watermelon sugar

Это случилось в конце июня. Если бы с Марком сейчас был Джонни, то точно назвал бы его лохом — вот куда поперся в такой знойный вечер без бутылки воды, карманного вентилятора и в джинсах вместо самых коротких шорт, что вообще есть в твоем гардеробе? Ну, может, Марк и лох, но прямо сейчас он чувствует внизу живота сладостное, почти приторное, но больше все же вкусное чувство — влюбленность; она тянется, как клубнично-йогуртовая фрутелла, делает Марку тепло и потрясающе. Как может быть «тепло» потрясающим в жаркий летний вечер? Марк тоже не понимает, но и влюбляться не планировал, а все же оно как-то само получилось, прямо в этом душном троллейбусе, где места все заняты потными людьми, и только они стоят, держась за поручень — влюбленный лох Марк и мальчик с высветленными волосами, апофеозными (чего? такое слово вообще есть? Марк сомневается) чертами лица и карманным вентилятором. Мальчик, в которого он влюбился так внезапно, рандомно и почти безнадежно, вот только что мешает подойти и познакомиться? Ну, здравый смысл, например. Марк делал так несколько раз в Канаде, но еще никогда не знакомился с парнями в Южной Корее, и он вспоминает слова Джонни о том, что здесь они все «ноу хомо». Марк размышляет логически несколько секунд, а потом плюет на это и просто спрашивает самого себя — может ли от «ноу хомо» мальчика так сладко пахнуть клубникой? Клубничным пудингом, если быть точнее. И немножко мускуса. Марк спрашивает самого себя, и сам же себе отвечает — да просто подружись с ним и крашься себе незаметно. Звучит, как самая мазохистская идея Марка за все годы его жизни, но тем не менее самая лучшая. И он подходит ближе, просто «проезжаясь» с поручнем вправо. Теперь клубникой обдает еще сильнее, становится еще жарче, но в то же время до него слегка дотрагивается поток воздуха, создаваемый маленьким карманным вентилятором. Мальчик с высветленными волосами исподлобья смущенно на Марка смотрит, но не отстраняется. Правда, неловко кашляет и трет кончик носа. Марк никогда еще прежде не был таким внимательным, но он уловил казалось бы незаметный (или его таковым хотели сделать) жест — мальчик вдохнул запах, пытаясь почувствовать, чем Марк пахнет. И когда ответ им был найден, все же поднимает на Марка свой взгляд. Этот взгляд для Марка — то самое летнее ощущение, когда ты застываешь неожиданно в одном мгновении, и мир во всех своих ярких красках проносится мимо тебя, но в то же время ты его неотъемлемая часть. Гитара, клубника и поцелуи в живот. Марк сглатывает, потому что ему хочется делать это с ним. Целовать его живот, кормить его клубникой и играть ему на гитаре выстраданные бессонными ночами песни. For you only. - Так ты, эм, хочешь что-то спросить, или просто так ко мне подвинулся? Марк кусает губы. - Просто так к тебе подвинулся. И спросить тоже хочу, просто так. - И что же, - мальчик с карманным вентилятором чуть хмурится, но все еще такой же мягкий, как клубничная пастила, - ты хочешь спросить? Просто так. Давай уже, тебе разве привыкать? Донхёк тебя когда-то двадцать раз подряд отшивал. - Я вот к друзьям еду на посиделки у костра, не хочешь со мной? Мальчика зовут Джемин, и он как-то странно улыбается, словно уже согласился, но жутко хочет узнать — Марк так каждому встречному с ним поехать предлагает (ведь акцент иностранца, скорее всего и менталитет такой же), или дело в том, что он особенный какой-то?.. Марк понимает улыбку правильно, доводя Джемина до легкого головокружения; не из-за жары, честно, хотя жарко где-то там, внутри; и до колючек под кожей доводит, каких он никогда ранее не чувствовал, а так-то из-за Джено бывало много раз, особенно в тот, когда он разлил колу на его ноутбук, конечно же случайно… И он добавляет: - Это, конечно, из-за того, что ты мне понравился, а не из-за того, что мне не с кем идти. От Марка пахнет арбузным аксом, и Джемин никогда не думал, что запах мужского дезодоранта, такой мальчишеский, но сладкий… сведет его с ума. Марк иностранец, а Джемин нет, но ему никогда не нравились девочки, хотя даже вот лучший друг никогда не нравился, да и вообще — никто, никогда. От Марка пахнет арбузным аксом, а Джемин влюбился. И он уже не знает, сможет ли когда-нибудь без этого запаха. Без владельца запаха. Без этого всего.