Objection

Маёй точно знает, что никогда не осилит до конца ни одного свода законов. Это же настолько скучно и сухо, что сразу хочется спать. И как только Наруходо-кун всё это выучил и держит в голове? Он, конечно, как-то пытался ей объяснить, что в голове у него только оглавление, памятка, где что смотреть. Но Маёй всё равно очень сложно это представить. Как и многое другое. У него, оказывается, была роковая женщина. И из их же семьи, ей, Маёй, она приходилась кузиной. Вот честное слово, лучше никаких родственников, чем такие! А он столько лет жил с тем, что его использовали и предали! И всё равно сейчас потрясён открытиями не меньше неё. Есть ведь ещё одна. С тем же лицом и совершенно другим нравом. Соучастница. Кроткая, несчастная, безвольная – но она его любит. Больше того – именно с ней у Наруходо-куна были все счастливые мгновения, первые поцелуи, а то и… Нет, об этом Маёй даже думать не хочет. Хватит и того, что половина её родственников пытались её убить. Она же не будет… как это говорится-то… опускаться до их уровня, мама и сестра огорчились бы. Не будет Маёй, если что, переходить дорогу своей оступившейся грустной кузине. Хотя решать не Маёй, конечно, и даже не Аямэ. А он? Точно никогда не забудет. Но любит ли? Ненавидит? Ждёт ли, когда они смогут снова увидеться? Конечно, за неё, Маёй, он переживает, как ни за кого, но вот девушку в ней не видит и никогда не видел. А вот Аямэ… Маёй никогда не спросит, что он чувствует. Но когда она думает о том, как, засыпая и просыпаясь, Наруходо-кун видит перед собой одно и то же лицо – ей хочется громко-громко крикнуть: «Протестую!» Уж этому она научилась.