the boys are smoking menthols

Было самое обыкновенное апрельское воскресенье. Рано утром на небе стояло слепящее солнце, которое так приятно, не обжигающе согревало землю. Зимний снег давно ушел, но на улицах все ещё было сыро, и причина этой сырости, недавно прошедшие дожди. Но погода стояла по-настоящему чудесной. Стэнли Урис очень любил такую погоду. Он стоял у открытого окна, опираясь на подоконник, смотря на прохожих. Наблюдал за тем, как люди начали потихоньку заменять теплые вещи более лёгкими, как некоторые тащили за собой зонтик, видимо решив, что сегодня снова польет дождь. Мимо дома прошла женщина, в ее руках была сумка, (и судя по тому, как она несла её, в ней явно было что-то тяжёлое), в другой руке длинный фиолетовый зонт, (который она невольно интенсивно раскачивала, а он все норовил запутать её ноги) и два цветных полиэтиленовых пакета. Звонкое цоканье каблучков раздавалось по полупустой улице, Стэнли наблюдал за тем, как эта женщина спешила куда-то, и было заметно, как ей явно некомфортно идти на этих каблуках, с этим дурацким зонтиком и тяжёлой сумкой, так она ещё и умудрилась достать телефон, и попытаться набрать сообщение. У Стэна, как и у любого хорошо воспитанного человека, после наблюдения за этой сценой возник резкий порыв сбежать к ней вниз, и помочь с сумкой и пакетами. Но, как только он приготовился закрыть окно, как резко стук каблуков прекратился, и Стэн снова выглянул наружу. Ему пришлось высунуться из окна сильнее, чем он предполагал, потому что женщина резко пропала из поля зрения. И тут он видит, как она поймала машину, и отклонив от уха телефон, что-то сказав водителю, села туда. «Ну и хорошо» — подумал Стэн, и оставив окно на проветривании, перешёл в другую комнату, на кухню, где стоял его недопитый черный кофе. Стэнли делает глоток напитка, и присаживается на стул около стола, оглядывая кухню. Это была не его кухня, он вообще, тогда находился не у себя дома, а был у своего старого друга Майка. Майк Хэнлон, месяц назад обрадовал Стэна тем, что тоже решил перебраться из маленького городка, где он учился, в большой. Майк так и не окончил учебу, а учился он на электрика, к чему его душа ну уж совсем не лежала. Ему всего девятнадцать, после выпуска из школы проучился лишь год, и наверное, учился бы и дальше, если бы не одно обстоятельство, которое круто поменяло ход жизни Майка. Это смерть его дедушки, ради которого, он собственно, и обучался там, чтобы не расстраивать. А когда дед умер, это дало Майку некую свободу. Он никогда не любил то, чему учился, и поэтому, при первой же возможности отчислился, потом переехал в город, где жили практически все его друзья. Началась заморочка с переездом, поэтому Стэн и находился там, как истинный хороший друг, помогал с этим важным этапом. Хотя честно, Урису там было до невообразимого скучно. Его оставили одного караулить квартиру, чтобы потом, по приезду он помог затаскивать вещи. А разных вещей и мебели у Майка оказалась просто тьма, и Ричи постоянно отпускал шутки о том, что им было бы проще целый дом, здание, перевезти в город, чем все вещи. Юноша, конечно, мог прийти и позже, когда друзья подъезжали к дому, но они достаточно хорошо знали Стэна, и то, какой он домосед, так что его из дома вытащили так же рано, как и всех остальных. Стэнли громко вздыхает несколько раз, будто бы показывает кому-то, что ему очень скучно, с намеком, чтобы растормошить этого человека (или кого бы там ни было), но в квартире он был совсем один. Потом Стэнли ищет по кухонным полкам, полкам холодильникам, чем бы поживиться, но не найдя ничего кроме остатков батона, выходит на балкон, куда двери вели прямо с кухни. Он подходит к подоконнику и замечает лежащую пачку сигарет. Стэн хмурится, и откладывает её подальше от себя, уставившись в окно, все с таким же хмурым видом. Эта зараза, чума, охватила практически всех, кто был в их компании. Все, помимо самого Стэна, и астматика Эдди (который, к слову, когда пьян, не прочь затянуться с рук своего бойфренда), начали курить, и делали это часто. Бен Хэнском начал курить потому что его девушка курит, а вот это Стэн вообще считал полным бредом. Ричи и Беверли курили давно, ещё со средней школы. Урис помнит, как друзья тихо-тихо, подходили вплотную, и взволнованно шептали «от меня не воняет?», а из-за рта у них так сильно несло едким сигаретным запахом и мятной ядренной жвачкой. Но больше всех курил Билл Денбро, по иронии, возлюбленный парень Стэна. Билл тоже начал курить ещё в средних классах, и Стэнли помнит, как только он начал чувствовать этот трепет внутри при взгляде на парня, когда парень только начал появляется в его мыслях все чаще, и все неожиданней, когда Урис невольно засматривался, то часто ловил себя на том, что считает даже то, как Уильям курит ужасно привлекательным и соблазнительным. Очень красивым. Билл, с его рыжей челкой, которую вечно убирал от глаз, и всегда придерживал, когда блаженно закрывал глаза затягиваясь сигаретой, и секунд пять-шесть, подержав во рту, облегчённо выпускал из-за рта струйку дыма. Как его плечи расслаблялись, и как он улыбался ему, Стэну, когда открывал глаза. Озорной смешок всегда читался в его взгляде: — Хочешь п-попробовать? — и бледная протянутая рука с пачкой сигарет. Стэнли смущенно отводил глаза: —Нет, спасибо, Билли-бой. Тогда это было соблазнительно. И ужасно сексуально, когда спустя год, этот самый дым Билл выпускал не в воздух, а в рот своему парню—Стэну. Урису никогда не нравился вкус сигарет, а Билл всегда курил без кнопок и подсластителей. Разве что, сам фильтр иногда бывал с каким-то вкусов, Билли все предлагал попробовать, говорил, что очень приятно, но Стэн каждый раз отказывался. Но кажется, он почти чувствовал призрачный ванильный вкус на губах Билла, когда страстно целовал его. В самом начале, когда Билл делал так, Стэнли игнорировал горечь в своем рту, и жжение в горле (хотя, когда Билл впервые сделал так, Стэн от неожиданности так сильно закашлялся, что до смерти перепугал своего парня, который поспешил затушить только что зажженную сигарету, и случайно оставил еле заметный след на подоконнике в своей комнате). Бывало, что Урис сам держал сигарету своего парня, но обычно в такие моменты руки Билла были заняты чем-то поважней, например ширинкой брюк, или пуговицами на рубашке. Стэну нравилось это. Нравилось прижимать Билла к себе так близко, и подносить к его рту сигарету, чтобы своим телом чувствовать, как с затяжкой грудь парня вздымается, и как опускается после выпущенного дыма. Наблюдать за тем, как после горячего секса, Денбро весь такой холеный, уставший, и до ужаса довольный, медленно достает из пачки сигарету, чиркает зажигалкой, и как в полутьме оранжевым горит кончик сигареты. Да что там, раньше, Стэн даже разрешал курить ему в постели. А сам, тихомолком таскал его толстовки и кофты, и втайне от всех прижимался носом к рукавам, вдыхая запах табака и повседневного парфюма Билла, ставшими уже такими родными. Но то было тогда, уже в прошлом. А в последнее время (что делиться уже год или около того), Урис терпеть не может табак, сигареты, и все что с ними связано. Это дымдымдым запах дыма, им пропахло все. Буквально все вокруг Стэна стало пахнуть вонючими никотиновыми палочками. В старой квартире Стэнли так нервничал из-за того что в помещении пахло дымом (когда Биллу было дозволено и он курил, запах накрепко застоялся в мебели), что им пришлось срочно искать новую, в которой Денбро теперь всегда уходил затягиваться к окну, и то, если Стэнли его не выгонял на лестничный проем. Такая резкая перемена, Стэн сам не знает почему так неожиданно поменял свое отношение к этому. Видимо, в его мозгу засело особым осадком все эти антирекламы курения, и стандартные факты о вреде, которые Эдди Каспбрак повторял каждый раз, когда его парень доставал пачку из кармана. Впервые его отвращение к этому показало себя в обыкновенный, непримечательный будний день, когда у Стэна раньше закончились пары, и он раньше появился дома. Но скоро пришел Билл, встретив своего парня, он потянулся за обыкновенным поцелуем, но как только их губы соприкоснулись, Урис легко (но резко) оттолкнул Уильяма от себя. Денбро насторожился, и держался на расстоянии: — Т-ты чего? Но-нормально все? — он разволновался, раньше такого никогда не было. — Да, но…— Стэн не договорил. Сначала стыдливо посмотрел на чужие губы, а потом и вовсе, опустил взгляд вниз. Билл заметил это, и искренне испугался. Стэнли обычно вел себя так, когда ему о чем-то неприятно или страшно говорить. — Те-тебе, что, п-противно? — он находился в полном замешательстве. Самые плохие мысли, как муравьи после разгромленного муравейника, табуном забежали в его голову, и бешено носились по черепной коробке. Он надоел ему? Стэн больше его не любит, потому противно целовать? Тогда и в голову не пришло, что это все из-за запаха и вкуса, который остался на губах после скуренной сигареты. — Да, — честно ответил Урис, резко заглянув в чужие глаза пронзительным взором. В тот момент сердце Билла рухнуло вниз, и он застыл на месте, с окаменелым лицом, — этот вкус, и запах… Билл, просто хватит. —Т-так ты из-за си-сигарет! — воскликнул парень, широко раскрыв глаза. Свободно выдохнув, он вышел из-за оцепенения и сделал шаг назад, — с-с-слава богу. У-урис, блять. Лицо Стэна оставалось таким же серьезным, а взгляд очень пронзительный: — Я серьезно. Бросай, Билл. И не лезь ко мне целоваться, как покуришь. — По-понял, — Билл схватил его руку, и упал на кресло, которое стояло позади него. Его тон стал легче, свободней, он был рад, что те страшные опасения не подтвердились, и кажется, пропустил последние слова Стэна мимо ушей. — О-ох, черт, пт-ташка, умеешь же ты за-аставить меня по-понервничать о-одним своим словом, — он поцеловал его руку, и прижал ладонь к своей щеке. Глаза поднял на лицо Стэна, и улыбнулся ему, замечая, что тот тоже смотрел точно на него, хотя ответной улыбки он так и не получает даже, когда с великой нежностью начал целовать его ладонь и запястье. Стэнли протер глаза, закрыл окно и зашёл обратно на кухню. Не только Урис не поехал помогать Майку с загрузкой вещей, но и Билл. Тот чувствовал себя неважно (мягко сказано, но упорно не признавал себя серьезно заболевшим) уже вторую неделю подряд, а стал выглядеть заметно хуже ещё намного раньше. Стэн поднимает айфон, и заходит в диалог со своим парнем, набирая ему смс: «— Как себя чувствуешь?  

— чувствую и чувствовал себя хорошо — а ты?

—Тоже. — Скучно только. Ты же знаешь, я за сторожа.

— я вполне мог посидеть с тобой и развлечь тебя

— «Развлекаться» нас бы точно вдвоем не оставили.

— ты прав — развлечемся когда ты вернёшься — не знаешь, скоро?

—Нет, не знаю, они вне зоны доступа. Так что предполагаю не скоро. — Приготовишь мне что-нибудь, я очень проголодался

—хорошо пташка — я ещё подумал что мы можем посмотреть фильм на ночь

— Тебе нужно высыпаться.

— завтра высплюсь

— Скачай что-нибудь. — Постараюсь вернуться раньше.

—♥️»

Стэнли прячет телефон в карман джинс, и переходит в гостиную. Это была самая большая комната в новой квартире Майка, потому здесь возвели горы из большинства (если не всех) коробок. Стэн изучает некоторые: стекло…декор… а, вот, книги. Над этой коробкой стояла другая коробка с надписью «Одежда. Часть 1». Стэнли легко убрал её, а потом приложив усилия перетащил коробку «Книги. Часть 1» в свободный участок не заставленный «холмами» прямо на дверном проёме. Стэнли садится около этой коробки, и начал по одной доставать оттуда, мало ли, может найдет что-то интересное. На самом верху лежала книга «1984» Джорджа Оруэлла. Антиутопия, да, Стэн помнит, под каким впечатлением находился Билл после прочтения этого романа. И как обрадовался, когда узнал, что у Дэвида Боуи есть песня вдохновлённая этим сюжетом. Нет. Стэн срочно откладывает эту книгу. О Билле думать не стоит, иначе Стэнли снова выпадет в большие переживания. Дальше. Рэй Брэдбери с его градусами по Фаренгейту, Станислав Лем, Агата Кристи, Конан Дойл с не приключениями Шерлока, Ярмарка Тщеславия, Эдгар Аллан По с его жуткими рассказами…которые так любит Билл. А ещё, у него явно был талант, Стэнли всегда восхищался этим. Билл сам на досуге любил писать рассказы, а тогда, писал, пожалуй, самую серьезную работу за всю жизнь. А после По, у Майка в коробке вообще идёт рассказ Билла, напечатанный на А4 и вложенный в файлик, вместе с рисуночками около писанины. Стэн помнит, как Уильям трудился над этим. Было действительно важно для Билла, парень постоянно обращался к нему за советом, а когда тот писал, или старательно вырисовывал маленькие иллюстрации на готовой работе, глаза горели такой любовью к делу, что Стэн мог только восхититься этим. Он написал это специально для Майка, вдохновившись своим другом, той фермой где Хэнлон жил раньше, тем полем подсолнухов— любимое место именинника. Когда Стэнли читал это, то не мог не восхититься тем, как все гармонично и тепло передано, как красиво описано, и как Билл грамотно показал через слова свое собственное, нежное отношение к другу. Его мысли снова полностью посвящены одному Биллу. Вроде бы, ничего такого, но пугающее, таинственное чувство охватывает душу Стэна каждый раз, когда он смотрит на своего парня, и точно отпечатком видит скорую беду. Сначала— сухой кашель, сильное недомогание. Что это, как не обыкновенный грипп? Может быть грипп, который чуточку серьёзней обыкновенного. Билла окружали заботливые люди: парень— который вечно повторял, что тот выглядит не важно и пора бы уже записаться к врачу, пропить курс таблеток от гриппа, и наконец задышать «полной грудью» не давясь диким кашлем после каждого вдоха. И лучший друг— ипохондрик Эдди, который по совместительству являлся консультантом по делам медицинским для всех в компании, и при встречах с Денбро хмурил густые брови и настойчиво вглядывался в лицо, будто стараясь прочесть великое послание, а после качал головой. И тогда, заботливый парень и друг ипохондрик в один голос начали повторять про поход к врачу. Ежедневные смски, которые не прекращались до тех пор, пока однажды Билл не ответил фотографией талона записи к врачу. —О-ой, да бы-был, бы-был я у ва-вашего врача, что вы это.— сказал Билл взволнованным Стэну и Эдди, которые ждали его возвращения от врача, и встретили прямо на пороге. — И что он? — быстро проговаривает Эдди, как он делал обыкновенно, когда сильно переживал. — С-сказал просто г-грипп… — Да не может быть такого! — перебил его Эдди, скептически оглядывая. — Н-ну, ему наверное лу-лучше знать, не думаешь? — Билл, со своей фирменной, беззлобной улыбкой подошёл к парням, и оставив Стэну лёгкий поцелуй на кончике носа, ушел дальше по коридору в сторону ванной комнаты, закашлившись по дороге. — Какой-то он уставший, — негромко говорит Эдди, смотря на дверь, за которой скрылся Денбро. — Все время, — вздыхает Стэн, все ещё ощущая фантомное касание холодных губ к своей кожи. Конечно такого не могло быть. К страшнейшему сухому кашлю и недомоганию, которое стало частью его, прибавилась сильнейшая худоба. Ну не может быть это возможно от простого гриппа! Билл походил на дистрофика, Стэн так переживал из-за этого, но вот остальные из их компании спокойно веровали Денбро, что это лишь переутомление, и последствие стресса. Ричи даже умудрялся травить всякие идиотские шутки: «Большой Билл, подскажи диетку», и давай щупать себя за бока, показывая то, чего у Билла уже нет. Денбро сам, реагировал на это смехом (который обычно переходил в затяжной кашель из-за чего он убегал в ванную), а вот Эдди и Стэн, как один пихали Ричи, всем своим видом показывая, что нет, не смешно. Будто бы единственные понимали, что такая необъяснимая потеря веса, очень серьезна и опасна. — Да как ты можешь?! — буквально шипел на Ричи Эдди, когда Билл отлучился в ванную. — Да что такого?! — Ричи выглядел совсем удивлённым, видимо, он правда не понимал, что такого в его шутке, что так разозлило Эдди и Стэна. — Если ты ещё хоть раз…— Стэн заговорил своим самым строгим и серьезным тоном, как Билл вернулся обратно, и занял свое место. — Ч-что я про-опустил? — Да вот, нападают на меня, — фыркнув, ответил Ричи, показательно отворачиваясь от злого взгляда Эдди к улыбчивому Биллу. На его слова Билл усмехнулся, и взял Стэнли за руку: — Не в-волнуйся, с о-одним я как-нибудь договорюсь, — он подмигнул Урису, но губы того тронула лишь лёгкая, почти прозрачная улыбка. Стэнли вздыхает, и откидывается на холодную кухонную стену. Он пялится на салатового цвета шкафчик напротив, дёргая ногой, в голове были мысли о Билле. Как он там сейчас? Так похудел, в чем же дело? Ну не могут люди так от гриппа сбросить, а ведь он, на свой затяжной кашель и боли в груди, так и сказал, якобы, со слов врача. Урис поднимает телефон, и открывает диалог со своим парнем: « —Как ты там?

— все хорошо — ты как? как переезд продвигается?

—Очень надеюсь, что они хотя бы передвигаются. Я все ещё ничем не занят. — Так что не жди меня, лучше спать пораньше ложись. Завтра посмотрим.

— я дождусь тебя вряд ли смогу уснуть — я весь день от скуки проспал так что сейчас нет никакого желания

— Билл, ты должен соблюдать режим дня.

—да пташка завтра вместе и начнем ложиться спать в 10, а сегодня я очень жду тебя на ночной киносеанс

—Постараюсь как можно раньше.

—люблю тебя!

— ♥️» Последнее сообщение Билла заставило Стэна улыбнуться. Он смотрит на это, и наперекор всем душевным сомнениям, внутри расходиться теплое чувство настоящей любви. Ему слишком нравится любить, и быть любимым этим человеком, несмотря на некоторое упрямство и мелкие ссоры в другом отношении. *** Домой он возвращается в районе одиннадцати вечера. Тогда, конечно, уже было темно, но место, где жили Билл и Стэн было практически в самом центре, и мимо всегда проходило много людей, оттого круглосуточно это место освещалось. Стэнли заходит в дом, и сразу запирает дверь. Снимая с себя обувь он параллельно окликает своего парня. — Билл, я дома! После последнего сообщения Стэнли острее почувствовал, что ему хочется, как можно скорее вернуться домой и попасть в нежные объятия. Прижаться к теплому худому телу, укрыться одним пледом, и изредка прерывать просмотр ради мягких неожиданных поцелуев, и по итогу уснуть вместе где-нибудь на середине, как это часто было в их ночных просмотрах. —Билли? — Ответа не последовало вновь. Почему не отзывается, если точно дома? В гостиной включен свет и играет телевизор, на кухне горит лампа вытяжки. Билл не мог никуда отойти, он бы обязательно все погасил. Стэнли настороженно поднимается по лестнице на второй этаж, повторяя имя парня: —Билл? Он сказал это намного громче, так что в любом случае Билл бы услышал. На втором этаже находилось всего две комнаты: ванная, и их спальня. Стэн обращает внимание лишь на то, что свет в ванной выключен, и проходит сразу в комнату. Открыв дверь в спальню, его взгляд сразу цепляется за фигуру Билла лежащего на кровати. Стэнли облегчённо выдохнул, и даже постыдился того, что так громко звал его, ведь это могло легко потревожить сон, а Стэн очень рад, что возлюбленный уснул раньше. Урис тихо подходит сначала к окну с целью закрыть шторы, чтобы свет от фонарей не помешал сну, а потом подходит к Биллу. Он не собирался его тревожить, нет, конечно нет, и прерывать сон естественно не входило в его планы. Стэн хотел всего лёгким движением убрать рыжую челку с глаз, и оставить мягкий, призрачный поцелуй на его впалой щеке. Но все обрывается, когда присев рядом, Стэнли замечает струйку крови вытекшую из-за рта Билла, и отсутствие любых признаков дыхания. А далее— все как в тумане. Секунд пять, он с открытым шоком и не веря произошедшему тупо пялился, на откровенно говоря, труп своего возлюбленного, медленно ощупывая пульс на запястье и шее. А далее он лихорадочно, слишком быстро, вызывал скорую помощь. Кажется, номер удалось набрать не с первого раза. Потом он вернулся к Биллу. Руки дрожали, он боялся его трогать, а что, если можно спасти, и одно неверное движение способно загубить все?! —Б-билли, птенчик, ч-ч-чт… «Что же ты так»? какие слова правильней будет сказать в этой ситуации? может промолчать и дать шуму в голове заполнить все вокруг? —Птенчик, Господи, птенчик…— своим самым жалостливым голосом на которое только был способен, Стэн произносит эти слова. Прислонившись лбом к краю матраса, он чувствовал себя беспомощным, и бесполезнее младенца, хотя так хотел помочь ему. Да, и к слову, если Билл не брезгал уменьшительно-ласкательными по отношению к Стэну, то Стэн, со всей своей серьезностью и стеснением, на людях редко-редко мог вымолвить тихое «Билли», которое Денбро всегда улавливал. И наедине только в самые сокровенные и редкие моменты называл его «птенчик». А сейчас был тот самый момент. Да что от греха таить, вряд-ли когда-нибудь, кого-нибудь он ещё раз так назовет. Потом приехали врачи. С этого момента память будто по щелчку выключается. Он помнит, как люди в синих спецодеждах зашли к ним, как он провел их на второй этаж, где лежал его возлюбленный, а далее тот –щелчок– и он не помнит более. Но факт, оставался фактом, врачи были у них и сразу же срочно госпитализировали Билла. Урис не знает, почему проснулся не в белой больнице, сидя, на стуле в зале ожидания, Отчего у него точно потом начала бы болеть спина, и сразу же затошнило из-за навязчивого запаха медикаментов, а дома, где до тошноты пропахло Биллом. Сложно описать состояние человека пережившего такое потрясение. Он хоть и отключился, проспал пару часов, но чувствовал себя так, словно не спал вечность. Именно то состояние, когда ты устал настолько, что не можешь даже уснуть, потому что мышцы долгое время были напряжены до такой степени, что сразу неспособны расслабиться. Потом он берет такси, и уезжает в больницу. Называет имя Билла (Уильям Денбро), а потом свое, и кем он приходится Уильяму (Стэн. Стэн Урис, его близкий…близкий парень). А далее, только сожаление в голубых глазах санитарки и её голос, мягкий, но звонкий «Соболезную», которое Стэн слышит будто через толщу воды. Домой Стэнли идёт пешком. Или не домой, идёт куда глаза глядят, пешком. Благо погода выдалась удачная, на голубом небе прозрачные облака, сияет яркое солнце, согревая своими теплом все вокруг. Стэн вспоминает, что именно такую погоду любил Билл. А ещё он любил подставлять свое веснушчатое лицо к солнцу, из-за чего маленьких рыжих веснушек появлялось ещё больше. Не только на лице, на теле тоже, и как только они пересекали порог дома, Урис обычно затаскивал своего парня на диван устраивая под собой, обнажал чужие плечи и грудь, на которых появлялась целая россыпь рыжеватых точек, и любил касаться до них губами, шепча, что солнце очень сладкое на вкус. По дороге ему встречается ларек. Один из тех ларьков, который есть в любом городе в более-менее цивилизованной стране, где продаются всякого вида дешёвые сладости, и где подростки могут купить алкоголь и сигареты без запроса паспорта, и где обычно, в ассортименте нет половины. Но Билл курил все, и Стэн особенно радуется (настолько, насколько вообще способен чувствовать радость), когда женщина с равнодушным взглядом протягивает ему сигареты с ментоловой кнопкой. Стэнли не знает эти же сигареты курил его возлюбленный, или же то была другая марка, по—дороже, но он точно курил сигареты с ментолом, а это сейчас важней всего. Люди пережившие потрясение, и все ещё не оправившись от шока— способны совершать разные, совершенно неожиданные для них поступки. Стэнли затягивается второй сигаретой подряд, и со второй затяжки уже кашляется не так, сумев задержать у себя в лёгких эту едкую гадость. Он закрывает глаза. Солнечные лучи приятно прокалывают лицо, а в лёгких остаётся этот жуткий никотиновый осадок. Стэнли чувствует себя не в своем теле, он чувствует себя в теле Билла. От того и ощущение, будто лёгкие состоят не из прочной эпителиальной ткани, а из тонких ледяных стенок, которые с каждой затяжкой все больше таили, и вскоре растает полностью, вода испарится, и не оставить после себя ничего. Похороны состоялись через две недели. Шмыгал носом младший брат Билла– Джорджи, дотрагивалась носовым платком до покрасневших глаз его тетя, мать вообще не могла успокоиться, каждый раз с большим трудом переводя дыхание. Только никто из их компании, тогда не проронил ни слезинки. Все, как узнали весть, поняли, в чем была главная причина. Умер из-за болезни. Все знали какой, но никто никогда не смел назвать её вслух. Лишь Эдди, который узнал об этом раньше всех, единственный слышал роковой диагноз от самого Билла, и не плакал только потому, что выплакал все слезы ещё при его жизни. — У ме-меня рак. Рак л-л-лёгких, — говорил так спокойно, тихо, слегка наклонившись вперёд, будто бы за стенкой кто-то был, но когда этот разговор происходил помимо них, дома никого не было, — Ч-что мне делать? —А, н-ну, — Эдди был обескуражен. С таким удивлением смотрел на Билла, искал в глазах отклик, что это лишь несмешная глупая шутка. — Я се-серьезно, Эдди, — хмурился, делал голос строже, он тоже переживал. — Лечиться! — выпалил Каспбрак первое, что пришло в голову, хотя в голове ни одной связной мысли не было тогда, только чертово повторение на буквах, и смертоносный диагноз. —Да я не п-про это! — Билл видел, как глаза друга помокрели, — как М-мне другим то сказать, Стэну? — Денбро вернул свой мягкий голос, и взял Эдди за руки. Переживал, говорил быстро. —Билл, я… — Ме-меня не вылечишь, Эдди, — ни одна мышца не дрогнула на чужом лице. Он крепче сжал чужие руки. — Сколько? — «…тебе осталось», закончить невыносимо тяжело, он все вглядывался в чистые голубые глаза напротив, и ищет в них то, что можно назвать «озорным огоньком», который не скроешь во взгляде. Но это напрасно, Эдди понимал, и видел лишь сожаление, чувствовал, как чужие руки слегка тряслись. —Па-пару месяцев, надеюсь. Я до-до-должен сказать им…ему. Я не з-знаю, что мне де-де-делать. Я п-п-принял это, Эдди, — Билл переплел их пальцы, и крепко сжал чужую руку, накрыв её ладонью. Они внимательно смотрели в глаза друг другу, и Эдди видел силу принятия безысходного положения. —Расстанься? — говорить громко, он кажется, физически не способен. А Билл ждал ответ, —. Я слышал…я…так делают люди. Говорят, что изменили, чтобы забыть что-ли было легче, — неуверенно вел плечами, хотел отвести взгляд, но что-то не дало ему. —Не-нет. Не знаю…я лю-юблю его. А он меня так си-сильно и… Боюсь, он не способен на ненависть ко мне. Э-это просто разоб… —Почему мы это обсуждаем?! — Каспбрак не выдержал, сознание (и голос) возвращались на место, выстраивая картину произошедшего. Билл поднял на него глаза, а у того уже бежали по щекам слезы. —П-п-потому что я тебе до-доверяю, — мягкие поглаживания по руке, мало чем способны успокоить Каспбрака. — Это шутка такая?! — продолжал восклицать парень, аж так, что на последнем слоге, слетел на фальцет. — Нет. — Почему ты навалил на меня все так резко, Билл?! — свободной рукой, он пытался утереть слезы, которые непрерывно и нескончаемо собирались на глазах, а другой старался крепче сжать руку друга. — Прости, я п-просто тоже так переживаю. Мне жутко погано из-за эт… Но видимо все вопросы заданные Эдди были риторическими, не дослушав ответа, он продолжал: — А как же я?! Как же я без тебя, Билл?! Как же… Тут Билл резко вовлек друга в крепкие объятья, медленно опустился с ним на пол. Эдди прижался к нему с большой силой, цепляясь руками за ткань рубашки на спине. —Я лю-люблю тебя. Извини, Эдди. Я п-просто так переживаю, а тебе до-доверяю больше всех. Я люблю тебя. П-правда, Эдди. П-прости мен… Погода в день похорон, тоже выдался светлой и теплой. Солнце слепило, из-за чего все вечно щурились, прикрываясь ладонями от света, и ощущая себя в черных костюмах очень некомфортно, но Стэна Уриса это мало волновало. Стэнли сидел в первом ряду, пока люди выходили вперёд, чтобы произнести слова о покойном. Урис отвернул лицо к солнцу, чтобы вновь почувствовать поцелуи лучей. Прикрыв глаза, ему всего на секунду почудилось, что рядом присел кто-то, и накрыл своей узкой ладонью его руку, прижался к теплому боку, и одарил последним призрачным, но теплым поцелуем его губы.