Вряд ли это такая уж необходимость, но Дэрил всё равно поднимается с места и идёт в ту самую комнату, которой пытались придать вид детской, попутно захватив инструменты и мокрую тряпку. Ему нет дела, насколько грязно и пыльно в доме, но это только до того момента, когда речь заходит о Карле, и если здесь есть детская кроватка и игрушки, то Дэрил хочет, чтобы его найдёныш попользовался этим сполна, даже если им по какой-то причине придётся уйти через день или два. Вдруг это маленькая комнатка, с поистине нелепыми занавесками в цветочек и скрипучей лошадкой-качалкой последняя, которую они встретят до того, как Карла настигнет участь повзрослеть? А ведь это обязательно произойдёт, рано или поздно, и тогда Дэрилу придётся заново узнавать о том, что необходимо ребёнку и что способно порадовать его. Для него Карл всегда будет ребёнком, как и для Рика, но самому Карлу они об этом, конечно же, не станут говорить.       А с Риком сложнее. Может они и узнали друг о друге больше, начали так много касаться друг друга и целовать, но этого абсолютно точно недостаточно для того, чтобы смело заявить о их близости. Граймс, конечно, много чего болтает и Дэрил с удовольствием слушает его, но хочет большего. Знать, как правильно заставить улыбнуться и порадовать тогда, когда грустно, успокоить, разобраться в Рике от и до, чтобы ничто не могло произойти и позволить ему оступиться, в какой-то момент затупив и упустить шанс оказаться тем значимым человеком, какой только может быть рядом в нужную минуту.       Довольно тяжкие размышления для того чтобы стоять с тряпкой в руках и вытирать пыль со всех ближайших поверхностей, на которых уже к концу дня будут разбросаны всевозможные игрушки, шмотки и прочее добро Карла. Не факт, что малец вообще посмотрит в сторону кровати, — с бортиком, Рик может выдохнуть спокойно! — зато бардак устроит феерический, судя по содержимому коробок, из которых Дэрил любопытства ради достаёт сначала железную дорогу и конструктор, а вслед за ними жутко розовый набор для чаепития и складной кукольный домик.       — Время пятичасового чая уже наступило? — прыскает со смеху Рик, сонно пошатываясь и подходя ближе, хватая из рук Дэрила малюсенькую чашку с блюдцем, — Долго же я спал, а ты чуть не начал без меня!       — Прости, не знал, что в глубине души ты чопорный англичанин, — Дэрил покручивает в руках игрушечный чайник, — И ты спал всего лишь час с небольшим.       — Ага, и теперь чувствую себя лентяем, который дрых в разгар дня, пока ты здесь трудился. Когда мне пришлось собирать для Карла первую колыбельку, я страдал и проклинал автора инструкции, а ты управился меньше чем за час, — восхищённый Рик подаётся вперёд и Дэрил максимально скромно подставляет щёку, получая поощрительный поцелуй, — Спасибо тебе за это.       — Вообще-то тебе стоило проспаться ещё, — загадочно изрекает охотник, но Рик, как ему кажется, быстро улавливает смысл.       — Ну, знаешь ли, у нас как обычно не так много времени до тех пор, пока сюда не прибежит Карл.       — Не берусь утверждать, но что-то мне подсказывает, что все наши старания скрыться от него дали сбой ещё в самом начале. А вот это вообще зрелище не для восьмилетнего пацана, — мозолистые пальцы бегло проходятся по настрадавшейся шее шерифа, дразняще дёрнув напоследок ворот футболки, — Что ты ему наплёл?       — Он сделал вид, что поверил в то, что это обычные синяки, но его хмурое лицо говорило об обратном.       — Да шкет нас насквозь видит! Если до всей этой херни он не ходил в школу для одарённых детей, то я сочувствую его учителям и не таким смышлёным одноклассникам.       Рик слишком хорош, когда смеётся, и непростительно горяч, если делает это в шею охотника, всё ещё помня, кто поджидает их через стенку и кто может их услышать. Дэрил всё правильно сказал, Карлу нужно просто объяснить и ответить на вопросы, которые наверняка возникнут в избытке, и тогда всё уляжется, если, конечно, так это работает с детьми вроде него. Но это позже, раз уж сейчас всё внимание забрал себе старший Граймс, отложивший игрушки в сторону и наметивший что-то интереснее, чем кукольные посиделки и бой плюшевыми медведями.       — Не вздумай устраивать здесь тест-драйв детской кроватки, иначе я тебя по полю раскатаю, — предупреждающе рычит Дэрил, естественно шутя. Рик бы ни за что не двинул в ту сторону, но Диксон просто хочет немного покомандовать, в прошлый раз хорошо получилось, — Договорились?       — Угрожаешь или предлагаешь? — играючи вскидывает бровь Рик, издевательски посмеиваясь.       — Ну и остроумный же ты сукин сын.       Прежде Дэрил не испытывал такого восторга, укладывая кого-либо на лопатки, но с Риком Граймсом мир играет новыми красками, так что они вдвоём валятся вниз, дорвавшись до поцелуев. И как тут узнать друг друга получше, когда всё, что хочется делать, находясь на близком расстоянии, это обмениваться подколками и, как мерзко звучит, слюнями?       — Да, но мы уже оба в курсе, что тебе это нравится, — улыбается Рик, заботливо заправляя прядь волос охотника за ухо и медленно погладив его по виску, вновь засмеявшись, на этот раз от хмурого сопения, — Хочешь поговорить об этом? Я всё равно не смогу убежать, — и кивает вниз, где крепкое бедро Дэрила прижимает его к полу.       Сбежал, если бы хотел. Дэрилу важно не удержать, вовсе нет, а заинтересовать в том, чтобы остаться. И Рик чертовски заинтересован, он с каждым разом их близости выглядит всё более счастливым и очаровательно спокойным. Жаль только, что Дэрил не может видеть его таким всегда, но в последнее время эта возможность выпадает частенько.       — Ты жуткий балабол, шериф, но мне и это нравится.       — У меня просто удачный собеседник, — так ласково произносит Граймс, что охотник ему почти верит, устраивая голову на заботливо подставленном плече и тщетно пытаясь скрыть табун мурашек, бегущих по телу вслед за рукой шерифа, зарывшейся в спутанные волосы.       — Я плохой отец, если раньше не понимал, что Карлу не хочется стричься коротко?       — Что? — удивляется Дэрил, — Ты и плохой отец? Не смеши меня, просто раньше ты внимания не обращал, потому что не единственный с ним нянчился. О такой херне как волосы только женщины пекутся, и наверняка Карл не рисковал возражать.       — Разве? Я и теперь не назвал бы себя отцом-одиночкой, но не делал таких открытий до того, как узнал собственного сына получше, — мягко прищурившись, Рик утыкается носом в Дэрилову макушку, глубоко вдыхая, — Нам тебя не хватало. Именно тебя.       Надо бы как-то ответить, но все коммуникативные навыки, видимо, решили разом отвалиться и дать Дэрилу как следует понервничать, оставив только слабую надежду на закипевший в бульоне из мыслей мозг.       Рик не считает себя отцом-одиночкой или просто одиночкой? А хотя, какая разница, это в любом варианте охренеть как хорошо, раз он ясно дал понять, что его опорой в этом стал Диксон. Никто раньше не говорил ему мало-мальски подобного, и даже если сравнивать не с чем, Дэрил уверен, что Рик только что озвучил гораздо большее, чем мимолётную влюблённую фразочку, каких у него, скорее всего, припрятан целый арсенал. Откуда-то взялась уверенность, что Граймс в прошлом вполне мог быть любителем всякой романтичной ереси и, кто знает, не завалялась ли у него на книжной полке парочка второсортных романов, разгружающих мозг после напряжной работы копом.       — О чём задумался? — тихо спрашивает Рик, будто боясь выдергивать охотника из размышлений.       — Ты точно это хочешь узнать? — Дэрил, повернувшись набок, с интересом рассматривает тонкую цепочку на шее Граймса и очень удивляется, когда Рик достаёт её из-под ворота целиком.       — Оно мне теперь велико, представляешь? — он покручивает в руке обычное обручальное кольцо, демонстративно примеряя его на безымянный палец, — Странно, я чувствую себя гораздо крепче и сильнее, чем раньше, но мой размер одежды, в особенности последняя дырка на ремне, говорят об обратном, — и посмеивается куда-то в волосы охотника, не в силах оторваться.       — В тебе проснулся настоящий выживальщик, шериф, — не до конца понимая, что делает, Дэрил ловит ладонь мужчины, поднося к своему лицу и прижав к колючей щеке, тихо усмехнувшись, будто есть в этом что-то забавное.       Например то, как смущённо Рик замирает, не ожидав таких проявлений симпатии прямо сейчас. Ему точно нравятся эти романтические штучки, потому что он почти сразу расплывается в улыбке и принимается гладить охотника по лицу и волосам, к последним питая практически такую же любовь, как маленькая заноза. Непривычно это всё, впрочем, непривычно не значит неприятно, а значит можно расслабиться и проигнорировать тот факт, как, оказывается, удивительна человеческая природа, от которой Дэрил по собственной воле держался подальше. Или не совсем по собственной, но кого это сейчас ебёт?       Рика. Рика ещё как ебёт.       — Не думал, что ты фанат нежностей, — срывается на шёпот Граймс, побоявшийся спугнуть столь внезапный порыв и искренне поражаясь, как мог Дэрил без предупреждения и подготовки вдруг стать настолько ласковым для него.       — Просто заткнись и делай что хочешь.       Затыкаться, в принципе, необязательно. Рик этого и не делает, воодушевлённо вопрошая:       — Помнишь, ты сказал, что не всегда был одинок? Кого ты имел ввиду, Дэрил?       — Это важно? — ощетинивается охотник, но успевает смягчится от одного только неловкого пожатия плечами, — У меня был брат, окей? Но время пиздостраданий по нему кончилось.       Если шерифа такой ответ не устраивает, то пусть ждёт очередного полнолуния и подходящего положения звёзд для откровений, — так думает Диксон, хоть умом и понимает, что не прав, — но не всем же уметь распарывать душу, верно?       — Мне жаль, — неразборчиво произносит Рик, целуя его в голову и укладывая немногим ближе, и этого оказывается достаточно.       Чёрта с два он будет скучать по Мерлу! Этот ублюдок буквально натравил Дэрила на целый мир, который оказался совершенно не таким, каким его описывало представление непутёвого брата. Надо же, как бывает просто запудрить кому-то мозги, когда сам смотришь вокруг через разбитое и грязное стекло восприятия, а рядом всегда находится тот единственный человек, которому на тебя не насрать. То, что это оказалось не до конца взаимно, Дэрил понял только недавно, а потому не позволял себе злиться, раз уж новые обстоятельства подкидывают задачи поважнее. Какой смысл злиться на того, кто откинулся в кузове угнанной тачки, очнувшись совершенно другим?       — Он нажрался каких-то колёс из ящика неотложки по пути в Атланту, а потом я целый час пялился на него через окно, пока он пытался до меня добраться и не разбил рожу о стекло окончательно. Знаешь, я почти убедил себя, что его просто всё ещё штырит.       Нет, всё-таки Дэрил злится, но это его способ спрятать то, что не совсем понятно как правильно демонстрировать. Никто не объяснял ему элементарных вещей, пришлось довольствоваться тем, что есть. В его распоряжении на данный момент только гнев, однако Рик, кажется, знает как придать ему другой вид.       — Это действительно ужасно, Дэрил, — руки Граймса сжимаются покрепче, бродя по напряженной спине и перебирая волосы, а голос становится мягче и размеренней, — Спасибо, что рассказал. Вряд ли уместно называть себя твоим братом, но на меня ты всегда можешь положиться, а я всё сделаю для тебя и не оставлю подобно...       — Мерлу. Его звали Мерл.       Кивнув, Рик ещё разок проводит пятерней по волосам охотника, невесомо подтолкнув к сгибу своей шеи, укрывая от нахлынувшей мешанины из чувств. Если всё когда-то бывает впервые, то Дэрил всеми клетками тела хочет одного — находиться рядом со своим лидером каждое столкновение с неизвестным.       Пальцы по собственной воле тянутся к поблёскивающей цепочке, ухватываясь за пару колец и любопытно подтягивая их поближе, чтобы рассмотреть. Никаких гравировок или украшений, только проба на обратной стороне и одна единственная царапинка на гладкой поверхности, которую едва получается различить на свету. Судя по размеру, оно принадлежало шерифу, чьи тёплые пальцы сейчас играют с кончиками волос, невзначай задевая ухо и иногда шею, заставляя пойти на поводу и дать больше доступа к открытой коже, склонив голову. Рик, в принципе, схватывает на лету, а потому и не упускает возможности превратить Дэрила в заласканного кота, до этого не знающего, что такое добрые людские руки.       — Ну и чего ты заткнулся? Я, что, объявил минуту молчания?       Расслабляться без россказней шерифа прямо над ухом становится не так легко, как было раньше, поэтому любая тема подойдёт как никогда кстати.       — Какое у Карла было первое слово? — наугад выбирает Диксон, тут же уловив всю эмоциональную остроту, с какой Рик начинает рассказывать.       — Проклятый Элмо! — в сердцах отвечает шериф, возмущённо поворчав, — Я сутками уговаривал его сказать папа и мама, учил буквам, цифрам, и звукам животных, а потом по телеку началась "Улица сезам" и он трижды повторил имя этого красного пушистого засранца! — обиженный Рик вздыхает, возведя глаза к потолку, — И началось: игрушки в виде Элмо, бутылочка, пустышка и посуда с ним и остальными персонажами... Да я все серии наизусть знаю! Этот кукольный театр мог посоревноваться только с мыльной оперой Лори, но она хотя бы не заставляла меня сидеть рядом и смотреть.       Если бы Дэрил мог, он бы пожалел сейчас Рика и посочувствовал его страданиям, но это пиздецки смешно. Он в душе не ебёт ни про одну детскую передачу, но так или иначе выяснит, кто такой этот Элмо и его свита, сводящая Рика с ума так долго.       — Ха-ха, Дэрил. Просто умора, — дуется Граймс, нарочно отодвигаясь и скрещивая руки на груди, как большой ребёнок, оставшийся без внимания.       Мыльные оперы потеряли кандидата на главную роль, ах, какая жалость.       — Не думал, что малец настолько жесток, но орудие пыток он выбрал со знанием дела, — приняв положение сидя, Дэрил пару раз хлопает мужчину по груди в знак поддержки, всё ещё не справляясь с задачей перестать усмехаться и фыркать от прозвучавшего.       Рик молчит, носком ботинка лёгонько подтолкнув стоящую рядом лошадку-качалку, выкрашенную в молочно-белый цвет и глядящую на них красивыми чёрными глазками с бликами в форме капелек. Половицы под игрушкой отзываются тихим скрипом, вслед за которым слышится ещё парочка таких, но уже из коридора — Карл неуверенно шагает из спальни, заглядывая во все комнаты в поисках взрослых.       — Как спалось, солнышко?       Ребёнок, до этого намеревающийся подойти к кому-либо из них, застывает на пороге и вертит головой во все стороны, не зная куда бросаться сначала. Побеждает, предсказуемо, ещё не замершая на месте лошадка, но Карл, как порядочный мальчик, сначала улыбается отцу и Дэрилу, выражая свою благодарность и восторг преобразившейся комнатой.       Вечером маленький Граймс ловит обоих за штанины джинс, немедленно требуя помощи в сборе железной дороги. Отказывать было бы нечестно, потому что Карл, понимающий и терпеливый, дал им возможность разобраться с фермой получше, занимая себя сам вплоть до ужина, состоящего из найденного в кладовой риса и консервированных овощей. Хотя лучшей находкой, по мнению маленькой егозы, облазавшей все полки на кухне, стала упаковка растворимого горячего шоколада и нескольких коробок хлопьев, за которыми невнимательный детский взгляд не заметил целый тайник из сладостей, припрятанных ранее от кого-то такого же маленького и падкого на сахар.       — Эй, притормози, это не сюда! — возмущается Дэрил, пытаясь понять правильное направление миниатюрных рельсов, — Эта хреновина должна быть после стрелки, — и тычет пальцем в картинку на коробке, пока Рик внимательно изучает инструкцию.       — Хреновина, — счастливо вторит ему Карл, занятый скачками по каньонам и долинам своего воображения, размахивая шляпой как те ковбои из старых фильмов.       Рик одаривает обоих недовольным взглядом, но на большую реакцию не способен, прекрасно зная, что чем меньше обращать внимание на плохие словечки, тем меньше Карлу будет интереса их повторять сродни говорливому попугайчику, сидящему на плече. Он, правда, заместо этого карабкается на неширокий подоконник, где уже ждёт его плюшевый медведь, внезапно привлёкший внимание Дэрила.       — Ты уже придумал ему имя? — хитро начинает Диксон, игнорируя подползающего к нему со спины Рика, — Как насчёт Эл...       — Эллиот? — Рик зажимает охотнику рот ладонью быстрее, чем прозвучит ненавистное продолжение.       Не успевает Карл задуматься, прикинув в голове подходящее имя для игрушки, как начинает смеяться, присоединившись к веселой, — как ему кажется, ведь Рик явно не в восторге, — шуточной драке на полу.       — Не хочу его называть. Он просто медвежонок, Дэрил поохотился на него и отпустил ко мне. Никто же не называет дикую белку "Маргарет" или ещё как.       Логично, не придраться. Дэрил с Риком отстают друг от друга, распределяясь по разным углам комнаты, и Диксон занимает более удачную позицию возле низкого столика, усыпанного цветными карандашами и бумагой для рисования. Его посещает идея, которая должна оказаться беспроигрышной, но откладывается ненадолго, раз уж Карл пока равнодушен к рисованию и они с отцом продолжают работать над железной дорогой, по которой вскоре начинает курсировать цветастый состав с локомотивом на батарейках. Чу-чух, грёбанные гнилые, следующая остановка "Счастливое детство без апокалипсиса"!       Карл вполне ожидаемо отказывается ночевать в собственной комнате, а Дэрилу отчего-то кажется, что после прочитанной сказки и игры в машинки у кого-то неоправданно поприбавилось вредности. Мальчишка так усердно копошится между отцом и охотником, что теряет последние крохи самообладания и жалобно поднывает, не понимая того, что мешает ему уснуть.       — Что это он делает? — одними губами шепчет Дэрил, с искренним интересом наблюдая то, как притихший вдруг Карл уже пару минут ритмично толкается ногой о нижний бортик кровати, чуть покачиваясь лёжа на месте.       — Мм? — приоткрыв глаза, Рик без какого-либо удивления улыбается, неосознанно продолжая гладить Карла по голове, — Оу, иногда дети укачивают сами себя. Обычно младенцы или детсадовцы, но раз уж Карл теперь живёт в перманентном стрессе, то удивляться нечему, — он нехотя отодвигает одеяло, — Ко всему прочему, сегодня было слишком много игр. Перевозбудился, наверное.       — Сколько книжек по воспитанию детей ты прочитал перед тем, как родился шкет? — Дэрил тоже скидывает одеяло, опередив Рика в том, чтобы дотянуться до малыша.       — Больше, чем требовалось. А ещё я ходил на курсы будущих родителей и был там единственным папочкой.       — Почему я не удивлён? — ехидно бросает Дэрил с повеселевшим взглядом, одновременно устраивая Карла у себя на руках.       Это не так-то просто, как выглядело в воображении. Он, вроде, неплохо приноровился к маленькому, научился ловить его на бегу, подкидывать и крепко держать возле сердца, но в данный момент в планах было уложить Карла так, как это делают с крохами, не способными держать голову. Зачем? Хер его знает. По его мнению, Карл вообще бьёт все рекорды количества взаимодействий, не предназначенных для детей старше пяти, но Рик только сейчас разжевал причину этого, а значит можно быть спокойным к собственному желанию немного переборщить. Дэрил не уверен, можно ли вообще перегнуть палку заботы, пометив это как вопрос, который стоит задать Рику в ближайшее время.       — Очаровательно, — наблюдая попытки охотника сделаться удобнее для лежания на нём ребёнка, Рик пододвигается вплотную, выглядывая поверх обтянутого футболкой плеча, — Только ему немного неудобно, давай вот так, — он осторожно придерживает голову Карла и чуть отодвигает локоть Дэрила свободной рукой, при этом нарочно дыша ему в шею и задевая губами кожу, — Теперь клади его сюда, — охотник слушается, максимально мягко уложив ребёнка как было велено, — Вот и всё. Конечно, он уже большой мальчик, но ему определённо нравится. Кому вообще может не понравиться, когда тебя убаюкивают вот так?       Вес и тепло Карла, сжавшего в руках медвежонка, успокаивает и вызывает неконтролируемый прилив исключительно положительных чувств. Плевать Дэрил хотел, что это не его кровный ребёнок, и пошли нахуй те, кто в прошлом мире плевался бы при виде него и Рика, вдвоём заботящихся о мальчике. Сейчас в совокупности это делает его самым счастливым во всей, чёрт возьми, вселенной.       — Может расскажешь, что тебя так внезапно взволновало? — Рик покусывает его загривок и прихватывает губами прядку волос, потянув и тем самым немного отрезвив от промелькнувшей мысли, — Ты дрожишь, — в ответ на вопросительный взгляд поясняет Граймс.       — Ничего. Просто подумал, что чтобы быть счастливым, мне потребовался целый конец света.       — По мне так стало гораздо лучше, — неожиданно утверждает шериф, вскользь целуя резко повернувшего голову в его сторону Дэрила, — Я понимаю, что присоединись к нам ещё люди, или если бы Карл, скажем, оказался порядком младше своих лет, то рано или поздно ситуация бы вышла из-под контроля...       Дэрил неопределённо хмыкает, на какое-то время зависая взглядом на спокойном личике Карла и его слегка подрагивающих светлых ресницах. Насчёт других людей он не уверен, но вот то, что они с Риком способны пройти апокалипсис даже с младенцем на руках, сомнений не вызывает. Загвоздка в том, что они могли бы и не встретиться, не умей Карл быстро бегать и правильно размышлять над собственным спасением.       — Но сейчас, с тобой, мне ничего не страшно. Видимо, в моём случае крах человечества тоже стал единственным способом, чтобы выбраться наконец из этого дня сурка, разбавляемого одним только любимым ребёнком.       — И ты не жалеешь?       — О чём? — Рик быстро догадывается, — О, господи, нет. Я просто чувствую и, кажется, веду себя как восьмиклассница, но в остальном у меня нет ни малейших проблем с тем, что между нами.       Дэрилу приходится по душе сравнение Рика, которое забавно и в то же время довольно верно подмечено. С ним так и приходится обращаться, без давления и накала, а вспоминая недавнее происшествие с их почти бессмысленным дежурством, вовсе хочется в следующий раз немного накатить перед началом, чтобы не волноваться так из-за малейшего изменения в лице или голосе шерифа, который, вообще-то, уже ясно дал понять, что не будет трястись и крошить Дэрилу на мозги неоправданными нервняками.       — Ты встречался с парнями до этого? — практически беззвучно выражает интерес Дэрил, попутно наблюдая за тем, как тянет большой палец в рот Карл. Дэрил до сих пор не может отучить себя от подобной привычки, но уже не во сне, а тогда, когда о чём-то глубоко задумывается, кусая ноготь и проходясь потом языком по грубому краю, — Или мне начинать стыдиться, что я не настолько правильный? — подкалывает охотник, завидя то, как у Рика краснеет лицо.       — Ни разу, но на десяток просмотренных роликов точно выпадала парочка из раздела исключительно с парнями, — Граймс смущается и прижимается лбом к его спине, оставив поцелуй где-то под лопаткой, не упуская возможности проявить максимум нежности, которая так важна.       — Очень надеюсь, что ты понимаешь, что в реальной жизни всё совершенно не так.       Молчаливый кивок даёт понять, что Рику прямо сейчас очень неловко обсуждать это, хотя бы потому, что Дэрил до сих пор с упоением покачивает в руках Карла, погрузившегося в глубокий сон, судя по бегающим под веками глазкам и появившейся улыбке.       — Я бы хотел объясниться ему прежде, чем мы зайдём дальше, — осторожно, но уверенно признаётся Рик, ложась обратно на подушки, на этот раз оказавшись с краю и сворачиваясь под боком обнявшего его Дэрила, перед этим только мельком взглянув на заботливо укутанного сына, — Даже если он и так всё понимает, я должен.       — Тебе не обязательно торопиться с этим, но наверное лучше так, чем если он застанет нас врасплох. Я не знаток в том, чтобы распинаться на темы о пестиках, тычинках и аистах.       — Думаю, он пока маловат для подробностей, но захочет разобраться в том, почему я предпочту уложить его спать отдельно в ближайшее время, — многозначительно, но вдобавок так стеснительно бубнит Рик, покрываясь румянцем в попытках сохранить спокойствие и зарываясь носом в одеяло.       — Тебе придётся реально поднапрячься, чтобы он одобрил твои предпочтения.       — Может быть, но у меня ещё есть ты, а это уже существенное преимущество.       — Рад стараться.       Искренность, с которой Дэрил говорит эти слова, почти не может укрыться за напускным смешком, который уже не действует на Рика так эффективно, как раньше. Граймс привстаёт на локте, невесомо прикоснувшись губами к его губам, не переставая улыбаться. Красивый, зараза! Валить и... Кхм, любить.       — Спокойной ночи, Дэрил, — и укладывается поближе, безмятежно уснув почти в момент, когда чужие горячие пальцы зарываются в непослушные кудри чуть выше затылка.

***

      — Не думал же ты, что меня отпугнёт такая мелочь как грязь и остатки ходячих?       Вернувшийся с короткой разведки в лес Дэрил чувствует себя каким-то чересчур довольным. Ходячих немало, но всех их он повстречал в канаве, ведущей в противоположную сторону от фермерских хозяйств, и лишь одного завалил в процессе сооружения ловушек для мелкой дичи. Он видел оленя.       — Разве нет? В таком случае у тебя странные представления о привлекательности, шериф.       Эта практически эйфория накрыла его уже на подходе к ферме, усилившись тогда, когда взгляд упал на отмытую от кровищи и прочей дряни машину, из которой исчезла часть вещей, и на велик со страховочными колёсиками, стоящий на крыльце в ожидании своего нового хозяина. Сам Карл, кстати, тоже прибавляет охотнику причин порадоваться, хотя бы своим громким смехом откуда-то с кухни, видимо всячески помогая, — если путанье под ногами и попытки цапнуть что-нибудь со стола считаются помощью, — отцу с припозднившимся обедом. Судя по счастливым лицам, они оба с нетерпением ждали его возвращения, поволновавшись немного. Идеалистическая картина, ничего не скажешь. К такой разве можно привыкнуть? Даже если так, Дэрил собирается как можно дольше этого не делать, продолжая удивляться.       — Ну-ну, в отличии от некоторых я сорвал куш, — с показной наглостью улыбается Рик, откровенно заигрывая, будто Дэрил не стоит перед ним перепачканный землёй, кровью гнилого и кишками заботливо выпотрошенных белок и одного кролика.       — Помалкивай и займись делом, — отвернувшись и спрятав краснеющие щеки, охотник неловко загибает пальцы, — А не то дело займётся тобой, к чему ты точно не готов.       — Я соглашусь только потому, что доверяю твоему опыту, но знай, что прозвучало почти обидно!       Дэрил спешит подняться наверх быстрее, чем его губы тронет дурацкая улыбка от идиотских разговорчиков Граймса. За ним с топотом устремляется Карл, усевшийся на бесполезную теперь стиральную машинку и тараторящий без умолку, пока охотник смывает с себя последствия первой встречи с незнакомым лесным пространством, впустившим его в себя без неприятных сюрпризов.       — ...и потом мы строили башню из Лего, но я хочу разобрать её на пиратский корабль. Папа, кстати, классно делает кораблики из бумаги, но я не люблю резиновые сапоги, так что пускал их не по лужам, а в ванне. Ты слушаешь, Дэрил? — малыш наклоняет голову, всё это время болтая в стенку, дабы не смущать стоящего за полосатой шторкой охотника, издающего тихое согласное угуканье, — Так вот, корабль. Помоги мне собрать его! Или ты не любишь конструктор? Какая у тебя вообще любимая игра? Во что ты играл в детстве? — сыплются вопросы от этой неугомонной канарейки, щебечущей с неисчерпаемым восторгом.       Дэрил задумывается, выключая воду и не глядя находя висящее неподалёку полотенце, повязав его на бёдрах перед тем как вылезти из ванной. Похоже на тупик, в который его загнал всего-то мальчишеский интерес.       — У меня особо не было игрушек в детстве, да и никому не хотелось втягивать меня в свою компанию, — неловко признаёт Дэрил, охнув от неожиданности, когда Карл с выражением крайнего шока на лице бросается его обнять, тут же промочив все свои шмотки.       — Вот дураки! — сердечно выносит вердикт малыш, сурово нахмурив брови и так ласково стискивая объятия, — Я бы всегда играл с тобой маленьким, Дэрил. И большим тоже. Давай, скажи мне, во что ты хочешь поиграть?       Дэрил секунду колеблется, всерьёз прикинув варианты, быстро выхватив из памяти полосатый жёлто-красный мяч, лежащий где-то под столиком в детской вчера вечером.       — В футбол гонять умеешь? Недолго, до обеда. И потом спать, — последнее Диксон добавляет на автомате, сам себе удивившись, — Ну, то есть, если захочешь.       За режимом дня должен следить папочка-бывший-коп, это же само собой разумеющееся. Просто вырвалось, что тут такого? Карл и сам знает, что и когда ему делать, но почему-то как должное принимает слова охотника, послушно покивав, прежде чем ускакать на поиски мяча.       Рик наверняка будет недовольно цокать и бухтеть, глядя на них, — извалявшихся в траве и с соломой в волосах, — но игра того стоила. Карл, при всей своей любви к падениям, оказывается намного проворнее и быстрее Дэрила, не поспевающего увести мяч, но то ли устаёт, то ли так ненавязчиво поддаётся, что к концу беготни уступает пальму первенства и позволяет Диксону немного погордиться собой, пока оба плетутся в дом, изрядно проголодавшись.       К всеобщей неожиданности, Рик только снисходительно улыбается, молча кивая головой и приглашая сесть за стол, внимательно глядя на обоих и слегка закусив губу, будто боясь, что из уст вырвутся слова, которым нужно немного подождать. Такого выражения лица Дэрил у него ещё не видел, а потому напрягается, про себя предугадывая варианты. Стрельба. Пусть это будет разговор о стрельбе, а не...       — Детка, помнишь ты спрашивал кое-что про поцелуи и мальчиков? — осторожно начинает Рик, привычным жестом проведя ладонью по густым волосам ребёнка, обращая его внимание на себя.       — Ага, — Карл подозрительно щурится, — А что?       Опустившийся на стул рядом Рик потирает шею, задержавшись взглядом на охотнике прежде, чем снова заговорить:       — Что если это было бы про меня и Дэрила?       При упоминании своего имени охотник неосознанно впивается ногтями в ладонь, практически перестав шевелиться и дышать. Карл тотчас поворачивает к нему голову, даже не моргая, обдумывая услышанное и так же резко отвернувшись обратно к отцу, поджав губы.       — Я знаю, — щёки Карла краснеют, будто его есть за что ругать, — Но всё ведь хорошо? — обеспокоено спрашивает малыш, чуть привставая с места, не зная куда себя деть, — Больше не будет, ну... Как тогда?       Слишком разволновавшийся, мальчик тянется рукой к заклеенной брови, через пластырь тревожа ещё не зажившую рану и стараясь тем самым унять жгучее желание раскричаться и перестать на это время считаться достаточно взрослым, чтобы его успокоили и убедили в том, что прошлое, тесно связанное с разводом родителей и ранящей детскую натуру нервотрёпкой, никогда не повторится.       Рик собирается что-то сказать, но его опережает охотник, и без объяснений понявший, о чём зашла речь:       — Эй, глянь-ка на меня, — он опирается на локти, наклоняясь к ребёнку через стол и протянув ему руку, оценив то, как резко Карл за него хватается и стискивает пальцы в ладонях, оцарапав немного, — Давай договоримся на берегу, что если я обижу твоего папочку, то ты сам решишь, чем и как вправлять мне мозги на место. Или выносить. А ещё ты скажешь, когда покажется, что что-то не так, окей? — максимально мягко и серьёзно наставляет Диксон, терпеливо дожидаясь робкого кивка в ответ, — Не давай мне спуску, понял? Папа на тебя рассчитывает.       Никто и не ждал от Карла безудержного счастья, им вообще повезло, что он довольно стойкий и умный малый, который очень правильно собрался и произнёс вслух то, о чём думал и чего боялся так долго. Он любит папу, он знает, что никто и никогда не будет для него важнее сына, но если Карл хочет и дальше быть уверенным в своей правоте, то должен признаться, что не позволять отцу быть счастливым в равной мере с ним — поступок неправильный и эгоистичный. Понимала ли это мама? Карлу стыдно, что он почти не скучает по ней. Иногда он лежит перед сном и не может остановиться в представлении о том, как ей было бы плохо сейчас. Она не любила долго находиться вне дома, всегда поддерживала порядок в каждой комнате и, самое главное, была доброй. Очень доброй. Осторожно выгоняла пауков из-под раковины, угощала наглую соседскую кошку молоком и никогда не ругалась на мальчишек, попавших мячом в клумбу с её цветами. Карл уверен, что паука бы он прихлопнул не задумываясь, кошку бы прогнал, а за надломанные стебли цветов и вовсе бы затеял драку, даже если в итоге проиграет. Должно быть там, где мама сейчас, ей больше не нужно волноваться об этом, и вокруг неё всегда уютно, чисто, а цветы никогда не вянут. В мире Карла не всё так идеально, но ему и не нужно большего, пока рядом отец и Дэрил. Они втроём помогают друг другу оставаться счастливыми, в то время как мама и Шейн разлучали Карла и Рика не во благо, а ради неуместного чувства собственного достоинства, притворяясь хорошей парой родителей. Так что теперь, когда между ними есть нерушимая, саднящая граница, всем легче даже невзирая на боль. Если хорошему не бывать без плохого, то Карл всё поймёт. Он бы хотел, чтобы папа любил кого-то в том же смысле, что и маму когда-то, и иногда ломать голову, замечая непонятные переглядывания, от которых у отца глаза светятся, или нарочно делать вид, что не замечает всех этих жу-утко приторных нежностей и слышать потом счастливое хихиканье где-то над головой.       — Спасибо, малыш, — Рик придвигается ближе, оставляя на макушке ребёнка долгий тёплый поцелуй, — Я люблю тебя.       Карл тут же требует ещё, на этот раз подставляя щёки, но уже через несколько секунд заходится визгом, добровольно попавшись в силки отцовской нежности и счастья затискать родную кроху с головы до ног. Не то чтобы он вообще возражал, просто Дэрил всё ещё сидит в стороне и выглядит глубоко задумавшимся, а Карл хочет обратного.       — Теперь Дэрила, — командует мальчик, вновь залезая на стул и теперь в ожидании посматривая на взрослых, — Тц, не делайте такие лица! Я уже вас видел! — с мордашкой невинного ягнёнка он лыбится, прекрасно осознавая, что теперь может трещать об этом безнаказанно.       Беглое прикосновение губ отца к колючей щеке охотника не так уж впечатляет по сравнению с тем, что Карлу уже посчастливилось лицезреть, но признаваться об этом вслух он не рискует. Он в любом случае понятия не имеет, что может быть серьёзнее объятий и поцелуев, довольствуясь уже полученными знаниями и одобрительно похлопав в ладоши, когда Дэрил смущённо шикает и краснеет, предпринимая попытку увернуться и избежать этих нескольких секунд позора перед своим наглым найдёнышем, заставившим их развлекать его хитрожопое высочество.       Уже спокойно сидя за столом и как следует набив щёки, Карл вдруг начинает волноваться о новой череде вопросов, но за то время, пока жуёт, отвечает себе на них сам.       Если отец и Дэрил теперь парочка, — Карлу не особо нравится слово парочка, но он пока не знает наверняка, какой синоним правильно подобрать. Он ещё даже не в курсе, что такое синоним, — то это значит, что они друг другу сильно небезразличны. Когда это было про маму с папой, то всё казалось проще, ведь в итоге у них появился на свет Карл, которому до настоящего момента казалось, что в этом и есть весь смысл. Но теперь-то можно не беспокоиться о появлении младшего претендента на столь желанное и необходимое внимание вкупе с заботой взрослых, а это значит, что Дэрил, такой крутой, смелый и обалденно сильный, идеально подходит на свою ново-провозглашённую роль. У папы классный парень!       Тихий час Карла растягивается аж на два с половиной, но вылезать из кровати по пробуждению он не рвётся, дотянувшись до первой попавшейся игрушки, оставленной на подоконнике, мельком выглянув наружу и с удовольствием подставляя лицо ветерку, колышущему занавески. В руках оказывается ярко-синий пистолетик и заодно резиновый жирафик, которого почему-то очень хочется укусить, но Карл сдерживается, хотя новые зубы так и рвутся наружу с надоедливым зудом в дёснах. Зато, когда они вылезут, он будет настоящим хищником!       — Карл мелкая-гроза-ходячих Граймс, ты прирождённый снайпер, — присвистывает Дэрил, с интересом наблюдая первые попытки мальчишки попасть по импровизированным мишеням, которыми служат доски, пустые бутылки и жестяные банки. То, что пацан целится из окна и стреляет резиновыми пулями из игрушечного пистолета, роли не играет, получается весьма и весьма неплохо, — Но мы планировали показать тебе этот тир попозже.       — После того, как ты почитаешь мне про жирафов? — уточняет Карл, всё-таки куснув резинового жителя саванны за голову, попутно беря следующую игрушку и заулыбавшись, обнаружив в своей ладони миниатюрную модельку самолёта. Сафари с воздуха, вот во что точно захочет поиграть с ним Дэрил, — А где папа?       — Торчит в ванной уже полчаса. Мы пошарились в остальных комнатах как следует, а я хотел глянуть, что там в амбаре.       Жирафы могут и подождать! Карл уже достаточно хорошо знает охотника, чтобы распознать в его словах приглашение присоединиться к одному из дел, касающихся только взрослых, так что он на ходу натягивает рубашку и хватает шляпу, быстро спускаясь вниз и выскочив из дома прямо под руку Дэрилу.       Старенький замок на дверях так просто поддаваться не желает, но Карл почти за секунду возникает рядом с монтировкой и крайне важным личиком.       — Видел как в фильмах крутые парни всё решали при помощи этой штуки, — у маленького аж глаза горят от радости быть полезным, — Я её ещё утром под крыльцом заметил.       — Ну, в фильмах много вранья, но монтировка к нему не относится, — Дэрил одобрительно улыбается, потрепав ребёнка по голове, — Давай её сюда, умница моя.       Двери тяжело распахиваются, являя за собой кучу фермерского хлама и столп застарелой пыли, а в темноте пробегает одинокая мышь, испуганная столь внезапным визитом.       — Ты когда-нибудь видел сов? — сразу приметив одну, спящую рядом с проёмом возле крыши, Дэрил приподнимает Карла повыше, чтобы тот мог разглядеть пернатую охотницу, — Она проснётся вечером и полетит ловить всякую мелочь на ужин, так что советую тебе не шастать далеко от дома, если не хочешь оказаться в её лапах, — шутливо запугивает Диксон, ухнув для убедительности, но только смешит ребёнка этой своей пародией.       — Я видел сов в зоопарке, но они были крошечными! И дрались за какого-то червяка, — мальчик морщит носик, спустя минуту уже вовсю исследуя амбар вместе с Дэрилом, попутно практикуясь в совином уханье.       Прекрасно понимая на слух, где находится и чем занят маленький Граймс, Дэрил позволяет себе не контролировать каждый его шаг и спокойно разобраться со всем содержимым амбара, стоящим внимания. Единственное, что он не предусмотрел заранее, это жуткого вида пугало в самом углу, которое с грохотом ближайших коробок и вёдер падает в сторону Карла, вскрикнувшего от этого барахольного нападения.       — Ну и страшилище, — отползая в сторону, он отряхивается и пинает ногой набитую соломой голову, — Будешь знать!       Дэрил не отвлекается на борьбу пацана с пугалом, слишком увлечённый шагающим в их сторону из дома Риком, который поправляет влажные волосы и очевидно не пытается застегнуть последние пуговицы рубашки, вдобавок мастерски делая вид, что не чувствует на себе пристальный взгляд охотника. Прям беззаботная длинноногая лань, чёрт её подери. Нетушки, чёрту придётся занять очередь, которую он никогда не дождётся.       — Практикуете бои без правил? — задорно интересуется Рик, поймав подбежавшего к нему сына и покружившись с ним немного, после чего становится рядом с охотником, почти соприкасаясь бёдрами.       Никогда до этого Дэрил не видел на шерифе вот эти светло-серые джинсы, которые минимум на размер меньше тех, что он носил обычно. Если это какой-то определённый вид флирта, — ну или пыток, Диксон до недавнего времени считал их похожими вещами, — то Граймсу недолго осталось наслаждаться своей невинностью. Вырядиться подобным образом и всерьёз рассчитывать, что мелкий приставучий репейник, с которым они оба сейчас стоят и воркуют, даст им возможность уединиться? Это из области фантастики.       — Дэрил уже показал тебе твоё персональное стрельбище? — Рик переглядывается с охотником, прежде чем Карл воодушевлённо затараторит, обрадовавшись новой возможности.       Наверное, не всё так плохо. Карл теперь должен уметь много вещей, которые не пригодились бы ему никогда, не вылези мертвецы из своих могил с целью сожрать всё живое. Он справится с этим как настоящий герой и смышлёный малый, главное не упустить момент, когда ему нужна будет поддержка и понимание в том, что теперь считается базовыми навыками жизни. Выживанием это уже не назовёшь, потому что пришлось смириться с мыслью о том, что это не какое-то там временное явление, а суровый новый мир. Впрочем, им троим не на что жаловаться.       Куда больше в стрельбе Карла пугает отдача и громкие звуки, нежели тот факт, что рано или поздно прицел окажется на чьём-то черепе, а не на пустой консервной банке или типа того. Он много раз ходил в тир, пробовал себя в пейнтболе на чей-то день рождения и даже побывал однажды на полигоне под строгим присмотром отца. Всё это вызывало восторг и чувство отторжения одновременно, но так же быстро нашло равновесие на чашах весов, чётко разграничивая, что из этого похоже на насилие, а что нет. Карл привык быть хорошим мальчиком и хочет оставаться таковым, но раз уж обстоятельства настойчиво требуют, то он согласен нарушить установленный баланс в пределах разумного. Он, к тому же, настоящая умница, даже Дэрил так сказал!       — Что насчёт перерыва, малыш? Ты отлично постарался, — сев на траву, Рик раскрывает объятия для Карла, послушно щёлкнувшего предохранителем, — Скоро начнёт получаться ещё лучше, а пока отдохни.       — Ты выглядишь грустным, — хмурый Карл валится на отцовское плечо, чувствуя, что сам тут не справится, — Может быть Дэрил тебя развеселит? — Рик на эти слова удивлённо вскидывает брови, вопросительно глядя на сына, — Я, конечно, тоже так могу, но меня у меня срочный рейс на самолёт, — хихикает Карл, показывая на игрушку, ждущую на подоконнике его комнаты.       — Ого, сказал бы сразу! — подыгрывает Рик, направляясь вместе с ребёнком в дом и прихватив с кухни припрятанный леденец на палочке, — Держи, это чтобы уши во время взлёта не закладывало.       От счастливого ребячьего возгласа уши закладывает скорее у Рика, но он совершенно не против. Тем более, когда из-за угла моментально показывается до боли знакомая лисья улыбка, всё кажется совершенно правильным и превосходным.       — Ты всерьёз подкупил его конфетой?       — Он сам дал понять, что займётся игрушками, а я просто немного продлил наш контракт, — разводит руками Граймс, одновременно делая шаг назад от охотника и шкодливо улыбаясь, — А ты чего-то хотел?       — Ты в курсе, что шкет на тебя плохо влияет? Вы друг без друга сущие лапочки, но как только собираетесь вместе, так по вам ремень плачет.       Дэрил не торопится. Они почти круг наворачивают возле обеденного стола, пока Рик в последний момент не плюхается задницей на стул, подперев голову ладонью с максимально неправдоподобным скучающим видом. Сучёныш.       — Прости, мы идём исключительно комплектом, а ты отлично справляешься. Так о чём шла речь?       — О том, что кому-то пора перестать испытывать мою выдержку и одеваться по-человечески.       Судя по довольному и крайне нахальному лицу, Граймс прямо-таки ждал, когда же Дэрил заметит его старания и скажет об этом прямо. От счастья, видимо, его выносит так быстро и бесповоротно, что он внимания не обращает на то, как нависает сверху охотник, а его колено опускается на стул в опасной близости от паха. Верней, он-то замечает, но ничего делать со своим положением не пытается, продолжая лыбиться и смотреть на Диксона снизу вверх. Хорошо выглядит, кстати. Обычно тот, кому приходится задирать голову — именно Дэрил, который всё больше приучивает себя не сутулиться, чтобы оставаться с шерифом на одном уровне, пускай разница у них и незначительная.       — Я в своё оправдание ничего говорить не стану, — вырывается короткий смешок у Рика, опускающего ладони на пояс охотника, чтобы придвинуть того к себе и сподвигнуть к чему-либо ещё.       — А по-моему на допросе сейчас я, только вместо слепящей лампы в лицо светит твоя задница в ебучих джинсах. Ты их что, на распродаже урвал?       — Да, прости, забыл позвать тебя с собой, — Рик делает виноватую мордашку и почти доводит Дэрила до хохота, — Но ты сам виноват, откуда же я мог знать, что ты фанат скинни?       — Ничего, я всё равно больше люблю наблюдать со стороны, — охотник издевательски улыбается, — Уже представляю, как эффектно ты щемишь в них от какого-нибудь шустрого ходячего.       — Ну уж нет, я выбирал их для конкретного парня и он живее всех живых.       К неожиданности Дэрила, Рик сильнее хватается за его талию, дёрнув и опустив прямо на себя так легко, словно на месте охотника находится Карл. Дэрил от такого действа непонимающе замирает, а его лицо говорит само за себя.       — Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится.       — Мы вроде как решили, кто из нас неловкая восьмиклассница. И ты можешь не запариваться, а спросить прямо, — Диксон чувствует руки Граймса, ползущие по бокам к пояснице и вверх по спине, позволяя себе расслабиться немного, — Но если тебе кайфово, то мне тоже.       — Уверен?       На какой-то миг Дэрилу хочется закатить глаза и язвительно ответить что-нибудь нецензурное, но вместо того, чтобы ещё больше запугивать и без того не привыкшего Рика, охотник сохраняет спокойствие и подаётся вперёд, где его с нескрываемым удовольствием встречают губы Граймса. Поцелуй несколько неловкий, но всё ещё чертовски хороший, потому что целовать Рика Граймса — одно из лучших событий, какое раз на разом удаётся пережить Диксону и какое отпечатывается внутри так же чётко, как ряд полос от шерифских ногтей, царапнувших под рубашкой. Дэрил ведёт дорожку коротких поцелуев вниз по линии челюсти, к чувствительной шее, где мало живого места благодаря ему же, и почти нежно прикусывая горячую кожу над веной.       — Что мы собираемся сделать? — блаженно мурлычет закрывший глаза Граймс, откинув голову для удобства.       — Заткнуться, пожалуй, и немного отдохнуть. Как тебе такое?       Вместо полноценного ответа Дэрил получает две ладони, с силой впившиеся в его зад и совершенно не считающие, что должно быть наоборот. Ну, что же, придётся заявить об этом вслух.       — Пошли уже отсюда, бесстыдник. Ты пиздец какой шумный временами, а Карл не заслужил выслушивать отмазки, не имеющие ничего общего с правдой.       — То есть немного отдохнуть в переводе с твоего — это заставить меня стонать? — то ли дурачится, то ли искренне негодует Рик, поднимаясь-таки со своего места и быстро оказываясь прибранным к рукам охотника, ухватившегося за его бедро и толкающего в сторону входной двери.       — Шагай давай, а не то я передумаю и пойду играть в куклы со шпаной.       Это прогресс. Прежде он едва собрался с мыслями, пока домогался, — слово, конечно, не подходящее, но Дэрилу так веселее, — до Граймса, но сегодня что-то пошло не так. Он хочет с ним чего-то серьёзнее, чем поцелуи, но не станет больше так наглеть, пока не сообразит и не скажет то, что должен сказать. Разобраться, как они вообще пришли от пререканий к лавине нежностей, которые Дэрил до сих пор не до конца переваривает, не понимая, где то предназначенное место на полке в его голове, пустующее столь долгое время. Рик настолько замечателен, что оставлять его в неведении и по-скотски пользоваться его почти мальчишеским любопытством, какого же обжиматься и спать с человеком своего пола, означает быть полнейшим ублюдком, каким Дэрил быть не хочет.       С этими мыслями он доходит до оставшихся нараспашку открытыми дверей амбара, весьма вежливо подталкивая Граймса внутрь.       — Я бы тоже не отказался, но вряд ли он пустит нас в игру сейчас. Ему надо многое обдумать, — довольный Рик ещё раз воспроизводит в памяти обеденный разговор с Карлом, мысленно похвалив мальчика за серьёзность и доброту, — Но через несколько дней он наверняка отойдёт и всё-таки пригласит тебя покатать в кабриолете пару-тройку пластмассовых зверей.       Издав радостное мычание, Дэрил пристраивается рядом с ближайшим деревянным ящиком, на который запрыгивает шериф, и невзначай проводит по его коленке, победно закусив губу, увидев как тот дёргается от пробравшей на мгновение щекотки. Значит, Рик боится её точно так же, как Карл, а это ценная информация, которую Дэрил бережно запоминает и планирует использовать в будущем. Чувствительный к малейшим прикосновениям шериф обещает много новых мыслей, которые Диксон надумает себе, оставшись наедине, а пока должен по достоинству оценить тот факт, что Рик хватает его за руку и настойчиво тянет к своему бедру, показывая, чего хочет.       — Расскажи мне, как ты сходил в лес?       — Неплохо, — коротко отвечает охотник, — Сначала я хотел попросить, чтобы ты не пускал Карла в ту сторону, но теперь понял, что лучше вам обоим знать местность получше.       — Когда я был в возрасте Карла, то отбился от класса во время школьного похода в лес, — Граймс поправляет волосы, тщетно пытаясь смахнуть назад кудряшку, непослушно падающую на лоб вот уже долгое время после душа, — Я почти два часа сидел на поваленном бревне и ждал, когда же меня прикончат дикие животные. Вряд ли водившиеся там белки и грызуны считали меня аппетитным, но я был более чем готов распрощаться с жизнью, — и смущённо улыбается охотнику, словно рассказ может как-то испортить его мнение о таком городском жителе как Рик.       — Значит, ты тоже будешь ходить со мной по лесу за ручку, вот так удача, — цокает Дэрил, тут же показывая, что просто шутит, посильнее сжимая ладонь на чужом бедре и совершенно точно не специально скользя большим пальцем по шву, очень медленно подбираясь к выяснению слабых мест шерифа. Внутренняя сторона бедра кажется сейчас самым верным вариантом, — Но не ближайшие дни. Я не ходил слишком далеко и не знаю что там.       — Ты в любом случае делаешь гораздо больше, чем я, так что я одновременно и благодарю тебя, и переживаю, — немного помедлив, Рик тянется к нему, уложив руки на плечи и заигравшись с кончиками волос, как в самых тошнотворных романтических фильмах накручивая пряди на палец, чему Дэрил просто не может противиться.       — Забей. Ты нужен мелкому, потому что я рано или поздно забываю, что мы с ним не ровесники и даю творить что заблагорассудится. Нет у меня этой твоей родительской хватки.       — Нет, послушай, ты был бы замечательным родителем! — возмущается Рик, — Не знаю, насколько правильно это говорить и должен ли ты вообще это услышать, но... Серьёзно, ещё немного и Карл начнёт в полной уверенности считать тебя примером для подражания, да с той же прытью, с какой сейчас вьётся моим хвостиком. Он уже нашёл в тебе то, чего нет во мне.       О, конечно он должен был это услышать! Верней, он хотел и искренне рад услышанному. Быть пусть и не самым удачным образцом взрослого для малявки — верх собственных представлений Дэрила о себе в положительном ключе. Где только Рик научился настолько сильно влиять на других одними словами?       — У этого есть какое-то умное название, которое ты вычитал в своих книгах для будущих папочек? — понизив голос, Дэрил пододвигается ближе, оперевшись второй рукой о шершавую поверхностью ящика и слабо наклонив голову, когда пальцы шерифа зачесывают рваное подобие чёлки назад, открывая лицо.       — Ага. "Отцовская фигура", правда уже вторая по счету в случае с Карлом. Чтобы, когда он на меня дуется, можно было прибежать к тебе и быть уверенным, что тут-то его ничего не достанет.       Продуманный ход. Хотя, чего ещё можно ожидать от мелкого Граймса? Пацан из всего способен извлечь выгоду.       — Нихрена ж себе, я в шутку спросил, — охотнику становится даже немного жаль, что он не настолько хорошо шарит в данных темах, но хотя бы может послушать Рика.       — Причём ему-то явно невдомек, что это только ввиду отсутствия общества некому порицать, — Рик издаёт тихий смешок, но самую малость волнуется, пока Дэрил не начинает говорить.       — Брехня. В любом случае не вижу здесь ничего, что можно было бы осуждать. Лучше так, чем... Господи, Граймс, я тебя сюда притащил позажиматься в углу, а в итоге мы ведём беседу как порядочные родители! Что за фигня? — Дэрила выдают покрасневшие кончики ушей и он спешит тряхнуть волосами, спрятав их.       — Хочешь побыть беспорядочным?       — Заметь, не я это сказал.       Воодушевленно поёрзав задницей, Граймс послушно останавливает свой словесный поток и обвивает чужие бёдра ногами, скрестив лодыжки. Схватывает на лету, буквально.       — Каждый раз, когда ты пропадаешь из моего поля зрения дольше чем на час, я реально становлюсь куда более нервным, — нарочито медленно растягивает слова Рик, чтобы как можно лучше донести смысл сказанного до охотника, занятого изучением обхвативших его ног от коленок и до костяшек чуть выше бёдер.       — Я всегда возвращаюсь, разве не так? Тебе не нужно об этом волноваться, — успокаивающе заверяет Диксон, улыбнувшись куда-то в висок Рика, прежде чем поцеловать его скулу и уголок глаза, в надежде не распаляться и оставить их увлечение друг другом в наполовину размытых рамках приличия.       Прошлый раз был сумбурным, как если бы они были парой подростков, не слишком подкованных в теме секса. Но, возможно, Рику так и нравится. На его месте Дэрилу бы тоже было неуютно, почувствуй он напор сильнее того, к которому был готов. Рик вообще ничего не знает и не ожидает, о чём стоит помнить, особенно в такой момент как сейчас. Если Граймсу снесёт крышу, Дэрилу придётся на ходу учиться чинить кровлю.       Волноваться пока не о чем. Наверняка и сам Рик не в том расположении духа, чтобы бросаться в омут с головой. Всего-то несколько минут беспокойных объятий делают его таким приятно разнеженным и податливым, что Дэрилу и самому хочется прижаться ближе, устроив подбородок поверх кудрявой макушки. Перебор ласки, особенно когда Рик отрывается от него и трется лицом о щетину, удовлетворенно зарычав с зажмуренными глазами.       Опомнившийся Дэрил обнаруживает себя уже в слишком тесных объятиях, грозящихся вот-вот перейти на горизонтальную поверхность, но не находит в этом проблемы. Рик просто устал, так что его всего-то нужно хорошенько помять и заставить расслабиться, с чем абсолютно не сложно справиться. Он и сам обо всём подсказывает, Дэрилу не приходится гадать, куда положить руки или где оставить свой след, заживающий потом несколько дней. Он умеет и по-другому, но то, как Рик тяжело дышит и сдержанно постанывает от его царапающей щетины и прихватывающих кожу зубов, говорит о том, что его всё более чем устраивает. Настолько, что держащие свой пост пуговицы на рубашке в какой-то момент всё-таки покидают положенные места, открывая вид на немного раскрасневшуюся грудь и поблёскивающий от пота беззащитный живот шерифа.       — Соблазнять меня вздумал? — Дэрил пытается придать своему голосу негодования, но слишком довольно пялится на просящуюся под руку горячую кожу.       — О, брось, я справлюсь с этим и в одежде, мне просто ужасно жарко, — мастерски увиливает Рик, будто не нарочно поёрзав, чтобы чуть выгнуться навстречу открытой ладони, плавно огладившей вниз по торсу и задержавшейся на проглядывающей кромке белья.       — Я сделаю вид, что ты меня развёл.       Идея так себе, потому что Рик, этот сексуальный порядочный подонок, реально разводит его и по мановению пальца делает почти бесхребетным влюблённым идиотом.       О, нет-нет-нет.       Слишком быстро. Слишком непонятно. Откуда Дэрилу знать, что так оно и происходит? Ему нравится Рик, конечно ему нравится Рик! Словно он идеально заточен под его руки, губы и, особенно, взгляд. Даже сейчас им не нужно трепаться обо всём, достаточно одного беглого взгляда и молчаливой просьбы прикоснуться к себе. Так должно быть?       — Ты в порядке, Дэрил?       Погруженный в собственную внезапную суматоху из вопросов, Диксон и сам не замечает, что перестал подавать хоть какие-то признаки увлечённости и жизни в принципе.       — Да, прости, я просто... Может вернёмся в дом?       Вот опять. Рику достаточно только такой незаметной перемены в его голосе, чтобы понять и абсолютно невинно улыбнуться, кончиками пальцев погладив по щеке и в заключительный раз клюнуть в губы, спрыгнув с ящика на землю, чтобы пойти назад. Может быть всё куда проще и Граймс всего-навсего телепат? В такую версию охотнее верится, особенно когда ты на уровне плинтуса в делах любовного характера.       Жар понемногу пропадает с щёк, пуговицы возвращаются на свои законные места, а со второго этажа к ним уже несётся маленький верещащий ураган, по неизвестной причине держащий в зубах игрушечного жирафа.