Dying is the easy part

Умирать легко. И все же непостижимо. Мойра никогда не думала, что однажды будет хоронить собственного сына – до самого крушения «Гамбита». Боль утраты, слезы, скорбь, попытка забыть и начать жизнь заново – ей это было знакомо. Все изменилось после его возвращения. Надежда на лучшее будущее, второй шанс, будто дарованный ей свыше, несмотря на все грехи и преступления, – так думала Мойра Куин, встречая сына в больнице после его чудесного спасения. Но узнать теперь, как на самом деле обернулась их жизнь, что на самом деле шесть лет назад она умерла ради своих детей – это было слишком даже для нее. Теперь не стало Оливера. Того, кто дал ей возможность снова почувствовать себя его матерью, того, кто переписал эти шесть лет, того, кто дал ей новую жизнь – ценой своей собственной. Что ж, она будет жить. В память о нем и ради своей семьи – ради тех, кого спас ее сын. Умирать просто. Тея знала это не понаслышке – на собственном опыте. Острая боль, холод по коже, секунда на страх, а затем – пустота и вечность. Ничего сложного, почти как встать с постели и заварить себе кофе. Она помнила собственные чувства – страх, ошеломление, боль, слабость – и понимала, что брат в свой последний миг этого не ощущал. Наверняка ее Олли чувствовал лишь покой и умиротворение. Его миссия подошла к концу, но не завершилась окончательно. Тея глядела на плиту с именем брата, смотрела на окружавших ее людей – родных и близких. Оливер отдал все ради них, исправил все, что только мог, каждую несправедливость, какую только смог. Его конец несправедливым не был – это был его собственный выбор. Оливер всегда поступал так, как сам того хотел, и не отступил от своих принципов даже в смерти. А, значит, меньшее, что она может, чтобы почтить его – жить дальше так, как подсказывает ей ее сердце. Умирать мучительно. Лорел не знала другой смерти. Все ее близкие погибли в муках. Все, кого убила она сама своими руками, тоже. Для нее смерть – лишь синоним боли, бесконечной, проникающей под кожу, доводящей до исступления, когда посмертное освобождение становится благом. Но отчего-то она твердо знала, что у Оливера все было иначе. Представить его жертву как очередную муку ей было тяжело. Нет, не тяжело – невозможно. Чтобы человек, отдавший восемь лет погоням за преступниками, потерявший так много в этой борьбе и свыкшийся с мыслями о том, что каждый день для него может стать последним, человек, так часто обманывавший смерть, – и корчился от боли и слез в свои последние секунды? Невозможно. Что-то ей подсказывало, что, будь у него такая возможность раньше, представься ему шанс пожертвовать собой ради кого-то другого, он бы сделал это вновь. И снова. И еще раз, и еще. Подобную жертву Лорел ценила. Ей самой никогда не доставало смелости совершить нечто такое, но ведь все люди меняются, верно? А Оливер Куин изменил их всех. Умирать страшно. Дина видела этот страх в глазах своего жениха в тот вечер, когда обрела голос Канарейки. Видела испуг на лицах погибших людей, когда приходила на место преступлений. Видела ужас в глазах свидетелей или родственников умерших, когда приходилось их допрашивать. Оливер Куин свой страх не показал ни разу. Раз за разом бросаясь в заведомо проигранный бой, отдавая всего себя борьбе за справедливость, теряя все и всех на этом пути и находя снова, он продолжал идти вперед, потому что так было правильно. И черт с ней, со смертью, она приходит ко всем. Дина не сомневалась, что, когда она пришла к нему, Оливер встретил ее с улыбкой. Со смертью у него была давняя история. У Дины тоже была своя, еще незавершенная. И когда наступит конец и для нее, она вспомнит его – и не станет бояться. Умирать тяжело. На глазах Кары погибли многие: случайные люди, родные и друзья, коллеги и простые знакомые. Это всегда тяжело – не только для умирающего, но и для его близких. Оставлять все, что тебе дорого, сожалеть о том, что не успел сделать или сказать, вспоминать свою жизнь и гадать, насколько достойно ты ее прожил... Оливер Куин свою жизнь прожил не просто достойно. Снова и снова оставлять все самое дорогое, чтобы сражаться за незнакомых людей, не обладая при этом никакими силами, кроме собственного мастерства рукопашного боя и огромной силы духа – это намного тяжелее, чем умирать. Она видела это в его глазах всякий раз, когда судьба сталкивала их вместе с новым врагом, но в последний день за минуты до конца... Он был готов уйти. Оставить все в последний раз, потому что так было нужно. Нужно его семье, его близким, его городу и всему миру – а, значит, нужно и ему. Подобная жертва – самое тяжелое, что только может быть в жизни, и Кара не была уверена, сможет ли когда-нибудь принести ее сама. Но если придется, она будет помнить, кто показал ей, что, как бы ни была тяжела эта ноша, ее тоже можно нести с честью. Умирать горько. Горечь утраты – первое, что почувствовал Квентин, когда узнал о гибели своей младшей дочери, а затем и старшей. Это ком в горле, это боль в груди, это сухие глаза в первое мгновение, это пустота в душе. Потом, когда шок спадает, наступает следующая стадия, но сперва всегда идет горечь. Узнав о смерти Оливера Куина, Лэнс тоже ощутил горечь. Не такую сильную, но болезненную. Он ненавидел его годами, преследовал, допрашивал, загонял в угол, обвинял во всех грехах этого проклятого мира... А он оказался самым отважным, самоотверженным и благородным человеком из всех, кого Квентин знал в этой жизни. Потерять его – все равно что потерять надежду. Он долго не мог понять, что для него значит зеленая стрела на месте преступления, что значит само прозвище Оливера. Понял только потом. Надежду. На то, что справедливость обязательно восторжествует – ведь Оливер иначе не мог. И Квентин Лэнс тоже не мог. Пусть он давно уже не полицейский, пусть почти уже и не мэр – он продолжит его дело по мере сил, если это будет нужно. Потому что надежда в этом городе должна жить. Умирать неизбежно. Рой утешал себя этой мыслью всякий раз, когда оказывался в центре потасовки в Глэйдс, еще до встречи с Оливером. Судьба ли, злой рок, не имеет значения – смерть есть смерть. От нее не сбежать, не скрыться, не отсрочить. Она придет обязательно и придет неожиданно. Единственное, что ты можешь – лишь подготовиться к ней. А как это мог сделать простой воришка с улицы? Именно таким был Рой, пока в его жизни не появился Оливер Куин. С его появлением все перевернулось с ног на голову – его жизнь внезапно обрела смысл. Пусть не сразу, путем проб, ошибок и множества препятствий. Но он понял, что и самый пропащий человек в этом мрачном городе может стать кем-то большим. Главное не пасовать перед трудностями и идти дальше, до самого конца. Подняв голову, Рой бросил взгляд на Тею и позволил себе короткую улыбку, мысленно в очередной раз поблагодарив Оливера за предоставленный шанс. Оно того стоило. Умирать больно. Каждый раз, как его ранили, Рене чувствовал себя так, словно до гробовой доски оставался один единственный шаг. Протяни руку – коснешься холодного камня или мерзлой земли. Потом оказывалось, что ранение несмертельное, Рене переводил дух, думал о Зои и торопился домой. И только рядом с Оливером Куином понял, что боль не всегда означает смерть. Боль бывает разной, так же, как и смерть. Кто это сказал, человек умирает столько раз, сколько его предают? Но даже если предаешь ты сам, боль испытываешь такую же, Рене это знал наверняка. Сколько раз он поворачивался к Оливеру спиной, сколько раз выдавал его и остальных ради собственной выгоды? С каждым разом боль становилась только сильнее, словно душой он уже давно умер. И никакие оправдания этого изменить не могли. Оливер смог вернуть его живого. И терять себя снова, вновь ощущать эту боль Рене не собирался. Он станет лучше, обязательно, сделает все для этого. В память о том, кто дал ему бесчисленное множество «вторых» шансов. Умирать жутко. Сравнивать Мие было почти не с чем, но даже две смерти для нее было много. Когда умирает близкий тебе человек, это всегда жутко. Когда ты ничего не можешь с этим поделать – жутко вдвойне. Она поклялась, что не подвергнет свою команду лишнему риску, – и потеряла Зои. До сих пор чувствовала ее кровь на своих руках, просыпалась в кошмарах по ночам и обещала себе, что такого не повторится. Она поклялась, что не позволит отцу умереть, – и потеряла и его. Рассказы об Оливере Куине Мия всегда слушала с обидой. Родной отец предпочел погоню за маньяками собственной дочери – такое просто так не забудешь. Наверно, в глубине души она испытывала гордость за него, все же он был знаменитой Зеленой Стрелой, очищавшей улицы города от преступности. Вот только бандиты ей казались назойливой плесенью, которая, как ни выводи, проявится вновь. Лишь узнав его лично, Мия поняла, как сильно ошибалась. Мама всегда твердила, что отец все делал ради своей дочери, но Мия отказывалась в это верить. А в итоге стала свидетельницей его смерти – жертвы, которую Оливер Куин принес, не раздумывая. Ради нее и всего остального мира. После знакомства ей постоянно хотелось доказать и себе, и ему, что она достойна зваться его дочерью. Доказала ли она это? Может быть, но это было неважно. За то короткое время, что у них было, отец научил ее главному: быть героем значит жертвовать всем ради цели и не останавливаться. Она не подведет его. Умирать одиноко. Его любимый американец усвоил это довольно быстро. Смерть приходит незаметно и забирает тебя, как бы ты ни старался вырваться – с ней ты всегда борешься один на один. И почти всегда проигрываешь – просто потому, что в этой битве тебе некому помочь. Это твой личный бой. Анатолия удивляло, что с Оливером Куином это правило не работало. То ли он был особенным, то ли его просто любила фортуна – в чем он сам, однако, сомневался, – но Оливеру раз за разом удавалось обмануть смерть. Он уже давно сбился со счета, но этих битв один на один было немерено. Оливер постоянно отмахивался, мол, ему просто повезло или его прикрыла команда, но Анатолий не переставал удивляться силе его воли – ведь если человек выбирается из невероятных передряг, его тяге к жизни можно только позавидовать. И все же эту битву он проиграл. Однажды это должно было случиться, но Анатолий оказался к этому совершенно не готов. Стоя у надгробия друга и брата, он вспоминал их последнюю встречу в России и думал о том, знал ли Оливер тогда, что они видятся в последний раз? И пришел к выводу, что знал. Его наблюдательности можно было позавидовать, и, оказавшись среди скорбящих, Анатолий быстро понял, что остальные тоже это знали. Тогда выходит, в этот раз Оливер не был одинок? Раз так, почему не вышло теперь, как получалось десятки раз? Ответ он находил лишь один – самоотверженность его друга оказалась сильнее желания жить. Сам Анатолий частенько выбирал спасать собственную шкуру, но пример Оливера заставил его задуматься. Быть может, самоотверженная смерть рядом с друзьями – это уже не одинокий бой?.. Умирать неправильно. С этой смертью Барри сталкивался часто. Мать, отец, друзья, знакомые – этих смертей было так много! Он пытался мириться с этой мыслью, но разве можно смириться с тем, что достойные люди уходят в никуда, оставляя близким лишь горе и скорбь? Он боролся с этими смертями всеми возможными способами, влезал в ход времени, менял его, пытался исправить собственные ошибки и не допустить новых, но потерь не становилось меньше. Причину он понял тогда, держа за руку умирающего Оливера Куина. Как бы он ни старался, судьбу исправить нельзя. Оливер предупреждал его много раз, но Барри упорно не верил. Поверил теперь, когда на одну потерю стало больше. Его друг, его наставник, его личный герой. Сколько раз он слышал о Стреле, в какой восторг пришел при первой встрече! А теперь даже не может подобрать слов, чтобы сказать хоть что-то в память о величайшем человеке в этом новом мире, созданном его жертвой. Оливер просил его двигаться дальше. Не останавливаться, не оглядываться, идти только вперед, пока достанет сил. И он будет идти, будет бежать, потому что только это правильно. Потому что иначе – нельзя. Умирать естественно. Это мнение Сара изменила после Ямы Лазаря. Естественно ли, что человек погибает по чьему-то желанию? Не бывшему члену Лиги убийц задаваться этим вопросом, но она не могла о нем не думать. О смерти вообще не думаешь, пока она не коснется лично тебя. Она чувствовала этот могильный холод еще много раз. На острове, во время стычек и драк, на корабле – и каждый раз смерть ее миновала. Она воскресала снова и снова и искренне надеялась, что Оливеру удастся то же самое, ведь в этом они с ним были так похожи. Но, должно быть, однажды смерть для каждого перестает быть временной. Однажды и ей придется расплачиваться за отпущенное в долг время – а его ей было подарено немало. Цена наверняка будет непомерной, а смерть – непростой, но когда придет время, Сара постарается встретить ее с гордо поднятой головой. Так же, как Оливер Куин. Умирать нетрудно. Томми это чувствовал. Сказались ли рассказы о том, что в прошлой реальности он мертв уже семь лет, или прорвались воспоминания этой прошлой жизни – он не знал, но все равно чувствовал. Давящее ощущение в груди, невозможность сделать еще один вздох и, наконец, тишина и небытие. Стоя накануне у памятника лучшему другу, Томми знал, что подобный путь Оливер Куин вряд ли предпочел. Об обстоятельствах смерти он знал только со слов Джона, но Олли никогда не искал легких путей. Делал все вопреки голосу рассудка, лишь по зову сердца, а потом – слушая свою совесть. Речь мэра Лэнса было тяжело слушать, но Томми держался. Не выдержал, лишь когда памятник представили публике – так сильно было сходство с Оливером, что слезы сами побежали из глаз. Лучший друг, с которым и в огонь, и в воду, который буквально вернул его с того света ценой своей жизни... А что, если в той, прошлой реальности перед своей смертью Томми наговорил ему лишнего? Что, если последнее, что от него слышал Оливер, были обвинения, и его друг жил с этим до самой смерти? Томми старался об этом не думать. Оливер сделал все, чтобы его близкие жили. Стоя среди собравшихся, глядя на заплаканное лицо Фелисити, красные глаза Теи, бледный вид Мойры, Томми думал лишь о том, что его друг в последний раз сделал ему огромный подарок – шанс начать все с чистого листа. В его жизни было много ошибок, еще больше он наделал за эти годы, но рядом с ним всегда были Оливер и Лорел – пусть и в немного иной реальности. Теперь ему предстоит жить дальше без него. Но его лучший друг всегда будет с ним. Кто знает, возможно, и незнакомая ему Лорел тоже. Умирать трагично. Любая смерть – всегда трагедия, будь то несчастный случай, старость, болезнь или злой умысел. Как бывший солдат, Джон сталкивался со смертью едва ли не чаще других и усвоил одно – нельзя зацикливаться на смерти. Говорят, если чего-то очень боишься, это обязательно произойдет. И Джон гнал от себя мысли о смерти до того момента, как оказался на родине. Он даже не предполагал, что за пределами поля боя его снова будет подстерегать старуха с косой. Встреча с Оливером Куином обернулась для него еще той головной болью – своевольный, избалованный, надменный мальчишка, возомнивший себя палачом. Но если сначала он думал о том, как бы не дать ему снова улизнуть из-под его контроля, то потом задумался о последствиях его поступков. Он долго не мог свыкнуться с мыслью, что посредник смерти в лице Оливера ходит рядом с ним, но не признать действенность его методов не мог – ведь город погряз в преступности, коррупции и наркомании. Предполагал ли он тогда, что отдаст восемь лет своей жизни на борьбу с бандитами бок о бок со своим бывшим клиентом? Конечно, нет. Но Джон быстро понял, что за маской плейбоя скрывается куда более нравственный человек, чем можно было представить на первый взгляд. Оливер менялся медленно, болезненно, становясь тем человеком, на которого хотелось равняться, и, оглядываясь назад, Джон мог с уверенностью сказать, что гордился тем, что звался его другом. Но не мог себе простить, что не был рядом, когда Оливер умирал. Джон был ему братом, а Оливер Куин – ему. И без него мир уже никогда не будет таким светлым, ничто этого не изменит – но надо идти дальше. Не потому что так положено, а в память о том, кто дал им надежду на лучшее будущее. И он постарается сохранить эту надежду так же, как все эти годы хранил ее Оливер. Умирать несложно. Мертвые обретают покой, а настоящие герои – те, кто не останавливается. Таков был его последний завет – продолжать идти, несмотря ни на что. Фелисити не сомневалась, что ее муж говорил эти слова с улыбкой – таков уж был Оливер. Подбодрять остальных, когда, казалось бы, битва проиграна. Вести за собой, когда надежды на победу почти нет – и все равно побеждать. В этом был весь Оливер Куин. Она провела все утро у его надгробия. Пустой гроб, полный самых нежных воспоминаний, опустили в сырую землю рано утром, и до самого прощания Фелисити простояла у свежей могилы, вертя на пальце обручальное кольцо. Их жизнь не была простой. С того момента, как он пришел к ней в технический отдел, она знала, что вот-вот ее жизнь изменится. Ключевым поворотом стало появление оборотной стороны Оливера, к которому она была не готова, но приняла очень быстро. Наверно, просто интуитивно чувствовала, что под капюшоном прячется именно он – уж слишком необычными были его поручения. Она была программистом, секретаршей, была подпольной хакершей, частью команды вне закона, его девушкой, возлюбленной, невестой, женой и, наконец, матерью. Вся ее жизнь вела ее именно к встрече с ним – после нее все так круто изменилось. Она обрела себя, семью, друзей, любовь, в конце концов, и за одно только это она будет благодарна ему до самой смерти и даже после нее. Но мириться с его гибелью она не могла. Фелисити знала, умирать и впрямь несложно. Сложно приходится родным, ведь смерть редко приходит в ожидаемый срок. И все же смерть – это лишь еще одна часть пути, того самого, на котором Оливер велел не останавливаться. Что ж, она не станет. Она будет двигаться вперед, как всегда это делал он. Ради дочери, Уильяма, ради своих друзей, семьи и себя самой. А еще ради него. Двигаться вперед – это идти навстречу ему.