Всё ещё

— Люди останавливают вас на улице, чтобы поговорить о ваших персонажах? — спрашивает ведущая. Ноэль думает: «Ты даже не представляешь». А потом Кэм начинает отвечать, и Ноэлю кажется, что его сердце остановится прямо сейчас. — Они думают, что мы всё ещё… Проходит не больше нескольких секунд, в течение которых Ноэль делает судорожный вдох, натягивает улыбку на лицо, принимает непринуждённый вид и пытается вникнуть в дальнейшие слова ответа, надеясь, что никто ничего не заметит. Несколько секунд, жестко выбивших почву из-под ног, и Ноэль рад, что они сидят на диване. Мгновения, чуть не заставившие выкрикнуть: «Заткнись нахрен сейчас же». Кэм сам понимает, что он произнёс, но тут же ориентируется в ситуации и продолжает как ни в чем не бывало: - …что мы вместе на самом деле. Эти вопросы им задают постоянно, настолько часто, что они уже воспринимаются как само собой разумеющееся. «Уже можно отпустить», — корит сам себя Ноэль. Можно и нужно. Но иногда до сих пор сбоит. — Мы не вместе? — чертов ублюдок. Шутит, веселит толпу. Ноэль не собирается проигрывать в этом. — Мы не вместе. Зрителям нравится. Конечно же, они в восторге. Взрыв смеха оглушает его. Очень смешно, черт возьми, просто обхохочешься. Но дальше проще. Выкинуть все напрочь из головы, улыбаться, отвечать на вопросы, наслаждаться интервью, как обычно. Но слова Кэма остаются едва уловимым осадком где-то на краю сознания. После интервью Ноэль уходит за сцену: минуя ассистентов, гримерку, два поворота, коридор, прочь со студии. Благо, что на сегодня больше никаких совместных фотосессий и мероприятий. Ему почти удается сбежать. Тем более выбирает он запасной выход, и там сейчас нет ни единой души. Но Кэм догоняет его и тормозит, хватая за рукав. — Подожди! Ноэль оборачивается и отдергивает руку так стремительно, словно его ударило током. — Какого чёрта тебе надо, Кэм? Что это вообще за херня была? «Что мы всё ещё…» Внезапно видеть Кэма становится невыносимо, и боль прорывает все стены, все двери и замки, заставляя дышать через раз. Заставляя вспоминать, жалеть, чувствовать, скучать. Потому что «мы» — это то, что существовало. Жило. Горело так ярко, что, казалось, сожжет все и всех к черту. Но сгорел дотла только Ноэль. — Прости, — Кэм делает все хуже, смотря в глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Ноэль на секунду теряется. Вау. Кэмерон Монахэн извиняется. Извиняется перед ним? Это точно не сон? Но нет. Вот он, стоит, красивый до невозможности, смотрит своими грустными глазами, до одури родной и чужой космически. Ноэлю не хватает воздуха. — Да плевать, — наконец находит он ответ, — просто дай мне уйти. «Что мы все ещё…» Больше нет, впредь — никогда нет. Как бы сильно иногда не хотелось на стены лезть. Съёмки были пытками, с одной стороны. А с другой — играть было так просто. Не нужно много усилий, чтобы показывать то, что чувствуешь на самом деле. Так легко было представить, что вот это они, не Микки и Йен, что это именно они вместе, готовятся, планируют, стоят друг напротив друга и говорят гребаные клятвы. Но съёмки закончились, и Ноэлю опять приходится собирать себя по частям. — Останься, — добивает Кэм, — сходим выпьем куда-нибудь. Мы же остались друзьями. Хотел бы Ноэль, чтобы для него все было так же просто. Но он не умеет не всерьёз. И в итоге это только его собственная проблема. «Что мы все ещё…» Ноэль готов был бросить прежнюю жизнь, рискнуть всем и открыть свое сердце новому. Он был готов, Кэм — нет. Кэму это оказалось не нужно. Вот и всё. Так что Ноэль бросает: — Не сегодня. И думает: «Может быть, в следующей жизни, может, хотя бы там». А потом сбегает прочь. Тяжелый взгляд Кэмерона Ноэль чувствует горой на своих плечах.