Неодолимый противник

Фейрад даже мысли не допускал о том, что не сможет справиться с полученным заданием. Жители деревни, из которой он вышел сегодняшним светлым утром, с радостью и неверием приняли его предложение избавить их от грифона, устроившего себе логово в одной из пещер у вершины горы. Оттуда пернатый злодей нападал на деревню, причиняя жителям много неудобств, да ещё в последнее время он стал требовать дань золотом и серебром, которого у местных было не так уж и много. Земные пони, представлявшие основное население деревни, ничего не могли противопоставить такому врагу, к тому же принадлежащего к особо крупной породе: размерами он был как четверо-пятеро крупных жеребцов. Заклятия населяющих деревню единорогов на такую тушу просто не действовали, а пегасов здесь и вовсе не было. Конечно, пони могли бы отправить письмо с просьбой о помощи в Кантерлот, но до последнего времени они не хотели беспокоить Императрицу Твайлайт. Теперь же, когда грифон настолько обнаглел, жители уже были готовы звать на помощь — но она пришла сама в виде молодого рыцаря из Сумеречного Ордена. …Пожалуй, даже слишком молодого, поэтому провожали Фейрада не только с надеждой, но и с некоторым скепсисом. - Порвёт она тебя на куски, - старый бородатый земнопони, нынешний мэр деревни, больше других был настроен на поражение. - И глазом не успеешь моргнуть, как заглотит и сплюнет нам твои косточки. - Зря волнуетесь! - самодовольно ответил синий пегас, приподняв крылом полу плаща и показав привязанный к боку меч. - Я уже и не таких монстров побеждал! А грифоны всё-таки разумные существа, можно даже с ним по-доброму договориться! Земнопони ничего не ответил, однако явно не был согласен с Фейрадом. Ну и пусть! Жеребец был уверен в своих силах, подумаешь, в четыре раза больше тебя! Да драконы бывают и в десять раз больше, а Флэш Магнус их побеждал! А паук из Белохвостого леса, тот в семь раз больше Фейрада был, ну и что, кто теперь на дне болота лежит? Сумеречный Орден тому и учит, как таких чудовищ и злодеев побеждать. Хорошо бы, конечно, мирно прогнать, но если что — грифон с такими размерами наверняка неповоротливый, медлительный, и острый меч Фейрада быстро заставит его сдаться. Подбадривая себя таким способом, Фейрад сначала шёл, а потом стал летать над дорогой, ведущей к пещере грифона. Раньше там добывали магические кристаллы, но уже давно никто не решался подниматься по ней, и дорога пришла в совершенное запущение. Впрочем, Фейрад вскоре отлетел подальше от тропы. Грифон ведь знает, что в деревне нет пегасов, а значит, не предполагает атаки с другой стороны! Уже через полчаса пегас был на месте — на краю естественной каменной площадки, окружавшей вход в пещеру. В отличие от пещер драконов, грифон позаботился о комфорте, положив перед чёрной дырой дорогой коврик и повесив над входом табличку с надписью «Не входить — убьёт!». Самодовольная скотина! Фейрад расправил крыло, взял меч в зубы и осторожно стал подкрадываться к пещере. Он уже был перед входом и готовился кинуться в атаку, когда тяжёлая лапа огрела его по голове. Выпустив изо рта меч, пегас без единого звука повалился на камень. * * * - Вот ты всерьёз думал, что я тебя не замечу, да? Фиолетовый плащ, синяя шерсть, грива красная, да ты бы ещё хвост в радужный цвет раскрасил! Голос был как у кобылки, но куда более твёрдый. Фейрад осторожно приоткрыл один глаз — голова гудела и пегасу почему-то казалось, что от одновременного открытия двух глаз она просто развалится на куски. Одним глазом он и посмотрел на хозяина пещеры, благо теперь повсюду горели осветительные кристаллы. Грифон и вправду был большим, хоть и не огромным, Фейрад и побольше видел. - А я не думал, что ты меня заметишь, - честно признался он, дёрнув сначала передними, а затем и задними ногами. Они были крепко связаны больно кусающимися верёвками. - Надеялся на эффект внезапности. Грифон повернул к нему голову и щёлкнул здоровенным орлиным клювом. - И кто же ты? - Фейрад. Рыцарь-послушник Сумеречного Ордена, путешествовал по Эквестрии и боролся со всякими вражинами, - Фейрад поднял ноги вверх, рассматривая путы. Да, из таких не выбраться сразу… Хорошо хоть крылья свободны. - Зачем ты обижаешь жителей деревни? - А они сами разрешают себя обижать, - хмыкнул грифон и подошёл поближе. - Вот как золото у них кончится, так и улечу, а пока пусть платят. - У них уже кончилось, - усмехнулся жеребец. - Им даже нечем было мне заплатить, лишь овощами и фруктами. - Врёшь, - сощурился грифон. - Сам спроси, - буркнул пегас, опуская ноги. - Но лучше ешь уже меня и лети отсюда. Ведь съешь, да? - Я рыбу люблю, - нахмурился грифон и повернулся к Фейраду львиной половиной. - А улететь… Ну, если ты говоришь правду, то мне здесь нечего делать. Только правду ли ты говоришь? Фейрад пока ничего не мог сказать, бесстыдно рассматривая грифоний зад. И вовсе не потому, что клювастый сам его открыл, задрав хвост — просто жеребец видел его большие яйца, круг ануса и широкую щель между ними. - Так ты… Гермафродит! - Сам такой! - огрызнулся грифон. - Я — Кайномара, Ведьма Ветров! А член всего лишь побочный эффект моих размеров. Заклятие сработало немного не так, как я рассчитывала. Фейрад не стал больше касаться деликатной темы, но сам понял, что произошло. Наверное, Кайномара была когда-то обычной грифонкой, и как-то раз решила увеличить свои размеры и немного напутала рецептуру. Может, для зелья требовался волосок большого грифона, и она взяла волос самца, а не самки, после чего получила такой «довесок» к новому обличью. - Тогда, может, ты меня развяжешь? - осторожно спросил он. - А я попрошу жителей деревни собрать тебе рыбы на дорожку… - Говоришь, золота у них нет? - повернувшись, сощурилась грифонка. - И серебра нет! Клянусь гривой Селестии, видел только серебряные ложки в таверне, и то их осталась там парочка! Пойми, это же переселенцы, они не берут с собой ценные вещи! «Точнее, ты всё у них уже забрала» - добавил пегас про себя, оглядывая пол и стены пещеры, увешанные коврами, заставленные всякими подсвечниками, тарелками, с наваленными грудами кристаллами, статуэтки всякие… - Это печально, - грифона отошла в угол пещеры и подняла крышку невзрачного сундука. - Придётся домой лететь, а это всё мне ещё собирать! - Так ты улетишь? - Фейрад осторожно подвигал крыльями. - Развяжи меня, и я помогу тебе вещи собрать! - Ну нет, - неожиданно оскалилась Кайномара. - Я ещё с тебя дань не взяла! - Бери меч и плащ. Могу фруктами поделиться, - хмыкнул пегас. - А больше у меня и нет ничего. Лукавая мордашка грифоны не предвещала ничего хорошего. Вытащив из сундука какую-то склянку, она откупорила её и сделала несколько больших глотков. В ту же минуту её тело начало уменьшаться, пока грифона не стала размерами всего раза в два больше пегаса. - Ну почему? - спросила она, утирая клюв. - Ты молодой и явно здоровый жеребец, а я давно уже не имела ни с кем отношений. А я хочу на дорожку развлечься! - Ты ничего не получишь… - пегас сглотнул, не в силах продолжать. - О, зато получишь ты! - клювастая жадно облизнулась. - И по-полной! Прежде чем пегас смог ей помешать, всё ещё двоеполая самка схватила его за задние ноги и потянула на себя. Жеребец ойкнул, однако тут же замолк, потому что когтистая лапа врага сжала его яички. - М-м-м, а ты возбуждаешься быстро… Неужели я тебе так понравилась? - издевательски спросила ведьма, перебирая шарики жеребца. - Ну давай, посмотрим, такой ли ты жеребец, каким мне показался! Фейрад не знал, что ему ответить, он совсем растерялся от неожиданности. И возбуждения: действия грифоны начали сказываться, и яички жеребца стремительно набухали, а его член показался из своего укрытия и начал быстро выдвигаться дальше. Перехватив его правой лапой и прижав головку большим пальцем, когтями левой лапы Кайномара надавила между яичек и пощекотала их. Пони нервно хихикнул. - М-м-может не надо? - Заткнись, - самка на миг крепко сжала шарики и пони испуганно замычал сквозь поспешно сжатые зубы. - Вот так-то лучше! Убедившись, что член достиг своего максимума, грифона перестала мучить яички пегаса, забираясь на него и приподнимая попу. Фейрад понял, что она хочет, и покорно прижал связанные передние к груди. Всё равно он не мог ничего сделать… Прежде чем Фейрад успел к этому подготовиться, самка опустилась на него. Пегас закусил губу, стараясь сдержать стон: он сам давно не был с кобылой, а жаркая и влажная самка мало чем отличалась от пони в этом плане! Когда же она прижала его, а затем слегка приподнялась, пегас сдался и негромко застонал... За что его челюсти тут же были крепко сжаты её лапой, а сама грифона резко опустилась на пегаса. - Н-но, лошадка! Кайномара выскакивала на жеребце, до боли в спине вжимая его в пол. Фейрад не мог и не хотел ей противиться, со своей стороны двигаясь так, что вскоре вошёл с самкой в подобие ритма, пытаясь отвечать на её резкие движения. Тихое хлюпанье наполнило пещеру, разбавленное приглашенным мычанием пленника и сбившимся шумным дыханием и пленительницы. Крепко сжимая челюсти пони, грифона приоткрыла клюв и закрыла глаза, двигаясь на жеребце так, чтобы получше прочувствовать его член, все же немного маловатый при её размерах. Фейрад от такого окончательно потерял связь с реальностью и отчаянно толкался в самку, словно не подвергался изнасилованию, а играл в ролевую игру. Его старания вознаградил первый стон со стороны грифоны, а к её сокам добавился его собственный. Знакомое ощущение возникло под животом пони, и взмокший пегас понял, что не выдержит долго такого напора. Да он и не собирался держаться! Напористая самка не сбавляла оборотов, впившись когтями передних лап в шерсть на груди Фейрада и вытанцовывая на его члене, заставляя тот пульсировать от напряжения. Ни одна кобыла не могла такое вытворять со своим жеребцом: являя настоящую хищницу, Кайномара бешено скакала на пегасе, жарким пленом своей щёлки доводя того до края. С её самцовой части на пони капала предсеменная жидкость, и не было ясно, каким местом она доведётся раньше. Для пони же такого вопроса не существовало. Её скачки с каждым мгновением всё больше будоражили Фейрада, стиснутый жарким местечком грифоны член горел от желания выплеснуть накопившееся напряжение, но постоянные движения самки не давали ему даже этого. Запрокинув голову, пони прижался к камню, двигая бёдрами и пытаясь прижаться к самке хоть на миг. Прикусив нижнюю губу почти до крови, он крутился под грифоншей, но всё же никак не мог подвести их близость к финалу, хотя сам уже терял сознание от перевозбуждения. Как раз в этот момент грифона сильно надавила на него, и мычания пегаса перешли в продолжительный стон, все его тело напряглось, однако в тот самый миг, когда он уже был готов кончить, грифона резко поднялась и слезла с пегаса. Но Фейрад уже не мог остановиться: его ноющий член всё ещё ощущал самку, и потому пегас резко выпятил грудь, упираясь крыльями в пол, и с неожиданным яростным возгласом кончил, да так, что белая струя пролетела рядом с клювом грифоны и упала на пол. - По-лучила? - довольный пони откинулся на камень, копыта его мелко дрожали. - Один-ноль в мою пользу! Кайномара ничего не могла ответить, пол под нею покрылся её же соками, но в глазах, смотревших на жеребца, угадывались зависть и злоба. - Сам напросился! - неожиданно выкрикнула она, набросившись на Фейрада. Прижав его к полу, Кайномара зависла над пони, почти касаясь его носа своим самцовым достоинством. В следующий миг она и вовсе двинулась вперёд, скользнув мокрым кончиком по носу, по губам пегаса, и, перешагнув, опустила его к передним ногам жеребца. Фейрад удивлённо ойкнул, когда здоровенный член ведьмы упёрся между его красных копыт. - Если сможешь заставить меня кончить — то улечу, - грифона наклонилась, ткнувшись клювом в гриву Фейрада. - А нет — улечу после того, как кончу в тебя, пегас! - Что-то я разницы не заметил! Несмотря на ответ, пони начал осторожно потирать грифонью самцовость между копыт, вращать и нажимать на неё. В голове у Фейрада созрел план — добраться до сундука с волшебными эликсирами. Чуть-чуть уменьшить себя, и он освободится от верёвок, а уж если найдёт зелье роста, то берегись, клювастая! Потому пони и начал поглаживать член, надеясь обхитрить свою противницу. - Мне было бы удобнее развязанными копытами, - как бы невзначай сказал он, покатывая львиный пенис между двух копыт. - У тебя есть крылья… Продолжай. Кап! Слюна, скатившаяся из клюва самки, попала Фейраду на нос. Проклиная извращенку, тот поднял крылья, прихватив ими её яички и специально ткнувшись в них сильно. Эффекта это не принесло, Кайномаре, похоже, даже понравилось давление маховых пёрышек. К своему ужасу, пегас ощутил, что и его собственный член вновь начинает напрягаться: грифина усиленно текла и её запах пленял Фейрада не хуже верёвок. Высунув язык, он старался довести грифону раньше, чем доведётся сам, быстро-быстро крутя член между копыт, опуская его до самых верёвок и слыша довольные постанывания самки. Та как-то сильно качала задом, борясь между двух желаний — с желанием повторно оседлать жеребца и желанием позволить ему доделать своё дело. Фейрад тоже разрывался между двумя крайностями. Ему ужасно хотелось прикоснуться к себе, потому что давление достигло своего апогея и член жеребца желал повторного расслабления… Но он продолжал старательно растирать грифонку, поглаживая пёрышками её яйца, не забывая о том, что ему надо выбираться из этой ловушки! Внезапная идея осенила жеребца и он приподнялся, приникнув губами к мокрой головке. - Арх… - донеслось сверху. «Поцеловав» член Кайномары, Фейрад приоткрыл пасть и взял в него грифону. Прижимая самочью часть ведьмы языком к щеке, жеребец засосал её, одним глазом наблюдая за реакцией врага. Как он и предполагал, грифона закрыла глаза и вся сжалась от удовольствия, совершенно не контролируя свою жертву. Задние ноги Фейрада отчаянно задвигались, но это можно было принять за случайные движения; зато крылья пони отпустили яички ведьмы и переместились к верёвке на передних копытах, пытаясь справиться с хитрыми узлами. Пока пегас использовал пасть, он вполне мог заниматься ногами, тем более что верёвка стягивали их много выше копыт, и пони мог прижимать их к основанию члена грифонши, чтобы та ничего не заподозрила. Перья же тыкались к верёвочным узлам… Только пока безрезультатно. Запахи самки, её движения, всё вместе совершенно смутило разум Фейрада и его крылья не могли справиться с такой тонкой работой. Не меньше мешал и твёрдый грифоний член, наполнявший пасть жеребца странным солоноватым вкусом. Стараясь хорошо играть свою роль, пони постарался взять его получше… И в результате расценившая это по-своему ведьма толкнула его в горло Фейрада. Пони протестующе замычал, но мычание перешло в хрипы, когда самка прижала его голову лапами и кончила, заливая горло жеребца своим семенем. Хрипы усилились — Фейрад совершенно не был готов к этому и захлебнулся, но не мог откашляться, всё ещё прижатый грифоной. Пока она стонала от удовольствия, жеребец судорожно хрипел, задыхаясь, и от этой судороги его перья рванули верёвки, слегка ослабив передние ноги. Понял это пони только через минуту, когда и выкашлял из лёгких попавшую туда жидкость и более-менее пришёл в себя. - Неплохо… - услышал он грифону. - Но могло быть и лучше! Расправив крылья, чтобы закрыть от её взгляда передние ноги, Фейрад заставил себя улыбнуться. А сам осторожно стал двигать ногами, пытаясь выпутаться. - Ты мне тоже с другой стороны больше понравилась! - плюнул он на пол. Во рту оставался неприятный мускусный вкус. - Почему ты там кобылка, а там лев какой-то? - Спроси чего полегче! - усмехнулась Кайномара, вставая и проходя к своему сундучку. - Считай, ты освободил жителей деревни из-под моего гнёта. Пока будешь развязываться, придумаешь историю, как им всё это обставить… Поцеломудренней! Вытащив пузырёк с какой-то синей жидкостью, она собиралась поднести его к клюву, но не успела. Высвободив левую переднюю ногу, пегас распахнул свои крылья и устремился на врага. Та не ожидала атаки, тем более не предполагая такого напора. Фейрад синий кометой врезался в неё и даже при своих размерах сумел повалить на пол. Пузырёк, звякнув, влетел ему прямо в копыта, и пони торопливо сдёрнул зубами пробку. - Сейчас ты за всё заплатишь, ты мелкий… - начала было Кайномара, но не смогла продолжить. Повернувшийся к ней пони сохранил черты пегаса, только был теперь раза в два больше грифины. Его хвост просто смёл стенные ковры, а на чуть удлинившейся громадной морде появилось злорадное выражение. - Один-один, да? - загромыхал пегас. - Но я не согласен на ничью!