Записка

Отгремела битва с Ванденрейхом. Все вернулось на круги своя…ну, почти. Это было сложно — воспринять то, что мир едва не пошел кувырком, а Ичиго — оказался куда сильнее и сложнее, чем о нем знали даже лучшие друзья. — Ох… Арисава откинулась на ограждения школьной крыши и запрокинула голову. Потянулась обычная рутина. Слишком спокойная даже. Хотя не сказать, что это плохо. Погода хорошая, никого убить не пытаются, Кейго дурачится, Мидзуиро с кем-то чатится, Чизуру пристает к Иноуэ… Кстати, о последней. Что-то рыжая подруга приуныла. — Что-то случилось, Орихимэ? — А? Д-да нет, ничего! — улыбается, но отлично видно — врет. Тацуки уже достаточно легко определяла, когда серые глаза начинали смотреть куда угодно, лишь бы не прямо. Это было в двух случаях: либо девушка вот-вот заревет, либо чего-то недоговаривает. Либо всё вместе и сейчас как раз этот случай. Улыбка меркнет под пристальным взглядом каратистки. — Да говори уже, — устало вздыхает брюнетка, морально готовясь к чему угодно. После знакомства со сверхсилами из заколок вряд ли будет что-то более удивительное. — К-Куросаки-кун сказал мне…сказал, что я хорошая подруга. Уууууу…. А вот это уже становилось проблемой. О том, как Иноуэ сохнет по главному магниту всех неприятностей Каракуры, знали все. Кроме рыжего придурка, который, кажется, в упор не видел взгляд брошенного щенка и не понимал намеков. Попытки открыть глаза приводили ко всем возможным формам увиливания от разговора, включая откровенный побег. Попытки привлечь союзников успехом не увенчались. На просьбы поговорить с другом о столь интимных вещах, Садо отмалчивался, как партизан. Исида краснел и моментально находил неотложные дела. Но если с первым все понятно — Ясутора не слишком разбирался в отношениях, зато все доверенные тайны будут за семью замками — то второй вел себя определенно странно. Девушки предполагали, что у Урью с момента «разных сторон баррикад» было весьма натянутое общение с Ичиго. Но ведь кончилось-то всё хорошо! Словом, и в этой стороне был непонятный бардак. — Так, нечего распускать сопли. У меня есть идея, — выдрав листочек из тетради по математике, Тацуки принялась сосредоточенно что-то писать. Послушно проглотив слезы, Орихимэ хлопнула себя по щекам и подсела поближе к подруге. Если уж Арисава за что-то бралась, то с напористостью борца и истинно женским коварством. — «Ты мне нра…» Тацуки, что это?! — Любовное письмо, — брюнетка явно никогда не сочиняла подобное, поэтому обходилась лаконичной формулировкой. Тем не менее, она писала старательно, стараясь изменять почерк и стиль письма. Меньше всего хотелось попасться на таком деликатном деле. — Зачем? — щеки рыжей девушки запылали от смущения. — Смотри. Подбрасываем записки Исиде и Ичиго. Они ведь не разговаривают сейчас, верно? Это вынудит их начать общение. И если всё получится, то у нас будет умный союзник, который точно донесет твои чувства к Ичиго. Поняла теперь? — А…ага. Тацуки, спасибо! Ты такая умная! — Да будет тебе, — Арисава сделала вид, что похвала не была чем-то особенным. Но усердие утроила. — И ещё вот так…готово! Пойду, отнесу адресатам. Вот только…слушай, мне понадобится твоя помощь. Можешь отвлечь парней? Меня не должны заметить во время диверсии. — Конечно! — глаза рыжей красавицы наконец заблестели не от слез, а от энтузиазма. Хороший знак. Каратистка задорно улыбнулась в ответ, предвкушая интересное развитие событий. Кажется, перестает быть скучно. +++ Урок для Исиды — обычная, но важная часть дня. Он — староста. Он — лучший. Но сейчас занятия никак не шли в голову. Вместо этого парень в длинных пальцах теребил уже изрядно потрепанный клочок бумаги, перечитывая содержимое в сотый раз: «Ты мне нравишься. Хочу поговорить с тобой на крыше школы, после уроков. Буду ждать!» Ниже незамысловатых строчек была грубо нарисована схема крыши, где маленьким крестиком помечено конкретное место. Разумно выбранное, как заметил квинси — достаточно удаленное от чужих ушей и не видимое с выхода. Значит, кто бы ни писал записку — он позаботился о том, чтобы свиданию не помешали. И вот это уже беспокоило.Урью, привычный к осторожности, предпочитал трижды подумать, прежде чем ввязаться в авантюру. «Хотя…кого я обманываю?» Брюнет скосил взгляд и едва заметно повернул голову, чтобы взглянуть на дремлющего Ичиго. Да…вот из-за него Исида влез по уши в события, не единожды рисковал гордостью, жизнью…и благодаря ему многое переосмыслил, приобрел новых, наверное, друзей. В том числе, среди синигами, что интересно. Дедушка бы гордился. Воспоминание о престарелом учителе вызвало у парня теплую улыбку. «Что бы он сказал на эту записку? Погладил бы по голове и посоветовал подумать, кто мог такое написать. Кстати, да. Кто это мог сделать? Если пойму — буду хоть немного готов.» Мысли об уроке испарились окончательно. Слегка поправив очки, квинси погрузился в размышления. +++ — Ичиго, пошли после уроков погуляем? У Кейго, умиравшего во время занятия, опять обнаружился прилив энергии. Который мало кто разделял. В частности, адресат высказывания неспешно собирал манатки и подумывал, получится ли выспаться на выходных. — Что-то не хочется. А? Из тетради с изображением Аль Пачино выскользнул клочок бумаги и бабочкой спланировал на стол.Синигами подобрал находку, развернул… Бровь медленно поползла вверх. — Что там? — через плечо сунулся Мидзуиро. Взгляд главного бабника моментально стал медовым. — Вау…любовная записка? От кого? — Да черт его знает. Ерунда какая-то, — буркнул изрядно смущенный Куросаки, сунув листок в карман брюк. Но фантазию друзей было уже не остановить. Асано и Кодзима уже вовсю пытались предположить возможного автора письма, вгоняя в краску подошедшего Садо. -… так или иначе, стрелки сходятся на Иноуэ, больше некому. — С чего бы ей писать какие-то записки? Разве нельзя было подойти и сказать, что нужно? –Ичиго окинул взглядом класс, не обнаружив в нем девушки. Зато поймал на себе кучу сочувственных взглядов. — Чего? — Как бы тебе это помягче…ты очень невнимательный, — попытался сгладить правду Мидзуиро, — Думаю, это был бросок отчаяния. Тебе стоит сходить в указанное место и наконец поговорить начистоту. -Ох…хорошо. Я это сделаю. Иногда чересчур умные советчики — хуже горькой редьки. Легче просто согласиться и сходить выяснить правду, чем начать с ними спорить. Тем более, у подруги может быть действительно важный разговор. «Ты мне нравишься…» Может, Ичиго и казался идиотом, но он ещё пару дней назад сказал: «Иноэ, ты хорошая подруга.» На то были причины. Точнее, причинА, только вот её в классе уже не наблюдалось. +++ — И что я тут делаю? Исида пришел на место встречи как можно заранее. Увидев, что никого нет, он перевел дух и оперся спиной на прохладный бетон. Ещё есть время подготовиться к неизведанному. За время размышления, староста прикинул, чьего авторства была записка. Он не такая популярная личность, чтобы являться объектом воздыхания многих (неправда!). Однако…сегодня подходила Орихимэ с каким-то глупым вопросом. Причем явно нервничала, а потом сбежала. После этого он обнаружил в своем пенале записку. Действовала не одна? Странно всё это… — Исида?! Вздрогнув от неожиданности, квинси встретился взглядом с ошалевшим Ичиго. Ни тот, ни другой явно не ждали такого результата. Но вот оно здрасте, приехали. Даже сказать было нечего. Точнее, было, но слова застряли в горле. Оставалось только краснеть и пытаться сложить моментально распавшийся в голове пазл. Первым отмер рыжий. — Так это ты написал мне? — Чего? Не неси чушь, Куросаки! Я тебе ничего не писал. После легкой словесной перепалки парни уселись в тени надстройки и замолкли, демонстративно отвернувшись друг от друга. Оба понимали, как глупо это выглядит со стороны. Два идиота, припершиеся по любовным запискам и ожидавшие чего угодно, только не друг друга. — Думаю, это был не самый худший вариант развития событий, — нарушил тишину Урью, которому надоело так сидеть и тратить время в никуда, — Тут могли быть враги. Или, на крайний случай, придурки, которым не нравится политика школьного совета. — Или цвет моих волос. Секунда — и подростки дружно прыснули, не сдержав смеха. Это разрядило обстановку и смягчило напряжение внутри них самих. Несмотря на все недопонимания в прошлом, поговорить действительно было, о чем. Помимо школьных будней, товарищей связывало слишком многое. События, эмоции, жертвы… Чувства. — Куросаки…ты ведь в курсе, что нравишься Иноуэ-сан? — Знаю. Тоже скажешь, что я слепой? — Не скажу, — брюнет помотал головой. Если его одноклассник говорит так уверенно, значит, на это есть причины. — Но я рад, что ты спросил. Давно хотел поговорить с тобой об этом. Исида поднял удивленный взгляд…и замер. Ичиго смотрел на небо, мечтательно улыбаясь. От него будто исходил свет — теплый, ласковый, как майское солнце. Вообще, улыбается Куросаки нечасто. Это и делало миг до умопомрачения ценным и волшебным. — Я сказал ей, что она моя подруга, это правда. Я не забыл, как много она для нас всех сделала. Но…мне нравится другой человек. Урью с большим трудом вспомнил, как дышать. Рыжик редко был настолько откровенен. В Лесу Меносов что-то явно сдохло. Или рак на горе свистнул. Сложно сказать, когда перед глазами изрядно смущенный друг. Который, с одной стороны простой, как 5 йен, а с другой… Обычному человеку сложно вляпаться во все планы сильных мира сего, оказаться квинси, синигами, вайзардом и ещё черт-те-кем одновременно, несколько раз обмануть смерть и завести кучу связей на том свете преимущественно через мордобой. Но у него это получилось. — Кто же? — Ну…- Ичиго нахмурился чуть сильнее обычного, подбирая слова, — У него черные волосы и синие глаза. Это красивый и очень умный человек, иногда слишком. Но я всегда могу на него положиться. Даже если притворяется врагом, предателем не станет никогда. Как-то так. — Дурак. Щеки Исиды пылали огнем. Было нетрудно понять, о ком так неуклюже говорит рыжик. Это было прямое попадание. Хотя глупо отрицать, что этот парень уже давно запал в душу Последнему квинси. Хватало смелости прикрывать спину, рисковать собой и ввязываться в опасные авантюры…но не на признание. Видимо, зря. — Пусть и дурак, — не стал отпираться Куросаки, решительно накрывая ладонью изящную кисть, — Но ты мне правда нравишься. И я буду защищать тебя ещё усерднее. Веришь? — Верю. Поцелуй меня уже, болтун. Следящая за происходящим из-за угла Тацуки обреченно вздохнула — такого исхода её план не предусматривал. Придется честно сказать подруге, что шансов у неё нет. Первая любовь часто бывает жестока. Но что ни делается — все обязательно к лучшему. Вон, эти двое вполне успешно всё доказывают.