Как мы про...

Руки в чёрных перчатках из плотной кожи обняли её крепко, не давая вырваться. — Пойдешь со мной? — тихо произнёс мужской голос, в котором Кали с удивлением узнаёт голос генерала Хакса. Новые нотки, которые она никогда не слышала в его исполнении. Шепот, зовущий в сладкие дали, обещающий мягкие грёзы. Шёлковый трепет, нежность рассвета… Всё это тонкое кружево несказанных слов и скрытых желаний, засверкавшее вдруг каплями росинок между переплетения нитей в ярком солнечном свете. Она коротко рассмеялась, не пытаясь ещё вырваться из его объятий. Не осознавая ещё всей серьёзности его намерений, принимая за шутку его просьбу, его руки, перехватившие её под грудью. — Надо обсудить что-то настолько секретное? — в свою очередь спрашивает она, игнорируя очевидное направление развития ситуации. Притворяясь наивной дурочкой, не понимающей ровным счётом ничего. Невольно расслабляясь в крепкой мужской хватке. Теперь его очередь не отвечать на заданный вопрос. Только ещё крепче сжать её — тонкую, мягкую, такую сладкую и манящую — в своих руках, прижать к себе и не отпускать, покуда хватит сил. — Я хочу тебя с тех самых пор, как впервые увидел, — признаётся он. Женщина непроизвольно улыбается, ей приятно. Жуткая маска снята, и генерал видит лицо одного из рыцарей Рен — женское лицо, с пронзительными зелёными глазами, зачёсанными назад волосами цвета кафа с молоком, её бледно-розовые губы. Вся серьёзность и мрачность сняты вместе с маской, хищный взгляд беспрестанно мониторит окружающее пространство, определяя очередную цель. Захват в прицел, чуть приоткрытые губы, глубокий вздох, тень усмешки в уголках рта. Если не считать самого Кайло, Хакс никогда не видел лиц остальных рыцарей. Только Кали, не считающей нужным носить маску в режиме нон-стоп. — Пойдём? — снова спрашивает он. — Нет, — почти ласково отвечает она, пытаясь расцепить пальцы Хакса. Но он сильнее. По крайней мере, прилагать усилия и ломать пальцы генерала Кали не собирается. — Почему? — спрашивает он, позволяя себе поцеловать её в ушко, не встречая сопротивления, скользя дальше вниз по шее, сколько ни скрыто под чёрной тканью — слишком мало, но это только начало. Иногда… она позволяет себе не носить рыцарские доспехи. Будем честны, Кали, наверное, самый легкомысленный член ордена Рен. — У вас есть Верховный Лидер, у меня — любовник… — У меня тоже есть любовник, и что с того? — парирует Хакс. — Вам мало Кайло? — она притворно улыбается и снова содрогается от смеха, запрокидывая голову назад, подставляя под его губы шею. Ошибка на самом деле. Ей приятны его поцелуи, его горячие, требовательные губы и язык, стремящиеся захватить как можно больше её тела. — Армитаж, как вы можете обманывать нашего возлюбленного Верховного Лидера? Это подло. Это некрасиво. Это… глупо, в конце-то концов. Скорее всего, она права. Но это ничего не меняет. Она подалась вперёд, желая прекратить этот фарс, но Хакс держал её крепко, несмотря на всю свою кажущуюся хрупкость. Кали же, в свою очередь, не хотела пускать в ход Силу, ведь, кроме всего прочего, генерал был любимцем Кайло, и это была привилегия исключительно Верховного Лидера — причинять генералу боль. Тем или иным способом. — Но я ничего не могу с собой поделать… — он знает, что она не посмеет вырываться, если он сам её не отпустит сейчас. И самое большее, что ему может грозить от профессионального убийцы, — это удар каблуком, а затем разве что звонкая пощечина — тоже своего рода ласка. — Я тоже, — выдыхает она, почти готовая рухнуть в бездну. Стоящая на краю. Но падать нельзя. По крайней мере, в эту пропасть. Её спасает капитан Кеннеди. Милый-милый, сладкий Моден, военный ещё имперской закалки. Её спасают его по-настоящему крепкие руки с большими ладонями, вот чью хватку она действительно не желала разжимать. Вот эти ладони приводили её в восторг, касаясь груди, скользя по телу, — горячими цветами наслаждения распускались бутоны роз там, где касался её Кеннеди. Его голос заставлял её дрожать и повиноваться. Образцовый военный, офицер, достойный возглавлять силы Первого Ордена. А не этот женоподобный нытик. Ей стало противно ощущать себя в руках Хакса, этой мерзкой бешеной собаки. Кали дрожащими пальцами коснулась запястий Хакса, легонько сжимая, а затем медленно, но неуклонно разводя руки генерала в стороны. Он сопротивлялся, но тщетно. Лишь бешено горели его глаза, но против рыцаря Рен выстоять он не мог. — Криффов идиот, — глухо произнесла Кали, отпуская его и отходя от него. Легонько отталкивая генерала Силой, предотвращая попытку снова обнять себя. Чувствуя, что этот заносчивый гордец ещё здесь. Вместо того чтобы спасаться бегством. Она обернулась. В зелёных глазах её он видел лишь одно желание — убить его. Сжечь его дотла своим чёрным колдовством, помучить как следует в пламени. Чтобы узнал, что умирать — это больно. Месть исказила черты её лица, сделав страшнее, чем любая маска. — Убирайтесь, Хакс, иначе мне грозит долгий разговор с вашим хозяином. А Кайло терпеть не может, когда кто-то ломает его игрушки. Легкий взмах рукой, и Хакс скользит в направлении выхода из зала. Не падает и оказывается даже не слишком помят. Страдает разве что его уязвлённая гордость, в очередной раз. Перед самым его носом закрываются двери, но генерал делает вид, что всё идёт так, как задумано им самим. Согласно плану. *** — Моден, — беззвучно произносит она его имя, позволяя себе упасть в прошлое. Легонько покачиваясь, обнимая саму себя за плечи, почти танцуя под только ей слышимую музыку. В то время как остальные рыцари Рен слепо выполняли команды Сноука, Кали была вольна делать всё, что ей заблагорассудится, ибо у неё была особая миссия, своеобразная, к тому же — приглядывать за Кайло. Большую часть времени мальчишка хорошо справлялся и сам, всё крепче увязая в путах тёмной стороны. И потому у Кали оставалось свободное время, чтобы потакать своим маленьким слабостям. Имперские офицеры, дозревшие за тридцать лет после Эндора до нужной кондиции. Настоящее лакомство для жрицы тьмы, привыкшей потакать своим желаниям. Император донельзя разбаловал эту женщину разнообразием старших офицеров всех рангов и мастей, время от времени навещавших Центр Империи… Но то благословенное время ушло безвозвратно, и теперь Кали, перебравшейся в новое молодое тело, приходилось охотиться самостоятельно, выискивая в рядах офицеров Первого и Последнего Орденов лакомые кусочки. — Вам следовало бы возглавить силы Первого Ордена, капитан Кеннеди, — тонкий пальчик скользит вниз по линии, разделяющий чёрный форменный китель пополам. — Генерал Кеннеди. Ему почти неприятно это навязчивое внимание в разгар войны. — Быть может, вам удалось бы как следует выдрессировать этих идиотов, считающих себя военными, — грустно произнесла женщина, ощущая отклик на эти слова в чувствах Модена. Да, он ненавидит этих юнцов, захвативших власть после развала Империи и так бездарно тратящих мощь Первого Ордена, практически в пустоту… Тонкие, чуть дрожащие руки ложатся на плечи Кеннеди, и капитану не остается ничего, кроме как неловко обнять прильнувшую к нему женщину. — Хотите, открою вам страшный секрет, капитан? — Давайте, что уж там… — снисходительно соглашается Кеннеди. Невольно задаваясь вопросом, чем он вообще сейчас занят и почему не выгонит прочь надоедливую полуночную гостью. — Мы бездарно проебали галактику, — грустно заключает она и — о чудо! — краснеет. Вероятно, вспомнив свой вклад в этот увлекательный процесс. — Не знаю, что и ответить… в таком случае, — произносит Моден, размышляя о том, что есть, наверное, кое-что похуже зелёных офицеров Первого Ордера — бесполезные рыцари Рен. По крайней мере, одна из них. Особенно одна из них. Сменившая доспех даже не на военную форму, а на шелковое платье, получив назначение на «Молниеносный». О чём они там наверху вообще думают? И думают ли вообще? Вот только мистической воительницы Кеннеди и не хватало… К тому же успевшей отпраздновать своё новое назначение бокалом-другим вина — или что там модно пить сейчас в высших кругах власти и их окрестностях? — А говорить и не надо, капитан Кеннеди, — женский пальчик легкомысленно коснулся его губ, прочертил линию вниз, по подбородку, так и не дождавшись поцелуя. Глядя с обожанием в светлые глаза капитана. Закусив губу, мучаясь от невозможности изменить всё здесь и сейчас. Генерал Кеннеди вытащил бы их всех из болота, в котором они увязли по самые уши. Капитан Кеннеди мог лишь тонуть вместе с остальными, сохраняя гордую осанку и достоинство на протяжении всей своей службы. И даже если потянуть за нужные ниточки… Станет ещё только хуже. — Как ты посмела? — вопрошал Сноук опустившуюся перед ним на колени женщину. Рыцарь Рен — одно лишь название, лишённое сути. — Это был мой долг. Я не могла поступить иначе. Она без страха смотрела на Верховного Лидера, зная, что тот лишь бездушная кукла, искусственно созданная главным игроком. Небрежным жестом Сноук отпустил своих верных стражей в красном. — Ради кого на этот раз? — спросил экзот, а точнее, Император, вглядываясь в воспоминания Кали — мерцающие, блестящие, обжигающие в своей откровенности. Танец, в который она втягивает капитана Кеннеди против его воли. Офицер недовольно кривится, обречённо вздыхает и начинает вести даму в танце. Подхватывает ритм незатейливой мелодии и с каждой новой нотой, с каждым новым шагом начинает потихоньку просто наслаждаться ситуацией. Поддаваясь ситхскому колдовству, ведь в итоге они все рано или позже перестают задавать лишние вопросы… Рыжие завитки волос… некоторая полнота… Кали кажется такой маленькой и такой беззащитной на фоне этого рыжего гиганта. — И ты пошла, наперекор моему прямому приказу не вмешиваться, ради простого капитана? — Да. Ты же знаешь, всё это — Первый Орден, Сопротивление — разменные монеты. Мелочь, воображающая о себе невесть что. И потом, ты такой же, как я, в конце концов. Тебе тоже нужен лишь один человечек, а все остальные могут гореть всеми оттенками пламенем. Император скривил на лице Сноука недовольную гримасу. Он не любил, когда Кали была права в его отношении. — Ты же понимаешь, что я не могу продвинуть наверх твоего капитана. — Да, тебе нужен Хакс, чтобы действовать Кайло на нервы. И тянуть время… Этот нелепый разговор с пилотом Сопротивления. Нехорошие мысли начали расцветать в сознании Кали. — Хакс хотел, чтобы пилот уничтожил все орудия дредноута. А затем и весь дредноут… Они все были заранее мертвы! — Кажется, ты начинаешь понимать, девочка моя, — Сноук улыбнулся, протягивая руку к Кали. — Ради чего вся эта игра ведётся на самом деле. — Нет, этого я не понимаю, — она отшатнулась от протянутой руки. — Не желаю понимать. Знаю лишь, что, ты и впрямь сошёл с ума, старик. Ты держишь в запасе целую эскадру ИЗРов — подарок для Кайло. И ты уничтожаешь те силы, которые есть у мальчишки сейчас. Чтобы он был благодарен тебе потом, чтобы отчаянно нуждался в новых кораблях. И тебе нужно Сопротивление, тебе нужны эти условные враги, чтобы… Ты опять играешь в старую игру! Ей стало трудно дышать. Он действительно сошёл с ума! Ещё тогда, на Эндоре, переоценив верность Вейдера и ярость Люка. И если это так, то правил не знает никто, кроме самого Императора. А те, которые есть, меняются с устрашающей быстротой, вихрем кружась в сознании ситха. — Да. И я не позволю мне мешать. Ты будешь далеко, когда дредноут пойдет в атаку. Или, наоборот, хочешь быть там? Будешь стоять радом с капитаном и сгоришь вместе с ним. Император улыбался. Так играть ему тоже нравилось, видеть, как Кали страдает, бесится от того, что не может ничего изменить. Кеннеди в любом случае ждёт смерть — с таким-то бездарным командующим, как генерал Хакс. Или с таким Верховным Лидером, как Кайло Рен. Можно лишь отсрочить это неизбежное событие на некоторое время. Ситх всё равно пошлёт их всех на верную смерть, ради того чтобы остальные фигуры продолжали своё движение по заданным им траекториям. Сумасшедший! Сжатые в кулаки пальца Кали разжались. Они все уже проиграли. Заранее. Потому что так решил Император. — Вот и умница, — ласково проговорил Сноук. — И поэтому — утешительный приз. Экзот нажал на кнопку, вызывая проекцию высокого мужчины в генеральском мундире. Сопротивляться было совершенно бесполезно. Капитан Кеннеди превратился в воспоминание. Она так и не посмела его спасти. И теперь ей не оставалось ничего другого, кроме как обнаружить себя однажды в руках адепт-генерала Прайда. *** — О ком ты думаешь? — спрашивает Армитаж, обнимая Кайло. Пользуясь своим правом обнимать Верховного Лидера, когда они остаются наедине. Перебирать его спутанные волосы, наслаждаясь иллюзией своей власти над ним в такие моменты. — О тебе, конечно же, — Рен бессовестно врёт. И оба прекрасно осведомлены о том, что вслух произносится ложь. Правда предпочитает молчание. — Ты невероятный лгун, Кайло, — произносит генерал, прижимаясь к любовнику. Ему всегда его мало. — Я хотя бы стараюсь, — отвечает Рен, чуть повернув голову, даже и не думая оправдываться. — Получается просто ужасно. Вторая попытка. О ком ты думаешь, Кайло? — Зачем ты спрашиваешь, когда знаешь почти наверняка, что ответ тебе не понравится? — пытается уйти от ответа Рен. — Просто хочу понять тебя, мой Верховный Лидер. От Сопротивления остались жалкие остатки, а ты, вместо того, чтобы пройтись победным маршем по галактике во главе Первого Ордена, гоняешь по той же галактике в поисках мифических артефактов… — Часть с военными парадами я оставляю тебе, в конце концов, ты у нас — генерал. — Ладно бы только это, — Хакс сделал вид, что не заметил неуклюжей попытки Кайло подольститься и замять скользкую тему. — Но ты ищешь также кое-кого ещё более бесполезного для Первого Ордена. Кай… Мальчик из детской сказки, которого похитила Снежная королева. В этой версии похититель маленьких мальчиков предпочитал носить золотое… и девочка, которая вернула этого мальчика домой. Мусорщица с Джакку. Верховный Лидер был буквально одержим ею, послав всех своих рыцарей на её поиски. Так болезненно он не бредил, даже когда искал Скайуокера. Да что там, шлем Вейдера перестал быть предметом поклонения с тех пор, как на горизонте возникла Рей. Вот ещё, Герда выискалась! Точнее, наоборот, это она потерялась, а очарованный мальчишка её искал теперь повсюду… Но посвящать Хакса в свои планы относительно Рей Кайло не собирался. Вот когда он найдёт девушку и совершит всё то, что задумал, тогда… генералу не останется ничего, кроме как смириться с извилистыми путями Силы, сойти с которых было не во власти Верховного Лидера. Соперничать с той, что всеми силами избегала Кайло, было унизительно для Хакса. Ревность и злость поселились в его сердце, яркими красными искрами жгли его, не давая покоя. Толкая всё ближе и ближе к краю пропасти, имена которой «измена» и «предательство». *** Кали оттолкнула Хакса, но имелся в наличии ещё кое-кто, связь с которым была ещё более предосудительней, чем одна или даже парочка жарких ночей, проведённых в компании рыцаря Рен. Лучший пилот Сопротивления… Они встречались урывками, и им всегда не хватало времени, чтобы как следует насладиться друг другом. А то время, что было у них, — пролетало со скоростью звука, долгим эхом ещё отдаваясь в воспоминаниях. Вот и сейчас, когда вуки и дезертир ушли вперёд, в их с По распоряжении всего лишь несколько минут, даже меньше. — Как всегда, попадаешь в неприятности, повстанческое отродье? — Хакс криво усмехнулся. — Я же знаю, что ты меня вытащишь из них, генерал Обнимашка! — нахально ответил Дэмерон, заключая генерала в объятья. Как всегда, мало времени, чтобы объяснить всё словами… и тем более обойтись без них. Хакс запускает пальцы в чёрные волосы По, которые гораздо короче волос Кайло, но не менее притягательны своими завитками. Жар рваного, торопливого более, чем обычно, поцелуя. — Стреляй в руку, — произносит генерал, но боль предательски обжигает ногу. — Прости, генерал Обнимашка! — уже на бегу коротко бросает пилот, почти издевательски посылая Хаксу воздушный поцелуй, бросившись вдогонку за своими товарищами. Хаттова задница! *** Когда на мостике «Непреклонного» рядом с адепт-генералом Прайдом Хакс увидел Кали, нехорошее предчувствие кольнуло его в самое сердце. Женщина бросила на генерала презрительный и надменный взгляд, ещё более гордо приосанившись. Как всегда, она была удивительно хороша, одетая в чёрный мундир без офицерских нашивок, чувствуя себя как дома на мостике ИЗРа, под командованием Прайда. Последней мыслью генерала Хакса, надо сказать, довольно нелепой, было осознание того, что вот ради этого старого имперца она оттолкнула его тогда, задев гордость своим отказом. Кажется, всё это зашло слишком далеко. Безвозвратно и безнадежно далеко, а ведь он только хотел подразнить немного Кайло. Совсем чуть-чуть. Заставить его ревновать, немножко помучаться. И вот как всё теперь обернулось. Печально. Фатально. Смертельно.