***
Застежка золотой клипсы щелкает, закрепляя сережку на ушке Уолтера, которое вскоре скрывается за локоном блондинистого парика. Около минуты просто глядя на свое отражение в большом зеркале, Беккет может с уверенностью сказать, что влюбляется в свой необычный образ сексапильной спутницы лучшего шпиона и агента на всеобщей памяти. Поведя плечом, прядь парика спадает с него, оголяя белоснежную кожу с россыпью небольших веснушек. Оставался последний штрих. Пальцы, облаченные в красный бархат перчатки, берут со стола алую помаду, аккуратно нанося ее на пухлые губы. Чуть сжимая их, лучше размазывая цвет по ним, Уолтер с громким чмоком вновь размыкает губки, улыбаясь самому себе. Он был неотразим. Бледно-красные тени, что были в тон к помаде, ярко сверкали на веках парня, кое-где поблескивая на ресницах, пышно обрамлявших большие глаза. Поправляя прическу, Беккет все-таки встает из-за туалета, напоследок пшикая на себя духами со сладковатыми нотками, надевая туфли на высокой шпильке, что делали его и так длинные тонкие ножки еще длиннее, от чего парень казался еще более женственным. Покачивая бедрами, хватая со стула розовое боа, Уолтер уверенно шагает к двери, неплохо держась на каблуках. Что ж, он уверен, что понравится сегодня всем без исключения. Но все же хотелось, что бы от него в восторге был один определенный человек. Стоя прямо перед дверью в номер Стерлинга, Беккет все-таки сходит с первоначально решительного настроя, вновь начиная нервничать. Но, взяв себя в руки и выпрямив спину, стучится, гордо входя, даже задрав носик. Его внимание сразу привлекла фигура в тени роскошной гостиной. Тусклый свет горел только рядом со входной дверью, совсем не освещая огромное помещение номера. Но все равно в отражении панорамного окна виднелся немного растерянный силуэт парня в платье и агента, буквально прожигающего Уолтера непонятным взглядом. Он почему-то нахмурил брови, оценивающе оглядев ученого с ног до головы, прикусив нижнюю губу. После чего молча развернулся, подходя ближе. Можно было заметить, что Лэнс был словно грозовая туча, надвигающаяся прямо на ни в чем неповинного друга, но Беккет сразу смекнул, что это все от нервов. Даже не собираясь донимать того вопросами, Уолтер скоро устремился вслед за Стерлингом, звонко стуча каблучками.***
Отовсюду слышны звуки выстрелов, перебиваемые криками напуганных людей, так что никто не услышит сейчас звука падения красных каблуков, к черту сброшенных вниз по лестнице ведущей на крышу, по которой сейчас резво, переступая ступеньки, неслись Уолтер и Лэнс, сбегая от группы Якудза. Босые ноги Беккета, перепачканные кровью, оставляют алые следы на холодном бетоне крыши высотки, где их уже начали окружать. Страх переполняет обоих, заставляя их сердца колотиться, а руки дрожать. Но Стерлинг скорее умрет, нежели покажет испуг на своем лице, поэтому мужчина, лучезарно улыбнувшись, кидает в ноги бандитам ослепляющую бомбу из блесток, созданную его любимым напарником, и желает поскорее скрыться из окружения самым небезопасным путем — спрыгнув с крыши, так как другого пути не было. Понимая, каким образом сейчас будет пытаться сбежать Лэнс, у ученого застывает кровь в жилах и округляются глаза. Это, конечно, не первый его полет, но, тем не менее, паника продолжает одолевать его. Хотя, уже поздно, и агенты, схватив друг друга за руки, прыгают вниз. Уолтер даже жмурится, крепко прижимаясь к груди Стерлинга, и раскрывает глаза только тогда, когда чувствует, что их подхватывают потоки воздуха, а сами они плавно спускаются вниз на парашюте.***
Дверь с хлопком о стену распахивается, впуская в темноту номера отеля двоих людей, сплетенных в неловком, но при этом таком страстном «танце». Подскочивший в крови ученого адреналин позволяет ему сейчас быть прижатым к стене горячим телом напарника, бесстыдно выгибаясь в спине и громко стоная. Им сейчас ничего не стоит пройти пару метров и добраться до заветной кровати, но несоизмеримое возбуждение накрывает их с головой, и поэтому, кое-как закрывая за собой дверь, Лэнс прижимает сзади дрожащего Беккета к комоду, над которым висит огромное зеркало отображающее сейчас в себе распаленных мужчин. Красная помада на губах ученого уже давно размазалась от смазанных поцелуев, парик чуть съехал, норовя спасть с головы, а Стерлинг, не обращая на это ни малейшего внимания, увлечён бледной спинкой Уолтера, лаская влажными губами острые плечи парня. От подобного галстук на шее агента давно стал казаться каким-то слишком затянутым и таким лишним. Казалось, сейчас душил даже ворот рубашки. Воздуха конкретно не хватало обоим. А потому, оттянув в сторону мешающий шелк и расстегнув пару верхних пуговиц, Лэнс стал помогать Беккету снимать с себя так же все лишнее. Стянув со своей головы мешающий парик, откинув его куда-то под ноги, Уолтер слышит сзади себя забавное вжиканье молнии платья и приятно щекочущее дыхание на влажной спине, от которого ученый тихо хихикнул. На секунду оторвавшись от пленительной кожи парня, судорожно набирая воздух в легкие, Стерлинг оглядывается помутнённым взглядом в поисках включателя света на зеркале и, успешно его обнаружив, тянется рукой и позволяет приглушенному свету озарить их покрасневшие и немного вспотевшие лица. Рука агента вновь возвращается на тонкую, по-женски миниатюрную талию и, перебираясь к ягодицам, бесстыдно трогает парня как только вздумается. Платье к тому моменту уже успевает упасть на пол, и Беккет предпочитает просто перешагнуть через него. Жадно глотая воздух, Лэнс отстраняется от того и, закусив губу, подмечает, что тот надел кружевные трусики. — Лэнс… Приглушенно издает учёный, прикусывая губу и смущенно упираясь взглядом в свое отражение. Получившаяся картинка заставляет еще больше возбудится, а тонкому кружеву белья Уолтера неприятно стягивать его наливающийся член. Болезненно простонав, Беккет немного приподнимает ягодицы выше, потираясь ими об естество Стерлинга, так же удобно расставив ножки, скользя босыми ступнями по полу. — П-пожалуйста… Лэнс… Уолтер всегда смущен подобным, хотя это у них не в первый раз, но дико нетерпелив и раскрепощен в своих действиях, настойчиво виляя бедрами и соблазняюще простанывая имя партнера. Агент не раздумывая, скидывает с того кружевное бельё, которое медленно соскальзывает к ступням, и оглаживая округлые ягодицы, прикусывает губу, наслаждаясь их упругостью. Переводя на того суровый взгляд в отражение, изучая невинное личико, по которому уже растёкся весь макияж, и не отрываясь от вида, Лэнс расстегивает ремень брюк вместе с давящей ширинкой. Спустив брюки с бедёр, освобождая до боли возбуждённый член и трёт меж ягодиц ученого под собой, поглаживая его пах, от чего чувствует подрагивания тела под собой. Беккет совсем смутился и раскраснелся от происходящего, но было видно, что ему нравится. Нравится наблюдать как вполне солидный, сильный и достаточно брутальный, от чего невероятно сексуальный мужчина возвышается где-то позади него, в строгом костюме и серьёзным, невозмутимым лицом, что добавляло шарма к развратной картине, трогает его везде где вздумается, а сам, такой взъерошенный, с потёкшей тушью, стоит перед ним полностью обнаженный и стонет от одних лишь прикосновений. Ноги парня уже совсем не слушаются, дрожа и сильнее разъезжаясь. Да что говорить, Лэнсу не меньше нравилась такая картина. С каждым новым, почти задыхающимся сладким стоном, Стерлинг двигал руками быстрее по чужому члену, тихо порыкивая в ответ. Утомленный ожиданием, агент решает резко войти в уже, на удивление, растянутую дырочку Бэккета, наслаждаясь громким всхлипом. Сразу переходя на быстрый темп, Лэнс вбивается в податливое тело, придерживая того за талию. Уолтер схватился до побеления костяшек за край комода, широко раскрывая свой ротик в форме «О», выкрикивая имя Стерлинга. — С-сильнее, прошу… — простонал тот, закатив глаза от наслаждения. Припав к шее колючими поцелуями, оставляя яркие отметины, Лэнс замедлился, но стал толкаться с большей силой. Через несколько минут, когда они уже стали близки к разрядке, агент подхватывает почти обессиленно тело, сажая на тумбу лицом к себе и, целуя губы в собственнической манере, делает финальные толчки и изливается внутрь ученого, помогая и тому достичь пика рукой. Тишину гостиничного номера нарушает прерывистое дыхание. Стерлинг бережно сцеловывает испарину на лбу Бэккета, поглаживая того по спине, словно успокаивая. Не удивительно, что тот моментально уснул в его объятьях.