***
— Эй, что ты к нему пристал, шакал? — грубо воскликнул появившийся из неоткуда друг Феликса в тот момент, когда Со подошёл к парню в вестибюле после уроков для того, чтобы мирно поздороваться. — Я просто хочу подружиться. — Дружись с кем-то другим, — он фыркает, осматривая Чанбина с ног до головы и резко разворачивается, хватая Ли (который безвольно поволочился за ним) за руку, потянув за собой восвояси. Таким образом, с каждым разом уверенность и надежды Чанбина разбивались в дребезги. Почему он его так оберегает? А точнее — от чего? Это заставляло парня задуматься и переосмыслить своё поведение с внешним видом (даёт ли он повода думать о нём, как о плохом человеке), но ничего особенного и настораживающего Со не находит: повседневная одежда у него самая обычная, форма в школе у всех одинаковая, причёска у него весьма безобидная, может, черты лица какие-то не такие, злодейские? Непонятно. И его многочисленные, длительные рассматривания себя любимого в зеркале со всех сторон и ракурсов никак не наводили на разгадку и мысли.***
Школьная столовая; он снова видит Феликса, но уже без его пришибленных друзей, сидящего абсолютно одного за столом и что-то поедая. Парень подходит сначала к буфету, покупая вместо одной — две пачки сока и на весёлой, дружеской ноте подходит к Феликсу. — Привет? — тот кивает, а Чанбин воспринимает это как знак того, что он может присесть рядом. — Извини, что преследую, но я правда хочу подружиться с тобой, — тут Со с располагающей к себе улыбкой протягивает ему сок, а Феликс в очередной раз смущённо начал часто мотать головой в стороны. — Бери, иначе я обижусь, — это заставило обрести улыбку и самого Ли, поэтому он любезно принимает напиток, продолжая есть свою еду. — Как тебя зовут? — для начала спросил Чанбин, протыкая трубочкой сок и припав губами к ней, делает маленький глоток. Следующих действий младшего он никак не ожидал, потому что тот неожиданно развернулся к своему рюкзаку и стал там рыскать, что-то ища. Вскоре, Феликс, видимо нашёл то, что искал и повернулся к удивлённо наблюдающему за ним Чанбином с блокнотом и ручкой в руках; посмотрел на старшего изучающе, а после перелистнул на чистую страницу, что-то увлечённо написав там. Через пару секунд к взору Со предстал этот же листок, на котором красивым почерком было мелко написано «Ли Феликс». Тут старший, мягко говоря — впал в шок, его подростковый разум, который ещё не имел дела с такими людьми, не знал как реагировать и он просто часто хлопал ресницами пару секунд, прожигая листок взглядом, прежде чем подать голос. — Ты… Не слышишь меня? — ну не мог же он так прямо спросить «Ты глухонемой?» — прозвучало бы грубо. Феликс недолго думая кивает. Почему он подтвердил это, когда на деле всё прекрасно слышит? Просто он решил, что будет легче выставить себя с таким отклонением, чем целую вечность отвечать на надоевшие вопросы и рассказывать то, почему же он молчит. Да, соврал, но Ли не думает, что ему когда-нибудь придётся заговорить с Чанбином, поэтому его это совсем не колеблет. — А как ты понимаешь, что я говорю? — Чанбин указывает на свои губы, а после видит, как Феликс пишет: «Я хорошо читаю по губам». — Ух ты, это круто! — восклицает Бин, а после видит, как младший улыбаясь пишет ещё одно предложение: «А ты Чанбин, если я не ошибаюсь?». — Да, я Со Чанбин, — как-то неожиданно бордо подтвердил тот (скорее всего, его взбодрило то, что тот уже сам начинает что-то спрашивать, беря инициативу). — А ты со всеми через блокнот общаешься, да? Этот вопрос вызвал у Феликса затруднения, но тут уже он врать дальше не стал, и в кои-то веки написал правду: «Мои друзья знают язык жестов», а в конце от волнения почерк стал менее красивым и уверенным. — Правда? Это так клёво! — глаза Чанбина блестели. — Я хочу быть твоим другом, научишь меня языку жестов?! — он не перестаёт восторженно и громко говорить. Совсем как ребёнок, хоть и старше Феликса, но второй ведёт себя более по-взрослому; хотя, мог бы он говорить — наверняка был бы таким же, как Со. Видя неуверенность на лице Ли, Чанбин добавляет: — Пожалуйста! Я буду усердно учиться, мне правда это интересно! — и Феликс ломается, тяжело выдыхает и слабо кивает, смотря в тарелку. — Спасибо, Феликс! — как-то неконтролируемо Бин прильнул и крепко обнял парня, заставляя того смутиться, а после быстро отстранился, осознавая, что из-за этого Феликсу, возможно, было некомфортно. Но, не сказать, что тому было некомфортно — он любил внимание, которого ему так не хватает, хоть и боялся это осознавать. — А почему ты такой пугливый? Я выгляжу как-то не так? — Чанбин наклоняет голову на бок в вопросе, на что в ответ читает следующее, что Феликс писал с еле-еле видной грустью на лице: «Меня дразнят, я боялся, что ты тоже будешь. А мои друзья просто слишком опекают меня, извини за их странное поведение». — Как ты мог такое подумать? Я не из тех, — на эти слова Ликс улыбается, думая уже о своём. Феликсу Чанбин кажется странным, добрым, шумным и глуповатым, но почему-то Феликсу всё равно кажется, что с ним будет интересно, и это знакомство не станет ошибкой. «Сегодня я наконец-то смог поговорить с ним… Ну как, поговорить — говорил только я. И он согласился учить меня языку жестов, я рад, что мы станем ближе».