«Капитан»

      Волны звучно били о киль, в воздухе чувствовался уже привычный запах соли, отсыревшего дерева, влаги и пота. Понятный не каждому, но родной и привычный для Бак Кут Теха. Он не мыслил своей жизни без моря, не представлял самого себя вдали от опасной, но столь манящей стихии. Для него корабль был не просто конструкцией, с мачтой, кормой, кливером — для него корабль быль символом свободы, лишившись которой, он бы задохнулся. Он был призван в этот мир для того, чтобы бороздить бесконечные просторы бескрайних вод.       За долгие годы своей жизни он привык к тяжелому труду. Привык к палящему солнцу над головой, к смывающим за борт волнам во время шторма, к простым, но душевным людям в команде, с огрубевшими от работы руками, обветренными лицами и редкими, но столь искренними улыбками. Они нравились ему — зачастую азартные, с неумолимым духом авантюризма, суеверные. Мечтающие сойти на берег живыми, преодолев трудности, и встретиться с семьями, возлюбленными, хранящие под жесткими подушками перевязанные выцветшими лентами письма от дорогих сердцу людей. Или же гуляки, которые были подобны облакам, гонимым ветром, жаждущие выпить пинту дешевого алкоголя и предаться разврату с портовыми девками, а после в дружной компании рассказывать истории из своей жизни.       Бак Кут Тех привык понимать и принимать разные типы личностей, с которыми встречался. Он видел многое и многих.       Единственное, что он не мог понять — это бесконечное упрямство своего нового капитана.       Ром была сильным командиром, успевающим следить за всем, что происходило на ее корабле — от запасов продовольствия и верности придерживаемого курса до управления командой. Он был знаком с ней и долго, и ничтожно мало — для Духа Еды время текло иначе, и нельзя было сказать, были ли эти несколько десятилетий их знакомства длинным сроком. Он ходил под ее командованием, сражался с Падшими Ангелами с ней плечом к плечу, грабил, убивал, защищал... Она была умна — это бесспорный факт. Но упряма и несгибаема, словно прошитая сталью грот-мачта. И порой слишком жестока.       И она все еще не до конца доверяла ему.       Ром могла отдать в его руки свою жизнь во время боя, она могла отправить его на растерзание Сиренам, но, несмотря на то, что уже много лет он был ее правой рукой, бессменным старпомом ее судна, полное начальство всего личного состава, руководство боевой подготовкой и подготовкой оружия она ему не доверяла. Каждый раз, вне зависимости от того, как много или мало времени у нее было, она проверяла его деятельность на корабле. И, пусть все шло гладко — насколько это возможно, разумеется, в их условиях, большего доверия он получить никак не мог.       И это зачастую вызывало у них споры.       Они кричали громко, до хрипоты, переходя на грязную портовую брань, вызывая страх у всей команды, которая становилась невольными свидетелями их скандалов. И всегда Ром одерживала верх. Она — его капитан. И ее слово всегда закон для команды. Она не слушала других и следовала своему курсу. Эта сила позволяла ей выживать во множестве переделок.       Но не во всех ей удавалось уцелеть.

***

      — Я имею полное право сейчас напоминать, что я предлагал идти по иному курсу?       Смуглая кожа ладоней была измазана кровью. Не его — его капитана. Ром не успела увернуться от удара огромного Падшего Ангела, атаковавшего их корабль во время плавания, и его шипастый хвост рассек ее грудь, оставляя опасное ранение, из которого, не прекращая, вместе с кровью начала вытекать ее Сила Духа. Бак Кут Тех успел буквально в последнюю минуту взобраться на корму и отразить вторую волну атак. Экипаж, пусть и не без потерь, но смог одолеть Падшего, выпустив по команде старпома залп из всех орудий. В целом, все обошлось не так плачевно, как могло бы.       Подхватив Ром, громко протестующую и вырывающуюся, несмотря на слабость из-за ранения, на руки, он уволок ее в капитанскую каюту. Рваный китель полетел в дальний угол небольшой комнаты, рубашка была содрана и отправлена следом. Ругань Ром он старался не замечать — из его ладоней уже потекла Сила Духа, слабая, но достаточная, чтобы хоть немного заживить глубокую рваную рану, по диагонали распоровшую грудную клетку. Женщина, ощутив прохладное прикосновение пальцев своего старпома, резко дернулась в сторону.       — Пошел вон отсюда!       — Не могла бы ты просто принять мою помощь? Молча.       — Я жива, значит, все нормально! — прикрыв частично обнаженное тело рукой и не обращая внимая на все еще сочащуюся из раны кровь, она разъяренно смотрела на Бак Кут Теха в упор. — Я не так слаба, чтобы какая-то царапина выбила меня из колеи!       — Будь эта царапина чуть ниже, мы бы сейчас не спорили, а твои кишки по палубе собирали! — недовольно цокнув языком, он нахмурился. Вдох. Выдох. Стоило сохранять спокойствие.       Глядя на красное лицо Ром, бак Кут Тех на мгновение подумал, что, возможно, она могла быть просто смущена. Все же, он мужчина, а она женщина, и ее нагота в иной ситуации могла бы расцениваться, как нечто, что переходит рамки приличий. Но он тут же выкинул эти мысли из головы, посчитав, что это не более, чем гнев. Тяжелое ранение товарища по команде не располагало к романтике. Да и в общем он не мог себе представить столь резкого и несгибаемого капитана в роли краснеющей от волнения девушки.       Это не более, чем ее обыкновенное упрямство. Не более, чем требование субординации. Не более, чем демонстрация статуса.       Губы Бак Кут Теха изогнулись, демонстрируя тонкую улыбку. Его лицо могло показаться привычно спокойным и дружелюбным, но на глубине зрачков его серых глаз Ром увидела крайнюю степень бешенства, вызвавшую легкую дрожь по телу. Крепкая мужская ладонь перехватила ее удивительно тонкие запястья, грубо и бескомпромиссно прижимая их к стене, кончиками пальцев второй руки проводя вдоль раны, продолжив медленный процесс заживления. Ослабевшая от потери Силы, она не могла оказать ему должное сопротивление.       — Какого черта ты себе позволяешь?! Отпусти меня!       — Тебе нужна помощь. Я ее оказываю. Как могу.       — Я твой капитан!       — В первую очередь ты мой друг. — шумный выдох Ром и ее тихий рык вызвал невольное удивление, отразившееся на лице Бак Кут Теха. Он приподнял брови и отпустил женские руки, тут же предусмотрительно отступив назад на пару шагов, но это было лишней предосторожностью — Ром мешком рухнула на пол, вновь пряча тело руками. Только сейчас ее старпом обратил внимание на россыпь тонких шрамов, покрывавших ее кожу и обыкновенно скрытых за глухой формой, которую она, хоть и покинула давно морской флот, продолжала носить. — Что?       — Идиот.       — Что?!       — Вон пошел. Я хочу одеться.       Нахмурившись и поджав губы, Бак Кут Тех подхватил брошенное у входа весло, служившее ему оружием, и вышел из каюты, оставив Ром в одиночестве. Должно быть, приветственный всплеск волн на палубе несколько сбил его, но ему показалось, что в воздухе замерло тихое «спасибо».

***

      После того случая его отношения с Ромом стали напряженными, но не столь бескомпромиссными. Они все так же спорили, но иной раз Бак Кут Тех замечал, что даже выгнав его и покрыв бранью, капитан все же принимала его предложения. Он ничего не говорил ей об этом, боясь спугнуть удачу и спровоцировать ее делать все в обратку его мнению — назло. С ее тяжелым характером это было возможно.       Глядя на ее горделивый силуэт у руля, он почему-то иногда вспоминал тот случай. Ее красное, едва ли не багряное лицо, тяжелое дыхание, удивительно мягкие изгибы под его огрубевшей ладонью. На фоне его смуглой кожи ее собственная, неестественная для женщины, все время находящейся под солнцем, бледность, была еще более очевидна. Длинные золотистые волосы не были шелковистыми и блестящими, как у тех женщин, которых он знал ранее — соленая вода и сильные ветра сделали их иссохшимися и ломкими, а в синих глазах не было и тени нежности. Но от нее пахло морем — и этот запах странно успокаивал Духа, позволяя сдерживаться во время их споров.       Стало меньше криков, он просто молча смотрел на Ром, и она тоже переставала яростно спорить. Бак Кут Тех стал замечать за собой, что его тянет к ней прикоснуться — поправить волосы, невзначай провести пальцами по запястью, прижать к себе, подхватывая, во время шторма, чтобы тут же отпустить.       Шли годы, и, кажется, стало чуть больше доверия. Чуть больше близости, чуть больше разговоров по душам, чуть меньше скандалов. Их объединяло многое — жажда справедливости, любовь к морю и время, которое они прожили бок о бок. И алкоголь.       Напившись, она становилась мягче. Они частенько оставались на ночь в ее каюте, вспоминая пережитое с весельем и грустью, обсуждая планы на будущее и выбирая свой курс. Засыпать, вдыхая запах ее волос и кожи, стало для Бак Кут Теха делом привычным. Она прижималась к нему во сне — ночи в море холодные, и он все чаще ловил себя на мысли, что был бы не против быть к ней еще ближе, и вновь ощутить тепло ее обнаженной кожи под ладонями, но уже в иной обстановке. Но на утро все вновь возвращалось на круги своя, и он гнал прочь подобные глупости.       — А вы с капитаном довольно близки, а? — наглый матрос-новобранец, уже успевший отличиться любовью к сплетням, вычищающий палубу щеткой под строгим присмотром, с нескрываемым любопытством поглядывал на старпома. Ром, в этот момент как раз проходящая по палубе, замерла за спиной Бак Кут Теха, вслушиваясь в разговор.       — Не отвлекайся от работы. И, разумеется. Она мой друг.       — А ты все еще идиот.       Обернувшись и поприветствовав Ром, Бак Кут Тех вопросительно посмотрел на ее лицо, выражающее смесь усталости, раздражения и тени тоски.       Его губы тронула улыбка. Он все прекрасно понимал.       Он понимал, что прикосновений и близости в их паре руководящего состава судна жаждали оба.       Но, в конце-то концов, он тоже имел полное право на этот раз побыть немного упрямым.       Оставалось лишь выяснить, кто сорвется первым.