Иффи работала в «Мече и ножнах» уже третий вечер подряд. Бэйлен Тар сперва заявил ей, что постоянных свободных мест в борделе нет, но в Распутье Летианы ждали триумфального пришествия Архонта Шпилей. В преддверии этого знаменательного события народ из близлежащих селений хлынул в город, и клиентов у Бэя было хоть отбавляй, так что он, сперва лично опробовав умения Иффи, принял ее и даже отвел ей отдельную комнатушку без окон — далековато от общего зала, зато с хорошей крепкой дверью, такой, что ни одному пропойце не выломать.
Все посетители были чем-то похожи друг на друга — не слишком чистые, не слишком трезвые, не слишком приятные. Но работа есть работа, и Иффи делала свое дело на совесть — ее гости и гостьи оставались довольны.
А в тот вечер ей было не по себе. За столом собралась веселая компания, Иффи то заглядывали за пазуху, то хватали ее за зад — это было делом привычным, но она никак не могла избавиться от чувства, что ее смолит глазами кто-то помимо собутыльников.
Наконец ей стало так тревожно, что она решила обойти все вокруг и осмотреться. И не зря: когда она добралась до своей комнатенки, то увидела, что дверь приоткрыта.
— Что за шутки? — рассердилась Иффи. — Кто и зачем сюда лазил?!
Она заглянула в комнату — там не было ни души. Ворча, Иффи зажгла свечи и принялась проверять содержимое комода. К счастью, все имущество было на месте. Но едва она присела возле сундучка с ценностями, чтобы посмотреть, целы ли замки, дверь внезапно с шумом закрылась. Вздрогнув, Иффи подняла голову, и в этот миг свечи разом погасли. Она осталась одна в кромешной темноте.
Впрочем, одна ли? Ей почудилось, будто рядом что-то движется. Иффи замерла и прислушалась.
Сильная рука возникла из ниоткуда, обхватила ее и резко подняла на ноги. Иффи испуганно взвизгнула, но другая рука, теплая, чуть заметно пахнущая кровью, зажала ей рот. Руки были мужские.
— Тихо, — сказал ей кто-то в самое ухо. — Молчи.
Иффи попыталась вырваться, но поняла, что не выйдет — ее словно зажало в тисках. Она отчаянно замотала головой.
— Я тебя отпущу, — прошептала тьма. — С одним условием: ты будешь вести себя спокойно. Не будешь верещать и делать глупости. И не убежишь. Согласна?
— Угу, — промычала Иффи в чужую ладонь.
В тот же миг она оказалась на свободе, но по-прежнему в полном мраке и не понимая, что происходит.
— Слушай, ты, — дрожащим голосом произнесла она, вспоминая, нет ли у нее в комнате чего-нибудь, чем можно было бы запустить или ткнуть в незнакомца, — говори, чего надо, или проваливай. Не то я позову на помощь!
— Ты же обещала без глупостей, — ответила ей темнота.
Иффи соображала, что может быть нужно от нее неведомому человеку, не желающему выходить на свет.
— Ты вор? — спросила она. — У меня ничего нет. Я еще не успела заработать, я здесь только…
— …третий день, я знаю. Я наблюдал за тобой.
— За мной? Зачем?!
— Есть причина, — тьма, судя по всему, оскалила зубы в усмешке.
— В каком смысле?
— Детка, в каком смысле к тебе приходят посетители?
— А… — Иффи растерялась. — Хочешь сказать, ты клиент?
— Будем считать, что да.
— Не ври! — возмутилась Иффи. — Будь ты клиентом, ты показался бы Бэю, а не прятался здесь. Если не вор, то ты знаешь кто? Убийца!
— Тоже верно, — снова усмехнулся невидимый гость. — Но это не мешает мне быть твоим клиентом. Продолжишь спорить, детка, или займешься делом?
Она решительно набрала в грудь воздуху, чтобы закричать погромче, но ладонь незнакомца снова зажала ей рот, а в руке у Иффи неожиданно оказался туго набитый кошель.
— Возьми и перестань дергаться, пока я не выпустил тебе всю кровь.
Иффи ощупала кошель. Он был весьма увесистым.
— Полагаю, этого хватит?
Она энергично закивала, и пальцы, пахнущие кровью, погладили ее лицо.
Иффи растерянно прошептала:
— Зачем тебе понадобилось меня пугать? Если ты некрасивый или старый, то, уверяю тебя, я видела и не таких. Или ты от кого-то прячешься?
— Скажем так, я не люблю показываться при свете, — тьма горячо задышала ей в шею.
— Что, даже мне не покажешься?
— Так ли это необходимо? — промурлыкал насмешливый голос за спиной. Пальцы незнакомца взъерошили рыжие волосы Иффи — почти по-дружески. Он внезапно провел по ее телу так, что она задрожала.
Дальнейшее было невероятно. Иффи могла бы поклясться, что проводит ночь с любовником, а не со случайным мужчиной, неведомо как попавшим к ней в комнату, взявшим ее быстро и жадно. Что-то подсказывало ей, что опасаться нечего, и она позволила себе то, чего не позволяла прежде — отдаться вожделению, которое пробудил в ней странный незнакомец. Прижимая его руки к своей пышной груди, Иффи с наслаждением думала, что еще, пожалуй, никто из клиентов не проявлял к ней такой страсти и хорошо бы этот человек приходил почаще…
Не успела она отдышаться, как он отпустил ее.
— Хорошая работа.
— Эй, ты где? — спросила Иффи в темноту и поняла, что в комнате уже никого нет.
***
— …вот такой вышел случай, — закончила она, сидя на коленях у Бэя.
— А я-то думал, куда ты запропастилась. И что же, ты хоть напоследок поглядела на него?
— Нет, — Иффи с сожалением покачала головой. — Он так и исчез, как появился, не открывая двери. Ты не говорил, что у меня в комнате есть второй выход. Лучше бы предупредил, а то я такого страху натерпелась!
Глаза Бэйлена расширись. Рука его застыла на бедре Иффи.
— Э, девочка… Я бы предупредил. Только никакого второго выхода там нет.
— То есть? — Иффи почувствовала в горле холодный комок. Она попыталась рассмеяться: — Послушать тебя, так чуть ли не сам Бледен Марк ко мне приходил!
Смех получился нервным.
— Кто знает… — тихо ответил Бэй. — Архонт Шпилей-то уже здесь. Значит, и Бледен Марк где-то рядом. Он же на ее стороне.
— А я-то ему зачем? — оторопела Иффи и тут же вспомнила голос в темноте: «Есть причина».
***
Причина выяснилась на следующий день.
Иффи смешалась с толпой ликующих ярусников и протолкалась поближе к Архонту Шпилей — интересно было поглядеть на героиню, которой покровительствует и служит сам Бледен Марк.
У Архонта Шпилей оказались густые рыжие волосы и пышная грудь. Точно как у Иффи.
Вечером она рыдала у Бэя на плече. Тот утешал ее, называл дурочкой и говорил, что все это глупости, что она должна радоваться, раз выпала возможность заработать побольше и при этом повеселиться...
Иффи и сама не знала, о чем плачет. Ведь это только они, шлюхи, для всех, а у других любовь должна быть по чину: ткач — для ткачихи, торговец — для торговки, Архонт — для Архонта, и если все пойдет своим чередом, то рано или поздно таинственная тень перестанет приходить к Иффи…
И больше не назовет ее Джеммой.
