Alive

      Не так он планировал провести этот день!       Можно было понять сегодняшний настрой вселенной ещё тогда, когда соскочившее лезвие порезало палец, не дав до конца заточить стрелу, а утренний растворимый кофе, найденный в бесчисленных ящиках кухни и кладовой, обжёг язык. Но теперь мелкие неприятности перешли черту и решили показать себя во всей красе.       О тех, кто сидит перед ним в сплющенной о бетонную стену Хонде, Дэрил узнал благодаря любопытству Карла, заглянувшего в стопку газет и писем на комоде у входной двери.       Клетчатый тетрадный лист с аккуратным женским почерком, но с пятном чернил прямо посередине. Видимо, неудавшийся черновик письма, датированного незадолго до предполагаемого начала эпидемии и последующего ночного кошмара, перешедшего в реальность.       "Мы так счастливы, что наконец-то можем провести лето с Мэнни и Дейзи! Сегодня привезут оставшиеся мелочи и детская почти готова. Надеемся, что ребятам понравится здесь, правда волнуемся о том, как бы они не испугались Гордона, он наверняка примет их за парочку несносных щенков! Лучше бы Дейзи покрепче держаться за свои новенькие очки! Ждём вас с нетерпением и очень скучаем!"       Ну, кому-то явно не подфартило. Плохо думать подобным образом, но лучше уж так, чем задумываться над степенью пиздеца, который навсегда остался за искорёженной автомобильной дверью, прикованный ремнём безопасности на двух взрослых и парой детских кресел, одно из которых всё ещё удерживает на себе девочку в ярко-желтых очках, бьющуюся о покрытое паутиной трещин стекло. Совсем мелкая, младше Карла, которому, кстати, не стоит видеть и слышать, как Дэрил выбивает стекло и одним быстрым движением избавляет её от дальнейшего прибывания по ту сторону от близких и родных.       Он даже не смотрит на пацана, но только слепой бы не заметил кучу осколков и пробившую череп арматуру, торчащую из стены, ранее огороженной хлипким забором, отделяющим стройку от остального ненасыщенного жизнью городка. Совсем не примечательный маленький город, расположенный близко к ферме, а потому и выбранный для небольшой вылазки. Откуда здесь столько машин только гадать приходится, но данное семейство отнюдь не одиноко в своём финале.       — Что-то случилось, Дэрил? — доносится до него голос Рика, очень вовремя зашедшего с Карлом в единственную скромную аптеку.       — Всё путём, поищите мне там леденцов от кашля, желательно красных.       Им стоило бы поменяться местами, потому что в багажнике полным полно детских вещей, но дёргать Рика означает привести сюда и Карла, которому лучше всерьёз заняться поиском чего-то более стоящего, чем очередная причина испуга и ненужных нервов.       Хотя, кажется, не задавшееся и унылое сегодня начинает налаживаться. Несколько дней назад Дэрил вверил себя в руки обожаемого засранца, который изрисовал ему все не укрытые одеждой части тела, включая хреново оттирающиеся от чёрного фломастера ногти на руках, а затем продемонстрировал, — к счастью на бумаге, — самого ненавистного Рику кукольного персонажа. Он будет в бешенстве, ох, это просто охеренная находка! Маленький и лохматый плюшевый Элмо, болтающийся на связке брелков детского рюкзачка, отправляется в карман охотника, теперь размышляющего над тем, чтобы подобрать наилучший момент вручения Карлу его сюрприза.       Долго ждать не приходится, потому что ранимая детская натура, которой не разрешили умять все найденные леденцы и батончики мюсли разом, обиженно ноет и утыкается в живот Дэрила лицом, поглядывая на самого злого в мире родителя, который только недавно объяснял охотнику эту самую фишку с перебежками от одного любимого и защищающего взрослого к другому.       — А ну прекращай ныть, ты тигр или кто? — серьёзный голос Дэрила не вяжется с тем, как он ласково трепет мальчика по волосам, пощекотав за ухом, — Лучше глянь, что мне там в кармане так мешается.       Рик официально проклинает этот день и обещает себе как следует отомстить Диксону за то, что они вынуждены собирать припасы и разбираться с ходячими под аккомпанемент всех зазубренных Карлом шуток и песенок из "улицы Сезам", но не может не отметить то, что такое настроение ребёнка ему нравится. Даже Дэрил, кажется, разделяет внезапный восторг от какой-то потасканной игрушки, и Рик не может противиться и высказывать своё недовольство, которое испаряется в миг, когда охотник подходит совсем близко с крайне виноватым выражением лица.       — Извини. Я знаю, что тебя бесит этот пучеглазый красный говнюк, но...       — Всё в порядке, — перебивает Рик, легонько толкнувшись плечом, — Карл тащится по нему с пелёнок, разве я могу злится на тебя после такого? Просто не дай мне свихнуться, — он смеётся, попутно застёгивая молнию на дорожной сумке, содержимое которой прилично пополнит их запас продовольствия на ферме, — Ты с этим справишься, милый.       Милый.       Какой ещё, нахуй, милый?       Сделав глубокий вдох, Дэрил недоверчиво глядит в спину удаляющегося Граймса, который уже крепко держит за ручку Карла, ведя того к машине. Пацан с непомерным энтузиазмом помогает сложить всё найденное в багажник, на время усадив своего Элмо в нагрудный карман рубашки. Вот кто реально милый. Очаровательное создание, разве что слишком громкое и неуправляемое временами, но Дэрил-то ему в подмётки не годится, неужели Рик этого не понимает?! Или он что-то другое имел ввиду? Много вопросов, про ответы на которые никто и словом не обмолвился, хоть Дэрил и уверен в себе и в том, что найдёт способ во всём разобраться.       Однако день не перестаёт удивлять. Они обошли ещё парочку полупустых хозяйственных магазинов и автомастерскую, прежде чем выдвигаться назад к ферме, когда внимание привлёк крохотный закуток с не самой разнообразной техникой, под прилавком которой затесался не только пыльный приёмник, но и старенький полароид, уверенно заявляющий, что в нём всё ещё остался один единственный кадр.       — Это старьё просто не может работать, — уверено заявляет Дэрил, пока Рик задумчиво вертит в руках камеру.       — Вот и проверим. Мало на нашу долю везения, что ли, приходится? — с блеском надежды в глазах усмехается Граймс, вытирая пыль с объектива краем футболки, — Возьмёшь его на руки?       Сгорающий от любопытства Карл вьётся прямо под ногами и так задорно светит своей немного дырявой улыбкой, что Дэрил сажает его к себе на плечи просто ради возможности подольше наблюдать это счастливое личико, вытянувшееся от удивления, когда их двоих всё-таки озаряет яркая вспышка. Запечатлевший столь короткий миг на память, снимок остаётся в руках Рика, в то время как полароид, жалобно мигнув в знак прощания, отправляется на покой.       — Видишь, как хорошо получилось, — широченная улыбка Рика, протягивающего ему фото, затмевает собой даже солнце, — Вы чем-то похожи, кстати.       Даже как следует покопавшись в памяти, Дэрил не может вспомнить, чтобы хоть раз вот так совместно позировал с кем-либо для обыкновенной фотки удовольствия ради. Конечно, ему приходилось терпеть дурацкую вспышку, чтобы получить потом документы и прочую ересь, но это совсем другое дело. На таком, казалось бы, простом клочке бумаги получилось навсегда оставить счастливые лица, его и мальчишки, который так трогательно хватается за его голову и совершенно не парится о том, что сползает с чужих плеч, удерживаемый Дэрилом за тонкие ноги. А ещё они улыбаются друг другу, что, наверное, и делает их похожими, как сказал Рик.       — Неплохо, — протягивает снимок обратно Дэрил, непонимающе уставившись на шерифа, отрицательно покачавшего головой.       — Оставь себе, у меня много фотографий с Карлом, — и, подмигнув, добавляет, — В следующий раз фотографом будет он.       Окончательно проявившееся изображение быстро прячется во внутреннем кармане жилетки, а пальцы невзначай задевают ту самую пуговицу, которой не хватает на пижамной рубашке Карла. Надо бы придумать что-то такое же надёжное, а найденный в старом письменном столе скотч подкидывает верное решение по возвращению на ферму.       — Чем занят? — опускается на соседнее место на диване Рик, пытаясь понять, зачем охотнику понадобился целый арсенал канцелярских принадлежностей.       — Не хочу чтобы промокла или порвалась, — бубнит Дэрил, тщательно обрезая лишний скотч с уголков.       Рик понимающе улыбается, придвигаясь поближе и, пошарив в оставленном неподалёку рюкзаке, достаёт плотный конверт, для сохранности помещённый в зиплок. Ему не надо объяснять, Дэрил моментально откладывает всё из рук и горящими глазами наблюдает за тем, как Граймс достаёт из конверта приличную стопку фотографий, бережно подписанных на каждом обороте.       — Если тебе интересно.       Вместо ответа охотник молниеносно выхватывает из его рук снимки, откидываясь на диванные подушки в приятном предвкушении. То, что Рик падает рядом, а на спинку дивана внезапно карабкается появившийся из ниоткуда Карл, добавляет тепла и едва заметного волнения, когда пальцы проходятся по краям первого фото.       — О, это я! Ну, или ещё не совсем я, но очень близко, — хихикает над головой Карл, тыча пальцем в немного потрёпанный от времени снимок УЗИ, датированный приблизительно восемью годами назад.       — Офигеть, — почти шепчет Дэрил, быстро метнув взгляд со снимка на Карла и обратно, будто сравнивая то, что видит. Рик невольно посмеивается в кулак, через секунду уже умиляясь следующему кадру, — О, да здесь же ничего не изменилось.       Может, у шерифа волосы покороче, а Карл ещё не настолько смахивает на прозорливого садового гнома, но в целом всё тоже самое: обожающие взгляды и нахождение мальчишки в отцовских руках, верней, ладонях, пока он там помещался.       С каждой последующей фотографией пацан всё старше и неугомоннее, а вот Рик, кажется, хранит тайну фонтана молодости.       — Я больше похож на маму или папу? — совершенно обыденным тоном интересуется ребёнок, когда настаёт очередь семейного портрета.       Не успевает Дэрил растеряться, как Рик выруливает ситуацию, и вместо неловкой паузы слышится задорный смех мальчишки, которого отец щиплет за бока и живот.       — Ты всегда будешь папиным мальчиком, это не обсуждается. Вот увидишь, станешь точно таким же, только без бороды и не слишком кудрявый, — Рик взмахивает ладонью перед лицом, наглядно показывая то, о чём говорит.       — Фу-у, не хочу бороду! — взвизгивает Карл, — Она только Дэрилу идёт. А тебе опять пора бриться!       — Хорошо-хорошо, малыш, я займусь этим вечером, — в сдающемся жесте вскидывает ладони старший Граймс, виновато улыбаясь.       Тем временем Дэрил не упускает возможности и пролистывает фото дальше, добравшись до нескольких дней рождений Карла и отменного компромата в виде маминой косметики, размазанной по лицу. Охотника пропирает на хохот, когда следующее фото демонстрирует ему точно такого же Рика, только уснувшего в кресле и не ведающего о занятии своего отпрыска.       — Мне идёт, правда? Всегда знал, что надо подчеркивать глаза, — пафосно поправляет волосы Рик, поиграв бровями, — Карл мог бы стать талантливым визажистом, даю слово.       — Ну, скорее гримёром для клоунов, но невелика разница.       Где-то над ухом возмущённо рычит маленький тигр, уже через секунду предпринимая попытку покусаться, но получает только щелчок по носу, вынужденный угомонить своё недовольство и сесть спокойно, свесив ноги Дэрилу на плечи.       Каждая новая картинка, увиденная и так любезно предоставленная Граймсами, отзывается внутри приятным покалыванием, словно бенгальский огонь, красиво искрящийся и бережно не оставляющий следов на коже. Дэрила поначалу смущает так внимательно разглядывать фотографии, особенно те, что притаились ближе к концу и которые не предназначались для чужих глаз: едва шагающий к кромке большой воды Карл, крепко ухватившийся пухлой ручкой за отцовский палец и, вероятно, только что построивший своё первое подобие замка и куличиков, судя по запачканной песком попке, а следом просто потрясная фотография сонного Рика в одних пижамных брюках, потягивающегося в пышном ворохе одеял и растрепавшего кудри по белоснежной подушке.       — Если бы ты не стал добрым копом, то тебя с руками и ногами утащило бы какое-нибудь модельное агентство, — без сомнений утверждает Диксон, обомлев, когда шериф притягивает его лицо к себе и, позабыв об улюлюкающей малявке, целует в губы, широко заулыбавшись после.       — Спасибо, — довольно урчит Граймс, пристроив голову на его плече, на удивление даже не потревожив при этом Карла, чьей ноге рядом приходится терпеть случайное прикосновение колючей щетины. Если эти двое когда и упускают возможность развалиться на Диксоне, то день явно прожит зря, но отнюдь не сегодняшний, — Мне никто так никогда не говорил.       От румянца на шерифовых щеках и опущенных ресниц хочется выть. Дэрил ведь не сказал ничего такого, что не было бы безумно очевидно, но Рику это так понравилось, что хочется продолжать и не затыкаться так долго, насколько это вообще возможно. Он заслуживает услышать гораздо большее и Дэрил скажет ему это, но только когда сам почувствует, что и когда произнести. К подобному невозможно подготовиться, это глупо и бесполезно, не стоит даже пытаться. Если Дэрил что-то и знает наверняка, так это то, что иногда надо просто выдохнуть и позволить всему случиться без точных расчётов. Он всё равно не силён в математике.       Где-то на уровне Карла, усиленно грызущего карандаш в попытках разобраться с лабиринтом, нарисованным в одной из детских книжек с головоломками, какие нашлись на полке в гостиной и какие отлично справляются с тем, чтобы ненадолго занять маленького непоседу.       — Па-апочка, — не отвлекаясь от возни карандашом по бумаге тянет Карл, и Дэрил прикладывает какое-то минимальное, но усилие, чтобы не повернуть голову в его сторону, поспешив уткнуться обратно в процесс чистки арбалета, — Папа!       — Что, милый? — с опозданием отзывается Рик, но Дэрил уже не слушает их дальнейший диалог, поняв только, что Карлу срочно приспичило присоединиться к возне на кухне и, вероятно, уломать родителя на очередную порцию сладкого.       Вот это обращение к Карлу, выбранное Риком без каких-либо раздумий, прозвучало так же мягко и спокойно, как тогда на вылазке, но уже по отношению к Дэрилу. Словно Рик не видит разницы.       — Эй, ты всё веселье пропустишь, — Граймсу требуется пара попыток, чтобы дозваться до него, — Карл рассыпал сахарную пудру и теперь его самого можно подавать на десерт. Советую присоединиться, пока не пришла пора его отмывать.       Дэрил тотчас оказывается на кухне, прислоняясь боком к дверному косяку и с улыбкой наблюдая сидящего прямо на столе Карла, смирившегося со своей оплошностью и решившего выжать из неё максимум. Ополовиненная пачка сахарной пудры уже убрана подальше, но не спохватись Рик вовремя, от неё бы уже тоже ничегошеньки не осталось.       — Вкусно?       — Ага, — радостно подтверждает ребёнок, повернув к охотнику чумазое личико, благодаря чему становится заметно парочку следов от поцелуев, оставленных никем иным как Риком, — Я случайно, честно!       Не став тратить время на то, чтобы ответить, Дэрил в два шага оказывается рядом, легонько коснувшись губами кончика носа ребёнка, испробовав его на вкус. Сладко, но не то чтобы отличается от того, как обычно ощущаются беглые поцелуи этой хитрой и любвеобильной мордашки.       — Тебя как будто снегом припорошило, — охотник со смешком осматривает мальчишку и место проишествия, действительно напоминающее заснеженный уголок, каким-то образом оказавшийся внутри дома.       — В разгар лета? В Джорджии? — с налётом сарказма спрашивает Карл, облизнув пальцы, — Я бы на такое посмотрел!       — На чердаке была коробка с елочными игрушками и прочими рождественскими атрибутами, — ни на что не намекая, Дэрил опирается о спинку ближайшего стула, заинтересованно посматривая на мельтешащего рядом Рика, сверяющегося со сроком годности пачки макарон и томатной пасты.       Странно, что он раньше этого не заметил, но Граймсу стоит отдать должное, раз он так невзначай взялся за то, чтобы отвечать за готовку. Если Дэрил как-то и вникает в этот процесс, то только в моменты охоты и не самого приятного занятия свежевания добычи. Поразительнее всего то, что с такого распределения обязанностей шериф нисколько не возмущается, а только задумчиво мурлычет себе под нос, пока пытается найти что-то на верхних полках, старательно приподнимаясь на носочках. Лучше бы отвернуться и заняться умыванием сладкоежки, который в точности как отец что-то лепечет сам себе, не прекращая и тогда, когда его уносят в ванную и затем в детскую, поменяв рубашку на футболку с шортами. Слишком жарко, чтобы наряжать ребёнка, но самое то, что нарядить ёлку, вытащенную с чердака на пару с коробкой каких-то гирлянд, шариков и прочей лабуды, относящейся к зимним праздникам. Отличное занятие для того, чтобы не соваться наружу в пекло, приходящее в середине дня, и поразвлекать Карла, не принимающего вариант безделья ни под каким предлогом.       Тактично промолчав о том, что рано или поздно ребёнка начнёт клонить в сон, Рик не препятствует его внезапному решению украсить гостиную в совершенно неподходящий сезон, оставаясь верным своему занятию и не покидая границ кухни. Интересно, а Дэрилу нравится то, как он готовит? Что вообще нравится есть Дэрилу? Рик помнит о сладостях, но это немного другое. Большинство людей любят сладкое, разве нет? Должно быть что-то ещё.       Не то чтобы у них был широкий выбор, но Рику просто хочется поразмышлять о чём-то простом и не требующим от него нагнетающей серьёзности. Он и так усилием воли отгоняет от себя волнение о том, что они ушли недостаточно далеко, что их рывка недостаточно, чтобы избавиться от тянущегося до пригорода Атланты шлейфа из ночных кошмаров. Если не делать остановок, коротких или продолжительных, то можно плохо закончить, и Рик, зная это, старается не пугаться и думать в правильном направлении. Может быть охотник любит выпечку? Или что-нибудь посерьёзнее?       — Я, конечно, не эксперт, но если вода вскипела, то пора двигаться дальше, — с усмешкой возникает за спиной Дэрил, почти по-хищнически наблюдая ринувшегося убавить огонь Рика, пробормотавшего что-то про то, что он всего лишь немного задумался.       Быть может, их двоих ждал незапланированный перерыв на кухонные поцелуи и прочие приятные мелочи, но именно та мелочь, которая вваливается к ним с охапкой украшений, привычно оправдывает своё звание самого обожаемого поганца, из раза в раз подгадывая точное время, чтобы ворваться в атмосферу и порушить её к чертям.       — Ну и куда ты ушёл? — тянет охотника за руку Карл, при этом старательно бодаясь головой в его бок, — Пошли, поможешь мне повесить эти штуки и вернёшься! Ничего не случится, он знаток в приготовлении макарон, справится без тебя! — почти капризно продолжает мальчишка, отвоевывая охотника себе ещё на некоторое время, не в настроении делиться им с отцом.       Возражения не принимаются, а потому Дэрил весьма старательно принимает участие в развешивании гирлянд, малость оторопев, когда Карл тормозит его в дверях и без труда вскарабкивается на руки. Всё ради того, чтобы зацепить на шершавом наличнике искусственную омелу, следом радостно похихикав и, прежде чем спрыгнуть на пол и убежать, он оглушительно звонко целует охотника в щеку, для надёжности прижав к себе крепкими объятиями.       — Дальше я сам справлюсь! — в спешке бросает Карл, уносясь прочь от смущенного Диксона, так и оставшегося стоять на месте.       Со стороны кухни раздаётся смешок, явивший за собой подглядывающего Рика, который вытирает руки небольшим вафельным полотенцем.       — Что, твой первый поцелуй под омелой? — Граймс подходит ближе, но предусмотрительно не становится в дверном проёме, только дразня охотника этим.       — Да уж, шериф, тебя обогнал восьмилетний пацан, это повод задуматься, — не остаётся в долгу Дэрил, но его уже рывком притягивают к себе полотенцем, переброшенным через шею.       — Серьёзно? — в самые губы говорит ему Рик, ни на секунду не ослабляя хватку, — А мне казалось, что я могу делать это и без всякой атрибутики. Не возражаешь?       — Убери там у себя этот пункт про взаимное согласие вслух, я не настолько романтик.       Ни капельки, абсолютно. Это ведь не он тайком тащит полевые цветы со следующей своей вылазки в лес, и уж точно не он ставит их возле кровати в высокий стакан вместо вазы, задёрнув занавесками палящее солнце на всякий случай. Кто угодно, но только не...       — Дэрил? — позади тихо скрипят дверные петли, а голос Рика пригвождает к месту, — О, ты уже вернулся, — расцветает в улыбке Граймс, неумолимо приближаясь к охотнику, прячущему за спиной свой импровизированный букет, — Карл до последнего пытался не засыпать и ждал твоего прихода, но учёба стрельбе, кажется, его вымотала.       Пожалуй, это первый раз, когда Дэрил не так уж и рад, что мальчишка легко укладывается и не держит возле себя Рика по полчаса. Увы, остаётся принять неизбежное. Охотник делает шаг вперёд, а Граймсу хватает доли секунды, чтобы увидеть цветы и поднять брови в немом вопросе.       — Так ведь ухаживают за восьмиклассницами? — тихо и скомкано отшучивается Диксон, удивлённо охнув, когда Рик притягивает его за затылок, прижавшись лбами.       Он не целует его, не льнёт с объятиями или типа того, но ладонь на шее и тёплая кожа, коснувшаяся его обветренного лица, делают что-то такое, от чего дышится немного труднее. Тихий выдох, сопровождающий мягкую улыбку шерифа, отдаётся в ушах звоном, заглушающим весь остальной мир, и Дэрил считает, что это лучше, гораздо лучше чем то, что он ожидал услышать в своей голове. У него под затылком зудел плюющийся ядом Мерл с хором голосов, подобных ему, но стоило Рику всего лишь посмотреть этими своими бесконечно светлыми глазами, как назойливый братец захлопнулся и исчез. Вот и поделом ему, нехрен лезть туда, куда он может пробраться только благодаря тому, что больше не существует физически, оставшись в виде необработанной трещины в чужой душе. Дэрил избавится от него целиком и полностью немногим позже, выбросит все воспоминания о его исчезновении и таком же внезапном появлении, сродни вестнику апокалипсиса, а пока займётся гораздо более важным и существенным делом, именуемым Риком.       — Ты каждый раз идёшь на охоту, рискуя собой, а в этот раз ещё и собрал цветы. Ты либо слетевший с катушек, либо... — затормаживает Рик, резко оборвав свои предположения.       — Либо что, шериф?       Не похоже, чтобы Рик был готов к вопросу, потому что продолжение вызывает у него внезапный прилив краски к щекам и забегавший опущенный взгляд, искренне поразивший Диксона.       — Либо я тут не единственный, кто, кхм, влюбился по уши, — каких усилий стоит Граймсу не заикаться, знает только сам господь бог или, на худой конец, дьявол. Кто-то из них точно в курсе, — Это не проблема, надеюсь?       У него получилось это так просто, так осторожно и в тоже время беспорядочно. Можно было бы поволноваться, что охотник долго не отвечает, но такой вариант отпадает сам собой, когда мужчина, точно такой же смущенный теперь и неконтролируемо краснеющий, играючи толкает его на кровать, швырнув вслед ближайшей подушкой.       — Это причина и следствие, умник, — Дэрил мнётся на месте, но Рика это нисколько не напрягает, так что он устраивается поудобнее, продолжая наблюдать его, неловко подбирающего слова, — Долго же до тебя доходило.       — Ты справился быстрее? — скептически фыркает Граймс, подтащив поближе подушку и прижимаясь к прохладной поверхности щекой.       — Не, не думаю, — взволнованным жестом отмахивается Дэрил, убрав упавшие на глаза волосы и растерев шею, напоследок дёрнув плечами.       На язык просятся какие-то слова, но речевой аппарат, судя по всему, потерял соединение с мозгом. Рик тоже не блещет говорливостью в данный момент, из чего можно сделать вывод, что дело в ситуации, а не в них самих. Граймсу, естественно, быстрее приходит идея того, как правильно выкрутиться.       — Буду ждать тебя здесь.       Первым делом Дэрил порывается спросить зачем, но пребывание рядом с Риком такое долгое время прибавило ему умений соображать без затяжного торможения. Это же даже не намёк, а прямой текст, и чтобы пропустить его мимо ушей нужно быть идиотом, а себя в их ряды Диксон записывать не торопится, исправно работая над расширением кругозора межличностных отношений.       Ему не нужно много времени, чтобы смотаться в ванную и убрать с себя лишнюю пыль и грязь, с которой лучше не контактировать ни Граймсам, ни вещам, каких они касаются. В частности кровати, где остался лежать Рик, встречающий охотника уже без футболки, метко отброшенной в сторону комода с вещами.       — Ты такой непостоянный, — мягко ухмыляется Дэрил, вспоминая, как кто-то обещал справиться с его соблазнением без необходимости в раздевании, — Выпендрёжник.       — О чём ты вообще? — Рик не обращает внимание на обзывательство, поднимаясь на коленях на кровати и отползая в сторону, уступая Дэрилу пространство.       — Не важно. Чем вы занимались, пока меня не было?       Бесшумно опустившись на постель рядом, охотник практически не удивляется, когда под бок заваливается Граймс, для надёжности прижавший его немного своими руками. Его так легко раскусить, потому что одеться Дэрил не то чтобы не успел, но нижнее бельё и расстегнутые джинсы, по всей видимости, заводят шерифа быстрее, чем предполагалось. Ну и, конечно же, его чёртова уязвимая спина, так неудачно подсунувшая Рику под ладонь первый шрам с бледными краями.       — Разбирали очередную захламлённую кладовку с семенами и обсуждали, что если поливать ребёнка из лейки, то он быстрее вырастет, — Рик смотрит ему в глаза, медленно проведя подушечкой пальца по шраму и отодвинув ладонь ненамного, как бы уточняя, можно ли ему вообще настолько распускать руки.       — И как? — старательно игнорируя и красивые шерифовы глазища, и его пускающие мурашки по коже руки, Дэрил сначала пару секунд елозит головой по подушке, а потом закрывает глаза, позволяя себе не волноваться и просто привыкнуть. Хотя бы попытаться, ему это очень нужно, — Рабочий метод?       — Договорились попробовать на днях.       О, как же Рик доволен. Дэрил его уже не видит, но это сущий пустяк. Одного голоса достаточно, чтобы почувствовать настолько обрадованную лыбу до ушей и с трудом сдерживаемый порыв подобраться ещё ближе, дотронувшись до не слишком-то привлекательных для прикосновений мест. И что только Граймс в этом нашёл? Фетишист хренов. На такого даже злиться за доставучесть невозможно, хочется сдаться и потакать, просто не реагируя пока на их тесный контакт и остаться в приятной тишине, помогающей сосредоточенному Рику как можно лучше почувствовать его по сантиметру за сантиметром. Если и были у Дэрила какие-то границы, на данный момент выстроенные не самым ответственным образом, то они пали так же быстро, как когда-то с найдёнышем, подкравшимся сзади и провозгласившим его тигром. Слегка пятнистый тигр мальцу пришёлся по душе, а вот Рик, похоже, вообще не разбирается в семействе кошачьих, чутко следя лишь за тем, чтобы об него не поточили когти.       — Расскажешь что-то новенькое про окружающий мир или ограничимся знанием о том, что где-то поблизости растут такие красивые цветы? — полушепчет и глубоко вздыхает Рик, которому хочется заполнить лёгкие не только ароматом стоящего поблизости букета, но и Дэрилом, внезапно показавшимся ему каким-то раздражающе восхитительным, — Эй, не игнорируй меня.       Упорное молчание охотник не нарушает, а Рику не остаётся ничего, кроме как принять это. Ему и так разрешили чересчур много, нужно помалкивать и наслаждаться, последовав примеру Дэрила и закрыть глаза, не отвлекаясь ни на мгновение. У Дэрила сильная, тёплая спина и красивая талия, а чуть ниже виднеются две крохотные ямки, едва ощутимые под пальцами, движущимися в приятном беспорядке вверх-вниз, пересчитывая позвонки, чтобы задержаться между лопатками и остаться ненадолго там. Истончённую кожу, покрывшую собой когда-то следы нелюбви, — абсолютно незаслуженной таким как Дэрил Диксон, за которого Рик готов бороться всеми силами и не допустить новых таких напоминаний, — хочется накрыть губами и обвести по контуру с огромной осторожностью, подарив немного исцеляющей нежности и внимания. Решиться на такое довольно тяжело, вдобавок Рик боится спугнуть ту умиротворённость, какая не часто захаживает к Дэрилу с целью проведать его самочувствие.       Всё приходит само, когда охотник добровольно переворачивается на живот, утащив из-под Граймса его же подушку. Рик и не возражает, удобно подперев голову ладонью, не прекращая рисовать на чужой спине свою собственную карту нового мира, улыбаясь представлениям о двух берегах в виде изящных лопаток, плавном изгибе позвоночника, ставшим разделяющей их рекой, и нескольких трогательных родинках, разбросанных островами между скальным рельефом шрамов. Приметив одну, скромно поселившуюся на загорелом плече, Рик наклоняется ближе и прикасается к ней губами, задержавшись чуть больше положенного, но не обижаясь, когда Дэрил шевелится и тем самым отстраняет Граймса от себя. Рик не дурак, он уже приноровился истолковывать мелочи, подобные этой, и действовать незамедлительно. Куй железо, пока горячо, не так ли?       — Я всё равно буду целовать тебя, — он улыбается охотнику в загривок, зная наверняка, что тот избегает нежности совершенно против воли и очень нехотя поддаётся настоящему желанию. С этим можно работать, — Будешь знать, как отнимать мою подушку.       Вот и всё. Теперь у них есть простой и понятный план, которому Дэрил может следовать тогда, когда только захочет, не убиваясь при этом разъяснениями своих истинных мотивов.       Подкупленный таким непринуждённым решением проблемы, охотник сильнее стискивает спасительную подушку и насовсем исчезает в ней лицом, ещё через минут десять озадачив Рика вопросом, а не уснул ли он подобно Карлу, как-то уж слишком размеренно задышав. На самом деле нет, но лучше шерифу об этом не знать, продолжая свои приятные манипуляции, каких Дэрил никогда прежде не ощущал на себе. Давным-давно, наверное, до него дотрагивались и здесь, но совершенно не таким образом, как это делает Рик. Не больно, не страшно, вообще ничего такого, что могло бы вызвать неумолимое желание скатиться с кровати и галопом поскакать за рубашкой, а после забиться в дальний угол для надёжности. Растворившийся ужас от мысли, что же случится, если он однажды забудет шмотки, выходя из ванной, вытаскивает из него крайне дебильную улыбку, подтолкнув к представлениям о том, что Рик даже обрадуется этому, если, конечно, окажется первее маленького хищника, который вскоре сможет похвастаться зажившей целиком полосочке на брови.       Беззащитный как младенец он лежит под прикосновениями Рика и кайфует от этого, одновременно гадая, с какой же всё-таки целью Граймс, дожидавшийся его, снял с себя футболку, если в итоге на месте разнеженной жертвы оказался охотник. Это какой-то жест поддержки или Рик хочет, чтобы на него смотрели? А если и то и другое? Невежливо будет отказать, так что Дэрил медленно поворачивает голову и сдувает мешающие обзору волосы с лица, моментально понимая, что должен был сделать это с самого начала: первые секунды Рик мечется взглядом между его глазами и телом, а потом улавливает, что охотник всячески разглядывает его в ответ, побудив того начать краснеть до самых кончиков ушей и стеснительно прикусить щёку изнутри, на пару секунд потерявшись в собственном дыхании.       Справедливости ради, — о, ну конечно, справедливости ради, — Дэрил дотрагивается сначала одним пальцем до виска шерифа, пригладив мелкие кудри, а потом так же неторопливо ведёт своё прикосновение вниз, по линии челюсти, ямочке под губой и резко сворачивает к кадыку, подскочившим словно под его руководством. Ключицы, плечи, локти, всё до поджатых пальцев на ногах идеально и абсолютно точно не идёт ни в какое сравнение с тем, как выглядят или, лучше сказать, выглядели другие люди, каких только Дэрил мог повстречать. Не эти выдроченные до каждой клеточки и волоска улыбчивые лица с рекламных плакатов или афиш фильмов, а обычные люди, переходящие дорогу на светофор рядом с ним или стоящие с тележками в супермаркете. Если бы на их месте хоть раз оказался Рик, — по затылку мурашки бегут от представления, как шериф нечаянно столкнулся бы с ним у кассы или задел рукой, подгоняемый последними доступными пешеходам секундами зелёного света, — скорее всего Дэрил в итоге стал бы причиной нехилой очереди, либо попал бы под машину. Хотя он и так чувствует себя, словно его на всех парах снёс грузовик, в момент когда Рик играючи кусает его и обвивает ногами ближайшую к нему лодыжку, завалившись немного сверху. Так дурашливо целоваться им ещё не приходилось, потому что Дэрил вроде пытается вырваться, но поддаётся шерифу и его влечению к лёгкой придурковатости, какую тот гордо именует романтикой. В конце-концов Диксону приходится сдаться, только предварительно завалив Рика на самый край кровати, где он свешивает голову и, — каков же бесстыдник, — тянется подобно большой хищной кошке, каких обожает Карл. Ещё чуть-чуть и он из штанов вылезет этими стараниями, но так далеко заходить при свете дня Дэрил пока не согласен, не тогда, когда в соседней комнате спит его найдёныш. А вот поглазеть и немного попрактиковаться в намёках ничто не мешает. Может, чуточку потрогать, Граймс же сам так и напрашивается под руку, и если ему сильно захочется, то он спровоцирует Дэрила на что угодно.       — Я думал в полицейской академии получше натаскивают в терпеливости, но глядя на тебя сомневаюсь, что ты не был прогульщиком, — растягивается рядом Дэрил, подцепив одним пальцем шлёвку джинс Рика, дёрнув на себя, чтобы тот повернулся.       — Да как ты смеешь, у меня была отменная посещаемость! — гордо задирает подбородок бывший шериф, нисколько не сопротивляясь поползшей по бедру ладони, ухватившейся в итоге под коленкой и весьма галантно пригласившей устроиться поуютнее, — Хотя удовольствия от подобного мало, я предпочитал тренироваться физически, а не воспитывать в себе жуткую хладнокровность. Зря, наверное, я делал выбор в пользу беговой дорожки и скакалки, мог бы сейчас не задумываться о своей человеческой морали и вообще поменьше ужасаться происходящему, — слабо пожимает плечами Рик, в задумчивости снова начав чертить что-то на манящей коже, — Не быть мне каменной глыбой с кирпичом вместо сердца.       — Брось, это отстойно. Лучше поделись подробностями, с каких пор в полицейской академии заставляют прыгать со скакалкой? — Дэрил приподнимает бровь, предвкушая интересный рассказ и надеясь на подробности.       — Чему ты удивляешься? Это такой же обычный норматив, как и все остальные, вроде бега и отжиманий, — равнодушно отвечает Граймс, — Полезная штука, если занимаешься кардио.       — Бля, как мне жить с информацией о том, что несколько лет назад ты носился в коротеньких шортиках по полю и прыгал через скакалку ради хорошей оценки?       Ухмылкой Дэрила, кажется, можно подавиться и захлебнуться, а его неоправданно весёлый смешок поднимает Рика с его удобного места, ухватив подушку с целью мягко придушить разболтавшегося охотника с его подколками.       — С чего ты взял, что я носил коротенькие шортики?! — не успевает Рик хотя бы замахнуться, как его выбрасывают с кровати, припечатав сверху весом чужого тела и задорным хохотом, после которого возражать уже не хочется. У Дэрила действительно красивый смех, — Что смешного?       — Граймс, мы уже хуй пойми сколько существуем под боком друг у друга, я был бы конченным идиотом, не доперев, что ты всю сознательную жизнь не против внимания к своей заднице и тебя вряд ли смущало, что бабы пялятся на неё больше из зависти, — охотник наклоняется как можно ближе, совершенно внезапно поменяв тактику и заговорив настолько приятным низким голосом, что по нервным клеткам проходит электрический разряд, — Так какого цвета они были?       Как легко, оказывается, бывает победить.       — Красные, — застенчиво бормочет Рик, закрыв лицо сгибом локтя, единственного не прижатого Диксоном, — С белыми полосками по бокам.       Он порывается сделать попытку высвободиться или хотя бы попросить отпустить его, но Дэрил действует быстрее, поднявшись и протягивая ему руку, всё ещё нахально улыбаясь и разбрасываясь издёвками:       — Отлично, теперь попрошу меня простить, срочно требуется ледяной душ, — Дэрил кивает на дверь, прикусив губу в полуулыбке, — Ну, чтобы утопить зависть к твоим бывшим однокурсникам, а не то, что ты подумал.       — Эй, не так быстро! — возражает Рик, как следует дёрнув охотника за руку, вернув их отношениям нужную плоскость, — Я сам с этим разберусь.       Признаться, Дэрил и не планировал покидать пределы комнаты, его просто очень тащит от подобного поведения шерифа, вновь лежащего под ним с явным намерением узнать что-нибудь новенькое. Только вот это Дэрил распоряжается, когда и в каких пропорциях Граймс познаёт глубину отношений между двумя парнями, а значит все его самоуверенные взгляды и капризы отправляются на второй план, как раз туда, где у Диксона теперь ещё долгое время будет щеголять образ спасателя Малибу в лице Рика и его провокационно красных шортов.       — Лучше помоги разобраться с тем, насколько у меня, как выяснилось, развито воображение.       Притормозивший Граймс любопытно хлопает глазами, а Дэрила почти пробирает на смех, потому что из раза в раз наблюдать, как привыкший вести и быть главным Рик впадает в ступор, не ведая правильной последовательности действий, кажется уморительным в равной степени с очаровательным. Можно было бы и объяснить, что никакой точной схемы не существует, однако такой парень как Рик вряд ли поверит в это столь легко, раз уж до него до сих пор не дошло. Он пока ещё в той категории, где действует правило трёх свиданий, — или пяти, а может и все восемь, Дэрил даже вспомнить не может, откуда он вообще знает подобную чушь, — а так же непременно соседствуют приличие и чрезмерная потребность на всё и всегда спрашивать разрешения или его подобие.       — Всегда к твоим услугам, — хотел бы Рик раскинуть руки в широком жесте, только Дэрил перехватывает их и забрасывает себе за спину, молча требуя немедленно перебраться обратно в кровать, откуда сам и скинул шерифа ранее.       Палас слишком жёсткий, да и рисунок на нём стрёмный, а Дэрил уже знает, что лучше всего Граймс смотрится без футболки и на светлых простынях, а это почти стопроцентное попадание, не считая клетчатого одеяла, сбившегося в ногах. Да и если уж на то пошло, то разложить объект своих воздыханий на мягкой поверхности всегда приятнее, чем выслушивать потом нытьё о болящей спине или, — если очень постараться, Дэрил пока в эту степь не собирается, предпочитая узнать местность детальнее, — стёсанной коже на локтях, коленях или ещё где.       — Ого, — только и может выдавить из себя Рик, которого без особых усилий вновь кладут на постель, оторвав от пола словно какую-то пушинку, ухватив под бёдра, — Зря ты это сделал, я возьму за правило пользоваться такими привилегиями и обнаглею до крайностей.       — Недалеко же ты ушёл от своего сына. Так и вижу его, сидящим у тебя на руках лет в пятнадцать, — со смешком трясёт головой Дэрил, убирая неровные пряди волос с глаз и тут же возвращая их обратно, понимая, что ему слишком нравится открывшийся вид.       — Вряд ли я буду таким уж немощным, когда Карлу стукнет столько, поэтому ему повезёт побыть ребёнком чуть дольше. Если захочет, конечно, но на его месте я бы долго не раздумывал.       Ещё бы, тут и думать нечего, не после того, как тебя впервые в жизни кто-то поднял на руки и вернул в уютную мягкость подушек и прохладу простыней, нависнув сверху с плохо скрываемым за чёлкой неоднозначным взглядом. Дэрил выглядит нерешительно, но смотрит слишком жадно, чтобы упустить даже самую малую возможность продвинуться вперёд, и Рик с радостью сдаётся, абсолютно уверенный в своём решении.       — Давай отложим игру в гляделки на следующий раз? Ты, кажется, хочешь что-то мне рассказать или вроде того, — оживлённо подталкивая охотника в правильном направлении, Рик не видит нужды следить за собственным телом, всем своим видом показывая, что на этот раз Диксону от него не отвязаться с той же лёгкостью, как это было недавно в амбаре, так что варианта игнорировать или осадить Граймса у него нет.       Такое рвение могло бы показаться странным, но люди частенько творят странные вещи, когда их подстреливает чудаковатый Амур, которому глубоко насрать на дальнейшие разбирательства. Тот факт, что Рику нравились женщины, никоим образом не препятствует и тому, что ему очень, прямо-таки очень даже нравится сменить угол обзора и наслаждаться охотником, выжидающим нетерпеливого вздоха, с каким шериф встречает его губы на своих. Поцелуй, правда, выходит прерывистым и смазанным, всему виной добровольно предоставленное пространство, которое Дэрил может исследовать как только заблагорассудится. Приходится изредка отвлекаться из-за того, что Рик постоянно елозит и вздрагивает без нарочных попыток увернуться, ещё только привыкая к царапающей грудь и живот щетине и вездесущим пальцам, пересчитавшим рёбра и спустившим джинсы опасно низко, открывая доступ к выступающим косточкам, уж точно не готовый, что прямо за одну из них Дэрил его и укусит.       — Ауч, осторожнее там, — вскрикивает Рик, поспешно закрыв рот ладонью, ещё проскрипев что-то сквозь пальцы.       Если бы не вторая его рука, потянувшаяся вниз, Дэрил бы и внимания не обратил на это замечание, продолжая бросаться по разным местам, и кто знает, как долго бы пришлось искать то, что нужно всего лишь спуститься, раздвинув шерифские ножки и вырвать из него самый жалобный скулёж, прижавшись щекой к следу от укуса и влажно поцеловав низ живота, практически ощутив под губами слабый спазм. Судя по всему, в прошлом мало кто ценил возможность довести Рика, стоя перед ним на коленях или лёжа здесь, почти в его ногах, упуская просто наипиздатейшее зрелище в своей жизни.       Не осмеливаясь опустить глаза, Рик растеряно залипает куда-то в сторону, прикусив один из пальцев, утихомирив самого себя и не обращая внимания на боль.       — Эй-эй, не надо так делать, — вовремя замечает Дэрил, мягко убирая руку Граймса ото рта, глядя на след от зубов, — Ты громкий, но сможешь с этим справиться, — охотник заговорщически улыбается, втянув пострадавший палец в рот и выпустив его через мгновение с нескромным причмокиванием, — Ясно выражаюсь?       Рик не выглядит так, что понял его, да и вообще не похоже, чтобы он слушал. У него сбившееся и шумное дыхание, а цвет лица напоминает насыщенный мак, который хочется сделать ещё ярче, даже если это будет значить избаловать Граймса по-полной, вместе с этим сделав приличный, — ну, ладно, не очень-то и приличный, скорее совсем наоборот, — вклад в будущее, к которому так рвётся его любопытный лидер.       Как только Дэрил собирается двинуться к пуговице джинс, настроившись на полное изничтожение напускной скромности шерифа, тот взбрыкивает и увиливает как от огня, сродни пташке, услышавшей хруст веток под лапой хищника, что вообще никак нельзя истолковать правильно без помощи самого Граймса, который в своём побеге стукнулся о спинку кровати и выглядит ещё жалостливее, потирая ушибленную голову.       — Окей, я уже догадался, что здесь тебе вечеринок не устраивали, так что... — до Дэрила вдруг доходит и другая трактовка, которую он спешит озвучить, пока осторожно поднимается и притягивает Рика к себе за бока, сразу убрав руки повыше, на случай, если тому совсем перехотелось продолжать, — О, или вечеринка была откровенно так себе.       — Не совсем... Или ты прав, — волнительно отводит взгляд Рик, пристально наблюдая пальцы охотника, поглаживающие по предплечьям в неосознанном жесте, помогающим успокоиться, — Слишком... Знаешь, так не у всех, но слишком мокро.       Дэрил меняется в лице, отвлекаясь на коллективное совещание с мыслями, чтобы хоть одна из них объяснила ему, почему Рик счёл это проблемой и зажался перед ним. Приходится очень срочно распустить собрание, потому что лучше будет улыбнуться и притвориться ни капельки не любопытным, чтобы не вгонять Граймса в панику ещё больше.       — А, ерунда какая, — искренне отвечает Дэрил, щурясь немного, пытаясь догадаться, что сказать ещё и не спугнуть, — Я живу в одном доме с восьмилеткой, я всегда начеку и готов к мокрым простыням, нашёл из-за чего париться, — Рик ему улыбается, пока ещё сдержанно, а значит осталось совсем чуть-чуть, — Так ты собираешься спросить, может именно это мне и нравится?       — Серьёзно? — недоверчиво шелестит Рик, потянувшись за руками охотника, накрыв их своими и возвращаясь в свой привычный облик, перестав толкать сам себя в тесный и, увы, знакомый тёмный угол стыда.       — Бля, ну конечно же. Любая вещь, касающаяся тебя, автоматически выпадает из списка того, что может быть не в моём вкусе. Если не целиком, то хотя бы наполовину, а разрулить остальное — как два пальца об асфальт. Ещё вопросы?       — Поцелуешь меня? — Рик тянется первым, разулыбавшись именно так, как надо, до мелких морщинок у глаз, получая россыпь самых разнообразных поцелуев и заинтересованно подавшись ближе, чувствуя их всё ниже и ниже, пока охотник не останавливается, уточнив важный момент, а именно прикусив зубами собачку молнии, — Помоги мне.       Это его любимые джинсы по двум причинам: они отлично тянутся и не менее хорошо обтягивают, следовательно, в них удобно бегать на любые дистанции, где на финише уже ждёт Дэрил, не прочь эти джинсы стянуть. С последним, кстати, проблема, потому что делается это только посредством выворачивания наизнанку, так что Граймс получает не самый заслуженный шлепок по заднице, когда забывает о необходимости поднять бёдра для удобства.       Отправившись в полёт куда-то за спину Дэрила, штаны уступают место нижнему белью, чьё турне откладывается до той поры, пока Рик не будет рваться избавиться от мешающей ткани самостоятельно.       Чтобы быть уверенным в том, что он делает, Дэрил повторяет недавний укус, оставив крохотный жгучий след на костяшке ниже шерифской талии и, глядя ему в глаза, жмётся приоткрытыми губами к паху, где нетерпение Граймса уверенно приобретает соблазнительные черты, заметные через лёгкие боксеры.       Отзывчивости тела Рика мог бы позавидовать даже самый пубертатный подросток, не ведающий о всех прелестях переходного возраста, потому что Дэрил очень быстро убеждается, о чём было то волнительное предупреждение. Ещё пары минут не прошло, как он целует внутреннюю поверхность бёдер Рика, нарочно задевая край белья и тут же возвращаясь к его члену, а по тонкой ткани расползается пятно, делающее и без того просвечивающие белые боксеры шерифа прозрачными вовсе. Выглядит как приглашение, от которого нельзя отказаться.       Со стороны Рика вид ещё притягательнее, в основном потому, как горячо и вместе с тем необычно смотреть на Дэрила, упорно сводящего его с ума пока одними лишь прикосновениями губ и беспрерывной стрельбой глазами, наполненными желанием. Рик не может вспомнить, чтобы кто-нибудь смотрел на него так, ощутив себя ещё более приятно уязвимым в тот момент, когда Диксон стягивает с запястья кричаще-красную резинку, собрав волосы в хвост, и медленно скользит взглядом от макушки до кончиков пальцев Рика, издавшего то ли нетерпеливый, то ли восторженный стон. Ему будет сниться эта красная резинка на растрёпанных волосах, в которые он намерен запустить руки как можно скорее, но пока что позволяет себе только терзать натянутую простынь и выгибаться по следу ласкающей ладони, запоминая то, как Дэрилу нравится его видеть и где трогать. Рик на всё согласен, потому как память напрочь отбивает, а в словарном запасе не остаётся ничего кроме повторяющегося "да" и имени охотника, с каким Рик шумно втягивает воздух в лёгкие, пока сильные пальцы вжимают бёдра в матрац, а сам Дэрил бесстыдно потирается лицом об окрепший член, нисколько не смутившись при этом влажного белья, ставшего таким за считанные мгновения незатейливых ласк. Он ради того и старается.       Старания довольно относительные, их нельзя назвать таковыми, если откровенничать. Рик, горячий, божественно пахнущий и не менее потрясный на вкус, является если не первопричиной, то чем-то очень близким к началу апокалипсиса, где каждый мечтал оказаться на месте Дэрила и урвать свой лакомый кусочек, в конце-концов свихнувшись и став голодной тварью, безумно одержимой своей неудачной попыткой добраться до небес в глазах Граймса. Раз уж Дэрилу выпал счастливый билет, то будет справедливо оплатить взаимностью, доводя Рика до ломки от изнеможения и желания, какое будет исполнено по первой же просьбе. Услышать из его уст подобное, — пожалуйста, Дэрил, пожалуйста, — непозволительная роскошь, в которой Диксон теперь купается без перерыва, да и Рик звучит слишком красиво в своих мольбах, чтобы ему отказать. Рик едва ли не прописывает ему коленкой в челюсть, когда Дэрил всё-таки просовывает пальцы под надоевшее бельё и спускает его вниз одним движением, не предвидя рьяных попыток Граймса помочь и стряхнуть боксеры куда-нибудь подальше отсюда.       — Осторожнее, — скомкано произносит Диксон, не улавливая сигналов от мозга по той простой причине, что при свете дня смотреть на Рика, взволнованного и немного зажатого от неизвестности, ещё круче и искусительнее, чем в уютной темноте ночи.       От чего он уж точно получает сигналы без перебоя, так это от собственного члена, хоть и не пленённого ширинкой, но всё равно неприятно трущегося об одежду при малейшем движении. Это не такая уж большая помеха, не тогда, когда перед глазами воплотилось в жизнь одно из слишком влажных мечтаний, до этого существующее только в голове Дэрила, застрявшего в душевой чуть дольше обычного. Судя по тому, как Рик избегает его взгляда в глаза и даже пытается закрыть лицо ладонями, его сейчас посещают мысли похлеще, но краснеть за них ему осталось недолго, потому что Дэрил намерен переплюнуть фантазии любой степени непристойности.       Охотник кладёт голову на подрагивающее бедро, успокаивающе гладит Рика по груди и животу свободной рукой, посвятив себя неотрывному наблюдению за тем, как сочится смазкой его член в тесной ладони, обхватившей у основания. Библейская, чтоб её, картина, разве что вечность смотреть нельзя, только трогать и целовать миллиметр за миллиметром, пока Граймс где-то сверху сходит с ума, умудряясь при этом оставаться лютым скромником. Он закусывает губу и стонет, стиснув простыню в кулаках от медленных движений мозолистой ладони и мокрых поцелуев совсем близко, но не там, где надо. Нет уж, он не поведётся на поводу у этого хитро лиса, не сорвавшись даже тогда, когда горячий язык проходится по всей длине и губы обхватывают головку, играючи попробовав на вкус. Охотник лижет его, обрисовывает языком и пальцами выступающие вены и утыкается кончиком носа в дорожку светлых волос, добиваясь от накалённого до предела Рика сначала треска простыни, не пережившей натиска, а потом смачного ругательства сквозь зубы.       — Блять, прекрати это, — рычит Граймс, закатив глаза и направив непослушную руку в волосы охотника, оттянув того от уверенного пути вниз к яйцам и вернув назад, заставляя прижаться губами к самой чувствительной точке, — У тебя есть руки, не отвлекайся.       — Хотел убедится, что ты знаешь как пользоваться своими, — без стыда задевает головку на каждом слове охотник, оставляя ниточку слюны между ними и сразу же уничтожая ее языком, прежде чем заглотить наконец глубже.       Усилия, каких ему стоит не подавиться от первого блаженного стона Рика, не идут в сравнение с теми, какие приходится приложить, чтобы сдержать себя и не спустить в штаны от одного только осознания того, насколько же шериф может быть блядски прекрасен. Дэрил взглядом подбадривает его, поощряя легким стоном первую попытку вскинуть бёдра и двинуться навстречу, улавливая темп, с каким Рику точно будет хорошо. Это не сложно, хотя бы из-за того, что Граймс был счастлив ещё на моменте с наглым раздразниванием, а теперь только и может что срываться на жадные вздохи вперемешку со стонами, поднимающимися из глубины лёгких.       Казалось бы, ласкающий и удерживаемый за волосы Дэрил должен выглядеть практически беззащитным и даже покорённым, но сейчас Рик лучше всего понимает себя на месте жертвы, пленённой в адски приятные силки охотничьей страсти и всей той нежности, какую только он может дать ему сейчас, целиком и полностью сконцентрировавшись на чужом удовольствии. В голове не укладывается, как Дэрил мог быть одинок, являясь настолько заботливым и сексуальным? С таким-то горячим ртом, мать вашу, как это приятно!       У Рика поджимаются пальцы на ногах и дрожат колени от возможности направлять Дэрила и слушать его голос, буквально плавящий мозги и разбивающий на мелкие кусочки тело от передающейся горлом вибрации. Охотник будто наизусть его знает, двигая головой, поворачиваясь и мокро играясь с ним именно в том темпе, от какого хочется одновременно сбежать в никуда и сразу же замереть и сдаться, позволяя овладеть каждой своей клеточкой.       — Но-но, не витай в облаках, — прерывается охотник, слегка прикусив нежную кожу внизу живота, призывая следить за своими ногами получше и не пытаться сдвинуть их и проломить Диксону череп от кайфа.       Рика возвращает в реальность ненадолго, но он не намерен терять ни секунды, жадно прижимая охотника к себе, улыбнувшись впившимся в бёдра пальцам, от которых наверняка останутся синяки. Рик хочет, чтобы остались. Ещё он хочет сделать кое-что неимоверно неприличное по его меркам, но немного позже, пока что наслаждаясь тем, как скользит чужой рот по всей длине в заданном темпе.       Дэрил сам угадывает, когда нужно ускориться, подметив то, как на коже Рика проступают мелкие капельки пота, а лицо и кончики ушей просто очаровательно краснеют, не давая тому больше и шанса выглядеть тем, кто ведёт. Разве что пальцы, держащие за небрежный хвост, дают ему крупицу власти над происходящим, но это длится так недолго, что Дэрила даже несколько умиляет чувствовать в итоге то, как его почти гладят по голове и помогают не наглотаться собственных волос в столь бурном процессе. Кто угодно небрежно дёргал бы его, царапал и тянул на себя, но только не Рик Граймс, оторвавший голову от подушки и смотрящий глаза в глаза с самой ангельской улыбкой, какую только можно выдать, пока тебе отсасывает другой парень, — мужчина, объект воздыхания, возлюбленный, какая нахрен разница, он потрясающий, — с немалым энтузиазмом.       Раньше Дэрилу больше всего нравилось слушать шелест, с каким его всегда встречает лес, но теперь, когда тяжелое дыхание Рика, сбивающее с курса полёт крохотных пылинок и пыльцы, посылает по позвоночнику и рукам мурашки, желание потеснить собственные предпочтения становится острее некуда. Кто бы вообще мог подумать, что шериф, прекрасно смотрящийся с разведёнными коленями и бликами смазки на животе и бёдрах, может звучать так хорошо? Дэрилу стоит только немного заиграться, сбавив обороты и шумно сглотнуть, взяв передышку на поцелуи и язык, как Рик бесстыдно скулит, не скрывая своего разочарования и слепо толкается ближе, смяв взмокшую простынь одной рукой, второй по-прежнему придерживая пряди волос Диксона, вновь пустившего его в обжигающую тесноту горла.       Граймс срывается на стоны и просит большего так, словно вот-вот расплачется, зажмурившись от того, как вовремя Дэрил ускоряется и обхватывает его ладонью у основания, помогая себе. Ещё минуту в таком темпе и Рик захлёбывается волной наслаждения, что приковывает его к месту в оргазме и запускает в тело сотни крохотных дротиков с парализующим ядом.       Единственное, что ему хочется сделать напоследок, чтобы это стало самым ярким его финишем в жизни, это придержать Дэрила за волосы и провести головкой по его приоткрытым губам, размазав пару бледных капель между ними.       Дэрил выпускает его изо рта именно тогда, когда сквозь занавески пробирается лёгкий ветер, прошедшийся по разгоряченному телу и остро ощутившийся на покрасневшей влажной головке, всё ещё лежащей на припухшей нижней губе охотника, лукаво улыбающегося ему снизу вверх. Это точно зрелище не для слабонервных, потому что даже Рик сдаёт позиции, рвано вздохнув и изо всех своих немногочисленных сил тянет охотника на себя, не выдержав и тогда, когда чувствует свой вкус на обжигающих губах, не обращая внимания на то, насколько мокрым выходит их поцелуй, конкурирующий только с взмокшей постелью.       — Ты в порядке? — Дэрил практически урчит ему на ухо, обнимая и держа у себя на груди, бережно укрыв тонким одеялом и перебирая влажные колечки волос, — Сладкий.       Если бы Рик мог покраснеть сильнее, то сделал бы это не раздумывая, отвлекаясь разве что на то, как приятно скользят пальцы Диксона по его коже, собирая затёкшую между ягодиц смазку и растирая её совсем близко к тому, где его в жизни никто не касался с таким подтекстом, которого, впрочем, Рик не собирается пугаться. Не сейчас, конечно же, — он же не терминатор чёртов, кровать и так пощады просит, — но в обозримом будущем.       — Я теперь твоя проблема, — расплывается в улыбке Рик, доверчиво закрывая глаза и совсем немного раскинув руки и ноги, с нескрываемым удовольствием принимая ласки охотника.       — Какие проблемы? — Дэрил вскидывает бровь, не прекращая рассматривать чужое тело, которое становится ближе и понятнее, что не может не радовать, — Проблемы будут у тебя, если ты всё-таки разбудил малявку и он сейчас заявится сюда.       — Ну ты насмешил. Как будто он не знает, как я без штанов выгляжу, — Рик хихикает в кулак, не прекращая улыбаться, буквально вынудив Диксона поцеловать себя ещё разок и в процессе слегка подмять под бок, сменив вид объятий на более медвежий, — Научить его стучаться оказалось сложнее, чем что угодно.       — Раз уж мы об этом заговорили, то напомню, что спит он тоже с нами, так что ты идёшь в душ, а я чищу зубы и меняю постель, — не терпящим возражений тоном раздаёт указания охотник, придушив в себе потребность ещё чуточку понежиться с шерифом, оставив это до момента, когда оба успокоятся и к ним наконец завалится Карл, выглядящий просто умопомрачительно с торчащими во все стороны волосами и потерявший где-то один носок.       Ребёнок ещё добрых полчаса не разговаривает, зарывшись в подушки и копаясь пальцами в волосах лежащих рядом взрослых, находя это достойным занятием для тяжкого пробуждения от дневного сна. Почему-то сегодня это особенно трудно сделать, но вполне возможно, что виновата жара. Карл даже писка не издаёт, когда Дэрил, — каких усилий ему это стоило! — помедлив самую малость, пододвигается к Рику и целует его, просто прикоснувшись губами к его губам, в страхе того, что кое-кто сейчас ревниво завизжит и пнёт его пяткой, если, конечно, сумеет произвести такой сложный манёвр в сонном состоянии.       Мальчик, вообще не заинтересованный в происходящем, широко зевает и переползает куда-то за спину Дэрила, растянувшись по кровати поближе к открытому окну и свежему воздуху. Скучать ему, правда, приходится недолго, потому что охотник на ощупь находит его ступню, оставшуюся без носка, пощекотав и заставляя возмущённо вскочить, прыгая теперь на кровати от цепких рук Дэрила.       — Не поймаешь! — Карл скачет туда-сюда, дважды спасённый Риком от падения на пол, предпочитая остаться сидеть у него на ногах во второй раз и продолжая играться уже так, бодро заверещав, когда его подкидывают и дают возможность полетать немного, пожужжав как ракета.       — Кажется, пора вставать, — Рик ловит сына в объятия, садясь на кровати и безуспешно оглядываясь в поисках футболки, быстро позабыв о ней после решения Карла выдвигаться на кухню, — Хорошая идея, малыш. Кстати, угадай, кто нашёл вермишель в виде алфавита и кому, следовательно, предстоит есть суп сегодня?       — Ла-адно, — якобы недовольно тянет Карл, откинувшись назад, пока Рик держит его под спину, — Но это только из-за буковок. Попробую выловить из тарелки своё имя.       Дэрил не дослушивает этот информативный разговор, одевшись и выходя из дома, подумывая проверить расставленные силки. Он мельком замечает, что за пять минут Карл успел разворошить детскую, по всей видимости ища свои шмотки и игрушки, затем разгромить кухню немного и убежать на улицу с какой-то неведомой, но важной целью, из-за которой он сидит не шелохнувшись прямо на камне возле крыльца, замерев в обнимку со своей одеждой и плюшевым медведем.       — Чем занят, мелкий?       — Я ящерица, — Карл тычет пальчиком на сидящую поблизости рептилию, показав ей язык в ответ.       — О, круть. Ты знаешь, что они сбрасывают хвост, если их сцапать за него?       — Правда? Ого! Но я лучше не буду её хватать, она красивая, — осторожно слезая со своего наблюдательного пункта, его маленький добрый мальчик переключает внимание на арбалет, переброшенный через плечо, — Вырасту немного и научишь меня стрелять, чтобы я мог охотиться с тобой.       — Ты уж определись, ты охотник или Белоснежка, которая не может ящерицу за хвост дёрнуть?       — Дэри-ил, — Карл вздыхает и так талантливо закатывает глаза, что Диксон идиотски хихикает, — Это не одно и тоже, глупенький! Я хочу помогать! И никакая я тебе не Белоснежка!       — Ладно-ладно, гном Ворчун, не кипятись и иди к папе.       — Я не гном! — на ультразвуке пищит ему вслед Карл, сердито потопав внутрь дома, почти на ходу оказываясь поднятым на руки Риком, заверяющим, что Дэрил просто пошутил.       Карл невнятно бубнит ему в воротник что-то ещё, но это не столь важно, судя по опущенной на плечо голове и крайней необходимости стиснуть неизменного медведя на груди.       — Хочешь почитать что-нибудь или пойдём поиграем, пока суп не потребует меня обратно к плите?       Карл слегка хмурит брови, обдумывая предложение, но потом вспоминает, что во дворе дома ждут внимания обнаруженные ранее грядки, часть из которых дождалась их встречи и не погибла без ухода, оставив какие-то овощи и зелень, больше всего завлекая Карла наличием моркови.       — М-м, — отрицательно мычит ребёнок, удобно обняв за шею, — Пошли проверим морковку. Я хочу морковку. А ещё я могу всё полить и вырвать сорняки, только скажи, как они выглядят, — ребёнок хихикает, видя гордость во взгляде отца, прижавшись к его лицу щекой.       — Хорошо, давай только разберёмся с твоим нарядом.       Рик, в общем-то, не привык к тому, чтобы Карл выбирал вещи и одевался сам, пусть это и не самая сложная задача для восьмилетки. Завязывание шнурков представляет собой испытание похлеще, но сейчас на них зацикливаться не получается, потому что Карл нашёл себе прикид со знанием дела. Он послушно кивает, залезая на пуф в прихожей, с радостью возясь и надевая отцовскую футболку, свистнутую у Дэрила рубашку, дополнив этот образ разными носками и симпатичной панамкой с лягушкой. Интересно, куда в этом уравнении пропали штаны, но не похоже, чтобы у Карла были с этим какие-то проблемы. Когда ещё можно щеголять без них, если не в восемь? Тем более, что вне дома пекло просто невозможное, а солнце обжигает так, что Рику, плюнувшего на поиски футболки, — Карл её нашёл первее, всё честно, — хочется чтобы в руках материализовался крем от загара.       Снова обратив внимание на маленького, Рик заинтересованно рассматривает рисунок на его носках, отличающийся левый от правого: щенки и овечки с примесью цветастых крапинок.       — Дай угадаю: это чтобы стадо не разбежалось? Пастушьи собачки, да? — любопытничает старший Граймс, присаживаясь перед сыном на корточки.       — Я потерял один с овечками в кровати, но больше такого не повторится! — Карл болтает ногами, широко улыбаясь, — Ты такой умный! Как ты понял?       — Просто хорошо знаю своего сообразительного малыша. Креативное решение, а это в твоём духе.       Умилительно настолько, что Рику приходится улечься щекой на колени Карлу ненадолго, мысленно призывая себя не растекаться в розовую лужу, пусть это и затруднительно, в особенности после того, как мальчик принимается гладить его по голове. Можно было бы испугаться, что эти малюсенькие ручки не будут такими ласковыми вечно, но Рик не боится, обещая себе не потерять своего кроху где-то в дебрях нынешнего сурового мира или, что ещё сложнее, в подростковом возрасте, щедро избавляющим большинство от потребности в родительской ласке и заботе.       — Хватайся и пошли, морковка заждалась, — повернувшись спиной, Рик подхватывает прыгнувшего к нему сына, направляясь к заднему двору, прихватив перчатки с крючка на стене.

***

      — Фу-у! Какой противный! — в ужасе визжит Карл, отползая подальше от хохочущего отца, держащего рукой в перчатке толстого дождевого червя, — Пап, убери его!       — А по-моему ты ему понравился, — Рик подмигивает, но покорно бросает подальше найденного представителя фауны, — Соглашусь, конечно, видок у него тот ещё. Тебе больше подходит твоя подружка.       Карл вертится на месте, пытаясь понять, о ком говорит отец, но тот быстро помогает и показывает пальцем на присевшую отдохнуть божью коровку у сына на коленке.       Потерянный для мира минут на десять, занятый Карл даёт Рику возможность вернуться в кухню, что, кажется, становится ошибкой, потому что возвращается он уже не к своему чистому и опрятному ангелу, а к перемазанному землёй жучку, который копошится среди грядок и что-то грызёт. Кажется, байки про то, что детей находят в капусте, только что перешли в разряд реальности.       — Когда ты только успеваешь... — бормочет под нос Рик, решив не трогать ребёнка и принести ему тарелку с супом прямо на улицу, порадовавшись, что Карл одобряет такой вариант и не капризничает, спокойно усевшись в тени ближайшего дерева и принимаясь с энтузиазмом есть.       Единственное, что может напрягать Рика, так это то, что ещё чуть дальше от сидящего на земле Карла находится то место, где они с Дэрилом похоронили бывших хозяев дома. Было бы плохо делать это далеко, например в лесу, хоть они и думали об этом, но выбор пал на отдалённый участок двора с пышным кустарником поблизости, отделяющим огород от всего остального пространства полей. Вряд ли Карл заинтересуется этим местом, но даже если так, то всё будет в порядке. Он должен будет понять, Рик уверен, что его мальчик поймёт и будет благодарен этим людям за всё то, чем они сейчас помогают им. Хотелось бы знать, что стало с другой частью этой семьи, но оптимизм не так уверенно заявляет о себе, как трезвый взгляд и понимание суровой реальности.       К лучшему, что Рик не знает. Потому что Дэрил в курсе мрачного итога этих людей и ему точно не понравилось дырявить череп маленькой девочки в жёлтых очках, которой предназначался пластмассовый чайный сервиз с ворохом кукол и чей брат должен был спать в кроватке, на которой теперь спит Карл. Довольно пиздецовые мысли, но Диксон не может их прогнать и мучается ими, обречённый страдать в процессе обхода силков и ещё одного короткого путешествия глубже в лес. Он не планировал уходить надолго, но внезапно разволновался и потому предпочёл задержаться наедине с самим собой, чтобы в дальнейшем не психануть на ровном месте из-за очередных таких вспышек переживаний.       Перво-наперво, он в восторге от того, что произошло между ним и Риком. Горячим, доверяющим ему и таким, — как же это, блять, по-голубому, Мерл бы убился об стену! — мать его, вкусным Риком, после которого пришлось сначала стирать простынь, которую Дэрил не сдержался и прижал к лицу, находясь буквально на краю от оргазма, а потом и ёбанные джинсы, потому что край оказался иллюзией и бросил Дэрила со всей дури вниз с обрыва, переломав по кусочкам.       Во-вторых, он волнуется насчёт Карла. Верней, с мальчишкой-то всё нормально, он просто невозможная умница и самый сильный малыш, который надерёт зад любому апокалипсису, но, чёрт возьми, Дэрил не был готов к жизненным эпизодам, в которых вдруг начнёт дёргаться на слово "папочка". Что угодно, детский плач, мурлыканье Карла или его нытьё с последующим переходом в дурацкие песенки и стишки, но только не отклик на столь далёкий от правды позывной. Он только смирился с этим "милый" от Рика на вылазке, и даже не против услышать это ещё раз, но должен сделать что-то с неконтролируемой реакцией на самое часто произносимое Карлом слово, адресованное уж точно не Дэрилу. Таких высот ему никогда не достичь, нет, это реально перебор, слишком тяжёлый для него.       А вот для Рика всё это настолько просто и приятно, что он, наверное, только глазами хлопать сможет, если Дэрил признается ему в своих переживаниях. Верней, он всегда поддержит и успокоит, но ужасом не проникнется, скорее вздохнёт с умилённой лыбой и продолжит слушать каждое слово, провожаемое тёплым взглядом. Таким же, каким любуется на сына, лежащего сейчас рядом.       Завёрнутый в полотенце Карл тихо бормочет сам себе, сравнивая размер своей ладошки с отцовской и мягко водя пальчиком по неглубоким линиям. Здорово видеть его таким умиротворённым, в особенности после столь занимательного времяпровождения в саду и целого часа беготни в детской.       — Когда вернётся Дэрил? — приподнимается Карл, чуть наклонив голову, как любопытный щенок.       — Как обычно, должен быть до захода солнца, — кивнув на окно, Рик слегка прищуривается от льющегося в комнату золотого света, — Ты за него волнуешься?       — Чуть-чуть, — увиливает Карл, но его легко раскусить.       Рик кладёт его у себя на груди, мурлыкая колыбельную в тёплую макушку, пахнущую детским шампунем. Это милейшее создание хочется стиснуть в руках и съесть, и хоть звучит угрожающе, Рик понимает природу этого желания, только улыбнувшись сильнее. Невыносимая степень обожания и положительных эмоций, тут сложно удержаться, так что можно побаловаться и бережно куснуть Карла за мизинчик, засмеявшись его ответным попыткам применить маленькие зубы.       — Я акула! — мальчик хихикает, почти успев схватить отцовскую руку.       — А я думал ты тигр, что же стряслось? — мимолётом погладив подживающую ссадину на брови, Рик отбрасывает с лица ребёнка волосы, подумав, что его вид не способен испортить такой незначительный нюанс.       — Наводнение!       — О, нет, мне лень вставать за сухими штанами! — с напускным ужасом всплескивает руками Рик, доставая ребёнка из полотенца, защекотав в процессе.       Взвизгнув, Карл заливисто смеётся, всеми силами пытаясь сдержать позыв потереть глаза и зевнуть. Рик опережает его, укрыв одеялом и чмокнув в лоб, не находя проблемы в том, чтобы побыть его колыбелью этим вечером. В конце-концов, сколько ещё раз Карл сможет поспать так?       Вопрос может звучать ещё проще, а точнее: сколько раз Карл вообще сможет поспать и надолго ли хватит обретённого ими спокойствия? Мысли у Дэрила продолжают не быть позитивными, но их становится легче затолкать в дальний угол по возвращению на ферму, где на крыльце его уже ждёт Рик, крепко держащий в руках свёрток, при близком рассмотрении оказавшийся Карлом, нахмурившим бровки во сне и расслабляющимся от поцелуя в переносицу, каким его приветствует вернувшийся Дэрил. Дэрил, лежащий без сна по собственной воле, слишком одержимый размышлениями о том, что ему всё сложнее становится принять движение дальше, рискуя тем, кто только что встретил его на закате дня, держа в руках маленького и переполненного любовью на двоих человека. Он охерительно не готов рваться в неизвестность, но сделает это, потому что иного пути не будет. Не сегодня, может быть даже не завтра и не через долгие месяцы, но когда-то придётся рвануть без оглядки, потому что смотреть нужно не на то, что уже просрано, а на тех, кому нельзя дать и малейшего шанса приблизиться к плохому концу.       — Эй, мне же щекотно, — неразборчиво и смешно фыркает Рик, в чьи волосы Дэрил неосознанно вплёл пальцы, разбудив своей игрой с кудряшками, которые так приятно накручивать на палец, оттягивать и отпускать назад, — Не можешь уснуть?       — Схожу затянусь и тогда вырублюсь, — осторожно, чтобы не потревожить ещё и Карла, охотник поднимается с кровати, подбирая зажигалку и пачку сигарет, брошенные рядом с подсыхающими от времени цветами, которые Рик запретил трогать под страхом смерти и уж тем более выбрасывать.       — Я с тобой.       Кивнув, Дэрил не возражает компании, абсолютно точно забыв, что Граймс мастерски умеет удивлять. Всего три затяжки перед тем, как проворные пальцы выхватят у него сигарету, поднося её к губам, растянувшимся в ехидной усмешке и довольной победой над шокированным Диксоном.       — Что? Я тоже умею курить, представь себе, — Рика притягивают за талию, скомкав футболку в цепких пальцах, но он только и жаждал такой реакции, так что выпускает дым в ночной воздух и улыбается, откинув голову на плечо охотника.       — Паинька, ты у кого сигареты воровал? — слегка прищурившись, Дэрил пристально наблюдает за шерифскими губами, вновь обхватившими фильтр, и не отказывает себе в удовольствии забрать себе его следующий выдох, бегло встретившись губами в поцелуе.       — У своего отца, конечно же. Как и любой другой подросток, пока мне по шее не прилетело за это. Надеюсь, не повторю подобный сценарий с Карлом.       — А что если?       — Ну уж нет, я поругаюсь, конечно, но не стану истерить. Это как если бы я отчитывал его за любопытство насчёт взрослых штучек из разряда алкоголя или, не знаю, разнице между девочками и мальчиками и чем они могут заниматься на пару, — спокойно пожимает плечами Рик, из чего можно понять, что к разговорам на острые и не очень темы он готов, а Карл ещё даже не догадывается, насколько же ему повезло, — До второго он, правда, не дорос, но чует моё сердце, что сначала придётся разъяснять немного в другом направлении.       — Думаешь, мы его всё-таки разбудили сегодня?       — Странно, что сюда все ходячие не сбежались, а уж потревожить ребёнка в соседней комнате мне кажется очевидным.       Хоть Рик и ворчит из-за этого, но они оба начинают идиотски улыбаться уже через пять секунд. Им и без этой темы есть о чём переживать, логичнее будет принять всё как есть, посмеяться и на всякий случай смазать засов на двери в спальню, чтобы использовать его по назначению.       Хорошо, когда один готов к апокалипсису, а второй к огромной ответственности и семейной жизни с ребёнком, потому что смесь вышла адская и вместе с тем потрясающая. В семье Дэрила ничего подобного не обсуждалось, а выживание началось задолго до первого выползшего на свет ходячего, но у него нет ни единого обоснования утверждать, что у Рика было наоборот. Различия между оторвами и хорошими детками не всегда бывают существенны, и вдобавок им двоим стоит побояться, потому что на втором этаже спит замечательный пример того, как умело эти крайности могут смешаться воедино в одном человеке, с милейшим пухленьким личиком и припрятанным полюбившимся ножом. Проще пережить судный день, чем рождение ребёнка, какая же это сложная хуйня!       — Дай сюда, отец года, из нас двоих хороший пример только ты, — тянется за сигаретой Дэрил, но не перечит, стоит Рику решить самому поднести тлеющий в темноте огонёк к лицу охотника, коснувшись пальцами тёплой и сухой кожи.       — Не сказал бы. Ты замечательный, просто слишком скромничаешь. И мне нравится, как тебя дёргает, когда Карл говорит "пап" или типа того, — Рик заглушает смешок, уткнувшись в шею Дэрила и тем самым слабо щекоча его, вызывая улыбку.       — Так заметно?       — Шутишь? — Граймс приподнимает бровь, и Дэрил делает тоже самое, опять насмешив его, — Но, как я уже говорил, мне нравится. Очень мило.       — Придурок, — Рику прилетает слабый шлепок по заднице, но он всё равно посмеивается, принимая это за флирт. Диксон не убирает руку, а Граймс и не возражает, вновь поднеся сигарету к обветренным чужим губам. Или не таким уж и чужим, если ещё разок вспомнить, чем они занимались в разгар дня, — Издеваться вздумал?       — Ни в коем случае!       Когда они замолкают, Дэрил старается проследить взгляд шерифа куда-то в темень заднего двора, но всё становится очевидно ещё до того, как ему удаётся сделать последнюю затяжку.       — Помнишь, я рассказывал, что за день до всего отвозил Карла домой после совместных выходных? — выпутавшись из объятий, Рик делает шаг вперёд и опирается о деревянные перила, — Я всегда очень рвался увидеться с ним и радовался, что Лори, кажется, знать не знала, что может насолить мне и запросить какие-то ограничения на наши встречи. Не то чтобы ей это было выгодно, но всё-таки... Когда нагрянули ходячие, я больше всего на свете боялся, что не успею к своему сыну. Мне повезло, я снимал квартиру поблизости, участок был совсем рядом, совершенно не трудная дорога, но даже при таком раскладе я едва ли подоспел вовремя.       У Рика напряженная спина и дёргающиеся пальцы на руках, и Дэрилу вдруг становится так плохо от этого, что на мгновение хочется запретить Граймсу продолжать говорить, зажать ему рот ладонью и затолкать обратно в спальню, насильно уложив спать. Он ещё долго не будет спокойно говорить о таких вещах, ему нельзя торопиться, просто Дэрил, привыкший и мечтающий о том же для Рика, совершенно не хочет лишний раз видеть его взволнованным и настолько серьёзным.       — Не размышлял об этом прежде. Случись с ним что, и я бы даже не колебался, выбрав остаться рядом навсегда. Закрыл бы дверь, лёг с ним в кровать и вынес бы себе мозги поаккуратнее, чтобы не оставить слишком жуткое месиво.       Светлые глаза Рика направлены в сторону кустарника, скрывающим за собой ещё свежевскопанную землю, в которой, исходя из сказанного, должно быть на порядок больше тел, о точном количестве которых знает только Дэрил. Самого Рика, правда, хватает ненадолго, так что совсем скоро Дэрил вновь держит шерифскую талию и нюхает мягкие волосы, непослушные после прерванного сна.       — Ты думаешь, что мы сможем их найти?       Из Дэрила непутёвый лжец, когда дело касается кого-то из Граймсов, так что Рик просто включается в этот короткий спектакль на пару реплик, абсолютно не выглядя разочарованным тем, о чём охотник предпочёл умолчать.       — Я думаю, что мы знаем где искать.       — Ты злишься? — на всякий случай уточняет Диксон, хоть и знает ответ, очевидный одним только сонным взглядом и перенятым у Карла почёсыванием лба о колючую щетину.       — Что? — проморгавшись, Рик чуть вскидывает голову, провожая этим движением табун мурашек от затылка вниз спине, — Нет, конечно нет! Я понимаю, хоть это и очень печально. Мы могли бы... — он мнётся, не до конца уверенный в том, что хочет сказать, — Конечно, могли бы, но...       — Я сделаю это сам, только будь с Карлом, окей? Вам двоим это нахрен не надо, поверь мне.       — Так нечестно, — Граймс смотрит этим своим взглядом борца за справедливость, но не выглядит слишком убедительным, с трудом проглатывая рвущийся зевок, — Это очень тяжело! Если бы только мы вместе отправились за ними и...       Насколько Рик задыхается своим возмущением, настолько же сильно Дэрил отвергает идею знакомить его с четырьмя трупами в разъебанной Хонде с детскими креслами сзади, чьи пассажиры точно выбьют Рика из колеи своим видом. Если уж Диксона до сих пор не отпустило, то Рику точно стоит попривыкнуть, несмотря на работу копом в прошлом и обширный список чернухи, которую он мог видеть и которая, как уже ясно, исключает из себя что-либо о маленьких детях. Вряд ли кто-то в здравом уме отправил бы молодого папочку-шерифа по пиздецовому делу, связанному с ребёнком, во имя сохранности нервов и семейного спокойствия Граймсов.       Когда есть шанс избежать темноты, стоит щёлкнуть выключателем и врубить свет, на время отобрав у своего бесстрашия питание, отсрочив набитые шишки и переломанные кости, на которых гнездится собственная кукушка. Им бы всем теперь наведаться к орнитологу, но вот незадача — гнездо разворошили, так что хуярь наугад и береги единственного птенца.       — Я видел пикап на обочине недалеко отсюда и, если он рабочий, есть шанс привезти всех, — решив действовать как с Карлом, Дэрил осторожно толкает старшего Граймса внутрь дома, поглаживая по спине и, перед тем как подойти к лестнице, успокаивающе дотрагивается губами до щеки, — Уговор?       — Хорошо, — кивает ему Рик, которого на ступеньках приходится слегка поддерживать, не дав оступиться, — Только не делай всё в одиночку.       — А ты пообещай спать спокойно, если всё пойдёт коту под хвост.       На подходе к кровати Дэрил вдруг замечает арбалет, оставленный им перед тем, как спуститься вниз, что заставляет нехило напрячься и мысленно врезать себе за такую забывчивость, граничащую с абсолютной тупостью. С каких пор он чувствует себя здесь в безопасности, позволяя себе выходить безоружным?       — У меня нет иного выбора.       Вот уж действительно. Сейчас не может быть речи о том, чтобы выкрикнуть Рику сигнал стартовать на такую пробежку от одной неустойчивой точки до другой, но если Дэрил не соберётся как следует, то их марафон очень быстро закончится. Прежде чем передавать эстафету, надо охуеть как долго тренироваться, а держать себя в форме, как оказалось, сложно даже малость одичавшему Диксону, припёртого к стенке свалившимися волнениями, уснувшими у него на плече в ту же секунду, как закрылись красивые голубые глаза, успевшие только мельком проверить спящий рядом комочек в обнимку с медвежонком.       Дэрил сверлит взглядом обоих ещё некоторое время, прежде чем самому провалиться в сон, успев вбить себе в голову важную мысль о том, что весь этот домик иллюзорно пряничный лишь потому, что в нём живут две потрясающе милые заразы, а не потому что он такой безопасно-сказочный и может существовать без нужды в защите. Нихуя подобного. Надо бы брать пример с Карла и спать со своим оружием в руках.       Не бывает таких больших игрушечных медведей, Дэрил, как ты собрался запихивать внутрь арбалет?       Охотник сам себе хмыкает, расслабившись в представлениях на эту тему и совершенно неожиданно для себя засыпает, только и успев, что зыркнуть на неизменное любимое оружие, которому не суждено обзавестись плюшевым чехлом.