Вопрос

      До начала регистрации осталось несколько часов. Такси заказано остается только ждать его. Все эти несколько часов мы проводим у Харуны дома: я, она и ее брат, Кидо. Перед нами банки с пивом, много разной домашней еды, и долгие беседы ни о чем, просто о жизни. Харуна изменилась, последний раз я ее видел в старшей школе, когда у нас был матч против Раймона. Она и тогда была у них менеджером, и, пожалуй, одной из немногих девушек, которые не поддались чарам Эндо. Удивительная она, как ни крути, преданная всей команде, не растрачивающая силы на кого-то одного, а старающаяся угодить всем. Я теперь понимаю, почему она мне так нравилась тогда, и почему от одного взгляда на нее мне хочется просто улыбаться.       Некоторое время спустя Харуна обратила внимание, как дома не осталось ничего сладкого. Девушка быстро встала и собралась в магазин за углом, оставив меня наедине с ее братом. В конце концов, я был бы не против поговорить с ним. Я думаю, нам есть чем друг с другом поделиться. Однако стоило входной двери с шумом захлопнуться, как разговор сразу пошел не в ту степь.       – Ты хочешь мою сестру? – вопрос, который заставил меня смутиться, озадачиться и просто застопориться.       Я любил когда-то Харуну и не могу этого отрицать, но времена те давно утекли. Мы выросли, стали реже видеться, чувства утихают из-за расстояния, как бы грустно это не было. После нее я еще раз влюбился, но это уже другая история, не имеющая ничего с настоящим.       – Кидо-сан, какая странная шутка, – я отпил еще немного пива из банки и приподнял бровь, надеясь, что этим все и закончится.       Вообще, странное чувство юмора у Кидо, я лично не понял, к чему был этот вопрос. Хотя кто когда-либо понимал, что творится в его голове?       – Я не шучу, – его тон изменился, стал более жестким, что ли. Он действительно ждет ответа на этот вопрос? И как я ему должен отвечать на него? Нет, Харуна, конечно, привлекательная девушка, и, возможно, я бы не отказался заняться с ней любовью, но не могу же я это сказать ее родному брату, который готов выколоть глаза тому, кто просто посмотрит на нее.       Он привстал и пересел поближе ко мне, что создавало еще больше дискомфорта. Атмосфера и без того была напряженной, но сейчас она даже становилась неловкой.       – Итак? – Кидо не переставал. Даже через эти круглые зеленые очки я чувствовал его настойчивый взгляд, который требовал, чтобы я ответил на вопрос с подвохом. Ответишь «нет» – можешь обидеть Отонаши. Я полагаю, она достаточно красивая, чтобы ей мог заинтересоваться такой парень как я. А если ответишь «да», то, скорее всего, получишь в глаз. Оба варианта мне не нравились, поэтому я решил до последнего молчать.       – Ты никогда не хотел прикоснуться к ее груди? – рука Кидо с силой прошлась по моей грудной клетке. Я замер, затаив дыхание, так как не ожидал такого развития событий. Это было неприятно, но не больно, однако этот поступок выбил меня из колеи, и я опустил банку с пивом на стол, чтобы не расплескать ее. Рука все еще продолжала гладить мою грудь, но внезапно Кидо остановился и, расстегнув несколько пуговиц на моей рубашке, проникнул под нее ладонью. Его горячие пальцы мягко ласкали кожу, иногда задевая соски. Я начал шумно выдыхать через нос: мое расслабленное от алкоголя тело странно реагировало на эти прикосновения. Все это даже начинало нравиться.       – Ты никогда не хотел пройтись языком по ее шее? – влажная дорожка, образовавшаяся после горячего языка Кидо, будто неприятная метка загорелась на моей шее. Я все еще не понимал, что он хочет от меня, но в душу закралось какое-то нехорошее предчувствие. Его язык вновь прошелся по шее, задев чувствительную точку так, что я даже слабо простонал. Я зажмурился и постарался сжаться, но настойчивые губы начали покрывать мою шею поцелуями, иногда к ним присоединялся влажный и горячий язык и острые зубы. Я уже не сдерживал свои сладкие стоны и вздохи, но расслабляться не хотел, иначе это все могло плохо кончиться.       – Ты никогда не хотел поцеловать ее? Не в щеку, – его губы жестко укусили меня за щеку, отчего я даже пришел в себя, – нет, не по-детски. А как мужчина целует женщину.       Его пальцы скользнули на подбородок, разворачивая мое лицо. Этот жаркий, страстный поцелуй сложно сравнить с чем-либо, что у меня было. Даже когда я с одноклассником по пьяни в старшей школе поцеловался, все было иначе. Сейчас меня будто пытались съесть без остатка. Будто через этот поцелуй Кидо пытался выпить мою душу или забрать ее в вечное рабство. А я начал поддаваться, я начал уступать этой настойчивости. Сейчас я даже не понимал, что меня опьянило сильнее: пиво или Кидо.       Я не успел охнуть, как оказался прижатым к полу. С меня уже стягивали рубашку, покрывая тело страстными поцелуями, которые смешивались в коктейль из похоти вместе с сильными и настойчивыми укусами. Я тихо стонал и, прикрыв глаза ладонью, пытался представить на месте Кидо Харуну, но ничего не выходило. Значит ли это, что я не смог бы с ней переспать?       Он навис надо мной, убирая ладонь с моих глаз. Что он хочет увидеть в них? Страх? Желание? Неуверенность? Смущение? Что бы это ни было, он явно доволен результатом. Он похотливо улыбается, разглядывая меня, как хищник разглядывает свою жертву.       Вновь он накрывает своими губами мои. Вновь целуемся, так же страстно, что и в первый раз. Я цепляюсь за его пиджак, притягивая к себе. Он ухмыляется сквозь поцелуй, отрывается от моих губ и спрашивает вновь:       – Ты хочешь мою сестру? – я все еще молчу, не зная, как ответить. – Тогда просто представь, что я - это она…       Дальше все происходило слишком быстро. На мне нет ничего, кроме румянца на щеках. Кидо двигается во мне уверенно, мастерски, задевая простату при каждом рывке. И каждый раз я начинаю стонать от удовольствия, прижимаясь обнаженной грудью к его рубашке. Он специально не стал раздеваться? А имеет ли это особое значение? Мы с ним сливаемся в единое целое. Я чувствую его сердце, дыхание. Я знаю его желания, но до сих пор не могу прочитать мысли. Хоть мы и делим один экстаз на двоих, и наши тела движутся в одном ритме, заставляющем громко стонать и терять остатки контроля над своими инстинктами, я до сих пор не могу полностью разгадать его. А я перед ним как раскрытая книга. Он знает каждую мою чувствительную точку, и его руки, губы, язык время от времени прикасаются к ним, заставляя ловить губами такой необходимый воздух. Я словно любимая игрушка в его руках, которую он знает наизусть, с которой играется с самого рождения. Такой он, Кидо Юто, такой он на самом деле.       Мы снова целуемся, перед тем, как я не выдерживаю и, громко прорычав его имя, кончаю, запачкав себе низ живота и его рубашку. Он еще некоторое время движется во мне, и первый раз я слышу его голос, которой просто тонет в наслаждении. Это иной голос, не такой, как обычно. Он настоящий, он искренний, без фальши и напыщенности. Такой, какой должен быть на самом деле. Он еще больше одурманивает меня, что мир плывет перед глазами.       Я прихожу в себя довольно быстро. Кидо уже приводит себя в порядок. Я тянусь за салфетками и своей одеждой. Координация нарушена, все действия тяжелые, будто меня кто-то ударил по голове, и я теперь не могу сконцентрироваться на простых движениях. С трудом, я одеваюсь и устраиваюсь за столом, чтобы отдышаться. Мне стыдно, я не могу смотреть Кидо в глаза, я пытаюсь за ладонями скрыть свой позор. Но от него так просто не убежишь. Я знаю, что он смотрит на меня, я чувствую его ухмылку, но до сих пор не могу понять, о чем он думает. Зачем он сделал это?       Кидо вышел из комнаты, некоторое время спустя и я направился к выходу, в гостиную, где на диване сидела ошарашенная Харуна. Ее взгляд был устремлен на выключенный телевизор, будто она хотела, чтобы это все было частью какого-то шоу. Она все видела. От этого мне стало еще хуже. Голова закружилась, и я сел на другой конец дивана. Только сейчас она обратила на меня внимание. Ее взгляд буравит меня, обжигает хуже огня, оставляя глубокие порезы. Мне больно, я будто начинаю кровоточить из всех ран, что были у меня когда-то. Она подсаживается ко мне ближе, кладет руку на плечо и тихонько спрашивает:       – Тачимукаи, вы с братиком любовники?       Я молчу. Я вновь не знаю, что ответить на вопрос. Эти вопросы только портят мою жизнь. Еще одного я просто не выдержу. Прости, Харуна, но я не буду отвечать… Думай, что хочешь.       В комнату заходит Кидо и сухим, повседневным тоном говорит:       – За тобой приехало такси.       Я лишь киваю, беру свою сумку и удаляюсь, не сказав ни слова.       Спускаясь по лестнице, я слышу последнюю фразу от Харуны:       – Братик, что ты наделал…       Только в такси я понял, зачем Кидо сделал это со мной. Зачем убил во мне любое желание к этой девушке. Я понял все. Скажи, Кидо, а ты хочешь свою сестру?..