***
— УПА, проснись, дорогой. — Мам? Что случилось? — сонные глаза еле открывались, разглядеть силуэт матери, старший сын не смог. — Мы с УНР уезжаем в село, там скупимся, а ты присмотри за братом. Сегодня никуда не уходите, и из дому желательно тоже, погода не очень хорошая, мало ли что. — Так почему вы тогда с Отцом уезжаете? Погода плохая. — Ложись и спи, так надо, мы хотим скупиться, у нас урожая немного, а в селе, можно все приобрести. — Ты уверенна? Давай я с тобой пойду. — Со мной будет твой Отец, не беспокойся. Вернёмся ближе к вечеру. Не скучайте. — на повышенной ноте, попрощалась ЗУНР, быстрым шагом направляясь к мужу, который ждёт ее у крыльца дома. Сны УПА долго не смотрел, уже через двадцать минут после отъезда родителей, в уголок старшего брата заглянул Украина, он всегда вставал рано утром, и обычно шагал к брату, а не к родителям, тот для него был самый лучший друг и брат. Конечно не сразу можно было понять что десятилетий мальчишка находится в комнате, он обычно не сразу будил спящего брата, а ждал, ему казалось что ждёт очень долго, а на деле не проходило и десяти минут. — Братец, просыпайся, хватит спать, уже утро, пойдем погуляем, мне скучно сидеть дома. — Украина, ты только проснулся, ты даже не завтракал. — невнятно говорил УПА, пытаясь разбудить самого себя. Эта небольшая семья жила в не очень большом доме, хотя домом это было тяжело назвать, хата не больше, радывались что не в халупе живут, и на том спасибо. УНР и ЗУНР часто уезжали в села или деревни, скупиться едой или тканью. Ткань была хлопковая, довольно дорогая, но надёжная, да и кожа хорошо дышала в дни жары, когда приходилось работать с утра до вечера на огороде, чтобы зимой было что поесть. Обычно после приезда домой, ЗУНР, звала старшего сына к себе, снять мерки, и шила одежду на него. Могла и для мужа. На младшего сына она никогда ничего не шила, он ребенок, быстро растет, и одежду шить заново только больше материала тратить, Украина донашивал одежду за братом. — Идём к колодцу. — Зачем? Я думал мы просто погуляем. — Украина, нам нужно ещё умыться и ведра натаскать, Отец и Мать придут домой, а воды нет. — Там облака серые, дождь будет, и ветер есть, братец, зачем они уехали в такую непогоду? — сидел на краю постели мальчишка. — Я спрашивал, они не ответили. Ладно, иди к столу, я сейчас посмотрю что перекусить можно. Ребенок закивал и уже сидел за столом, ожидая чего-то. УПА залез на печь, за печью было место, которое даже в жару было прохладным, там обычно сквозняк был, и печь, никак не действовала на тепло овощей или молока, которые там находились, что было странным. Это никого не волновало, плохого ничего не происходило, значит и волноваться незачем. — Теперь ясно, зачем они уехали, еды у нас нет. Мама была права. — последнее предложение УПА произнес практически в себя. — Нет? Пойдем на огород, может что-то найдем. — Нет, пошли к колодцу, возьми ведра и иди, я тебя догоню, потом пойдем на огород и уже что-то поищем, после не помешало бы и на реку пойти, хотя бы помыть овощи. — говорил сам себе дела на сегодня Армия, спускаясь с печи. Колодец находился не далеко от дома, минут пять быстрой ходьбы и ты уже на месте. Сама хата была отдельно от сел, чтобы добраться до села, нужно было пройти большое поле пшеницы и через деревянный мост над рекой. Сзади дома был сосновый лес, но и до него добраться тоже нужно было пройтись, только через огород, там обычно УНР и УПА ходили за хворостом, маленькими ветками и само собо дровами. Иногда всей семьёй ходили на весь день по грибы, самые распространенные грибы, которые они чаще всего собирали: лисички, маслята, опята. Конечно встречали и белый гриб, но намного реже, и зеленушки, только тогда когда заходили глубже в лес. До рождения первенца, УНР и ЗУНР посадили в двадцати метрах от входа в хижину волошский орех, они его купили ещё молодым деревцем. УПА, а после и Украина, с радостью лазают по дереву, как для игры, так и для сбора орехов. — УПА, ты чего застыл? — тормошил за рукав вышиванки Украина. — Пойдем, мне уже надоело тебя ждать. — Да, точно, прости, задумался. — О чем же? — Учиться хочу поехать, ну или хотя бы Отца попросить учить тому же самому что и у него в университете. — Папа же не работает в университете. Он мне врал?! — злое личико ребенка было почти красным. Невольно, но УПА хотел засмеяться. Только для начала, нужно успокоить брата. — Он не врал, он работал в университете ещё до моего рождения. И учился там же, он очень умный, по сравнению с другими сельскими… Это долгая история, он придет и все тебе расскажет. — недовольство с отца мальчишки быстро спало. — Иди быстрей к колодцу, ты там ведра оставил, а ветер сильный, подует и снесет их, потом не найдем. — Ой, точно. — неуклюже промямлил Украина и быстро убежал. У каждого из двух братьев было по одному ведру. Вода была по самые края. Каждый неосторожный шаг позволял жидкости падать на землю большими каплями. Украине было весьма тяжело нести тяжёлое ведро и УПА это прекрасно видел, но помощи не предлагал, все равно откажется. Поставив ведра возле входа в хату. УПА поднял взгляд на небо, тучи были уже настолько темными, а ветер начал подниматься, бросая в разные стороны верхушки деревьев. От такой непогоды он напрягся, не хватало чтобы родители промокли, или ещё хуже, на них не упало дерево, такое уже было, в ближайшем от них селе, на маленькую девочку, лет восьми, из-за сильного ветра, упала большая палка, одним ударом убив её. О плохом думать ему совсем не хотелось. Так что успокоившись он с братом пошел в огород; не позавтракали как никак, а надо бы, да даже обычная картошка, или огурцов с помидорами, хватило бы до приезда Отца и Матери. — Украина, подожди, нам нужна лопата, она где-то в доме, ты пока постой, осмотрись, может что-то да приглянется. — Хорошо. К счастью для Армии, лопата была у печи, быстро подхватив ее он побежал в огород, младшего брата оставлять одного в огороде, рядом с лесом, да ещё и в такую погоду, ему на долго точно не хотелось. Прибежав к брату, он сразу же закипел от злости. — Да как так можно! Украина! Мама только недавно простирала тебе одежду, а ты снова ее запачкал! Я же тебя попросил просто постоять на месте и осмотреться, а не лезть в землю, в поисках овощей! — крик от брата застал мальчика в расплох, он действительно полез в землю, но он не ожидал, что поскользнется на земле и упадет в недавно стираной кофте в грязь. — Я поскользнулся, я не специально. — Ладно, — прошипел УПА, с раздражением отворачиваясь от брата. — потом постираем. Братья немного повозились в земле, но все же, смогли откопать около пяти картошин, и они где-то нашли два, небольших по своим размерам, помидоров. Мало, но это лучше чем ничего. Сейчас стояла задача пойти на речку, эта затея УПА не нравилась от слова совсем, он уже хотел плюнуть на грязную одежду и не вымытые овощи, лишь не подвергать опасности ни себя ни брата. За то время пока братья возились в огороде, усилился ветер, и начал немного моросить дождь. — Пойдем. Нам надо постирать мою кофту, пока мама с папой не пришли. — Мы никуда не пойдем. — немного неуверенно проговорил УПА. — Что? Но почему? Я не хочу чтобы мама злилась. Да и овощи надо помыть. — Это не безопасно, смотри какой ветер поднялся. — начал говорить Армия, стоя у входа в дом, в руках у него были картошка и помидоры. — Вдруг ветка упадет, нам только этого не хватало. Овощи можно помыть, у нас есть ведра с водой, да и приготовить тоже сможем, а одежда, я тебе свою дам, она под моей подушкой, велика на тебя, но это не страшно. — Я хотел сегодня погулять. Вдруг Беларусь меня там ждёт, а меня все нет. — Я думаю его родители ему не разрешат в такую погоду на улице находиться. Лучше помоги мне, я сейчас поддержу ведро, а ты тщательно промоешь овощи.***
— А где травы лежат, которые для чая? — Не знаю, посмотри на полке возле печи. — мальчишка кивнул и полез на печь, от туда он быстро достал мешочек с травами. — Нашел. — протянул Украина и радостно побежал и сел за стол. Хата, она не была большой, скорее потому что много место занимала печь. Украина спал на печи, он ребенок, и место много не занимал, вот и спит на печи, а зимой и тепло. УПА, старший сын УНР и ЗУНР, раньше спал там же где сейчас и Украина, но из-за того что что он уже не ребенок, перешёл на кровать. Дом относительно разделен на две комнаты, между которыми нет двери. Одна довольно большая, там и находится печь. Спереди от нее стоит стол со скамьей, за которым едят жильцы хаты. С боку стоит кровать первенца. Стена доходит лишь до половины, за ней есть кровать, на которой спят родители. В комнате родителей и есть выход из дома. За столом сидел Украина, он грустно глядел в окно, дождь был сильный, а темно было так, что можно было подумать что уже вечер, а ведь и половины дня не прошло. Гром бил по ушам, а ветер колыхал ветви деревьев. — Наконец-то завтрак готов. — устало проговорил УПА. Доставая из печи картошку. — Сомнительный завтрак. — Что-то случилось, Украина? Ты сам не свой, это из-за того что ты не смог погулять с тем мальчиком? — Нет, я думаю, с мамой и папой все хорошо, просто дождь такой… — Не волнуйся и поешь.***
Уже давно вечер, после завтрака УПА лег спать, так и проспал до вечера. Он бы так и отдыхал, если бы не понял, что родителей все ещё нет, а ведь дождь успел закончится и на небе были видны звёзды. — Украина? Ты спишь? — сонно спросил Армия, пытаясь что-то разглядеть в темноте. — Ещё нет, братец, можно я с тобой сегодня посплю? — с надеждой смотрел на старшего брата мальчишка, надеясь что тот даст положительный ответ. — Ложись конечно, только, разве мама с папой все ещё не пришли? — Нет. — слезая с печи проговорил Украина. И уже через секунду он лежал на кровати брата. — Ложись, или ты уже спать не хочешь? — Да, сейчас. — мысли не давали покоя, страх в теле парня лишь возрастал, родители должны были вернуться ещё очень давно, а их нет.***
Ночь прошла так быстро, но сон для двух братьев приходил очень долго, молния била каждые десять минут, а дождь лил как из ведра. Под утро гром и молния стихли, а дождь так и шел, не переставая, не давая возможности даже выйти на улицу. С лучами солнца встал и УПА, как можно тише встал с постели и пошел в другую комнату, там где должны были ночевать родители. Но там никого не было, что сильно разочаровало парня. — Говорил же, не надо было идти. — Ты чего не спишь, братец? Обычно я раньше тебя просыпаюсь. — Посмотри, дождь за окном сильный идёт. — попросил Армия, разыскивая что-то в постели Отца и Матери. — Нет, не такой сильный, но все же идёт. А мама с папой уже дома? — мальчишка подошёл к брату, и, конечно, заметил отсутствие знакомых и родных ему людей. — Сиди дома, хорошо, Украина? Я скоро приду, обещаю, но из дому, не выходи. Я пойду посмотрю, может встречу родителей. Обещай мне, что никуда не уйдешь. — Обещаю. — с неким сомнением ответил Украина, в руке сжимая лоскут ткани, который он нашел на печи. Ветра уже не было, но одежда сильно промокла, что по приходу домой нужно будет сменить ее. УПА уже был на пол пути к селу, он уже подходил к мосту через реку, по которому он часто проходил. Возле моста, он заметил две фигуры, лежащие на земле, они были неподвижны, что напугало парня не на шутку. Быстро подбежав к неподвижно лежащим людям, он вздохнул с облегчением и разочарованием, это были не УНР и ЗУНР, но присмотревшись, он заметил что люди дышат, это единственное что было хорошее. — Дети? — удивлённо вскинул брови Армия и присел на колени. — Действительно, мальчишка и девчонка. Спят?! Просыпаетесь! Да как можно то срать под дождем?! — УПА, активно тряс за плечи девочку, как ему показалось ей лет двенадцать, не больше. С ее стороны послышалось неразборчивое мычание и быстро хлопающие глаза. — Что? Леша! Леша, проснись! Ты почему спишь то?! — Я не стал! — сразу же послышался второй голос. — Зачем так кричать, Ленка! — Ты сам сейчас кричишь как резаный. — спокойно сказала Лена, поднимаясь на ноги, и помогая подняться другу или брату. Дождь уже заканчивался, и немного моросил, это радовало всех, мокнуть, а после и заболеть, не сильно хорошая перспектива. — Вы куда шли то? И чего лежали по середине дороги? — Мы не обязаны отвечать незнакомцу! — громко крикнула Лена. Армии стало быстро понятно что у этой девчонки лучше ничего не спрашивать, а вот мальчишка, может будет и спокойней. — Допустим. Ладно, Леша, правильно? Почему вы здесь, а не дома, и куда вы шли? — Мы хотели увидеть дом, который через поле, в селе говорят, что там живёт семья, и как говорят взрослые, вполне хорошая, муж и жена часто ходят к нам в село за покупками. Вот нам и стало интересно, кто же там живёт. И почему они не переедут в село, а живут как отшельники. — быстро тараторил мальчуган, с интересом все рассказывая. — А валялись на дороге почему? — в голосе Армии был слышен какой-то холод и явное раздражение. — Так когда мы шли, началась гроза, вот Ленка от стара и упала, ну, а я тащить ее бы одну не смог, а людей рядом не было. Лег рядом, и даже не знаю как, уснул. — все то время как Леша рассказывал, Лена пыталась закрыть ему рот, уж больно она не хотела, чтобы кто-то узнал об их выходке, и она не хотела чтобы кто-то знал, как она от страха сознание потеряла, стыдно было, что вроде как взрослая, а сама как ребенок. — Слабо мне в это верится. — пробубнил себе под нос УПА. — Скажите, вы вчера видели женщину и мужчину, ну эту пару, про которую вы говорили. — Вчера, перед тем как уйти. Они зашли к тете Люде, она там продукты продавала. — проговорила девочка. — Ладно, Леша, пошли, нас наверное уже обыскались. Плюнув, УПА последовал через мост, а там уже по тропинке, минут пять, и уже в селе будешь. Сейчас главное было это найти ЗУНР и УНР. Он любил родителей, и потерять их, был не готов, не говоря уже об Украине. Дети уже побежали по домам, дождь перестал моросить, и уже было возможно идти спокойно, а не бегом. Из домов выходили женщины и дети. По крайней мере, УПА видел только их, мужья на глаза попадались редко. Пройдя по селу уже приличное расстояние, он разочаровался. Не увидев своих родных. Отчаявшись, Армия начал подходить к людям и расспрашивать, может кто да видел. — Вітаю, ви часом не бачили чоловіка та жінку? Вони частенько сюди ходять, щоб купити тканину і деякі продукти. Живуть ще, через поле та річку. [Здравствуйте, вы случайно не видели мужчину и женщину? Они часто сюда ходят, чтобы купить ткань и некоторое продукты. Живут ещё, через поле и речку.] — быстро подбежал к одной женщине с двумя детьми, спрашивая, и надеясь получить утвердительный ответ. — Хто? А, так, звісно, вони частенько купують у мене продукти. А навіщо вони тобі? [Кто? А, да, конечно, они часто покупают у меня продукты. А зачем они тебе?] — с подозрением спросила женщина, немного отойдя от парня. Сузив глаза, они осматривала его с головы до ног, ища что-то, за что можно было осудить, и убежать от парня. Не найдя причину, она немного расслабилась, но опасение, все же, сохранила в своих глаза. — Ця сім’я купує у моєї Матері тканину, вчора вона їх бачила, але ті не підійшли, а потім і взагалі, зникли. [Эта семья покупает у моей Матери ткань, вечера она их видела, но те не подошли, а потом и вообще, пропали.] — как можно подробней врал УПА. — Так їх солдати забрали, це в селі вже всі знають, ще вчора. Навіщо вони їх із собою увезли, я не знаю. Вони ще питали селян, чи знає хтось, є у цієї пари діти. Але селяни солдатам не довіряють, от і брехали. А коли почали питати де вони живуть, то ми це точно не знаємо. До що ж там, ми навіть імен цих двох не знаємо. Що ж казати про домівку. [Так их солдаты забрали, это в селе уже все знают, ещё вчера. Зачем они их с собой увезли, я не знаю. Они ещё спрашивали селян, знает кто-то, есть у этой пары дети. Но селяне солдатам не доверяют, вот и врали. А когда спрашивали где они живут, то это мы точно не знаем. Да что уж там, мы даже имён этих двоих не знаем. Что ещё говорить про дом.] — кратко, как могла объяснила женщина, да и махнула на Армию рукой, мол больше не знает, и спрашивать подробности смысла нет. — Солдати? Зрозуміло. Дякую, що витратили на мене свій час. До побачення. [Солдаты? Понятно. Спасибо, что потратили на меня свое время. До свиданья.] — с раздражением поблагодарил УПА, и как можно быстрее удалился из села. Он не хотел в это верить! Да как солдаты вообще узнали, что УНР и ЗУНР именно здесь? К счастью, они не знают про него и Украину, но это не на долго, рано или поздно, они найдут их, и что будет потом, он точно не знает.***
Домой УПА шел очень медленно. Солдаты доставили его родителей к СССР. Что этот мужчина может сделать, он не знает, и не доверяет ему. Самое главное было не решенным, как это рассказать Украине? Ему будет тяжело это пережить. Из всех родных ему людей, остаётся только его младший брат. — УПА! Привет, ну наконец-то ты пришел! Где сама и папа? — выскочил из дома мальчишка, напрыгнув на брата и спрашивая его. — Видишь ли, Украина, они не вернуться, скорее всего никогда. — начал говорить Армия, опуская брата на землю. Он решил на прямую рассказать что было на самом деле. Украина уже не настолько мал, чтобы не понять этого, реакция скорее всего будет со слезами и соплями. Но к этому УПА готов, и даже рад, что его брат не подросток, от которого можно было бы ожидать всего. — Их забрали солдаты, а когда солдаты кого либо забирают, они не возвращаются. Их может быть не убили, а всего лишь, отправили куда либо работать, они бы и отправили нас, но про наше существование они и не догадываются. — Так надо было им про нас рассказать! Как мама с папой без нас будут, а мы как без них? Их же на работу увезли, да? Их же не убили? — с надеждой и печатью в голосе спрашивал ребенок. Пускай их заберут на работу, нежели убьют, так душа мальчишки будет спокойна. Вот только смерть родителей, неизбежна. — Скорее всего нет. — сколько вранья в одном предложении, и такого большого. УПА ненавидел враньё, и сам всегда говорил правду и требовал этого же от остальных. — С ними все хорошо. — Обещаешь? — Пойдем в дом. Нам сейчас нужно отдохнуть, сейчас уже вечер, пора бы и спать пойти. — перевел тему Армия шагая по тропинке в хату. Утро, столь ясное и красивое. Забыть такую новость очень не легко. Украина сегодня спит дольше чем обычно. Подойдя к младшему брату, УПА смог увидеть высохшие дорожки от слез. Что его очень расстроило. Он даже ночью не пошел и не лег к Армии в постель, когда тому было грустно или страшно. В хате похолодало, это он заметил ещё тогда когда проснулся, наступает осень. Нужно будет начинать печь топить, чтобы в доме все не замерло. Украина лежал в позе эмбриона, ему было холодно. Отойдя от него, Армия подошёл к своей кровати, взял от туда одеяло и укрыл им мальчишку. Дров в доме было немного, сейчас главный в семье УПА, сейчас он отвечает за свою жизнь и за жизнь Украины. Взяв топор он направился в лес, дрова нарубить, может хвороста набрать, или грибов каких собрать. К счастью с последним у него точно проблем не возникнет, Отец часто брал первенца с собой, и учил его, какие грибы брать можно какие нет, так же учил и примерам, математики, из подручных средствах, какие найдет в лесу, а дома и письму с орфографией. Мотнув головой, Армия ударил топором по деревяшке, разрубив её на две части. Мысли его занимало лишь одно: «Что делать дальше?». Воспитанием детей он никогда не занимался, да и жить на что-то да нужно, а шить он не умел, как делала это его мать. — Чему я вообще удивляюсь? Все хорошее всегда заканчивается. Вот только, что, мне черт побери делать дальше! — со злостью и ненавистью он бросил топор на землю, а сам тяжело упал, растирая руками по щекам слезы. — Нет! Я уже не ребенок! Какие ещё слезы! — кричал во все горло он. Это было так необходимо ему, открыть свои эмоции, дать волю чувствам, ведь так всегда становится легче. Пролежав на земле не больше получаса УПА поднялся на ноги, решив что сейчас, он необходим Украине, и думать он должен и о нем. На спине были ветки и дрова, перевязанные веревкой, в руках был топор. Вот уже совсем близко дом, он уже будет скоро там, главное, он знает, что его там ждут, пускай только один человек, но родной. Зайдя в хату и пройдя к печи, ничего не изменилось, кроме того, что Украина спал спокойным сном, и был расслаблен. Тихо положив перевязанные дрова возле печи, он аккуратно взял на руки брата, и перенес его в свою постель. Печь ему сейчас будет нужна, и он может будет шуметь. — Ну и что же приготовить? Вроде бы борщ у нас есть, но это лучше оставить на обед. Помидоры вроде бы остались и картошка. Это все не то. Наверное спеку хлеб. Лёгкая улыбка появилась на лице парня, хлеб он всегда любил готовить, и всякие пироги и пирожки, любил печь всякие вкусности. Муки у его семьи много, даже очень, это было на радость, за две недели до того как родителей забрали солдаты, они купили большой мешок муки, которого хватит и на зиму и на весну. УПА одел фартук Матери, в котором она часто готовила. Руки, лицо, весь фартук были в муке, сейчас он месил тесто. Взглянув на улицу, быстро понял что уже день, и как бы не хотелось будить Украину, но ему нужно вставать, иначе ночью не уснёт. — Братец, вставай, уже далеко не утро. — медленно подошёл к постели УПА приговаривая эти слова. — УПА? — расстроенно проговорил мальчишка и открыл глаза. Украина увидел брата всего в муке. Невольно он улыбнулся от его вида. — Вставай давай, поможешь мне хлеб испечь. — мягко улыбнулся Армия, похлопав ладошками, тем самым струсив муку на младшего брата. — Эй! Так не честно! У тебя мука! Я сейчас тоже возьму. — засмеялся малец и быстро выскочил из кровати, подбегая к мешку с мукой, оставив отпечатки рук на ней. Налетев на Армию, Украина обнял его, тем самым оставил отпечатки ладошек и подушечек пальцев на чистой одежде брата. Тот от неожиданности упал на деревянный пол больно ударившись копчиком. Боль была довольна сильной, но УПА не подал виду, и просто дальше, не обращая внимания на нее, как либо играл с мальчишкой. — Все, хватит. — смеясь проговорил Украина, уже весь в муке, но с широкой улыбкой на лице. — Тебе помочь надо? — Руками пол трогал? — Нет, не трогал, ну почти не трогал. — Иди я помогу руки помыть, потом тесто месить будешь. Забросив дрова в печь, УПА поджёг их благодаря хворосту, уже через десять минут он поставил хлеб в печь. А сам вместе с Украиной пошел умываться и переодеваться. — УПА, папа мне теперь не сможет рассказать про то что он учился в университете. — Я тебе расскажу, но немного позже. Папа же нас многому учил, письму и математике, ведь так? — сел на скамейку Армия подзывая брата к себе. Мальчишка кивнул в знак согласия. — Я смогу продолжить тебя обучать, тому чему учил тебя Отец, с завтрашнего дня продолжим учебу. — А как же ты? — грустно спросил мальчик, присев ближе к брату. — У Отца остались книги с университета, я буду сам учиться, я уверен, у меня получится. — Мы теперь одни. Да, УПА? — неожиданно для Армии спросил Украина. Наклонившись к нему, стало видно что Украина начал пускать слезы. — Мы не одни, мы с тобой вместе, мы справимся. Я тебя не брошу. — от грусти, Армии самому стало не по себе, он обнял брата, чтобы тому стало легче, УПА не хотел признавать того, что объятия ему тоже были очень нужны. — Запомни, никогда не смотри назад, иди вперёд, не зацикливайся на горе, жизнь из-за этого не останавливается, она только начинается. — сказав эти слова, УПА отстранился от брата и бегом побежал к печи, учуяв запах чего-то подгорелого.***
Самый разгар зимы. Весь день шел снег, не давая возможности на долго выйти на улицу, чтобы не замёрзнуть. Ближе к обеду, ветер поднялся, и снег начал бить в лицо, от чего щеки краснеют, и немного болят. Украина сидит дома, сначала он хотел пойти погулять по селу, и поиграть с местными ребятами. На из-за метели, эту идею пришлось отложить. УПА с самого утра пропал, он ушел в село, причину Украина не знал, еда вроде есть, да и одежда тоже, идти в село смысла нет, но его это особо не волновало. — Украина, я дома, одевайся и пошли. — Что? Куда? Зачем? Там же метель. — удивлено спрашивал Украина, выбежав на встречу брату, который уже протягивал ему руку, держа в ней верхнюю одежду. — Я когда дошел до села увидел солдат, они что-то все время расспрашивали сельских жителей. И один мужчина, похоже, рассказал где мы. — Это разве плохо? Ну мы сможем увидеться с мамой и папой. — Нет, Украина! Давай за мной, если хочешь жить. Я этим солдатам не доверяю. — На улице метель! Это опасно! Братья бежали по лесу. Снег резал щеки, а Украина уже выдохся, бежать было все сложнее и сложнее, куча вещей давило на тело, движения были скованы, желание отбросить верхнюю одежду было настолько велико, что Украина в один момент уже был готов снять пальто, и бежать без него. Этому не дал случиться УПА, который остановился, чтобы отдышаться. — Скажи мне, зачем? — тяжело выговаривал слова Украина, глубоко дыша. — Солдат не было, — сглотнув и более менее уравновесив дыхание, продолжил. — Зачем так рано было убегать? В метель! — А ты хочешь чтобы тебя расстреляли?! — Тогда почему мы не пошли в село?! — злость с обеих сторон кипела. — Ты уже совсем тупой! Скажи мне! Солдаты со стороны села и шли! Если бы мы двинулись в село, то это можно было бы официально назвать самоубийством! — УПА не понимал, почему его брат настолько глуп, и не может понять столь элементарных вещей. В один момент двое братьев замолчали. Украина уже рвался, чтобы разрушить тишину, и что-то сказать в сторону брата, как увидел его знак, чтобы тот вел себя тихо. Преодолев свое желание открыть рот, Украина прислушался. С далека были слышны мужские крики, которые стремительно приближались в их сторону. Голос был тяжёлый и басистый, от которого могли пойти мурашки. — Я что-то вижу! К востоку! — закричал тот же самый мужчина. УПА увидел точку, которая все приближалась и приближалась. Тот мужчина сидел на коне, и уверено приближался к двум братьям. За спиной у него было ружьё. — Вставай же! Быстро уходим! — зашипел, как тот злой котяра в селе, УПА, схватив младшего брата за запястье. Силы быстро покидали украинцев, а солдаты все приближались, и можно было подумать, наступали им на пятки. Снег безжалостно был в лицо, дышать было невозможно, холодный воздух отдавался болью в горле. Ноги подкашивались, и с каждым шагом, братья думали что вот-вот ноги их не удержат, и они тяжело упадут в снег. Пальцы на ногах и руках онемели, двигать ими было невозможно, они просто не чувствовались, как собственно и нос. Тело била дрожь, даже резкий всплеск адреналина, не смог затуманить холод. — Стоять! Буду стоять! — деревья усугубляли положение солдат, пробираться на коне было невозможно, так что многие уже бежали за украинцами, пытаясь запугать их. — Я кому сказал! — Они позади нас, УПА! Они сейчас нас догонят! — с истерикой и слезами на глазах, верещал мальчишка, все время дёргая рукав старшего брата. — Что нам делать?! В миг послышалось нажатие на курок, произошел выстрел. Пуля за секунду, пробила кожу и в миг хлынула кровь. Армия тяжело упал, захватив за собой Украину, отпустив младшего брата, он начал стонать от боли и схватился за ногу из которой не прекращался литься кровь. — УПА? Что с тобой? Тебя подстрелили? — растерянно мотал головой мальчишка, боясь до тронуться до брата. Уже через секунду двоих украинцев окружили около десяти человек. Одного из которых УПА быстро узнал, и он никак не ожидал встретить СССР. — Этот чё за мелкий? — спросил Союз, ухватив за пальто Украину, который начал брыкаться и сопротивляться. — Отпусти его! Свинья советская. — в порыве гнева окровавленной рукой, Армия схватил за шинель русского. — Заткнись ты, фашист. — не жалея сил СССР с силой ударил с ноги по лицу Армии, от чего тот потерял сознание и упал на снег. — Что ты сделал?! Это мой брат! — Брат? Антон! Что эта за мелочь? У УНР и ЗУНР был только один сын, я думал это и была та тварь. Про этого в селе люди ничего не говорили. — Не имею ни малейшего понятия. Похоже, этот мальчишка не появлялся в селе. — неуверенно произнес молодой парень, немного старше Армии. СССР этот ответ не устроил. — Смотри мне в глаза. — грубо произнес Совет резко дёрнув ребенка за плече, тот же мигом перестал что либо делать, и просто уставился полным ненависти взглядом на мужчину. — У этого территории. — С чего вы взяли, СССР? — По глазам вижу, у моего мелкого и Беларуси, точно такой же оттенок в глазах, какой-то неестественно зелёный, правда в его глазах это заметить тяжело, интересно почему? Неужели потому что глаза карие. — начал в слух раздумывать мужчина. — Уведи мелкого. — толкнул в спину мальчишку, поближе к Антону. — А с этим что делать? — спросил уже другой солдат, удивлённо смотря то на парня, то на главного. Когда Антон и Украина уже скрылись из виду, СССР решил ответить. — Пусть умирает, он не важен, у него нет земли. Да и проблем от него наберёшься. — махнул рукой Совет, уходя прочь от места, предполагаемого убийства.***
Украина сидел на старом стуле. Весь поход в это место он пытался вырваться и убежать к брату, но у него это не получалось. Его радовало лишь одно, то что сейчас он не чувствует ужасный, пробивающий до костей холод. Страх пульсировал в его теле, не давая возможности спокойно сидеть на стуле. Он не доверял этому месту, оно ему не нравилось, и ожидание, кто, и когда войдёт сюда, было мучительно долгое. Наконец ручка повернулась, в комнату вошёл мальчик. Глаза украинца расширились и выступили слезы. Руки сами потянулись вперёд и уже через секунду, он крепко обнимаю своего друга, которого не видео уже давно. — Беларусь? Что ты здесь делаешь? — первое что спросил Украина, после того как опустив друга. — Я приходил на наше место, а тебя там не было, ты куда пропал? — Украина?! Я не могу поверить, что ты здесь! Почему ты здесь? Ты же говорил у тебя есть папа и мама, так ещё и брат. Ты не должен быть здесь. — Маму с папой куда-то забрали, я их уже давно не видел. А УПА, я не знаю что с ним, меня увел солдат, после того, как какой-то мужчина подстрелил моего брата… — Проси, потом расскажешь, когда будешь готов. — мягко улыбнулся Беларусь. — БССР? Что ты здесь делаешь? Разве я разрешал входить в мой кабинет? — Нет, просто. — мальчик замялся, отговорки у него не было. Украина же смотрел на друга полным непониманием взглядом. — Его зовут Беларусь, а не как-то БССР. — без капли страха, возразил Украина. — Это вы, это вы подстрелили моего брата! — С ним все хорошо. Я его отправил к твоим родителям. — без капли эмоций сказал Союз, глядя на двоих детей. — БССР, уйди с моего кабинета. Дверь захлопнулась, Украина и СССР остались одни, мальчишка уверенно сел напротив стола на тот же самый стул, внимательно смотря прямо на мужчину. — Я тоже хочу к родителям, и к брату! Отправьте меня тоже! — Прости малыш, но ты останешься со мной. — Украину эти слова возмутили, он уже далеко не малыш, ему десять лет, уже вполне самостоятельный ребенок. — Документы уже оформлены, давай, познакомимся лучше. — на лице мужчины сразу появилась добрая улыбка, взгляд смягчился, и выдавал лишь тепло и доброту. — Меня зовут СССР. — Украина. — неохотно представился мальчишка. Он уже хотел что-то сказать, но его перебили. — Украина, не бойся, с твоим братом и родителями все хорошо, они сейчас отдыхают в большом доме, я к твоим родителям иногда езжу, чтобы проведать их. Тебя я отправить не могу, ты ещё мал. — улыбки уже не было, подделывать эмоции Союз умел хорошо. Глаза выдавали беспокойство. — Тебе понравится быть у меня, тебе будет с кем играть, ты ведь редко с кем гулял, когда жил в том доме. А сейчас у тебя будет два брата, почти твои ровесники. — И кто же они? — РСФСР и БССР. — У Беларуси есть отец, его зову БНР. — возразил мальчик, это не понравилось мужчине и тот немного напрягся. — Лучше пойдем я тебя с ними познакомлю. Встав с кресла и взяв ребенка за руку, СССР направился к выходу из кабинета. Дальше было много коридоров и входов, путь Украина не запомнил, он рассматривал все что висело на стенах. — РСФСР, БССР это ваш новый брат. — Украина был насторожен и удивлен этой ситуацией, все так быстро, не может быть, с кем-то знакомить? Он даже не знает этого мужчину, неужели всё придется спрашивать у так называемых новых братьев? — Я РСФСР, родной сын этого мужчины. — мальчик указал пальцем на отца. — Ты такой высокий. — удивлено произнес Украина. — сколько же тебе лет? — Мне двенадцать, я не высокий, это ты ещё мелкий. — от этих слов Украина нахмурился, но посмотрев на того мальчика, не увидел какой либо агрессии или высокомерия, так что быстро успокоился. СССР покинул комнату и сказал что вернётся через пол часа, заберёт документы и они поедут домой. На последок сказал новое имя Украины. — Беларусь, мы теперь с тобой братья? — пожал плечами УССР. — Похоже на то.***
Открыв дверь в дом, УПА тяжело упал на пол, но быстро собравшись, поднялся и хромая пошел обработать рану и вытащить пулю. — Я спасу тебя, Украина, чего бы это мне не стоило.