***
я знаю, что ты никогда не прочитаешь всего этого. эти "письма", эти короткие отрывки всегда будут лишь разрозненными текстовыми файлами на моем компе, что лишь займут лишнее место... но я все равно их не удалю. когда они есть, мне кажется, я говорю с тобой. а ты молча слушаешь. так легче, чем молчать. трудно смотреть на тебя каждый день. улыбаться, разговаривать. трудно. еще сложнее - когда ты рядом с ним. и мне никуда не деться. мне даже рассказать обо всем некому - мало того, что это приведет к краху, к гибели всех нас, так это еще и слабость, которую я не могу себе позволить. ты чуть с ума меня не свел сегодня на репетиции... не делай так больше, не делай, я тебя умоляю - придумай какое-то другое слово, любое, какое угодно, ведь в мире так много слов, - но не называй его, как меня. это слишком жестоко. даже для тебя. даже после твоих слов "это конец", и что "он лучше", и что... и всех тех слов. называть его так же, как ты называл меня, когда мы оставались одни - это чересчур. это невыносимо.***
я постараюсь писать каждый день... хотя нет, это все равно практически невозможно, ты же знаешь; я обещаю писать тебе свои молчаливые письма каждый раз, когда только смогу выкроить хотя бы минуту. я все еще люблю тебя, и все еще ненавижу его. я все еще жду, что однажды ты вернешься. пусть и ненадолго, пусть и нескоро, пусть и не таким, каким я тебя запомнил, - я все равно буду ждать.***
Знаешь, так грустно все это. Чувствую себя таким... Таким жалким. Пишу о своей ненормальной "любви" к парню, к одному из лучших друзей. В никуда просто. Без надежды на отклик. Как еще назвать такого человека, как не "жалкий"? Сегодня мне, правда, лучше. Работал с Намджуном в студии. Он видит, что происходит - видит эту перемену во мне, видит, что мы отдалились с тобой, - но не в свое дело не лезет. Он только спросил: "Ты как, в порядке?" Я сказал "да". Наверное, слишком резко , - потому что он больше не спрашивал. Он прислал мне потом - потом, когда уже ушел, - "winter flower" (новый трек, что собирается слить в сеть на днях); признаться, я особо не хотел вникать, не хотел его слушать, но все-таки включил. И, знаешь, там с первых секунд это его "hold on, hold on"... (Что за бред, конечно ты не знаешь. Услышишь только через пару дней, наверное, вместе со всеми...) В общем, это "hold on" оказалось очень даже кстати. В самую точку. Мне стало стыдно, и я лицо руками закрыл (помнишь, я так всегда делал, когда смущался или был недоволен собой? Ты еще смеялся и лез отнимать мои руки своими до смешного короткими пальчиками) В этот раз тебя не было, и смеха твоего не было тоже. Был только я один. Сегодня мне немножко легче... Потому что тебя я сегодня не видел. Вы с Чонгуком куда-то ушли еще до того, как я проснулся, и я сразу на студию сбежал, чтобы не встретиться с вами. Ушел ты, а бегаю теперь почему-то я. Не знаю, чем вы занимались весь день. Да и знать не хочу. Не хочу знать вообще ничего. Просто сижу здесь и вместо того, чтобы работать, пишу какую-то ерунду... Перебираю воспоминания. Мне уже не страшно рыться в них - это больше не настолько больно; наоборот, это - единственное, что у меня осталось от тебя. Это обнадеживает. Если я помню такие вещи - значит, они были. Значит, у меня был ты.***
Мне плохо. Мне одиноко, мне... Мне пусто без тебя, Чимин. Я один, и уже ночь, поздняя ночь; я напился (впервые один, просто сел и пил), и я звонил тебе - сам не знаю, зачем, - может, просто хотел услышать твой голос, может, хотел проверить, с ним ли ты сейчас; но ты не отвечаешь. Наверное, так даже к лучшему. Поэтому я снова выливаю свое нытьё в текстовый файл. Мне пусто, вся комната пуста, весь мир как будто пуст. Музыка стала какой-то не такой - какой-то пустой. Как будто все звуки не те. У меня не получается работать. Мне не нравится ничего из того, что я запланировал, из того, что создал в последние недели. Мысли где-то далеко, где-то не здесь. Я не помню, когда в последний раз улыбался - кажется, это было еще до того, как ты... Еще до того. Хочется метаться из стороны в сторону, орать во весь голос, разбивать все вещи... Но я не могу, потому что я слишком устал, чтобы бегать туда-сюда еще дольше; потому что нет больше сил, чтобы кричать громче (опять придется врать, что заболел, поэтому голос такой хриплый); потому что не осталось вокруг меня ни одной вещи, что не пострадала бы от моей боли к тебе. Я думал, будет проще - но оказалось, что боль способна вытеснять все иные чувства. Я боюсь, что однажды она вытеснит мои оставшиеся чувства к тебе... Если бы ты был сейчас рядом, я тебя бы пальцем не тронул - разнес бы всю мебель в щепки, бился бы в стены, - но тебя не посмел бы тронуть. Даже учуяв чужой запах от твоих волос, даже увидев следы чужих поцелуев на твоих губах. Но я боюсь, - что, если так будет не всегда? Что, если однажды я возненавижу тебя так же, как и его? Мне страшно. Я боюсь потерять то, что у меня осталось от тебя. Мне надо услышать твой голос, услышать прямо сейчас - вспомнить, какой он, вспомнить, какой ты. Но ты не берешь трубку. Наверное, ты давно спишь... Надеюсь, тебе снятся хорошие сны.***
Что ж, здравствуй снова. Чем дальше, тем мне сложней... Оставаться собой. Кажется, с твоим уходом ты забрал с собой какую-то часть меня; и не просто часть, а большую часть. Я не знаю, сколько прошло времени с нашего расставания - я уже перестал считать дни - но я помню каждую мучительную секунду. Голос, который был так нужен, стал резать слух отвратительной мелодичной нежностью, адресованной не мне. Твое лицо, что я вынужден наблюдать каждый день, твоя мягкая кожа - почти позабыты мной. Я скучаю по тебе, но, когда вижу тебя снова, то смотрю как будто впервые. Каждый день ты так далеко от меня, хотя и остаешься на расстоянии вытянутой руки. Я чувствую себя твоей жертвой, и это так дико и непривычно - это ведь ты всегда покорялся мне, а не наоборот; это ты приседал передо мной на корточки, ободряюще заглядывая в глаза, целуя мои руки; это ведь ты раньше всегда позволял мне вести, - а сейчас уже я умоляюще ищу встречи взглядами, сейчас уже я готов судорожно обнимать твои колени и повторять, что не позволю еще раз оставить меня здесь одного вот так... Говоря, что отпускаю, я сам не понимал, что делаю; ты убил во мне все живое, что сам же заставил расцвести. А сегодня я признаю, что все еще тянусь к тебе - к тебе, вырастившему целый сад в моем сердце, к тебе, вытоптавшему в нем каждый проклятый цветок.***
Прости, прости меня,я уже жалею! Прости меня за то, что сделал сегодня... Печатаю это, и чувствую, как к глазам подступают слезы. Руки трясутся - попадать по нужным кнопкам сложнее,чем обычно. Мне жаль... Зачем только я заговорил с тобой?! Зачем ухватился, зачем вцепился в твой рукав, зачем остался с тобой один на один, унизился так... Нет, мне не стыдно; я просто понимаю сейчас, насколько это было не к месту, насколько... Насколько не нужно это тебе. Я знаю, что ты тянешься к нему. И если продолжаешь до сих пор - значит, он дает тебе что-то взамен, что-то, что ты так ищешь; что-то такое, что не смог дать тебе я. Я знаю, я изначально знал, но не верил в это. Не хотел верить. А сегодня, когда начал говорить с тобой... Я понял, какой я глупый, что все еще вижу в тебе того Чимина, в которого влюбился много лет назад. С чувствами к которому боролся так долго. А когда признался тебе в них - я был так счастлив. И ты, я думаю, тоже. Но нас давно уже нет. А я все еще тяну весь этот груз прошлого на себе. Тяну за нас обоих, как будто это кому-то нужно. Тебе - не нужно. Мне - Прости, прости меня. Я больше не стану... Сегодня - день, когда ты заблокировал мой номер. Сегодня - день, когда мои звонки перестали быть тебе нужны. Даже вероятность этих звонков. Думаю, ты возненавидел меня сегодня. Пока я бубнил какие-то слова, ты смотрел на меня, как на идиота... О боже. Я ... Ты знаешь, я Я не буду больше искать тебя в тебе. Думаю, я не смогу тебя найти больше нигде и ни в ком. Я имею ввиду, того "тебя", который стал для меня всем. Который научил улыбаться и научил не бояться показывать себя... Ох, так сложно. Я пишу такие глупости... Как школьница со своим личным дневником. Как бы то ни было, тебя - того, что так мне нужен, - тебя нет больше, на всем свете нет. Он забрал тебя у меня. И ты только рад. Так будь. Твой свет погас, а я только сегодня это понял.***
Я должен стать нормальным, я должен стать нормальным, ядолжен стать как все остальные Я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитывать все это, я не должен перечитыв***
Прошло слишком много месяцев. Прошло слишком много времени. Он бросил тебя сегодня. Одного. Теперь у него новая жертва. Теперь он пожелал заполучить Тэ. Я вижу, что твое сердце разбито. Я вижу это по твоим несчастным глазам - когда-то ты сделал то же с моими. Но я смотрю на тебя не так, как ты тогда смотрел на меня - я смотрю без улыбки. И я не отворачиваюсь. Мне не хочется избежать свидетельства твоих страданий. Я смотрю на твою боль. И я наслаждаюсь ею. Мне тебя не жаль. Прошло слишком много времени с того дня, когда ты уничтожил во мне все живое. И сегодня он уничтожил в тебе всё. Я сидел сегодня напротив, сложа руки, и спокойно смотрел прямо на тебя. Больно? Я знаю, как. Обидно, страшно? Я знаю, насколько. Но мне тебя не жаль. Я печатаю. Эти. Слова. Очень медленно, наслаждаясь каждой буквой. Я смакую твою. Боль. Сегодня ты позвонил мне. Впервые за столько месяцев. А я не отвечал тебе. Гори в том же аду, что горел я без тебя. Я не злой человек. Я никого в своей жизни не ненавидел так сильно. Но тебя, Пак Чимин, я ненавижу всем сердцем. Я не помню твой запах, я не помню твои губы, я не помню твою кожу. Я тебя не помню. Давай, пройди через все это. Пройди через все то, через что прошел я. Посмотрим, что останется от тебя. Сломайся под этой тяжестью.***
Я думал, что погиб. Я думал, что часть меня, способная полюбить, способная привязаться к кому-то, умерла в тот день, когда ты захотел прекратить "наши личные отношения". Сегодня ты прикоснулся к моей руке - лишь прижал на пару секунд свои пальцы к моей кисти - но еще до того, как я успел дёрнуть рукой, возмутиться, отойти в сторону, - ты посмотрел на меня. Посмотрел так, как будто в этом жесте - всё. И я почувствовал, как давно угаснувшее ощущение... Как бы сказать: давно позабытое чувство пульса ожило в моих венах. Как механизм, давно не работающий и заржавевший, вдруг заработал снова. Это было настолько... Настолько... Я вспомнил об этом файле, я нашел его, открыл, и вновь начал писать сюда. Как ты это делаешь?***
Послушай, Чимин, я... Сомневаюсь, что ты дочитаешь до этого момента. Но мне плевать. Я намерен отправить тебе все это через пару минут, так что сейчас выскажу тебе все. Наши отношения в последнее время стали налаживаться. Точнее, мы начали общаться. Осторожно, аккуратно, как будто два чужих и очень недоверчивых человека... Но мы начали отстраивать все заново. Вместе. И я не хочу начинать с обмана. Поэтому говорю тебе прямо: я изменился, я стал совсем другим. Честно говоря, сам не знаю, каким. Но ты тоже наверняка изменился. Ты перестал быть тем "ребенком" (черт, я забыл то слово... такое подходящее слово, которое... а, плевать) Я хотел любить тебя, только и всего. Я хотел, чтобы ты был рад этой любви, чтобы ты желал её - но ты, как выяснилось, не хотел, и совсем не желал. Все это время, что я провел без тебя - ну, я не знаю, как это описать. Я не знаю таких слов. Нет подходящих слов. Когда ты был рядом, мне казалось, я сгораю заживо. А когда ты был далеко, мне становилось только хуже; лучше мне не становилось в принципе никогда. Это было мучительно, я устал ужасно терпеть все это каждый день, каждый час, каждую минуту. Вот наверное так, но это лишь малая часть все равно. Я все ждал, когда мне полегчает, но ничего не менялось. Ты сказал, что хочешь попробовать с ним. Что думаешь, будто с ним попробовать стоит. А я... Ну, я проигрывал сравнение по всем параметрам, как я понял. Видимо, я был недостаточно... Видимо, я был "недостаточно". Общаться с тобой все это время было очень трудно. Мы должны были, но это было очень сложно. Делать вид, что ничего не было - глупо (было ведь, ну было!),а другие идеи... Ну какие могли быть другие варианты? Никаких. Я был разбит, и не знал, как собрать себя. Отчасти я и сейчас себя так же чувствую. Я по-прежнему разбит, и осколки валяются под ногами. Ты ещё и прошёлся по ним не глядя, истолок все в крошку, в пыль, не оставляя ни малейшего шанса. Не бросил за все время даже жалкого намёка, ни капли надежды не оставил. Поэтому моя надежда и умерла - умерла быстрее, чем я ожидал. Спасибо, что сказал тогда хотя бы обо всем честно. Так, пожалуй, было лучше, чем... Чем что угодно. Я не знаю, что с нами будет дальше. Потому что сердце в моей груди все ещё, оказывается, бьётся. С такой же обжигающей болью, с такой же тяжёлой безысходностью. Теперь уже без тени сомнений - я все еще... Я все еще могу что-то чувствовать, судя по всему. Твой чёткий, однозначный отказ... Я смог пережить его. Я справился. А когда узнал, что и ты оказался в таком же положении, то ... Поначалу я злился на тебя и злорадствовал. Но сейчас я не хочу, чтобы ты прошел через то же, через что ты сам заставил пройти меня. Я не смогу тебе помочь. Ты все еще любишь его, я знаю. Поэтому могу сказать лишь одно: тебе остаётся только пережить, заставить себя перетерпеть, и всё наладится. Надеюсь. Как бы то ни было... Много дней, месяцев, да-да-да... Я нытик, я ужасный, невозможный... Я и сам бы не смог все это прочесть за раз, наверное. Но, если ты дочитаешь до этого абзаца - значит, я все еще что-то значу для тебя. А раз так... То могу позволить себе сказать: Я все еще жду тебя. "Если что-то пойдет не так - то прибегай, приходи, приползай, обратно ко мне - и я приму тебя, и буду ждать". Помнишь? Я все еще есть у тебя. И я тебя не оставлю Даже после всего, что с нами случилось. Ну, все. Сохраняю и отправляю, и плевать. (Сомневаюсь, что может быть еще хуже, лол)***
И вот ты только что уехал от меня. После отправки файла ты примчался даже слишком быстро - такое впечатление, что дочитывал уже в машине. Нервно постучал ко мне, сказал, что у тебя бессонница, что из-за того, что раз я тоже не сплю, решил приехать... именно из-за этого. ага. Ты уехал только что. Между нами было... Между нами было всё. Всё то, чего не было уже так давно. Но я слышал в твоём голосе... То, о чем ты так и не заговорил. В твоем голосе были слезы. Я слышал, как они давят тебе на горло. Они просились наружу. Но ты сдержался. Ты изменился, как и я. Прежний ты никогда ничего не стал бы от меня ничего скрывать. А теперь - скрыл. Тебе больно. Ты все еще его любишь. Ты все еще надеешься на возвращение "не меня", а греешь душу моим теплом. Я изменился и стал холоднее и осторожней. Ты тоже изменился. И ты стал самой настоящей шл*хой. Ждешь чего получше, а пока довольствуешься тем, что есть. Не вызываешь больше уже ничего, кроме отвращения. Я хотел раскрыть душу тебе. Но не подумал как-то. Все надеялся, что ты... Честно говоря, я надеялся что ты разрыдаешься. Этим ты показал бы слабость, но этим ты показал бы самого себя. Но ты предпочел остаться.. Я не знаю, кем. Я не знаю, кто ты теперь. И кем хочешь казаться. Я дописываю и удаляю этот файл к чертовой матери. Я не хочу больше разговаривать с тобой. Молчание этих писем в никуда... Всегда меня убивало, конечно, но давало возможность выговориться; а после сегодняшней ночи я не чувствую больше, что ты слушаешь меня в этой тишине. Не чувствую, что тот "ты" все еще где-то есть - даже в моей памяти тебя не стало больше. Прощай, Пак Чимин. Тот, которого я так и не дождался.