Не отводи от меня взгляд

Иори смотрит на спящего Рику и от нежности щемит сердце в груди. Практически до боли. До сладостно-приятной боли. Сонная улыбка, растрёпанные огненно-рыжие волосы, крепко закрытые глаза и умиротворенный вид. Рику настоящий ангел, когда спит. Он мурчит себе под нос что-то о сладком тамагояки и благодарит Мицуки за любимое угощение. Иори усмехается, прикрывая рот рукой. Он любит наблюдать за спящим Рику. И всегда старается проснуться раньше, чтобы понаблюдать за ним подольше. Иори протягивает бледную ладонь к рыжим прядям и аккуратно проводит по ним. Они мягкие на ощупь. И сам Рику мягкий в своих плюшевых пижамах. А ещё тёплый. Очень тёплый, от него веет уютом и спокойствием. Тем самым спокойствием, которого Иори иногда отчаянно не хватает. В такие моменты достаточно одного лишь присутствия Рику рядом. Но гораздо легче становится, если обнять его со спины, уткнуться куда-то в шею и спокойно вдыхать родной запах. Чего-то светлого, сладкого, с мягким оттенком лекарственных трав на фоне. Трав, что Иори заваривает ему каждый вечер, надеясь, что Рику от них и правда становится легче, как он и говорит, улыбаясь своей ободряющей улыбкой. Улыбкой, которой невозможно не верить. Рику всегда замирает в такие моменты. Знает, что Иори иногда нужно почувствовать себя в безопасности. Знает, что каким бы ответственным он ни был и как бы взросло себя не вёл, Иори часто нуждался в крепкой опоре за спиной. С самого детства такой опорой был для него старший брат, которым Иори всегда восхищался. А теперь, когда жизнь ведёт их, хоть и в одном направлении, но разными дорогами, Рику однажды твёрдо решил, что сам сможет быть для Иори надёжным источником сил. Рику отчаянно хочет быть для Иори светом, освещающим путь, ведущий только вперёд, он хочет быть для Иори тем, кем для Тенна так и не смог стать. И Иори благодарен за это. От всего сердца. — Мм… — Рику ворочается на кровати и пытается спрятать лицо от слепящего солнечного света в подушках. — Нанасе-сан, — тихо зовёт его Иори, наклоняясь ближе к выглядывающей из больших подушек рыжей макушки. — Нанасе-сан, пора вставать. — Ещё чуточку… — бормочет Рику всё ещё слишком сонно, но уже достаточно чётко. — Мы опоздаем, — Иори изо всех сил пытается придать голосу строгость, но при одном взгляде на это милое недовольное лицо, сдерживать улыбку просто невозможно. — И ты будешь в этом виноват! — Ну ладно-ладно! — Рику немного приподнимается и кладёт голову на сложенные руки, щуря глаза, он смотрит на солнечные лучи, гуляющие по светлой простыне. — Иори, доброе утро! — Хаха, — Иори не может сдержать лёгкий смешок от вида мило надутых щечек и всё ещё заспанного вида партнёра. — Чего смешного? — Рику, мешая в интонации выразительное возмущение и искреннее недоумение, поворачивается в сторону Иори и хмурится, чем вызывает новую улыбку на обычно таком серьёзном лице. — Ничего, — тихо шепчет Иори и наклоняется к недовольно сжатым губам Рику, чтобы легко и быстро поцеловать их. — И тебе доброе утро, Рику. Иори быстро встаёт с кровати, лихорадочно пытаясь скрыть слишком явное смущение и коря себя за эти секундные слабости. Рику — его слабость. Иори, последнее время, часто слышит это. Иори на подсознательном уровне прекрасно знает это и сам. Но отчаянно отрицает. Потому что Рику, в первую очередь, источник его сил и вдохновения. И это никогда не изменится. А потому он вполне имеет право на эту слабость, что с каждым мигом, проведённым вместе, делает его сильнее. И так будет всегда. До самого конца. Иори не удерживает себя от непреодолимого желания обернуться, чтобы поймать этот тёплый взгляд красных глаз и насладиться самой яркой улыбкой. Улыбкой, что ярче любого солнечного света. Улыбкой, что предназначена ему одному.

***

Иори лихорадочно пытается сморгнуть слёзы с глаз. Он в считанные секунды понимает, что в их выступлении идёт не так. Когда движения их центра становятся размытыми, будто рисунок на который пролили воду. Когда Тамаки внезапно меняет их позиции, стараясь закрыть Рику от прицелов вездесущих камер. Когда Ямато и Мицуки прерывают свои партии. А Сого и Наги подхватывают Рику за плечи. Иори смотрит на всё, как в замедленной съёмке. Музыка вперемешку с обеспокоенными голосами фанатов, раздающихся по всему залу, звенит в ушах и давит на виски. Иори не может пошевелиться. Парализующий страх не даёт мыслить трезво. Сквозь шум он слышит голос Шимооки-сана, прерывающего прямую трансляцию и чувствует как чья-то тёплая рука выводит его самого со сцены. За кулисами весь персонал носится в лихорадочных попытках оказать первую помощь. Словно сквозь вату, Иори слышит, как Цумуги звонит в скорую, как Мицуки выкрикивает его собственное имя. Но Иори не может отвести взгляд встревоженных глаз от Рику, лежащего на небольшом диване в углу. Иори хочет подойти, но прекрасно осознаёт, что если старший брат отпустит его сейчас, он вряд ли удержится на ногах. Иори прислушивается к тяжелом, рванному, учащённому дыханию Рику и не может понять в какой момент он допустил ошибку. Иори ловит каждый вздох Рику и слёзы вновь встают в глазах, а горький ком подкатывает к горлу. Иори безуспешно анализирует каждое движение их репетиций, общее состояние за день и в день самого выступления, последний взгляд перед выходом на сцену и в воспоминаниях лишь ослепляющая улыбка… Улыбка не предвещающая ничего плохого. Иори не может понять где оступился, где не досмотрел, где… Где? Где? Где? -…не виноват! — обрывок фразы старшего брата, наконец, останавливает мучительный поток собственного сознания. — Нии-сан, — Иори переводит взгляд на Мицуки, в глазах которого неподдельное беспокойство, почти настоящий страх. — Я… — Успакойся, ладно? Прошу тебя, Иори, не сейчас, ты нужен нам. Нужен… — Мицуки продолжает успокаивать его и в голосе слышится настоящая мольба. Мицуки на секунду переводит взгляд в сторону Рику и вновь смотрит Иори прямо в глаза. — Ему. Иори болезненно щурится и утыкается лбом в плечо Мицуки. Совсем, как в детстве. В слепой надежде, что старший брат обязательно спасёт его от жестокой реальности. Иори, как во сне, одном из своих кошмаров, слышит мерный стук колёс медицинской каталки и видит, будто сквозь пелену, как Рику укладывают на неё и увозят. Далеко от Иори. Слишком далеко…

***

Иори сидит у больничной кровати уже полтора часа. Сидит и слушает. Писк приборов, приглушенные голоса медсестёр за дверью, шум поступающего кислорода. И дыхание. Родного человека, которым он дорожит больше всех на свете. Иори не может сосредоточиться ни на одной важной мысли в его голове. А потому он просто продолжает слушать. Внимательно. Закрыв глаза. И затаив собственное дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. И это успокаивает. Иори открывает глаза и смотрит на умиротворённое лицо Рику. Иори всё ещё подавляет в себе желание поддаться собственной слабости и дать волю всем чувствам, сдавливающим всё внутри. Он не может себе этого позволить. Не сейчас. Не в то время, когда Рику гораздо хуже. Иори знает, что старший брат абсолютно прав. Он нужен Рику. Нужен таким же сильным, каким для него пытается всегда быть сам Рику. Кислородная маска уже так привычна на любимом лице, но всё равно каждый раз заставляет сердце сжиматься от боли. Иори ждёт пробуждения Рику и игнорирует просьбы Ямато и Цумуги поехать домой отдохнуть. Они не настаивают, знают — бесполезно. Иори благодарен за ненавязчивость. — Мм… — Рику болезненно хмурится и приоткрывает губы, делая судорожный вдох. Иори берёт ладонь Рику в свою и мягко сжимает, давая ему почувствовать себя в безопасности. Ресницы Рику чуть подрагивают и он приоткрывает глаза. И первое, что показывает Иори — свою улыбку. Слабую, но всё такую же яркую. И Иори даже не сдерживает ответную. Он чувствует, как слёзы вновь режут глаза и он быстро смаргивает их. — Это ты… — голос Рику такой же слабый, как и улыбка, но в нём звучит вся нежность от которой у Иори дыхание перехватывает. — Я рад. — Не пугай нас так больше, — шепчет Иори и ему кажется, что голос окончательно сел, хоть он и не кричал, но силы тают буквально с каждым сказанным словом. — Отдохни ещё. — Прости. Я… — Рику сжимает ладонь Иори крепче, закрывая глаза, и из уголков начинают течь слёзы. — Нет! Не надо! Молчи! Всё хорошо… — Иори в момент обретает привычную твёрдость и уверенность в голосе, протягивает руку к лицу Рику и бережно стирает мокрую дорожку. — Это ты меня прости. Я должен был лучше… — Иори… — Лучше заботиться о тебе. — Иори выдавливает слова из себя, пытаясь оставаться спокойным. — Мне страшно. — Рику смотрит ему в глаза и Иори понимает о чём он. — Мы всё преодолеем. Вместе. — Иори улыбается самой мягкой улыбкой на которую только способен, подносит ладонь Рику к своим губам и нежно целует.

***

«Вместе.» Порой, Иори ненавидит свою самоуверенность. Она тянет его на дно. Уничтожает изнутри. Но самое главное, оказывается самым жестоким врагом, когда трагедии жизни бьют по всем внутренним ощущениям. Иори уже давно разучился искренне улыбаться. Наслаждаться красотой вокруг. Петь в полную силу. И давать какие-либо обещания. Иори стоит под открытым хмурым небом и наблюдает за срывающимися каплями, оседающими на холодном черном мраморе. Хранящего на себе вязь иероглифов, складывающихся в такое родное и любимое имя. «Не волнуйся, Иори, я поправлюсь.» Воспоминания давят тяжелым грузом вины. Иори не желает слышать, что он сделал всё возможное. Значит, этого было недостаточно. Значит, нужно было сделать невозможное. Иори закрывает глаза и вновь возвращает образ любимого человека из своей памяти. Он всегда там. Рядом. Иори видит его каждый раз, как закрывает глаза. Он не желает расставаться с этой памятью. Ему не нужна жизнь без этих воспоминаний. «Прошу, Иори, улыбнись мне.» Иори медленно открывает глаза и вновь смотрит на холодный мрамор, не понимая от чего его трясёт больше — подступающей истерики или нещадного ветра. Иори чувствует, как горло сдавливает, но он всё равно находит в себе силы улыбнуться. Улыбка выходит ломанной и дрожащей, но настоящей. Рику всегда дарил ему силы жить. И даже сейчас… Лишь воспоминания о нём — единственное сокровище, оставшееся у Иори — приносят облегчения в самые трудные времена. Потому его собственная улыбка — меньшее, что он может дарить своим воспоминаниям в ответ. «Живи дальше, Иори, умоляю тебя.» И он будет. Разумеется, будет. Рику бы ни за что не простил ему намеренного поражения. Иори кладёт руку на холодный мрамор и нежно проводит по поверхности, стирая капли робкого дождя. Он не знает на что надеется. Почувствовать знакомое тепло? Ощутить любовь и заботу, полузабытые, хранящиеся ещё где-то на краю сознания? В тусклом свете уютной комнаты. В успокаивающем запахе лечебных трав. В образе юноши, полного сил и желания жить в этом удивительном мире. В сонной улыбке на милом лице. В мелодичном голосе, разливающем по венам каждого, кто его слышал, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. В тёплой улыбке на губах. И в нежности в ярких глазах. Иори поднимает глаза к небу и произносит тихие, давно забытые, слова. Что были их личной молитвой. И остались таким же вечным воспоминанием среди всех взглядов красных и серых глаз, прикованных друг к другу. Навсегда. — Мы всё преодолеем. «Вместе.»