Баллада о зимней ночи

Когда зимнее солнце сядет, Загораются в небе звезды, И метель начинает пляску, Поднимается ночь над лесом, То выходят из леса тени С человечьими лицами тени, С золотыми глазами тени, И идут они прямо к дому. В доме том – жена молодая. Третью ночь она глаз не смыкает, Ждет с охоты милого мужа: Третий день как ушел охотник, Третий день как пропал бесследно. Третью ночь она сна не знает, Дочь качает она устало: Неспокойна ее малютка, Громко плачет в резной колыбели. Вокруг дома кружатся тени И скребутся в дубовые двери, Слышат голос и плач человечий, Ей поют злые зимние песни: «Ты послушай, жена молодая. Твой охотник в плену у леса. Твой охотник устал и растерян. Мы ему заметали дорогу. Мы следы его укрывали, Мы его заманили в чащу. Бродит он и тропы не видит, Твое имя он повторяет, Призывает тебя в надежде, Только нет для него дороги, И смеются над ним метели». Отвечает жена молодая: « Вы не лгите, проклятые тени! Не свести вам его с дороги! Мой охотник с тропы не сходит, Носит пояс он наизнанку, Знает тайное слово леса, Он сильней ночного дурмана! Я ему подарила перстень, Из святого железа перстень, Я вплела ему в волосы ленту, Что алее зари и крови, Я три ночи глаз не смыкала, Я ждала его безоглядно! На рассвете домой вернется, Не подвластный зимнему слову, Мой охотник из темного леса!» Ей в ответ обещают тени: «Ты открой нам дубовые двери – Мы его с добычей отпустим. Мы дадим ему волчьи шкуры С мехом теплым, как жар очажный, Серебристые волчьи шкуры – Вы таких нигде не видали. Мы ему тайники откроем, Где ценнее всех звезд алмазы, Он вернется к тебе богатым, Королей и князей богаче. Лишь отдай нам свою малютку, Ту, что плачет в резной колыбели. Мы ее серебром увенчаем, Будет жить во дворце высоком, Будет спать на мехах и шелке. А как вырастет юной девой, Королевской станет невестой». Отвечает жена молодая: «Нет вам веры, лживые тени! Вы ей в душу вдохнете холод, Ей ножом раздвинете ребра, Вместо сердца вложите камень, Позабудет она свое имя, Материнской любви не вспомнит, Станет зимней жестокой ведьмой, Вечно жаждущей теплой крови. Будет вечно кружиться в танце, Лишь в метель и пургу одета, Будет петь ваши злые песни И манить детей прочь из дома. Я за все сокровища мира Не отдам вам свою малютку!» Отвечают ей зимние тени: «Не упрямься, жена молодая. По добру открывай нам двери, А иначе войдем мы сами. Мы засовы развеем пылью, Мы в окно сквозняком проникнем, Мы в трубу проскользнем незаметно, Прокрадемся клубами дыма – Мы похитим твою малютку, Украдем из резной колыбели И подменим ее колодой, Даже глазом моргнуть не успеешь. Отвечает жена молодая: «Не страшны мне ваши угрозы! Я огня в очаге не гасила, Клятв и слова не нарушала , Я повесила гроздь рябины На оконные крепкие ставни, Нож отцовский – над колыбелью, Рядом ленту зари алее. Не войти вам в дубовые двери, Из железа верны засовы, Сохранит их святое слово!» Но кружат вокруг дома тени И поют ей в бессильном гневе: «Не перечь нам, жена молодая. Не вернется к тебе охотник. Растерзали его медведи, Затоптали копытами лоси, Сердце съели голодные волки, Снег засыпал белые кости. Только дух его бродит по лесу И в тоске тебя призывает, Но ему не увидеть дома, До скончания мира и неба Обречен он во тьме скитаться! Мы пришли за своей добычей, Нас послал Король за невестой, Так не стой у нас на дороге! Только скажем тайное слово – Станут прахом дубовые двери, Разобьются крепкие ставни, А за ними огонь угаснет, Разорвется алая лента, Не спасет тебя нож отцовский! Заберем мы твою малютку, Покараем тебя за дерзость. Скажем тайное слово снова - Обратишься в холодный камень. Будешь вечно стоять, немая, Оплетать тебя будут лозы, И палить тебя будет солнце, И хлестать будет дождь осенний, И морозить зимняя стужа. Будешь слышать, как твой охотник Стонет в чаще глубокой леса, Как твое повторяет имя – Но его ты позвать не сможешь!» Отвечает жена молодая, И звенит ее голос гневом: «Если так, то, проклятые тени, Не пролью и слезы перед вами! Я дождусь, что весна настанет, И снега растают ручьями. Я пройду охотничьи тропы, Отыщу его белые кости И зарою в глубокой могиле. Отмолю его дух у чащи. Запалю я свечу восковую, Принесу в жертву хлеб и масло, Чтоб душа его к свету вышла, Чтоб свободной ушла на небо. Если скажете тайное слово, Прахом станут дубовые двери, Разобьются крепкие ставни – О пощаде молить не буду! Я возьму верный нож отцовский, И огня я зажму в ладони. Я стеной нерушимой встану, Не отдам вам мою малютку! Не боюсь я ваших проклятий, И пока мое сердце бьется, И пока нож рука удержит – Ни одна тварь из темного леса Не коснется резной колыбели!» Ближе к дому подходят тени, Шепчут тайное злое слово, Но крепки дубовые двери, И железо верно засова, На окне алеет рябина, И бесстрашна жена молодая. Собираются с силой тени, Запевают зимние песни, Чтобы ветер пришел из леса, Беспощадный холодный ветер, Чтобы тучи небо закрыли, Не пуская и капли света, Чтоб огонь в очаге задуло, Прахом стали дубовые двери… … Но закончилось время ночи, Звезды тают над зимним лесом, Поднимается в небо солнце, Светом темный лес заливает, И под ним исчезают тени , Их проклятья тают бессильно, И выходит жена из дома, К самой кромке леса подходит, Ей навстречу идет охотник, В волосах его алая лента, А на пальце железный перстень. Он несет ей медвежий череп, На плечах его – волчья шкура, И в мешке – лосиное мясо. Говорит ей охотник тихо: «Приходили ко мне злые тени И следы мои заметали, Мне сулили они богатство, Серебро, меха и алмазы, Говорили, ты дверь открыла, Ты пустила их в дом с поклоном, Отдала им нашу малютку, Попросила забрать с собою. Только знаю – мне лгали тени И с тропы меня сбить хотели. Но любовь твоя ярче солнца, Провела меня темным лесом. Я вернулся, жена молодая, Что ж ты плачешь, как на могиле?» Расцветает закат на небе, Дом стоит на лесной опушке. В доме спят на постели двое, Их очаг горит, не угаснув. И крепки в доме их засовы, Сохранит их святое слово. Спит малютка в резной колыбели, Снится ей, что весна приходит.