Для того, кто умел ждать

Се Лянь не то чтобы часто баловал демона инициативой. Подставлять тело, прогибаясь сильнее за чужими движениями и толчками, ласкать чужой слух своими стонами — этим Се Лянь никогда не обделял Хуа Чэна. Но инициатива вызывала у него смущение, не давая позволить фантазии разойтись всласть. Впрочем, Хуа Чэн ничего не требовал от своего божества. Ничего и никогда. Для Хуа Чэна просто быть рядом, имея возможность коснуться и выразить свою любовь — это уже дар. И если понадобится ещё восемьсот лет, чтобы его возлюбленный захотел доставить ему удовольствие — он дождётся. Кому, как не ему, Хуа Чэну, уметь ждать? — Сань Лан, — позвал его Се Лянь, привлекая внимание. Они разлеглись на огромной кровати в их спальне в Доме Блаженств. (Хуа Чэн всё ещё не до конца верил, что именно «их», а не «его» как это было на протяжении долгих веков. Он наконец-то мог назвать Дом блаженств именно «домом», а не резиденцией. Он дождался, что тот, кого он любил всю жизнь и даже после смерти, полюбит его в ответ). — Да, гэгэ? — демон приоткрыл глаз, вырывая себя из пелены навалившейся дремоты. Се Лянь лишь прижался к нему. Хуа Чэн успел разглядеть румянец на лице Его Высочества, прежде чем чужие губы коснулись шеи демона. Хуа Чэна будто молнией ударило. Но, задери его свирепые, это стоило ожидания и даже смерти. — Ты позволишь? — его голос прозвучал неуверенно, будто он был готов мгновенно отстраниться, если Хуа Чэн сказал бы, что ему что-то не нравится. Но в тот миг тёплые губы его божества всё ещё оставались на шее демона. — Всё, что гэгэ пожелает, — выдохнул Хуа Чэн, — этот верующий примет всё. Се Лянь отвернулся, пряча румянец. Но секундой позже рваный выдох сорвался не с его губ. Демон не смог (да и не хотел) сдержать стона, когда чужой язык провёл снизу-вверх по кадыку, следом оставляя маленький засос чуть правее. Демон лишь запрокинул голову, обнажая шею для чужого удобства. Он не вмешивался, лишь тяжело дыша и по капле впитывая все эмоции, что Наследный Принц вкладывал в эту осторожную, слегка опасливую, инициативу. Се Лянь двигался медленно, оставляя череду алеющих засосов и лёгких укусов. Каждый тяжёлый выдох Хуа Чэна распалял в Се Ляне веру в свои действия, загоняя смущение на второй, если не третий план. Но через несколько минут он всё же оторвался от чужой шеи, изучая свою работу. Се Лянь остался более чем довольным открывшимся видом, но откуда-то взявшаяся смелость звала его продолжить. — Сань Лань, — вновь позвал он, нежно проводя рукой по чужой холодной щеке, — я хочу раздеть тебя. — Всё, что пожелает мой принц… — он не сдержался, потеревшись щекой о чужую руку, ластясь, словно кот, — мой Бог. Я весь твой. Се Лянь улыбнулся, нависая сверху и целуя, пока одна из рук потянулась к поясу одежд. Демону тяжело далось не перехватить инициативу, позволяя небожителю неумело вести, переплетая языки. Они задержали поцелуй лишь на мгновение дольше, чем хватило воздуха. Се Лянь отстранился, довольно облизывая губы и тяжело дыша. Хуа Чэн приподнялся на локтях, всё же ухватывая немного контроля, и они вновь целуются. Красные одеяния летят в сторону, куда-то на край кровати. Впрочем, их судьба мало волновала и Се Ляня, и Хуа Чэна. Се Лянь разделся сам. Не так медленно, как покрывал чужую шею засосами — принц тоже успел распалиться и желал немного большего. Демон потянулся к супругу лишь единожды, но тёплая рука сжала его запястье, ясно давая понять, что пока он может только наблюдать. И Хуа Чэн следил за каждым движением принца, не в силах отвести взгляда. Се Лянь был невероятен, словно чудесный сон, который так и не растаял с рассветом. Как только белые одеяния отлетели в ту же сторону, что и прошлые, самоконтроль Хуа Чэна окончательно исчез под напором желания. Они поменялись местами; Хуа Чэн нависал сверху, позволив себе ещё мгновение любоваться чужой красотой, прежде чем на чужой груди расцвёл первый засос. — Сань Лан, — хрипло простонал Се Лянь, вновь заливаясь краской, — масло… под подушкой. Хуа Чэн не сдержал улыбки, его принц задумал это заранее. Одной рукой он ловко достал небольшую склянку. — Сань Лан… — он с трудом произнёс следующее, — я хочу… подготовить себя… сам. Губы Хуа Чэна растянулись в довольной ухмылке, он вложил склянку в руку небожителя. — Гэгэ балует меня. Се Лянь прикусил губу, отворачиваясь. — Гэгэ… Не прячься, — демон склонился к уху, — я хочу видеть твоё лицо. Се Лянь не думал, что он смог бы смутиться ещё больше, но эта фраза заставила его залиться краской ещё больше. — С-Сань Лан… — небожитель дрожащей рукой вылил масло на пальцы, поднося его к колечку мышц. Он ощущал на себе внимательный, прожигающий взгляд демона. Се Лянь растягивал себя быстро — они не так давно занимались любовью, да и горячий ком внизу живота призывал торопиться. Вынимая из себя пальцы, Се Лянь вновь потянулся к возлюбленному за поцелуем. — О боже, — прошептал Хуа Чэн, когда закончившееся дыхание Се Ляня заставило их отстраниться друг от друга. — Да? — ответ сорвался с губ сам, по привычке. А за ним несколько секунд тишины, в которой они лишь смотрели друг на друга удивлённо, а потом Се Лянь просто не сумел удержать смешка, переросшего в полноценный смех, слившийся со смехом Хуа Чэна. — Я… — неловко попытался оправдаться Се Лянь. — Всё в порядке, гэгэ, — Хуа Чэн коротко коснулся чужих губ, — продолжим?