Сколько тысяч миль, сколько сотен раз, Пересекались с миллионами похожих опять. В небо самолет... Но кто кого несет? А может, мы с тобою с крыльями и можем летать?
Вечер пахнет постдождевой прохладой, жасминовым чаем и сахарной пудрой, которая беспорядочно украсила купленные Павлом пирожные. Во рту горчит, несмотря на обилие сладкого, и руки (как назло!) опускаются в прямом смысле этого слова. Он смотрит на водную гладь реки, а после окидывает скептическим взглядом людную набережную. Все улыбчивые, умиротворённые, довольные жизнью. Кажется, что на этом празднике жизни нет места лишь ему одному. … Три недели назад у него должна была состояться свадьба. С давней знакомой – девчонкой, с которой когда-то они в одном дворе играли в песочнице, а когда чуток подросли, гоняли голубей по крышам сараев, да строили шалаши, именуя их исключительно, как бунгало. В те времена Паша не представлял жизни без своей «боевой подруги», но когда судьба бросила на их плечи отнюдь не детские испытания, пути некогда неразлучных друзей, сами собой разошлись в разные стороны. А снова встретились в одной точке уже по прошествии многих лет – когда та самая девочка пришла устраиваться на работу в личный отель серба. Она одинока, он одинок… Всё как-то само собой закрутилось и было это вполне себе закономерностью. Приятели давно намекали Павлу, что пора смысл жизни не только в работе видеть, ибо молодость вечно длиться не сможет. А ему и не надо вечно. Его вполне себе устраивала и та – относительно спокойная и размеренная жизнь. Особенно после того, как всё конкретно запуталось в тугой моток колючей проволоки. Но обо всём по порядку. Павел не планировал никакую женитьбу – его просто перед фактом поставили. - Пах, ну выручи, чего тебе стоит? Простая формальность, но от этого зависит моё будущее. Не дают мне ни в каком банке кредит на такую сумму. А так я укажу доход мужа и всё чики-пуки. Ты не волнуйся – выплачивать ежемесячные платежи я буду сама. И да, меня не нужно в рестораны водить, подарки там дарить всякие… - Но если простая формальность, то… - Спасибо, Галанов! Ты лучший, – на его щеке в ту же секунду стал пылать поцелуй. А и без того тусклый огонь в душе, уменьшался. Отчего-то именуемое простой формальностью событие, давняя знакомая серба задумала организовать и прости по-королевски – не менее. Шикарное платье, кольца из редких драгоценных металлов, самый пафосный и дорогой ресторан Белграда. С каждым днём Пашу смутные сомнения терзали всё больше и больше: а так ли нужен его будущей супруге кредит, если половину стоимости, взятой в банке, она с лёгкостью «спустила» на подготовку к свадьбе, а вовсе не на открытие так нужного ей косметического салона? Он думал, что всё, что от него требуется – это подъехать к ЗАГСу в назначенный час, да подпись свою, где нужно поставить. И совершенно не оказался готовым к тому, что придётся выкраивать время в своём плотном рабочем графике для примерок костюма и согласования свадебной фотосессии. - Ладно тебе, Павел Аркадьевич, – расслабься! Мы же с тобой этот день потом вспоминать будем неоднократно. Так давай слегка постараемся, чтобы было, что вспомнить. «Ага, а потом ты захочешь внукам об этом дне рассказать, тьфу-тьфу-тьфу», – протяжённо вздыхая, размышлял серб, выкуривая одну за другой сигареты. И его недоумение, а также ярое желание как можно скорее вырваться из этой угнетающей рутины, было услышано. Неожиданная встреча с ещё одной незваной гостьей из прошлого, помогла сербу сбросить балласт из ненужных ему совершенно хлопот и тяготящих обязанностей. Некогда скромная и тошнотворно правильная Дарья Канаева, охотно взяла ситуацию в свои руки, и откровенно говоря, Павел не понял, как его ноги привели к ней в гостиничный номер. Но никакого чувства вины по отношению к той, с которой он вроде как помолвлен, серб не испытывал. Охотно показывая новоиспечённому тревелл-блогеру Даше достопримечательности своей родины, Паша поймал себя на той мысли, что впервые за долгое время дышит полной грудью. И…что всё ещё не может забыть ту, которой почти два года назад, давал у алтаря клятвы… Он не готов нарушать эти самые клятвы. И связывать свою жизнь с нелюбимой, тоже никак не готов. - И что нам делать теперь? Я же уже поставила Петра перед фактом, что развожусь с ним! – нервно передвигаясь по номеру, Дарья судорожно сжимала в руках экшен камеру с недавно отснятым материалом про Сербию. - Наверное, скажу банальность и даже глупость, но…просто жить дальше, – Павел неторопливо прикурил сигарету. - Ну, ты же ради меня отменил свадьбу! – брюнетка возмущённо ухмыльнулась. – Эта мигера твоя, она же приходила сюда на поклон, она кричала в мой адрес угрозы и ты…ты МЕНЯ защищал. Неужели после всего, ты к ней полешь на поклон? - Во-первых, я свадьбу отменил не ради тебя, а ради себя. Потому что ничего убийственнее, чем жизнь с нелюбимым человеком, я не могу себе представить. Во-вторых, никто ни к кому на поклон, как ты выражаешься, не пойдёт. Да мы встретили вновь друг друга с тобой и да, между нами вспыхнула страсть…. Но страсть – это далеко не любовь. Мы просто попробовали с тобой, как когда-то, выстроить отношения. Не получилось. - Паш, ну у меня же муж…был… - А ты прими всё случившееся за опыт. Я не советчик тебе, да и вообще в таких делах не силён, но… Если бы ты любила его, по-настоящему, вряд ли бы на измену пошла. Так что задумайся хорошенько над тем, что именно тебе нужно. Она уехала тихо – рано утром, когда он ещё спал. В своём рабочем кабинете, а не в номере, оформленном на имя Дарьи Канаевой. Впрочем, даже если бы брюнетка осталась, Паша не искал бы с ней встреч. Но благодарен ей за опыт, серб всё же остался. Определённо. // … Дождь настиг его ровно на полпути. И как назло в тот самый день, когда Паша отогнал машину на плановый техосмотр. Ждать такси в непогоду долго, да и пробки в центре города, если верить отражающейся в браузере информации. Пешим ходом ему было быстрее, и он давно был бы в стенах родного отеля, если бы не одно «но». Она с ног его сбила, в прямом смысле этого слова. - Простите… - София?.. - Павел…Аркадьевич?! Он не изменился совсем и, конечно, блондинка его узнала. Чего невозможно было сказать о Ней самой. Похудела заметно (на три размера, в общей сложности), осунулась, при этом ежедневно скрывая всеми доступными способами явную дрожь своих тонких холодных рук. Если бы не глубина Её бездонных очей, Павел наверняка прошёл просто мимо… Хотя, кого он обманывает?.. Не прошёл бы. Потому что внешний вид – ничто. По сравнению с чувствами. - Папе на работе дали путёвки в дом отдыха сюда – в Сербию. Он уговорил меня поехать, и собственно…всё. Мы только позавчера прилетели. Он слушал Её, словно заворожённый. Слушал и не узнавал ту самую властную и строгую бизнес-леди, с которой познакомился когда-то в Брюсселе. Сейчас Она обыкновенная женщина. Со своими недостатками, слабостями, мечтами. Отчего-то такая несмелая – будто бы никогда и не работала управляющей. Потерявшая хватку, целенаправленность. Саму себя потерявшая… - По-прежнему работаешь на Федотова? - Нет. Наши пути с отелем, который когда-то нас с тобой познакомил, давно разошлись. Да и из Москвы я уехала, собственно… Работаю в Питере. Живу с папой. «Папина дочка. Любимая и единственная», – повинуясь порыву души, серб улыбнулся, краем глаза замечая, что дождя за окном уже нет. да и кафе, в котором они нашли укрытие, заметно опустело. - Ещё чаю? – Павел невесомо кивнул на опустевшие чашки из белой керамики. - Не знаю, мне, наверное, уже пора… – Соня заметно смутилась. - Подожди – он как бы невзначай прикоснулся к Её левой ладони. – Десять минут ещё. Они же всё равно не решат ничего. - Хорошо… Он отошёл к витрине всего на минуту. Недолго думая, взял к чаю два свежих пирожных с цукатами, которые когда-то Она очень любила. Но этого короткого временного промежутка хватило Софии, чтобы всё категорично и твёрдо решить. Она ушла. Незаметно, бесшумно и безвозвратно… А серб, напрочь позабыв о своих планах и назначенной им же самим деловой встрече, побрёл в сторону набережной, сжимая в правой руке бумажный пакет с купленными пирожными, и чувствуя как никогда остро, накатившую на него беспомощность и обречённость. Он упустил Её. В третий раз упустил. Или?.. - Алло, Радмило? Все разговоры и объяснения потом. У меня максимально срочное дело. Я знаю, что в каком-то из домов отдыха, тут – в Белграде – остановилась София Толстая. Толстая, запомнил?.. Ей где-то тридцать два года сейчас. Мне нужен адрес этого дома отдыха. И да, она остановилась с отцом, поэтому, скорее всего, номер у них двухместный. Сколько отцу лет, не знаю, но зовут его Ян Вячеславович. - Пахан, так они в Стари Град остановились. У тебя, в новом корпусе, который недавно открылся, получается… - Спасибо! – пребывая вне себя от переполнивших душу эмоций, он выдохнул. И почему эта мысль сразу в его голову не пришла? Поблизости от площади, на которой сейчас стоит серб, нет никаких апартаментов и домов отдыха, за исключением им лично построенного отеля. А это значит только одно… – Сердцебиение превышает все допустимые нормы, аукиваясь где-то в пятках, и, мешая сосредоточиться на какой-то одной мысли из всех предательски верных. Ладони страшно потеют… - Тебе хватило наглости заявиться сюда?! – едва дверной замок щёлкает, как на него обрушивается поток недовольства со стороны Её отца. - Мне нужно увидеть Софию! – утверждение, а не вопрос-ответ. И целенаправленно-наглые три шага вперёд – вглубь нужного ему номера. - По левую сторону вторая дверь, – мужчина шумно вздыхает. – Она успокоилась только-только, поэтому если сделаешь хуже – убью. - Я сам себя пристрелю, если Ей мои действия пойдут во вред, – искреннее утверждение, в котором нет и толики фальши. Целенаправленный толчок двери, ощутимые покалывания в районе левой грудины. - Соня… - Я не хочу тебя видеть. Уйди! – истерически-надрывной выкрик. – Я завтра же утром уеду… - А я поеду следом за тобой, если ты в Питер, – бесшумно приблизившись к небольшому дивану, в угол которого Она забилась, Паша опустился на самый край. - А если нет? – всхлипнув, блондинка несмело подняла на Него голову. - Страна и город не имеют значение. Куда поедешь ты, туда и я – всё просто. - А зачем тебе это? У тебя же всё хорошо, – смахнув с лица солёную воду, София изо всех силы постаралась собрать все имеющиеся к этой минуте в организме силы, в кулак. - Всё плохо у меня, Сонь… Без тебя плохо. Тесные, солнечно-тёплые, долгожданные объятья Им обоим были необходимы, как глоток свежего воздуха. И как некая точка отсчёта. Их новой, совместной жизни. # Пройдёт три месяца, и, возвращаясь с лазурного побережья Франции, где прошёл Их медовый месяц, в Питерском аэропорту, Павел и София случайно заметят знакомые силуэты. Мужской и женский. Без труда в этих самых силуэтах признав Дарью Канаву и Петра Романова. Брюнетка о чём-то увлечённо будет рассказывать мужу, а Романов старательно сделает вид, что слушает супругу внимательно. Но даже со стороны чётко будет видно, что это не так… «Главное, что их всё устраивает», – мысленно сделает мудрый и верный вывод из увиденного эпизода серб. После чего крепко-крепко обнимет любимую. Всё у Них хорошо и даже прекрасно, Они женаты и счастливы, а Он так и не может надышаться на свою ненаглядную. Потому что в прошлом Они совершили немало ошибок и череду непростых серых дней пережили вдали друг от друга. Да, это всё укрепило Их чувства в разы, но Паша всё равно никогда уже не сможете себе простить те две роковые ошибки. Два раза Он Её упускал… Лишь с третьей попытки завоевав право на счастье. - Я люблю тебя, – томно и ласково прошепчет блондинка мужу на ушко. - Я тебя всё равно сильнее, – умиротворённо улыбнувшись, ответит супруге серб.Найти тебя среди тысяч и понять, Что ты не просто плоть и кровь, а ты тот, а я та... Найти тебя среди мелкого, средь пустот, И вновь во всеуслышание кричать, что я та, а ты тот...