Разбитая ваза

За всю свою жизнь Марио никогда и не думает, что он будет стоять над держащим в руках разбитую вазу парнишкой и судорожно думать о том, что делать. Будь это пару лет назад, он бы лишь смерил того уничтожающим взглядом и либо направил кого-то за новой, либо сухо осведомился о том, сколько хочет за поломку чужого имущества его хозяин. но сегодня все не так. Сегодня перед ним забитый аргентинец, сжимающий осколки пальцами и пытающийся хотя бы собрать их в одну кучку — неуклюжее движение разбивает любимую вазу уже ИХ господина. - он меня убьет..,- сквозь зубы рычит упрямый юноша, а Марио толком не знает, почему стоит как истукан, не зная, что и сказать -убьет, сам знает не хуже юноши, чье тело, пока, еще не было покрыто не одним грубым рубцом от плети, умело "танцующей" в руках их палача. Манджу зачем-то присаживается рядом, подбирает пару осколков, замечая краем глаза, как дрожат чужие пальцы, едва не обрезаясь о резкие грани. Аргентинец упрямо будет говорить, что ничего страшного и он не боится, но хорват слишком хорошо выучил все его жесты, чтобы даже издалека ощутить черный комок страха, сидящий внутри сжавшегося на корточках тела. Эти дрогнувшие запястья последний шаг к уже принятому решению — зачем-то кладя подобранные осколки обратно, он встает и молча уходит из череды комнат, точно зная, куда направляться *** -Ты?,- хищный взгляд оценивает худощавое жилистое тело перед собой, незаметно проходясь по череде шрамов на спине. - Что же..то что ты сознался может быть облегчит.. наказание,- Господин не торопится и не спешит, зная, что добыча, так добровольно давшаяся в его хищные лапы не убежит, гонимая куда более сильным инстинктом, чем страх. желание защищать.. такое сильное и такое глупое в такой ситуации, так хорошо играющее в пользу давно так не веселившегося зверя, которому уже порядком надоело зажимать в углу безропотную добычу. Переведя взгляд на замершего в тени мужчину, португалец только называет число. - 70. слишком знакомый деревянный столб насквозь пропитан кровью и потом бесконечных наказаний. Марио кажется знает его слишком хорошо, чтобы не дать подтаскивать себя к нему — на этот раз он вырывает жилистую руку у настойчиво тянущих его прислужников, спокойно кладя обе ладони на гладкое дерево над головой, усмехаясь на попытку мужчины поднять руки так высоко, чтобы нормально привязать его. Несмотря на осознание того, что произойдет через пару минут, на душе хорвата спокойствие и тишина, как у смертельно раненого волка, знающего, что он смог защитить свою семью, пусть и ценой собственной сейчас уже не такой важной жизни. - это...ЭТО Я! ,- слишком знакомый голос за спиной мгновенно разрушает гранит чужого сердца и заставляет прятать лицо от чужих глаз; хорват беззвучно рычит на глупость и безрассудство парнишки. Дурак. Не выживет же.. руки невольно сжимаются в кулаки, царапая короткими ногтями по испещренному следами дереву. За спиной тишина, и Марио, черт возьми, знает, что их господин ждет спектакля, без которого не начинается ни одно наказание. - Хватит. вина только на мне,- не давая аргентинцу сказать ни слова больше, Марио твердо произносит одну короткую фразу, переводя, насколько это позволяет связанное тело, взгляд на удобно сидящего мужчину. Тот усмехается. - Видишь, Пауло. ты ни в чем не виноват..,- нисколько не пряча гадкой улыбки, португалец тихо манит к себе аргентинца, плавно опуская его на колени у своих ног и словно бы вальяжно при обнимая за плечи, давая отмашку уже готовому палачу. Марио кажется, что его тело не выдержит и десятка ударов. Прошивающая, обжигающая плоть боль рассыпется по коже алыми полосами, горящими пламенем и омерзительно пахнущим солоноватой кровью.Марио не издает почти ни звука, только сдавленно мыча от боли, впиваясь в грубое дерево до сдираемых в мясо ногтей и кожи. только бы не выжать ни стона боли, только бы не упасть еще ниже. От каждого мычания и свиста кнута тело в ногах португальца подбрасывает от боли и ужаса, а перед глазами уже начинает плыть картина мира. Беззвучно дергающиеся губы считают количество ударов, зная, что никакие мольбы не помогут остановить это мучение. 31. Вся спина перед его взглядом уже похожа на кровавое месиво, но это еще даже не половина. 35. 40. Скорее бы это закончилось, скорее бы. Лежащая на плечах рука оглаживает кожу не от того, что это приятно. португальцу нравится ощущать, как дрожит аргентинец, словно сам переживая каждый удар снова и снова. Это пожалуй такая же сильная ласка для взгляда, как стискивающиеся кулаки и желваки на скулах хорвата, когда аргентинец пытается взять заслуженную вину на себя. Но все шоу когда то кончается… -70,- губы Пауло уже давно прокусаны насквозь, кровь течет по подбородку, смешиваясь со слезами, чьи мокрые дорожки он отчаянно пытается стереть и спрятать от человеческих глаз, впиваясь в еле дышащее тело, вбитое в столб. - Надо же..выжил, — еле слышно усмехается португалец, не упуская шанс полюбоваться на бросающегося наперекор его приказу аргентинца, пытающегося удержать падающего после ослабления пут хорвата, тащащего его на себе куда-то в тень. Ради такого он готов позволить им короткий отдых, чтобы залечить раны сейчас еле живого волка, несмотря ни на какую боль закрывающего свою «семью» ценой своего тела. Португалец знает, на ком лежит вина за содеянное, но ему слишком нравится это развлечение, чтобы отказать себе в нем.