Ты обещал мне не плакать...

Женя не мог смотреть на него. Ему так хотелось к нему… к его родному Юре, сбежать с ним подальше от всех. Женя не мог смотреть как все без конца лапают его Юру, дергают его. Он знал, что в сердце у гитариста для него особое место, но глупая ревность всё равно преследовала Женю. Поэтому он и сбежал. Сейчас он шел по улице просто в никуда, ему было все равно куда идти, лишь бы не видеть этих взглядов в сторону его любимого. Он сел на лавочку в небольшом сквере, достав из-за пазухи шоколадку, вгрызаясь в плитку. Женя злобно поедал её, пока на его плече не оказалась рука Юры. Он обернулся и опустил взгляд, как нашкодивший ребенок, зная, что ему сейчас начнут рассказывать про то, как не хорошо сбегать с репетиции. Но этого разговора не произошло. Вместо этого Юра сел рядом и обнял его, поглаживая по голове, задавая дурацкие вопросы, на которые сам знал ответ: «Что случилось, Женюш? Почему ты ушел?». Женя молчал. А что он мог ответить? Что ревновал от каждого взгляда в его, Мелисова, сторону? Что его передергивало каждый раз, когда к Юре подходил кто-то из группы?. Несмотря на то, что репетиция была назначена на три часа дня, они репетировали достаточно долго даже до того, как Егоров ушел, после чего прошло ещё около часа и на улице уже темнело. Красиво искрился снег от света фонарей, а они всё сидели на этой лавочке. Женя уткнулся лбом в плечо Мелисова и начал всхлипывать. Юра гладил его по волосам, тихо что-то шепча. Вокалист оторвался от плеча и тихо позвал:  — Юр…  — Да, солнышко.  — Не оставляй меня, пожалуйста…– словно что-то предчувствуя, так же тихо попросил Женя.  — Не оставлю, родной, ни за что— зарываясь носом в кудряшки на макушке   — Пошли домой?  — Пойдем. Они неспеша шли, тихо разговаривая о какой-то ерунде. Остановившись на пешеходном переходе, Женя огляделся по сторонам и быстро чмокнул Юру в щеку.  — Ты чего?  — Просто… Захотелось. Загорелся зелёный человечек, они шагнули на «зебру». Тонкий слух Мелисова услышал шуршание шин, он повернулся — на них неслась машина, не собираясь останавливаться, и всё, что гитарист успел сделать — это оттолкнуть Женю на тротуар, но сам отскочить не успел. Тонкий вскрик— и он уже лежит на асфальте.  — ЮРА! — Женя вскочил на ноги и бросился к любимому, оттащил его от проезжей части, пытаясь нащупать пульсирующую жилку на шее. Она едва чувствовалась -Юра…- Женя судорожно рылся по карманам в поисках телефона, найдя его, негнущимися пальцами набрал номер скорой, быстро объяснив ситуацию и сказав адрес, он снова нащупал уже едва двигающуюся венку — Юра! Юрочка! Потерпи немного, скорая уже едет!  — Женя…- тихо прошептал Мелисов.  — Молчи. Юра! Потерпи, скорая едет. Всё будет хорошо. Через две минуты приехала скорая. Не задав ни единого вопроса они забрали обоих.  — Вы сами не пострадали? — спросил врач у Егорова.  — Нет — прошипел Женя, хотя он разодрал себе ладони и скорее всего содрал кожу с колен, о чем красноречиво намекали рваные джинсы, но ему было плевать. Только бы с Юрой всё было хорошо. Приехав в больницу гитариста увезли в реанимацию, а Егорова потащили обрабатывать раны. Как только с это закончилось, Женя побежал в направлении реанимации, вызнав в какой палате Юра, он сел на пол напротив неё и принялся ждать. Спустя час, показавшийся Евгению вечностью и палаты вышел врач. Вокалист подскочил на ноги и подбежал к врачу.  — Что с Юрием? Врач снял очки и посмотрел в глаза Жене.  — Сожалею, но мы не смогли его спасти- видно было, что врачу тоже тяжело, как и любому, на чьих руках только что умер человек. Женя молча смотрел на него, не в силах ничего сказать. Он просто молча смотрел на врача, в надежде, что это плохая шутка, что ему послышалось и доктор сейчас скажет, что Юра жив и отделался серьёзными, но не смертельными повреждениями. Но этого не произошло. — Кем Вы ему приходитесь? — Друг… — У вас есть контакты его родственников? — У него нет родственников… Но я его доверенное лицо, у меня есть документы и я могу их предоставить утром. — Хорошо. Тогда приезжайте завтра и мы во всём разберёмся. Вам нужна какая-то помощь? — Нет… — Хорошо. Вы хотите забрать его вещи? — Да… Врач заглянул в палату и что-то сказал медсестре. Через минуту девушка вынесла пакет с вещами. Женя взял его, прижав к груди и медленно пошёл на выход. Поймав такси, он поехал домой. Егоров не мог поверить в то, что Юры нет. Он пожертвовал собой ради него. Он умер на его руках. Мир Жени трещал по швам, рассыпаясь на мириады мельчайших частиц. Он помнил, как написал коллегам по группе о смерти Юры. Об их звонках, вопросах. О своих односложных ответах. О вопросах, как он сам, не нужно ли что-то, не помочь ли ему. И новых безэмоциональных ответах. Да, Женя помнил, но не осознавал, не переваривал информацию, мир для него стал набором картинок с закадровой озвучкой. Как будто в его голове перегорел какой-то очень важный проводник сцепляющий его с ним миром. Нормально осознавать происходящее Женя смог только через недели, после торжественного проноса гроба Юрия Мелисова на место его последнего упокоения. Он нес гроб, его гроб, гроб того, ради кого он жил, в чьей любови заключался смысл его жизни, а теперь на его плече деревянный ящик с ним, с его Юрой. Гроб Егоров нес, конечно же, не один, его несли все члены «Эпидемии». Помимо них на похоронах присутствовали друзья, знакомые, коллеги и, конечно же, фанаты. Все молчали, фанаты тихо напевали «Реквием», наскоро переделанный под мужской род. Галдели только журналисты. Опустив гроб, все по очереди начали говорить прощальные слова, но, когда очередь дошла до Егорова, он растерялся и не знал, что может сказать. Если бы он был один, то смог многое сказать, но не сейчас. Он стиснул кулаки и выжал из себя пару банальных слов. По щеке ползла предательская слеза. Как только закончилась официальная часть, вокалист ушёл. Он вернётся потом… *Прошёл месяц* Женя всегда приходил на репетиции рано, сегодняшний день не стал исключением. Однако к его удивлению, в театре помимо Герасименко, были Баярунас и Казьмин. Они репетировали сцену Конклав, хотя, как репетировали… Начинали петь, а потом Ярик шутил и они оба начинали ржать, как кони, или же Саша начинал с ором гоняться за Яриком, даже с посохом. Руслан, судя по всему вновь решивший потягаться с господином Кругловым за звание владельца самых больших мешков под глазами, сидел в зале прихлёбывая кофе, смотря за беготнёй парней со взглядом: «Чем бы дитё не тешилось, лишь бы роль Рейстлина не требовало.» Женя, впрочем как и все , остальные знал о далеко не дружеских взаимоотношения Саши и Ярика, хотя, они не особо-то и не скрывались. Женя видел, как при любом удобном случае Ярик старается прильнуть к Саше, и от этого хотелось взвыть в голос или, что ещё лучше, подойти и сделать так, чтобы они перестали. — Руслан, нам гримерку дали? — Ага. Держи ключи — сказал режиссёр, протягивая их. Женя вещь схватил и, пройдя через сцену, он зашёл туда. Кинув рюкзак в угол он сел на небольшой кожаный диван и тихо взвыл. " Ярик с Сашей не виноваты, что Юра погиб, а мне надо успокоиться, завтра ПИ и…очередная одинокая и бессонная ночь…» — пока Женя всё это обдумывал, его руки уже сами собой извлекли из рюкзака пачку прописанного врачом успокоительного и начали выдавливать таблетки. Одна. Две. Три… Десять. И быстро проглотил их. — Женя! Женя! Ау, Земля вызывает Евгения! — в гримёрку зашёл Алексей.– Ты идёшь? — Да, сейчас подойду — сказал Женя, запивая всё это водой. Он помнил, что врач говорил, что-то про передозировку, но ему нужно было срочно успокоится и было плевать на всё. Он пошел репетировать. Проговорив свою пафосную речь, он запел арию чародея. «И глаза не солгут ему» — пропев эту строчку Женя встал, но перед глазами всё поплыло. «Это свойство я взял в кредит» — на этой сточке у актёра закружилась голова и он упал. Ирина стоявшая ближе всего быстро подбежала к Егорову. У него изо рта шла пена. — Женя! Женя! — звала она, однако это уже было бесполезно. Подскочивший Колпаков попытался нащупать пульс. Он бился часто, но очень слабо. — Вызывайте скорую!!! — заорал Ростислав. Руслан, перемахнувший через три ряда кресел и вскачивший на сцену, быстро набрал номер скорой. Женя шёл. Шёл во тьме к приближающемуся свету, неожиданно он почувствовал, что рядом с ним идёт кто-то ещё. Повернув голову, он увидел такое родное и такое любимое лицо. — Юра…- Егоров протянул руку, но не достал, хотя он казался так близко. — Я здесь, родной — подходя ближе к вокалисту, сказал он. — Это правда ты? — на этот раз уже коснувшись Юры, переспросил Женя, он не верил, что тот рядом с ним. — Да, солнышко, это правда я — обнимая парня, сказал Мелисов. Женя утыкается ему в плечо и начинает крупно дрожать. Юра прижал к себе горе-вокалиста, и, гладя по пушистым кучеряшкам, начал успокаивать, шепча ему на ухо, как сильно его любит, но в то же время просит Женю лишь об одном: не пытаться умереть. — Женечка, родной, пожалуйста, не пытайся покончить с собой! Я не хотел тебя оставлять одного, но так получилось, я понимаю, ты не хочешь быть один, но ведь ты не один, у тебя множество людей вокруг, которые тебя любят, которые себе твоей смерти не простят, и я в их числе — Юре оставалось лишь надеяться, что Женя его услышит, что не будет снова и снова пытаться умереть. — Но... но, Юра…я не могу без тебя — сквозь всхлипы произнес Женя. — Ты сможешь, родной, ты все сможешь. — целуя в его в лоб, сказал Юра. — Тебе пора возвращаться. Пожалуйста, помни о чем я тебя попросил. — Юра! Юра, не оставляй меня! — кричал Женя, видя, как Юра буквально растворяется в его объятьях. — Ты сможешь…- это было последнее, что он услышал от Юры. А дальше была тьма... Евгений открыл глаза и увидел, что он в больнице, а рядом с ним сидят Лена и Руслан. — Женя! Женя, ты как? — тут же спросила Лена, увидев открывшиеся глаза Егорова. — КАКОГО ТЫ РЕШИЛ, ЧТО ОТРАВИТЬСЯ ПЕРЕД ПОКАЗОМ ХОРОШАЯ ИДЕЯ?! — это уже заорал Руслан. Нет, он конечно беспокоился за Женю, всё-таки ему друг и отличный актёр, к тому же находящийся сейчас в формате больного, однако эмоции переполняли господина режиссёра. — Руслан, не ори на него, мы в больнице, а Жене как раз нужен покой- попыталась успокоить его Лена. — Лучше бы ему вместо промывание желудка мозги промыли, говорят, помогает! — зашипел Герасименко.- Ну скажи, какого лешего ты решил отравиться? Ты выпил столько успокоительного, что опоздай мы на минуту —успокоился бы на веки. «Мне это и надо было — взвыл про себя Женя.- Надо, чтобы все отстали. Надо… чтобы Юра был рядом…» — Руслан, выйди, а то тебя сейчас заберут в психиатрическое отделение — холодным тоном сказала Лена. Громко скрипя зубами, режиссёр вышел из палаты, но за порогом его поджидал сюрприз. — Ну как он? — на это было первое что он услышал пройдя порог помещения, от наскочившего на него Ростислава. — Пришёл в себя — коротко ответил Руслан, садясь на жёсткий табурет. — Слава Богу — сказала Даша. — И долго он будет лежать? — спросила Ирина. — Врач сказал — неделю. Не меньше. — А можно я тогда Рейстлина сыграю? — спросил подскочивший Ярик. — Нет. Ты на этих показах Даламар. И точка.- сказал режиссёр выделяя последнее слова.- Рейстлина сыграю я. — Ну и не надо.- пробубнил Яр, уходя куда-то за спину коллег. Через полторы недели Егорова выписали из больницы, хотя чувствовать себя нормально он стал уже дня через три. Но врачи хотели во всём убедиться точно. С Женей было всё хорошо, по крайней мере так казалось всем вокруг. Он видел его, обнимал, ощущал тепло исходящее от его тела, слышал его голос. Он помнил, что говорил ему Юра. И поначалу соблюдал всё это, но с каждым днем серые помойные крысы всё сильнее вцеплялись в его сердце и в один момент он сорвался. Нарезав бутербродов, Женя сел за стол и начал механически пережёвывать. С того момента, как он наглотался таблеток прошло около трёх недель. Всё это время вокалист пытался изображать из себя нормального человека с удавшейся личной жизнью, но он и сам понимал что это всего-навсего маска. И сейчас, сидя на кухне и жуя всухомятку еду, он особо остро чувствовал это. Женька посмотрел на нож и, повинуясь внезапному порыву, он схватил его и с силой провел по запястью. Холод метала, острая тянущаяся боль и кровь. Кровь. Она капает на стол. Течёт по рукам растекается каплями на футболке и штанах. «Не пытайся покончить с собой…» — зазвучал в голове голос Юры. Женя посмотрел на запястье. — Юра… Прости, я слаб.- он всхлипнул то ли от боли, то ли от бессилия и слабости. Через пару минут вокалист встал из-за стола и достал аптечку, которую всё забывал отнести в машину, достал бинт и замотал запястье. Сев обратно за стол, артист неожиданно понял, что ему стало легче. Голова была девственно пуста, а душа парила где-то в небесах. Он вспомнил свой доклад, который делал ещё в школе. Он рассказывал о кровопускании: «Кровопускание использовалось не только для лечения, но и для улучшения морального самочувствия.» — Значит они были правы — ухмыльнулся Женя. Через пару дней ситуация вновь повторилась, а потом ещё раз и ещё. Женя старательно прятал замотанные запястья под длинными рукавами рубашки или косухи. Но всё тайное однажды станет явным. На одной из репетиций питерского блока ПИ, в гримерку к Жене заглянула Лена и увидела как Егоров перематывал запястья. — Жень… — Лена. Ты не знала, что надо стучать?! — огрызнулся Егоров. Пропустив мимо ушей эту фразу, Минина подошла к Женя. — Ты опять? — Я порезался — он понимал, что это детская отмазка, но ничего умнее придумать не смог. Лена скептично подняла бровь, подсела к Жене и взяла его за руку, принимаясь заматывать сама. Егоров молча наблюдал за этим. — Жень, почему ты так делаешь? — закончив заматывать запястья Жени спросила Лена. — Так получается. — вновь огрызнулся Егоров, он не хотел рассказывать об отношениях с Юрой кому бы то ни было. — При таких «так получается», за тобой нужно следить, как за маленьким. Забирать всё острое, ставить таблетки повыше…- с ухмылкой сказала Минина. — Я не маленький мальчик. — Да. Вот только ведёшь ты себя, как неуравновешенный подросток. — Всё, что я делаю, касается лишь меня! — злобно прошипел Женя, отодвигаясь подальше от Лены. — Жень, пойми, я за тебя волнуюсь. Да и не только я! — Минина придвинулась к Егорову, беря его за руку.- Ты опять из-за Юры? Женя сжал губы в тонкую полоску, кивая. Какая ей разница из-за чего и что он, взрослый человек, делает со своей жизнью. — Пойми, это не выход. Да, я понимаю, Юра был твоим другом, но ты не виноват в его смерти. Вы переходили по всем правилам, ты не виноват — Лена подвинулась ещё ближе и Женя уловил цветочный запах её духов.- Егоров, ты уже напугал всех, когда наглотался таблеток. Пойми ты, от твоей смерти будет только хуже, легче никому не станет, будет только хуже. Тебя надо отвлечься от всего этого — Лена провела по рукой по лицу Жени, по линии губ приблизилась и затянула в поцелуй. После минутного ступора, актёр оттолкнул Минину и вскочил с дивана. — Лена! Какого ты делаешь?! — Пытаюсь тебя отвлечь… Жень не ври самому себе, тебе это понравится… — Откуда ты знаешь, что мне нравится?!..- зашипел Егоров, он ещё многое мог сказать, однако в гримёрку постучали и вошёл Фёдор. — Я не хочу прерывать… чем бы вы тут не занимались, но темная госпожа в обличии Руслана сейчас рвёт и мечет, поэтому прервитесь на репетицию. — Хорошо.- Женя выскочил из гримерки и пошёл к сцене. — Лен? — Федор вопросительно посмотрел на Минину. — Потом…- сказала Лена, тоже выскальзывая из гримёрки. Последний успешный показ ПИ артисты решили отпраздновать чайком. Все сидели и обсуждали показ, планы на будущее, почти все. Женя, в последнее время очень молчаливый и замкнутый, сидел и сверлил глазами одну точку. — Женя! — окликнул его Руслан. — Да? — Все нормально? — Да, абсолютно — соврал Егоров, хотя нормально не было с того самого дня. Руслан решил пока не донимать его вопросами. Женя же присоединился к общей беседе. В какой-то момент он забыл о своих запястьях, которые тщательно скрывал под рубашкой и поднял один рукав. Этого было достаточно, чтобы все посмотрели на его замотанные запястья,ьв том числе и Руслан, который наблюдал за его странным поведением. Уж от кого, а от Егорова никто не ожидал, что тот будет пытаться вскрыть себе вены, отравиться или ещё как-либо свести счёты с жизнью, хотя после недавней его попытки, никто ни в чем не был уверен. Женя, увидев эти взгляды, и вспомнив про руки, сразу же опустил рукав тем самым закрыл перевязанные запястья. Но взгляды в его сторону от этого менее осуждающими не стали. Спустя какое-то время почти все разошлись, Егорова же попросили задержаться. — Женя, что с тобой происходит? — Все нормально, что-то не так? — недоуменно спросил Евгений, не понимая, что происходит. — Правда? А это тогда что? — спросил Руслан, поднимая рукава Жениной рубашки — Когда все нормально — вены режут? Женя! Объясни, что с тобой происходит! —Руслан, все нормально! А что я с собой делаю, если не ошибаюсь, касается только меня! — вырываясь из его хватки, психанул Егоров. Но освободиться ему так и не удалось. — Женя, угомонись! — прошипел на него Руслан, но тот его не послушал и все же вырвался, через какую-то секунду он уже вылетел из здания. Через полтора часа Женя сидел в «Сапсане», направляющемся в Москву. Через какое-то время он уснул, тяжёлый спектакль и нервы дали о себе знать. Минут через пять вновь открыл глаза. Рядом с ним сидел Мелисов. — Юра? — переспросил, скорее даже у самого себя, Женя. Гитарист все также смотрел на него укоризненным взглядом, будто не слышал. — Юра, ты меня слышишь? Юра? — видя то, что он не реагирует на его голос переспросил Евгений — А ведь Руслан прав, Женя! Не надо пытаться умереть! Не слушаешь остальных, так послушай хоть меня! — с некой бессильной злостью в голосе говорил он, все ещё веря, что тот услышит, что наконец перестанет предпринимать свои попытки. Он протянул руку к его лицу, но она прошла насквозь. — Это, бесполезно, Жень! — видя эти попытки, сказал Юра — не пытайся, ты не сможешь. В тот раз ты почти умер и… — Что и? — по губам прочитал Юра. — Не важно. Женя, пожалуйста, помни о чем я тебя просил и не перестану простить пока ты не перестанешь. Парень вдруг начал что-то набирать в телефоне… потом показал это ему… на экране было написано: «Юра, я так не могу, не могу тебя не видеть, не слышать, мне больно осознавать, что тебя нет рядом, пожалуйста, приходи хотя бы так, хоть иногда, пожалуйста, ты же знаешь, я не могу без тебя». Он прочел, поднял глаза на Женю, тот сидел, а по его щекам текли слезы. — Хорошо, родной, я буду к тебе приходить, но при условии, что ты будешь жить и отбросить все мысли о самоубийстве, хорошо? Женя кивнул. Он вытер слезы и попытался ещё раз прикоснуться к любимому, но это было все так же бесполезно. Последний раз Женя был дома перед репетицией «Эпидемии», которая оказалась последней. Он зашёл домой, но с того дня это не было тем, что обычно называют домом, тем местом где ты можешь закрыться от всех и в то же время где тебе не от кого прятаться. После произошедшего вокалист не мог тут находиться, ему было больно. Больно видеть все что было как-то связано с Юрой. Егоров разобрал свои вещи после сел на диван и просидел так какое-то время вспоминая все что тут было. Эти воспоминания буквально резали его изнутри, если бы не обещание данное Юре, он бы уже спрыгнул с двенадцатого этажа, это было бы проще, чем жить воспоминаниями о том, кого ты любишь. С такими мыслями уснул. Он сидел на диване, а рядом с ним Юра. Женя улыбнулся, кажется, впервые за все это время. — Ты молодец, солнышко, я знаю,как тебе больно тут быть одному, я чувствую всю твою боль — сказал Юра, глядя на Женю, прикоснуться он не мог. Жене хотелось просто положить ему голову на плечо и просто помолчать, иногда слова не нужны, нужно лишь что бы был рядом тот, кто тебя любит. Но, увы, прикоснуться к его родному Юре было не возможно. Рука проходила насквозь, будто бы его тут не было совсем. Женя был рад тому что он может видеть и слышать его, это спасало от мысли покончить с собой. — Ты даже не представляешь как мне без тебя плохо — тихо сказал Женя, а по его щекам потекли слезы. — Тише, родной, все хорошо — почти шепотом сказал Юра — пусть так произошло, но я всегда с тобой, в твоём сердце, пока ты меня любишь я не могу уйти от тебя, да и не хочу. Женечка, родной мой, все хорошо, жизнь продолжается… — Юра, вот скажи, скажи зачем она мне, если тебя нет? — сквозь всхлипы спрашивает Женя. — Я с тобой, я всегда с тобой, родной — ему так хочется сейчас обнять этого мальчика, погладить по кучеряшкам, поцеловать, чтобы тот просто успокоился, но он не может и все что ему остаётся это лишь пытаться его уговорить.  — Юр…  — Да, солнышко.  — Не оставляй меня, пожалуйста…– почему-то повторяет Женя то же что просил Юру тогда. — Не оставлю, родной, ни за что! — слышен такой же ответ. — Ты уже оставил — без злобы, но с какой-то обреченностью сказал Женя. Женя всхлипнул и упал головой Юре на колени, но голова прошла сквозь них и он лежал просто на диване, но в то же время он слышал то, как Юра говорит ему что-то, Жене был не важен уже смысл этих слов, ему важен был тот родной голос, которым они произносились. Когда Женя проснулся он был счастлив, он видел его, он был с ним. И, засыпая, вновь надеялся увидеть его лицо, услышать его голос. Он видел, он слышал его, тонул в нем в прямом смысле этого слова. Но однажды Егоров в очередной заснул, желая увидеть Юру ведь он в нём так нуждался, но судьба на сей раз считала иначе. Женя открыл глаза и увидел, что он сидит на той лавочке, где был в тот самый день, когда сбежал с репетиции, он осмотрелся, все было в точности как тогда, даже шоколад был зажат в руке, он осмотрелся, что-то было не так, но он не как не мог понять что… Женя вздрогнул от прикосновения к его плечу. Он повернулся и увидел Юру и снова опустил взгляд как нашкодивший ребенок будто его сейчас будут отчитывать за то, что сбежал с репетиции, но этого к его счастью не произошло. Его просто обняли и спросили: «Женюш, что случилось? Почему ты ушел?». Он молчал он просто ещё сильней прижался к Юре и заплакал. Ему так этого не хватало, просто Юриных объятий. Он гладил Женины кудряшки, тихо шепча, как его любит. Женя оторвался от плеча и тихо позвал.  — Юр…  — Да, солнышко.  — Не оставляй меня, пожалуйста…– осознав, что происходит попросил Женя.  — Не оставлю, родной, ни за что! — зарываясь носом в кудряшки на макушке   — Пошли домой?  — Нет! — вскрикнул Женя, будто его ударили током. Юра недоумённо уставился на своего мальчика.- Может, ещё посидим? — попросил Женя, опять кладя голову ему на плечо. Он надеялся, что если они пойдут чуть позже, то это спасёт жизнь Юры. — Хорошо…– согласился Юра и зарывается рукой в такие родные кучеряшки. Они молча сидели — один положив голову на плечо, а второй — перебирая его кучеряшки. Юра прикоснулся к руке своего солнечного мальчика и этого хватило, чтобы понять, что тот замерз. — Жень, пойдем уже, ты очень замёрз. — Ладно, идём…– решив что опасность, в виде той машины которая сбила Юру, миновала и они пошли. Они неспеша шли, тихо разговаривая о какой-то ерунде. Остановишь на пешеходном переходе, Женя огляделся по сторонам и быстро чмокнул Юру в щеку.  — Ты чего?  — Просто… Захотелось. Загорелся зелёный человечек, они шагнули на «зебру». Тонкий слух Юры услышал шуршание шин, он повернулся на них неслась машина, она не собиралась останавливаться и всё, что Юра успел сделать это оттолкнуть Женю на тротуар, но сам отскасчить не успел. Тонкий вскирик и он уже лежит на асфальте. — ЮРА! — закричал Женя и хотел было подбежать к нему, но он не мог пошевелится. Сзади послышались шелест и тихие шаги. Это шла судьба. — Ты не спасёшь его… То, что сотворила я, ты не сможешь изменить… Женя вскочил с кровати, осознавая, что это лишь сон. Но все было так реально. Он огляделся, в надежде, что ещё спит и что увидит Юру, но нет. Он посмотрел на часы, было семь утра и Жене надо было вставать и идти на очередную репетицию. День прошёл как в тумане, всё валилось из рук, а перед глазами вставали сцены, страшные сцены, крик Юры, тяжесть гроба, он не помнил, как доехал обратно до дома, начал осознавать всё он только ночью, лёжа в кровати. Женя лежал в кровати, уставившись в потолок. Засыпать было страшно. Придёт ли сегодня кошмар или это будет пустая ночь бессонная сновидений ,пролетающая, как миг. А, может, к нему придёт Юра… Женя вздохнул. «Пока не засну, я не знаю.» — сказал себе Егоров, закрывая глаза. Он стоял в гостинной-спальне, в квартире, которую они с Юрой купили для своих тайных свиданий. На огромной трёхспальной кровати сидел улыбающийся Мелисов. Женя подошёл и сел рядом потом лег. Юра был призраком, потому попытка о него опереться оказалась неудачной. — Солнышко, ну я же говорил… — Я помню… Но я хочу обнять тебя. — Я понимаю, родной. Понимаю, я тоже хочу обнять тебя, но мы живём в разных мирах. Мы сотканы из разных материалов. — Ага — Женя печально вздохнул. Они помолчали. — Жень… — Да. — А как всё остальные? — Кто? — Ну всё… — А сам как будто не знаешь?..- скептично спросил Женя. — Нет. Ну я же не маньяк. Я и за тобой не всегда наблюдаю. Женя, начал рассказывать. — А ещё Лена пыталась соблазнить меня…- голосом маленького мальчика, жалующегося на старшую сестру, сказал Егоров.- Говорила, что хочет отвлечь. — Тебе действительно, надо отвлечься.- сказал Юра.- И Лена не самый худший вариант. Женя во все глаза уставился, на него, как средневековый священник, которому сказали, что никакого бога нет и предоставили доказательства. — Как я могу быть с кем-то другим?! Это не правильно! Это… Это… — Женя — Юра пропустил свою руку через Женины губы, заставляя его замолчать.- Я мёртв. Ты не можешь вечно воздерживаться от отношений. — Я подумаю…- сказал Егоров. — Хорошо. — Юр?.. А тебе там… хорошо? — Не могу сказать… Там по-разному могу видеть наш мир и множество других. Они разные, мир порождённый детской фантазией, приснившийся во сне, мир книги и даже мир, рождённый из песни. — Ксентарон? — И он тоже. Я могу путешествовать по нему порывом ветра или ливнем, грозовой тучей или волной. А ещё я могу блуждать по снам, что сейчас я и делаю.- Мелисов улыбнулся. — Это хорошо…- сказал Женя.- Юр, мне начали вчера приснился кошмар. Всё было как тогда… Я вновь не смог спасти тебя…- Егоров вновь начал всхлипывать. — Жень… Ты чего… Жень ты не виноват в том, что случилось, не виноват! Не надо плакать, не надо — сказал Юра.- Жень… Если тебе от этого станет легче, то человек, который меня сбил, погиб в аварии. — Правда? — Да. Жень, не плачь пожалуйста. Это сон. Мы с тобой когда-нибудь будем вместе, рано или поздно, но будем. Но для этого ты должен прожить долгую и счастливую жизнь. — Без тебя она не будет… — Женя! Послушай ты меня! У тебя всё будет хорошо, пускай меня рядом не будет, но ты-то жив! Ты можешь сделать всё, так, пожалуйста, делай! — Я постараюсь…- прошептал Егоров.- Я правда попытаюсь. — Да. Сделай это ради меня. Тебе пора, уже утро. — Но я не хочу! — Надо, солнышко, надо. Не веди себя, как маленький. Я обещаю, что приснюсь тебе. Женя проснулся. Печаль от расставания скрашивалась надеждой и воспоминаниями. Жизнь текла, Женя активно пытался изображать нормального человека. Пытался не убегать домой раньше времени, соглашался на долгие посиделки с друзьями и коллегами. А каждую ночь к нему приходил Юра. Но через месяц Жене снова приснился кошмар. И на следующую ночь. И ещё и ещё. Когда наконец через полторы недели Женя всё-таки увидел Юру не в том кошмаре. Он разрыдался, как маленький мальчик, уткнувшись в его бесплотные колени, Юра пытался его утешить, но это было без успешно. Когда Женя наконец-то успокоился и смог внятно рассказать ему о том, что случилось. Мелисов не смог ничего сказать, так как не знал, как помочь его солнышку. Он был бессилен перед играми судьбы, но просто смотреть за слезами Жени тоже не мог. — Юр, можно я не буду уходить? — Нельзя… Ты должен жить. Кошмары приходят и уходят, а жизнь остаётся. А я подумаю, что можно сделать. И сделаю. — Хорошо — прошептал Женя. Но кошмары продолжились, каждый раз одно и тоже, сколько Женя не пытался изменить хоть что-то, ничего не выходило. Это начало сводить его с ума, день мешался с ночью, кошмары дня смешались с кошмарами ночи. Женя готов был буквально лезть на стены от бессилия и грызущего чувства вины. И вот однажды, проснувшись посреди ночи в холодном поту, Егоров вышел из квартиры, направляясь в центр Москвы, на Крымский мост. Иногда этот мост называли мостом самоубийств, почему-то в Москве с этого моста бросалось самое большое количество человек. Добравшись до него, Женя сначала около получаса стоял у оградки смотря на мерцающую огнями Москву. Наконец, когда он почувствовал что всё,конец, он перелез на ограду моста и посмотрел в воду. «Сейчас всё закончится — подумал Женя.- Всего один шаг и…» — Женя! Женечка! Женя, родной! Услышь меня! — услышал он голос Юры. — Юра? Где ты? — в лицо Жени дул холодный ветер, он повернул голову в надежде увидеть его, но нет. — Женя, прошу живи! Женечка, ты справишься, ты справишься со всеми кошмарами! — вновь раздался в его голове голос Юры. — ЮРА! Я слаб! — заорал он.- Я не могу так больше. Не могу! — Солнышко, прошу не надо, прошу, живи! Ты сможешь справиться со всем, ты сможешь найти того человека, который будет любить так же как я тебя, прошу Женечка! — Мне не нужен никто. Я не могу. Я слишком слаб… — это были последние его слова. Женя шагнул в поблёскивающую тьму. Он летел. Через пару секунд он почувствовал сильный удар об воду. Он шёл ко дну не пытаясь ничего сделать. Не пытаясь выплыть, не пытаясь сопротивляться. Он слишком устал. Ничего, он сейчас отдохнёт. Женя открыл глаза. Он оказался в комнате напоминающей спальню в их общей с Юрой квартире. На кровати сидел тот человек, ради жизни с которым Женя готов был умереть. Женя подошёл и сел рядом с ним. Попытался обнять, но Юра его оттолкнул, не сильно, но все же. — Юра…– Женя уставился на Юру, он понимал почему он его оттолкнул, но надеялся, что он не уйдёт потерять его здесь, самое ужасное что может случиться. — Юра — чуть громче позвал Женя. Мелисов сильнее отвернувшись, стараясь не замечать его, хотя безумно хотел обнять этого глупого самоуверенного мальчишку прижать к себе и не отпускать. Но он хотел проучить его, чтобы он запомнил этот урок. — Юра, я знаю ты меня слышишь! — Женя начал всхлипывать, холод бесконечный холод. Он рядом с ним, но Юра отталкивает его. — Юра, за что? Ответь прошу! — Юра молчал. Женя попытался ещё раз обнять его, но его снова оттолкнули. — Юра, пожалуйста, скажи хоть что-то, не игнорируй меня, я знаю ты меня слышишь! Пожалуйста! — Женя уже не скрывал слезы которые катились по его щекам. — Юрочка, прошу! Пожалуйста! Скажи хоть что-нибудь! -Я просил тебя! Я просил тебя не делать этого! — закричал Юра. — И что ты сделал? Ты внял моим просьбам? А зачем кого-то слушать, да, Женечка! Лучше испортить жизнь всём друзьям и знакомым! Ты вообще хоть кого-нибудь в своей жизни слушал?! -Да… -Да? Когда, скажи на милость?! Когда?! Попрошу с именами и датами, я хочу просто узнать, что это за люди. Хочу у них опыт перенять! Женя потупил взгляд, он понимал что Юра прав, что он всегда делает по-своему. — Но... но ты же знаешь, что я не могу без тебя — попробовал оправдаться Женя. — Люди переживают в ситуации в разы тяжелее и не прыгают с моста, особенною когда тебя пытаются остановить все! Когда от этого тебя отговаривают те, кто уже за чертой! — голос Юры стал менее злым, в нем появилась печаль. — И кому кроме тебя от этого стало легче? — Юра уже практически не кричал, понимая что этим все равно ничего не изменишь. Женя опустил глаза и начал всхлипывать. -Вот только не строй из себя тут виноватого — с ухмылкой сказал Юра притягивая к себе своё солнышко.- Ты обещал мне не плакать - сказал он, начиная гладить его по волосам. Женя поднял голову и посмотрел в его глаза. В них не было ни того равнодушия, ни той злости, в них была лишь безграничная любовь к нему, к Жене, к этому кучерявому глупому мальчику, который никого не слушает, который идет против всех. — Юра, ты на меня не злишься? — задал Женя по-детски глупый вопрос. — Злюсь, конечно — с печалью в голосе ответил Юра. — Какой нормальный человек будет пытаться умереть?! — Который не может жить без того, кто уже ушёл — ответил Женя, хлопая своими пушистыми ресницами, мокрыми от слёз. — Иди сюда, горе моё — сказал Юра и провёл большим пальцем от края мокрого глаза Жени, смахивая с его щёки слезинку, до края губ, приблизился и поцеловал его. О, боги, как же давно он этого хотел.