думать дважды

      Благими намерениями вымощена дорога в ад. Николас не мог ни согласиться. Нельзя спорить с тем, что испытал на собственной шкуре. Вечная борьба в итоге переросла в штиль, но от тишины не легче. Он теперь всегда ожидает подвоха, в страхе навредить себе, а главное — Сабрине.       Мигрень. Бессонница. А если не бессонница, то — непрекращающийся хоровод кошмаров, но не во сне, а будто наяву. Это игры разума, Лилит опять с ним играется. Лучше бы Спеллман не приходила за ним. Сейчас бы не было так обидно. Хоть и сам должен был понимать, что когда играешь с огнем - надо быть готовым к ожогам. На что он способен ради любви?       Николас ни раз задавался этим вопросом. Ради любви, ради полусмертной девушки, которую он хотел оберегать каждую секунду дня и ночи, он был готов на все. И поэтому, когда пробил его час, и маски были сброшены, Николас спас ее, совершенно не сомневаясь, не задумываясь ни на секунду. Он никогда не думал, когда следовало бы подумать дважды.       Привкус крови во рту, от которого не избавляет даже виски. Тело липкое, невыносимо тяжелое; трудно идти, когда на тебя обрушилась преисподняя во главе с ее извечным властителем. Как бы Николас ни старался отмыться, очиститься — он не мог этого сделать. Люцифер все еще в нем — глубоко-глубоко, куда ни Сабрине, ни самому Скрэтчу уже не добраться. Сабрина котёнком посапывает у него на груди, слышит биение сердца, не догадываясь, как же она сейчас от него далека.       Если бы у Скрэтча спросили, хочет ли он учиться любви у Спеллман, знай бы он наперед свою дальнейшую участь — прогулял бы это занятие. Любовь. Глупое развлечение для смертных. Чернокнижник должен всегда оставаться чернокнижником. Поступи бы он так, не чувствовал бы сейчас себя так отвратительно. Опять же, надо было думать дважды, прежде чем нырять в омут с головой.       Кровавые блики перед глазами, и вот он снова здесь, на том же самом месте, откуда начал. Красный кирпич ведет в Пандемониум, он старается сойти с дороги, но ноги не слушаются, и он снова оказывается у трона. Только властительницу сменила новая белокурая ведьма. Агония. Николас никогда не заснет. И Сабрине никогда не понять. Ей никогда не понять.       Вытащить из ада душу — неплёвое дело, но часть его души навсегда откололась от него. Ему никогда не стать прежним. Раньше он считал себя поломанным, но с высокой вероятностью исцеления, сейчас же он уверен, что починить его уже невозможно. Какая ирония, он искал спасения в той, которая разрушила его окончательно. Он сломан и сломлен. В объятьях Спеллман все было так легко и просто. Чернокнижник и полуведьма вместе проводят время, что может быть лучше? Николас привыкал любить, как смертный; Сабрина привыкала к амплуа бессмертной. Несмешная шутка. На что он готов ради любви?       Николасу тяжело думать, когда он рядом с ней. Он видит в ее глазах веру в лучшее будущее, но дьявольские черты ее лица заставляют его сердце сжаться в ужасе. - Мы справимся, Ник. Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, Спеллман.       Его сердце предательски ёкает. Может, это даже правда. На что он готов ради любви?       Скрэтч не знает. Но дай ему шанс на вторую жизнь, возможно, он бы подумал дважды, прежде чем бросаться в дьявольское пекло. Или он, все же, влюбился бы в Сабрину еще раз.